Жду чуда

— Мы с парнями едем в субботу в Питер на фест, — Владька сидел на скамейке рядом с Леной и обнимал её за плечи. — Хочешь со мной? — Как называется? — Лена жмурилась от лучей закатного солнца и сбоку с нежностью смотрела на парня. — «Окна открой», — Влад откинул с одного глаза тёмную чёлку. — Так едешь? — Ну, Владь, я не люблю такое, ты же знаешь. Это во-первых. — Ну и зря, — Влад покачал головой, но улыбнулся. — А вообще мне нет никакого дела, слушаешь ли ты то же, что и я. Ты всё равно самая прикольная девчонка на свете. Он коснулся её губ робким поцелуем и спросил: — А во-вторых что? — Там будет «Король и Шут»? — Да. И что? — Ну а как твоя мама? Она же… — Она просила меня не общаться с Мишей, это правда. Да я и сам… Сам не хотел. Мы больше не виделись с зимы. Но концерт — это совсем другое. Я буду смотреть на него, как на артиста. У него есть чему поучиться, — поделился Владька, скосил взгляд в сторону и быстрее сдвинул Лену к другому краю скамейки, в тень кустов. — Что такое? — удивилась девушка. — Да этот там идёт… Сергей Александрович. Почти Есенин, мля. Лена посмотрела на поворот, ведущий на улицу, где жил Влад, и увидела высокого статного мужчину с букетом. — Да он классный. Почему он тебе не нравится? — Потому что он ухаживает за мамой. — Так это же хорошо, дурачок. Он, кажется, неплохой человек. Смотри, какой импозантный. — Ага, — зло сплюнул Влад и дёрнул за нитки на рваных джинсах. — Весь такой положительный. Конечно, бывший лётчик. Дисциплинированный, ответственный. Отглаженная рубашка, начищенные ботинки. Я это уже всё слышал от бабушки. — Владь, я не понимаю… А что тебя не устраивает? Он плохо к тебе относится? — Нет, он хорошо… Хочет подружиться и даже пока не пытается меня контролировать. — Ну а что тогда, котик? — Лена накрыла его руку своей ладонью и легко погладила пальцами. — Ну… Мне почему-то кажется, что это предательство. Да, я понимаю, я неправ… Главное, чтоб мама была счастлива. — А она счастлива? — Я не знаю. Она вроде радуется, когда Сергей Саныч приходит, чаем угощает, болтает с ним… Но с Михой всё по-другому было. — Да что по-другому? Больше слёз и больше нервов? Он козёл и эгоист, — не выдержала Лена. — А ты всё время его защищаешь. Что это, мужская солидарность? Владька удивился такому неожиданному напору в словах девушки и засмеялся: — Что с тобой? Боишься, что я такой же, как он? Да ладно, короче, хватит о них. У нас своя жизнь, а эти все сами пусть разбираются, ага? — Наверное, так будет лучше, — кивнула Лена и спрятала лицо на груди Владика, а он опять напрягся и вздохнул, увидев, как Сергей Александрович ведёт Ладу под руку к своей машине. — Ленка, а пошли ко мне? - Влад покрепче обхватил девушку. — Мама сейчас не скоро вернётся. Кино, кафе, чё там ещё... Новая жизнь у неё. — Нет, Владь, лучше проводи меня домой, — она стряхнула его руки со своей талии. — Уже поздно. — Подкат не удался, да? — рассмеялся Владька и шутливо дёрнул её за косу. — Да ну тебя, — отмахнулась Ленка и встала со скамейки, поправляя подол лёгкого платья. Влад проводил её до дома, вернулся к себе и лёг, не зажигая свет. Потом передумал, взялся за гитару и погрузился в воспоминания. В те грустные февральский дни Миха неожиданно вернулся рано утром, трезвый и взбешённый. Заметив удивление на лице Лады, которая готовила завтрак для Владьки, он тут же перешёл в наступление: — Ну чё смотришь? Думала, я уже валяюсь мордой в стол в каком-нибудь кабаке? — Нет. — Ну, если не это, то другое. Например, сижу обдолбанный и втыкаю в одну точку. Так ведь ты обо мне думаешь, да? А на всё остальное хорошее, что было, тебе плевать с высокой колокольни, да? Ну как ты могла… Ты убила моего ребёнка! Чёрт, как же я был рад, когда узнал. А ты… Ты просто растоптала моё счастье. Лада, ну нахуя… — Миша, успокойся. Пожалуйста, поговорим позже. Влад сидел у стола, переводил взгляд с Лады на Мишу и молча ждал, что будет дальше. — Нет! Сейчас, и точка. Объясни мне, почему? — он ткнул пальцем в сторону Владьки. — Почему ты подобрала абсолютно чужого беспризорника и дала ему всё, а нашего родного ребёнка сразу же прикончила? Влад заморгал, чтоб не зареветь, вскочил и, оттолкнув Миху с прохода, помчался в комнату. Неужели он до сих пор считает его чужим… Как же так… — Не смей в таком тоне говорить о Владе, — угрожающе тихо заговорила Ладка. — У меня нет человека роднее, чем он. Я действительно отдаю ему всё: любовь, время, силы. Мне сейчас очень тяжело справляться с ним в одиночку. А тебя никогда нет рядом. Может быть, я не права. И скорее всего, я дура. Но… Я не готова быть постоянно одной с новорождённым на руках. Я уже проходила это, и всё вынесла, но… Но Владу было уже шесть. А тут совсем крошка… — Ладка… — Миха чуть-чуть успокоился и приобнял её. — Ты испугалась, да? Ну с чего ты взяла, что будешь одна? Да я бы ради тебя и ляльки в лепешку расшибся. — Не верю. Извини, Миха, но я тебе не верю, — Лада не смогла удержать в себе крик души. — Всё было бы так же, как и сейчас. Ты бы приходил, когда вздумается, играл пару дней в доброго папочку, а потом снова пропадал. Бухал, кололся, шлюх к себе водил. Думаешь, я не знаю, куда ты исчезаешь? Нет, не оправдывайся. Я знаю, что так и было бы. Зря я надеялась, что смогу найти тебя настоящего. Ты был прав. Того Мишки уже нигде нет. — Лада, блять, я всё равно не понимаю. Почему ты не дала мне ни единого шанса? Всё решила за меня, — Миша сжал кулаки, почти до крови впившись ногтями в мякоть ладони. — Миша! Сколько мы уже встречаемся? Шесть, шесть лет! А ты даже ни разу не предложил мне съехаться и жить вместе, семьёй! Тебе не кажется это странным? Тебя, конечно, всё устраивало. Пришёл, потрахался, получил долю любви, и можно дальше прожигать свою жизнь. Я долго ждала, а когда устала от всего, прямо, без всяких намёков, говорила тебе об этом. Но ты меня не слышал, отмахивался, всё откладывал на потом. И кто теперь во всём виноват? Я? — Ты бы не согласилась переехать ко мне в Питер, чё я тебя, не знаю, что ли. Ты б не бросила свой отряд и сопливых детишек. Они тебе важнее, чем я. И, наверно, важнее даже, чем родной ребёнок. Да? — Да, — резко ответила на вызов Лада. — Точно так же, как для тебя важнее всего в жизни музыка. Так? — Может быть. Но я пока о другом. Неужели ты до сих пор не поняла, что я специально уходил, чтоб вы не видели меня пьяным или ещё каким! Думаешь, было бы лучше, если бы я после каждой пьянки возвращался домой? — Было бы лучше, если бы ты вообще не пил, — вздохнула Лада и выпроводила его за дверь. — Уходи. И не возвращайся больше. Владька тихо вышел из своей комнаты, закинул в себя завтрак, стараясь не смотреть на измученную Ладу, и выскочил из дома. Миха никуда не ушёл и ждал его возле калитки. — Мелкий, — остановил за капюшон. — Владь… Извини. Я сгоряча сказал про чужого… я так не думаю, я люблю тебя как сына. — Дудки. А знаешь, хорошо всё-таки, что этого ребёнка больше нет. Вы бы любили его больше меня! — Какой же дурак ты, — Мишка неожиданно крепко обнял его и погладил по голове. — Я правда люблю тебя. Очень. И маму твою люблю. Ты это… Ну, веди себя получше, не расстраивай её. А я попробую… Очень попробую измениться. По любому. Я не хочу вас терять. — По-моему, уже потерял, — вздохнул Влад, выбрался из его рук и ушёл. Они с мамой потосковали, погрустили и медленно стали жить дальше. А однажды весной Владька вернулся из школы домой и увидел на кухне незнакомого мужчину, который весело смеялся вместе с Ладой. — Владь, познакомься, это Серёжа. Сергей Александрович, — тут же поправилась она. — Одноклассник мой. Лётчик гражданской авиации. А это мой сын, Владислав. — Ого, — не смог сдержать удивления Влад. — А на чём летаете? — Уже ни на чем. Комиссовали. Ерунда, зрение подсело, сделал операцию, всё без толку... Не летать мне больше под облаками. Подумал я, подумал, и решил вернуться в родной город. — Понятно, — кивнул Владька, ускользнул в свою комнату и услышал предсказуемый вопрос: — Какой большой у тебя парень, Ладка! А где… где его отец? — Нету. Серёга, я тебе потом расскажу, ладно? Давай о чём-нибудь другом поговорим? — Давай. Помнишь, какой мы роман закрутили тем летом после одиннадцатого класса? Ух! Столько лет прошло, а я… Я до сих пор вспоминаю тебя. — Ну, дела… — прошептал про себя Владька и покачал головой. — Сергей Александрович, значит. Который встречался с мамой мильон лет назад. Эх, Горшок, вот теперь ты точно всё профукал.