Жду чуда

Лада захлопнула крышку телефона-раскладушки, убрала мобильник в рюкзачок и тяжело вздохнула. — Всё в порядке? — спросил Серёга, притормаживая возле ворот. — Да. Владик очень просил остаться с… Ну, с музыкантами. — Ты разрешила? — Да. — А теперь переживаешь? Неужели они настолько плохи? — Нет, они все хорошие ребята, просто любят повеселиться. Ну, понимаешь, как принято в той среде. Сейчас, конечно, уже поспокойнее стали, но всё равно… А Владька сам тот ещё ураган. Прямо стихийное бедствие, — Лада задумалась и качнула головой. — Но они все его любят. Особенно Миша. Всё хорошо будет. — Конечно. Вот всё время вы, женщины, накручиваете себя и о плохом думаете. Зачем? — засмеялся Серёжа и обнял Ладу за левое плечо. — Серёж, — она повернулась к нему и спросила, не отводя взгляд. — Ты ведь хочешь узнать про Мишку? Влад вчера сказал про него, и ты сегодня весь вечер смотришь на меня с немым вопросом. Но молчишь. — Лад, я не хочу настаивать. Решай сама. — Давай зайдём? Поговорим. Лада пропустила Сергея в дом, включила чайник и сказала, доставая чашки: — Ты ведь помнишь его? Всю нашу дворовую компанию? — Помню. Он был странноватым, но… Интересным. Особенным каким-то. — Да… Я встретила его случайно, когда училась в Питере. Оказалось, что у него своя рок-группа. Это было так необычно. Они играли в «Тамтаме», крохотном клубе на Васильевском острове. Знаешь, полная свобода, драйв, рок-н-ролл… Наркотики, конечно. — Слышал. Но это всё прошло мимо меня. Нас в лётном институте так гоняли… Какие уж тут наркотики, даже выпивать было нельзя. — Ну а я… Я погрузилась в это с головой, тем более, пришлось уйти из спорта из-за травмы. Плечо, кстати до сих пор болит в непогоду или от стресса. Ну так вот, было время… Но с Мишей мы просто дружили. Встречалась я с другим парнем, Ильёй. С ним было хорошо, но однажды он принёс домой шприц… Я сбежала от него, роняя тапки. Уехала сюда на лето. Выбросила Илью из головы, вернулась, — Лада машинально выключила чайник и разлила заварку. — Друзья, веселье, всё стало как прежде. А потом умерла бабушка. Я пошла за помощью к Мишке, потому что только он понял бы меня. И он помог, поддержал. Именно тем летом я поняла, что он мне очень нравится. Я влюбилась. Но и тогда ничего ещё не началось. Мы были просто друзьями. Группа стала популярнее, а Миха… Миха перешёл от лёгких колёс и кислоты к героину. — Ого… — Сергей внимательно слушал, а Лада села напротив него и покачала головой: — Да. И с тех пор эта белая тварь его не отпускает. Он катился в бездну вместе с женой, мы с друзьями его тянули обратно. Я забирала его сюда, подальше от привычного окружения. Я хотела быть с ним. А он… Он нет. Боялся, что всё испортит. Боролся с собой и своими чувствами. Я знала, что тоже нравлюсь ему, и на время отступилась. Занялась отрядом, ребятишками, спасла от детдома Владьку. Да, он приёмный. — Ладка… Какая же ты сильная женщина, — искренне восхитился Серёга. — Не знаю, это… Это просто моя жизнь. Я всегда была такой, — улыбнулась она и продолжила. — Я жила своей жизнью, Миша продолжал приезжать. Он развёлся с Анфисой, завязал с героином и… В общем, мы наконец-то начали встречаться. Владька полюбил его как отца. Спустя некоторое время Миха признался мне в любви, и тут я подумала, что все точно будет хорошо. Мы были счастливы. Я не ждала, конечно, что он сделает мне предложение, но думала, что мы хотя бы будем жить вместе, по-настоящему. — А он ничего не предлагал? Не звал тебя к себе? — Нет. Эта история «приехал-уехал» никак не заканчивалась. Гастроли, пьянки… Вернулись наркотики, он стал приезжать ещё реже. Иногда всё было хорошо, как раньше, а иногда совсем плохо… Мне всё чаще казалось, что Мишке просто наплевать на нас, — Лада замолчала и уткнулась взглядом в одну точку. — В конце прошлого года я решилась. Я выгнала его. Потому что больше так не могу. — Ты всё правильно сделала, — он положил свою руку поверх её. — Отношения должны приносить счастье, а не наоборот. — Да. Знаешь, Серёжка… Я хочу начать новую жизнь. Хочу настоящую семью, хочу своих детей… Но… — Лада вытерла выступившие слезы, поднялась и отвернулась к плите, — я должна сразу признаться: я до сих пор люблю Мишу. — Это не любовь, — Серёга встал и обнял её сзади за корпус. — Это зависимость. Отпусти его. Разреши себе быть счастливой. А я помогу тебе в этом. Он повернул её к себе и увлек в нежный медленный поцелуй. — Закрой глаза. Расслабься. Доверься мне, Лад. Всё будет хорошо, — слова успокаивали, а сильные руки крепко прижимали к надёжному телу. И Лада сдалась.

***

Владька, переполненный за этот долгий день эмоциями, уснул на диване, ровно и мерно сопя. Миха накинул на него плед, обошёл несколько раз квартиру, в которой не было никакой выпивки, глянул на часы и спустился в ближайший алкомаркет. Боль душила изнутри, обволакивала сердце чёрным неотмывающимся мазутом, а он не умел переносить её как-то иначе, кроме как топить в стакане. Миша успел купить две бутылки, сложил их в пакет, вернулся в квартиру и в темноте прихожей наткнулся на Владьку. — Бляха-муха, ты чё пугаешь? Фух… — Это ты, Миша, просто привык один жить, вот и пугаешься. Я отлить ходил, — засмеялся Владька, включил свет и увидел звякнувший пакет. — А ты, значит, ходил в магазин… Влад присел на корточки и медленно вынул бутылку. Поразглядывал чёрную наклейку с золотистыми буквами, сообщавшую, что внутри находится коньяк пятилетней выдержки, и вдруг рванул в туалет. С трудом открыл пробку и резко опрокинул бутылку над унитазом. Миха смотрел на всё это сквозь открытую дверь и молчал. — Давай вторую! Ну? — Влад провернул всё с другой бутылкой, демонстративно зажав нос, и нажал кнопку смыва. — Две тысячи слил в канализацию. Ты вроде не сын Рокфеллера, — сказал наконец Миша. — Я сын алкаша в завязке, и я не дам ему сорваться! — крикнул Владька и отбросил пустые бутылки в мусорное ведро. Всклокоченный, в помятой одежде, с горящими глазами, он неуловимо напоминал Гавроша, и Миха не смог удержаться и бессовестно заржал. — Ты чё? — подозрительно спросил Владька, на всякий случай заглянул в его глаза, шмыгнул и смахнул ресницами злые слезинки. — Ерунда, не обращай внимания, — кашлянул смехом Мишка и в который раз за сегодня обнял его, прижав к пахнущей табаком футболке. — Ты молодец. Спасибо. Тьфу, кончай реветь, чё как девчонка? — Миша… Почему?.. — Ничё-ничё, Владька, прорвёмся, — Миха с силой хлопнул его по спине. — По-любому. А теперь давай ложиться. Пьянку ты мне обломал, остаётся лечь и уснуть. — Миша, а я есть хочу. Ты съедобного ничего не купил? — Нет, — Миха растерянно пожал плечами. — Пойдём на кухню, поищем. — Лучше бы ты на все эти деньги пиццу заказал, — усмехнулся Владька, осматривая почти пустой холодильник. — Она же вредная. Ладка всё время против была, чтоб мы её ели. Особенно ты. — Ну уж не вреднее коньяка, м? Заказывай скорее, а то протяну ноги с голодухи, как с мамой будешь объясняться? Горшок послушался, и через час голодный Владька с аппетитом вгрызался в горячий кусок, облизывая тянущиеся ниточки сыра. — Мих, если у вас с мамой так ничего и не получится, я буду приезжать к тебе в гости. А если она будет жить с этим Сергеем Санычем, я… Я не знаю… Как мне быть? — Жить как жил. Тебя это вообще не касается. — Ага, чужой мужик в моём доме, претендующий на роль папаши, и меня это не касается? Миша, ты чё, вот так вот просто возьмёшь и сдашься? Отступишься? — Эх, Влад… Я сам во всём виноват. — Миха, нет, так нельзя, — качнул он головой и потянулся к звенящему мобильнику. — О, Лена. Привет, моё солнышко. А ты почему ещё не спишь? Нет, я сегодня не вернусь, я у Мишки. Ага. Владик, забыв обо всём, ещё долго ворковал со своей девчонкой, а Миха смотрел на него с улыбкой и вертел в руках зажигалку, так и не притронувшись к еде. Он думал о сложившейся ситуации и никак не мог найти выход. С трудом отбросив эмоцию ревности, он попытался мыслить рационально и пришёл к неутешительному выводу, что Ладе на самом деле нужен рядом другой человек. — Зачем я только тогда к ней пришёл… — Миха присел на широкий кухонный подоконник, уставился на луну, что медленно двигалась в звёздной пустоте, и тихо заговорил сам с собой. — Знал ведь, что совсем ей не подхожу. С другой стороны, она меня приняла, не выгнала. Значит, любит меня. Любила… А теперь целуется с другим… Ещё и замуж за него выйдет. Ну и… Ну и пускай. Владьку только жалко. Я к нему вообще… Как к сыну… — Миша, — окликнул его зевающий Влад, — я спать. Ты же не пойдёшь снова за бухлом или в бар? — Не знаю… — честно ответил Миха. — У моей жизни один конец. Зачем его оттягивать? Ради чего? Влад ничего не сказал, совсем погрустнел и ушёл в комнату. — Да не пойду я никуда, тоже спать лягу, — через пару минут появился в дверях покусываемый совестью Горшок. — Миш, пообещай мне, что ты будешь бороться, — неожиданно резко сказал Влад, перевернувшись на живот. — Иначе я сам… Сам что-нибудь придумаю. — Мелкий, не лезь ты, ну сколько можно повторять? Я знаю, ты хочешь нас помирить, но… Короче, не так всё просто, понимаешь, да? — Нет, не понимаю. Ты любишь маму. Она любит тебя. Что ещё надо? — Знаешь, Владька, — Миша сел на пол и спиной прислонился к дивану. — Любовь разная бывает. Иногда такая, что лучше её б совсем не было. Спи. Уже очень поздно. — Поедешь завтра со мной к маме? — Не знаю. — Поехали, — умоляюще посмотрел на него Влад. — Скажи ей, что ты любишь её. Что хочешь быть с ней. Пожалуйста! Ради меня. Хорошо? Мишка ничего не ответил, поправил ему плед и также молча вышел, а утром проводил до автовокзала и в последний момент, не в силах вынести вселенскую грусть на его мордашке, всё-таки решился, впопыхах купил билет и вскочил в автобус. Радостный парень болтал всю долгую дорогу, смеялся, шутил невпопад и был уверен, что вот сейчас-то точно получится что-то хорошее. Миха в этом сомневался, но разговор поддерживал и рассказал Владьке много интересного. Знакомыми улицами, по-летнему зелёными и жаркими, добрались они до дома. Владька весело открыл дверь и с порога закричал: — Мама, а вот и я. Иди сюда скорее! Мам, ну ты где? — Я здесь, — она вышла из спальни, поправляя футболку, и, заметив Миху, моментально обернулась и сказала. — Серёж, не выходи, подожди меня там. Зачем ты приехал? — Влад просил поговорить, — тихо сказал Миша, низко опустив голову. — Зря я ему уступил. Но, с другой стороны… Хочу услышать это от тебя, а не из чужих уст. — Услышать что? — Лада прерывисто выдохнула. — Что мы с тобой расстались? Я говорила тебе об этом зимой. — Нет, что ты спишь с другим, — не сдержался Миха, а сердце оборвалась и улетело в самую глубокую пропасть, что можно только представить. Душевная боль превратилась в физическую и пронзила левую половину груди ощутимой острой иглой. — А тебя это не касается, — огрызнулась Ладка, стараясь не смотреть ему в глаза. — Лада, пусти, — Сергей не стал прятаться, открыл дверь, обнял Ладу, поцеловал в щёку и задвинул за себя. — Доброе утро, Миха. Предлагаю спокойно, по-мужски поговорить. — Доброе? — хмыкнул Горшок. — А, ну для тебя-то конечно. Нет, о чём, ё-моё? Совет вам да любовь, как говорится. А я пойду. Я многое хотел сказать, но уже поздно. Не успел я… Ну чё теперь. Всё просрал. Ладно, проехали. Владь, пока. Если мама разрешит, приезжай на концерты. Ну и так, в гости. Хотя, наверное, я многого прошу… — Нет, стой, куда ты! — вцепился в него обалдевший от всего увиденного Влад. — Мама, ну ты чего творишь?! Миша и квартиру нашёл, и школу для меня. Пить бросил! Миш, ну скажи ей! А вы убирайтесь отсюда! Она вас не любит! — Влад, успокойся! — осторожно подошёл к нему Сергей, пока Лада думала, что же ей делать. — Не ори на маму. Она просто хочет быть счастливой. Я обещаю тебе, что так и будет. — Серёга, он хороший пацан, — Миха неожиданно положил руку на плечо Сергею. — А ты хороший мужик. Найдёте ведь общий язык? — Отстаньте! — Влад оттолкнул обоих мужчин и выскочил за дверь. — Предатели! Ненавижу вас всех!