Последствия чужих

Вообще никто толком и не понял, что произошло, но снаружи, у самого входа в дом висела табличка «продано». Висела она там с прошлой недели, как сообщала непонимающим Окунь, но вот суетиться дом начал только сейчас. Дети спешно собирали вещи, впихивали непозволительно огромное количество разных побрякушек и «нужного» мусора в свои единственные рюкзаки. Мелочи распихивали по карманам одежды и в самодельные мешочки. Если было съедобно, что-то съедали сразу, а что-то прятали от директрисы. Воспитателей почти не осталось, все куда-то разбежались, но директриса неизменно оставалась в своём кабинете. Иногда казалось, что она вообще оттуда не выходит. Только если услышит вопли о том, что в столовой снова кто-то бросается едой, но даже сейчас еë не было. По коридорам лишь ходили взрослые, иногда помогая отнести вещи на улицу тем, кто уже их собрал. Твикс и Дурман успокаивали тех, кто слишком нервничал, а Лорд наоборот, насмешливо нагонял мрак на всех. — Вот увидите. Нас всех продадут! Красивым, подобным мне, повезëт, и их купят, а некрасивых — в лес на съедение медведям! Кто-то даже взвизгнул и захныкал. От Твикса в Лорда прилетела какая-то кофта, давая понять, что пора бы перестать нести чушь. — А я вот слышала, что нас в другой дом везут. На окраине расчëсок, — сказала Окунь. Она вообще не волновалась. Вещи собраны, самое важное спрятано на дне дорожной сумки, которую она когда-то нашла на чердаке дома. Самое важное и сокровенное она носила в карманах излюбленной толстовки, заношенной до дыр на локтях. — Может хватит в очередной раз нагонять панику на людей? Это не очень хорошо для человеческого здоровья! — раздался голос Леопольда. Видимо, Лорд опять за своë, раз уж Лео подала голос, — лучше на остальных посмотри, вон например на Окуня, она ведь не шутит над такими серьёзными вещами. Вещи собирает. Лорду, понятное дело, от этого ни горячо, ни холодно. Была атмосфера какого-то муравейника или стихийного бедствия. И все пытались убежать, спрятаться где-то глубоко в комнатах, накрываясь одеялом, хоть и не знали, от чего именно они бегут. Увы, суровая реальность не позволяла медлить и ныть, поэтому каждый кому-то помогал, кого-то успокаивал и подбадривал. В конечном счёте все надеялись, что их «это» обойдëт, что они специально собираются, чтобы их увезли от этого плохого. Чего плохого было в их доме, пока не знал никто, но вокруг витал запах надежды. — У вас ещë час на сборы! — голос директрисы в громкоговорителе заставил очнуться всех, кто задумчиво стоял над ещë пустой сумкой, таких как Холера, Хлорофилл и Сайл. «Куда нас повезут? Правда в другой дом? Ближний или тот, что в соседнем городе?» — пролетало в головах всех детей. Каждый приходил только к одному варианту. Их ждал дом на окраине… Плохие слухи ходят об этом доме. Кого-то увозили в психушки, а кого-то на кладбище. Это заставляло неприятному чувству волнительной тошноты подступать к горлу. — Холер, не волнуйся. Уверен, всë будет хорошо, — поддержал девочку Твикс. Леопольд активно закивала, соглашаясь с Твиксом и подбадривающе улыбнувшись. — Надеюсь. Слухи знаешь? Конечно знаешь. Я не хочу стать чьей-то жертвой! — Холера легко поддавалась панике в таких ситуациях, и это всегда было для неë минусом. — Да кому ты нужна? Вот меня охранять надо. Я личность известная, — Лорд славился своим шабашным и буйным характером, а так же любовью к крысам. От того его и прозвали Крысиным Лордом. Настолько точно, что аж смешно. — От кого? Разве что от Твикса. Выбесишь его когда-нибудь, и он тебя подушкой задушит, — Окунь зевнула, скучающе потягиваясь. — Ну-ну, Твикс меня любит, а даже если так, пусть только попробует! — с вызовом улыбнулся тот и продолжил, комментируя, собирать сумку. В итоге, возгласы Лорда медленно, но верно стали игнорировать, продолжая собираться, а уже через 40 минут почти все стояли у ворот дома, ожидая разрешения ввалиться в автобусы. Приехало два, но всë же надо постараться, чтобы не оказаться в самом хвосте под горой сумок остальных. И стоило открыться дверям, все как по свистку ломанулись туда, толкаясь и пинаясь. Кто-то визжал и жаловался, кто-то игнорировал, стойко претерпевая боль и давку. Минут через 10 все расселись. Холера оказалась где-то в средних рядах вместе с Дурманом и Сайлом. Твиксу и Хлору с Окунем повезло сесть спереди, а вот Лорду пришлось сидеть в душном хвосте автобуса. Остальные знакомые лица были во втором транспорте. Страшно было всем. Душно в автобусе было не от погоды, а от суеты, непонимания, страха, надежды и нежелания принять резкие и большие перемены. Атмосфера в автобусе царила шумная. Все разговаривали, перекрикивая друг друга настолько, что с каждым сделанным вдохом дышать становилось всë тяжелее и тяжелее. Повсюду летали обертки от конфет, которые дети так старательно прятали в сумках. С переднего сиденья на них с недовольством смотрела воспитательница, которая запретила таскать в салон еду, но говорить ничего не стала, а лишь вздохнула, смотря на детей. Да и говорить что-то было бессмысленно: не услышат, не захотят услышать. Со временем все заметно расслабились. Нервозная, суетливая обстановка сменилась на радостную и дружелюбную. Дети продолжали копаться в сумках в поисках спрятанных запасов еды. Отовсюду доносились громкие звуки открывающихся упаковок с чем попало. Конечно, всë это было запрещено, но когда они прислушивались к правилам? Никогда! Если такой день и наступит, это будет значить одно: следующим утром ожидается конец света. Сайл, сложивший свою сумку в самый последний момент, теперь не мог найти конфеты, «культурно одолженные» у воспитателей давным-давно. — За что мне такие мучения? Скажи мне, о великая Холера! — театральным голосом спросил Сайл. Видя положение своего соседа, Холера таким же театральным голосом ответила: — Все это карма за грехи твои и за сворованные конфеты. — Эй, выбирай слова, я лишь взял их на неопределенный срок, — улыбнувшись сказал парень, — и вообще, как говорил Лорд, нас либо медведь съест, либо купят. Я вот выбираю первое. Хорошая компания мне обеспечена, поэтому могу себе позволить насладиться едой! Услышав свою кличку Крысолорд крикнул из хвоста автобуса: — Это старая теория! По моим новым данным нас везут к пингвинам. Птицам одним грустно, поэтому мы будем жить в холоде и питаться рыбой вместе с ними. Изначально к пингвинам должна была ехать экспедиция, а потом вспомнили про нас и решили, что отправив детей, будет даже лучше! Мало кто полностью понял мысль Лорда, но идея ехать в адский мороз не понравилась никому. Гомон стоял ещë долго. Твикс был немного напряжëн. Никто не знает, как отреагируют на них жители того дома. Именно из-за этих мыслей он начал неосознанно теребить кольцо. Вскоре оно соскользнуло и отлетело в сторону, упав рядом с Леопольдом. — Хэй, не могла бы ты его подать? — попросил Твикс. Вроде бы спокойная Лео улыбнулась, взяла в руку кольцо и вернула его владельцу. — Держи. Только больше не играйся с ним, а то попадёшь кому-то в глаз. — Ага, — быстро согласился Твикс но продолжил своë занятие. Дорога была, по ощущениям, недолгой, но напряжëнной. Незнакомая наружность многих пугала. Дети не желали смотреть в окна автобуса, чтобы ничего не видеть. Всë внимание было приковано к лицам и вещам внутри машины. Знакомым и родным. Как только автобус остановился и открыл двери, все затихли. Снаружи стояли взрослые, встречая их, но никто не торопился выходить. Даже просто вставать с мест. Нетерпеливо и нервно сглатывая слюну, сжимая одежду пальцами, вжимаясь головой в плечи. Выйти пришлось, когда приказной голос директрисы сообщил о приезде: — Мы на месте! Все на выход! И не толкаться! Первые вышли самые смелые: Окунь и Твикс. Потом шли несколько других ребят. Медленно места освобождались, а затем опустел и первый автобус. Столь же медленно, тихо, почти не слышно опустошался второй, а после уже дети стали осматриваться. Незнакомые взрослые. Незнакомый двор и большой дом. Больше, чем их прошлый. И взгляды. Множество детских голов заинтересованными глазами смотрели в окна. Смотрели на них, изучали, обсуждали и уже делили. Кто-то над кем-то будет смеяться, кто-то дружить, а кто-то точно захочет отправить на тот свет. Самым слышащим стало ясно, что дети этого дома ставят на то, кто в какую комнату попадет. Ставки были небольшие, но те, кто ставил, готовы были прибить всех детей, из-за которых они потеряют что-либо. — Добро пожаловать! Давайте знакомиться, я ваш новый директор… Никто дальше не слушал. Снова поднималась паника. Всë же их переселяют. В другой дом, к другим воспитателям, к другому директору, с другими детьми, правилами. И самое главное, правилами, которые создали сами дети. — Перестаньте шуметь и слушайте! — приказным тоном рявкнула директриса. — Мы рады, что теперь вы будете жить в нашем доме. Я один из воспитателей, можете звать меня Лось, — кто-то посмеялся, заставив представившегося улыбнуться. — Мы вам всë покажем и объясним, а затем распределим в комнаты. Не торопясь, по парам идите за мной. Все послушно выполняли. Не знали, что делать кроме этого. Нужно ли сопротивляться? Что-то говорить? Никто не знал, по этому лишь следовали инструкции. А когда завели в дом и детей, повели на второй этаж, стало слышно жужжание комнат. Дети переговаривались, выглядывали из-за дверей, пытаясь первыми поймать взглядом новеньких. Никогда не было, чтобы в их дом так нагло вторгалось так много людей. И многие уже знали и хотели показать, кто главный. Кого стоит бояться и слушаться, и кто объяснит им, какие здесь правила. Но радовало то, что никто не выскакивал из комнат, вереща о прибытии новеньких, как это сделали когда-то в их доме, когда пришëл новенький. Кого-то уже оставили в других комнатах, а кто-то всë ещë шëл змейкой за старшим. Твикса, Лорда, Кнопку, Чайника и Воробушка вдруг оставили в одной из комнат. Остальные с грустью и страхом провожали их взглядами. Затем Холеру, Сайла и ещë нескольких тоже оставили, а потом пропали за поворотом в другой корпус. Тем, кто остался в первом, было сказано одно: располагайтесь, свободные места ваши. Знакомьтесь с остальными. Завтра всех новеньких заберут на медосмотр. На двери первой комнаты гордо красовалась корявая надпись «Хламовник». На новеньких смотрели внимательно. Осматривали с ног до головы, щурились, что-то отмечали для себя. Обсуждали шумно, не стесняясь их присутствия. — Жуть странные. — Почему их так резко сюда поселили? — Это нам что? И девочек привели? —И нам с ними жить? — Они думают, мы ненормальные? — Акула совсем того. — Спортсмен, что скажешь? Новенькие не знали, что делать. Лишь стояли, как вкопанные. Кто-то за кем-то прятался, а кто-то, как Лорд, гордо подняли голову, стойко выдерживая давящую атмосферу в комнате. Их окружили, не давая прохода. И кажется, вот-вот начнëтся ссора, ведь кое-кому не понравились столь гордые лица некоторых детей. В другой же комнате на Холеру, Сайла, Щенка и Лекаря смотрели с интересом, вызовом брошенным новеньким, с насмешкой. — Вы новенькие мамины детки, да? Ребята промолчали. — Чего молчите? Язык проглотили? — Ага, от страха! Хохот прошëлся по всей группе. Сайл молчал, но глаза медленно стали метать молнии в невоспитанных детей, Щенок осматривал всех, Лекарь смотрел под ноги, иногда шаркая, а Холера, будучи хоть и нервным ребёнком, но очень вспыльчивым, дрожащим голосом огрызнулась. — И-ди ты! Кто из нас ещë кого боятся будет! — даже заикнулась, заставив своих выпучить глаза от неожиданности, а чужих замолчать. Кто-то и вовсе зло оскалился. И снова новый скандал, а может и вовсе драка. Кого-то встретили гробовой тишиной и безразличием. В строгой учебной форме, построенные в ряд. Явно, ходящие по струнке воспитателей, но это пока. Пока не ночь и нет возможности обсудить новеньких. Семь девочек забрали с собой в другой корпус. Голод и Фиалка уже вовсю переживали о том, почему дальше потащили именно их. А что если их посадят в самые необжитые комнаты и запретят спускаться? Или есть подозрения, на какие-то заразные неизлечимые заболевания? Новый воспитатель тоже не вызывал у девочек доверия. Он даже не заговорил с ними, только окинул взглядом, вздохнул и повëл в нужную сторону. Лось остался в другом корпусе. Распределили их не поровну. Роза и Викария отправились в самую дальнюю комнату, откуда почему-то выходили кошки и пахло очень странно. Отчасти миндалем, который тщательно перетирали в турке и будто разбросали по комнате. С другой стороны, пахло клеем и какими-то растениями. Внутри оказалось очень даже уютно, как-то по-детски наивно. Повсюду были разбросаны обëртки от еды, недоеденные конфеты. На одной из кроватей сидела длинноволосая девочка, которая что-то усиленно вышивала и не замечала новых жителей. На другой неприметная девочка, спрятавшись за кучей котят, смотрела на девочек немного со злым оскалом, который перетекал в страх. Ещё одна кровать была занята, но на ней никто не сидел. Именно на ней были рассыпаны мелкие кусочки миндаля, а по всей кровати валялись рыжие волосы. Там же лежали марки и бумага для посылок. Роза особо не боялась, да и Викария шла за ней вполне со спокойной душой. Они начали обживаться в комнате, постепенно знакомясь с соседками. Окуня, Лису и Дурмана посадили в комнату ближе к середине. Оттуда не пахло ничем. Им подумалось, что там вообще никто не живёт, но как оказалось, там была одна девочка, которая представилась Мухой и спряталась под кровать. Девочки решили не обращать на это внимание и побыстрее обжить пространство, разбирая сумки. Фиалку и Голод потащили на другой конец коридора, от чего у первой началась миниистерика. Голод старалась успокоить подругу, но в итоге даже не смотрела на неë. Еë лицо ничего не выражало. Их отправили в комнату, от которой тянуло запахом смерти и похоти. Внутри были раскиданы зеркала и вещи, которые детскими не назовешь. В первую же минуту перед ними встала и поздоровалась девочка, достаточно высокая для десяти лет. — Я Габи. С гордостью сказала она и села на свою кровать, где лежали гора вещей и палеток для макияжа. Девочки не осмелились заговорить с ней и пока просто заняли свободные кровати. Знакомство может и подождать. А спустя время каждый из жителей прошлого дома почувствовал обычное для детей желание. Все хотели есть, хоть и наелись конфет в автобусе. Оказывается, они только возбудили свой аппетит таким способом. И, будто учуяв желание детей и «чужих», прозвенел звонок на обед. Все подорвались, оставив в непонимании новеньких, так как они не те, другие. Выбора не было, оставалось идти молча хвостиком за главными в этом здании. Кто-то оживленно шёл на обед, как будто никто никуда не переезжал, кто-то печально плёлся. Леопольд, Лорд, Кнопка и остальные, кого закинули в стаю мальчиков, начали улыбаться, потому что шли «ихние», прочитанные прошлым домом. Такие родные, любимые, с которыми хотелось убежать в лес и жить, как Маугли, только своей компанией. Потихоньку, позади остальных стай, стала собираться куча детей. Старшие на это смотрели, как на зоопарк, а новые дети — это волки и львы, запечатанные в клетках, но новым детям было не до этого, ведь они встретили своих. И сели все новенькие за два близстоящих стола. — Эй! Так и продолжите строить из себя крутых и особенных? — Спортсмен повысил голос, привлекая внимание. — Какие-то проблемы? Мы только приехали, а ты уже цепляешься к нам — немного резко заступился за своих друзей Панк, — нас так-то не спрашивали, хотим мы переезжать или нет. Панк, Сайл, Ëж и Дурман, сидящие за соседним столом, прекрасно слышали всë происходящее вокруг. — Проблемы? Они тут только у вас, — смеясь и поднимаясь со своего места, сказал Спортсмен, — нельзя просто так вламываться в чужой дом и вносить свои правила. Вы здесь чужие, от вас так и воняет наружностью! Лучше не нарывайтесь. — Вообще-то ты первый начал, — смотря прямо на Спортсмена, заметил Сайл, — чего докопался? — Ребята, давайте жить дружно! Не надо ссориться, просто мы неправильно поняли, нас неправильно поняли, вот и всë. Давайте решим все мирно, — аккуратно, стараясь не задеть чужих чувств, предложила Леопольд. Казалось бы конфликт будет решëн даже не разгоревшись, если бы не следующая фраза. — Вы. Здесь. Никто. — было видно, как ярость накапливается в обитателе Дома, — никто вам не поможет. И если хотите спокойной жизни — прекращайте спорить, будьте паиньками и слушайтесь меня. — А не много ли ты просишь? — чересчур нахально спросила Холера. Столовая затихла, и все, включая старших, наблюдали за спором. — Ты слишком дерзкий, — поддерживая подругу, сказала Кнопка. — Мы не хотим конфликта, но ты с первой секунды был настроен против нас, — включаясь в спор, громко сказала Дурман. — Ах так? Вы хотите войны? Серьëзно? Я вас последний раз предупреждаю, ещё одна похожая фраза, и вам не жить. Дети понимали, что Спортсмен настроен серьёзно, но они просто не могли смириться с таким отношением к себе. Поэтому встретившись взглядом почти со всеми «своими» и решив что-то про себя, Окунь сказала: — Выживем как-нибудь, уж поверь. Нас много, а у тебя всего одна комната. — Ты может с первого взгляда не понял, но за себя и друзей мы постоим, — гордо произнëс Твикс. Ëж активно закивал и, стараясь опередить Спортсмена, громко и чëтко выкрикнул: — Да будет великая война! — Вы сами себя хороните, придурки, — процедил Спортсмен. — Уж гроб то мы выберем без тебя, — улыбаясь врагу, сказал Сайл. — Я вот хочу из красного дерева, — не упустил шанса побесить Спортсмена Лорд. В столовой прозвучали первые громкие аплодисменты со стороны старших. Постепенно они только усилились, и вот уже почти все аплодировали храбрым новеньким. — Интересные они, будет весело понаблюдать, — сказал кто-то из старших домовцев. Старшие начали толкать и тыкать друг друга, уговаривая посмотреть шоу тех, кто был не особо заинтересован в этом. По традиции, они тоже начали ставить ставки на то, кто же победит в споре. — Мы не хотим конфликта. Давайте успокоимся и лучше подружимся. Ты ведь Спортсмен? Я Лео… — Леопольда перебили: — Я с чужаками не собираюсь в друзей играть! Ты девчонка, сиди и молчи в тряпочку! — мальчика ещë сильнее бесило то, что старшие аплодировали им, обращали на них свой взор и улыбки. — Отстань от неë! Какое тебе дело до нас?! Иди к тем, кто тебе по разуму равен! До нас ещë не дотягиваешь! — это было ошибкой Холеры. Она и не поняла, что произошло, но земля из-под ног ушла, а затылок пронзила боль. Перед глазами был потолок и угол стола, а вокруг шокированная тишина. Но когда Холера резко вскочила на ноги и лишь на каком-то одном проценте работы мозга смогла толкнуть в ответ слишком крупного по сравнению с ней Спортсмена, столовая разразилась шëпотом и вскриками. Спортсмен не упал, лишь отшатнулся, чуть задев бедром чей-то стул. Даже не ударился, слегка толкнул, но это заставило детей Хламовника заткнуться. Здесь уже были воспитатели, но появились они тихо. Без криков и ругани. Тихо зашли, увели Холеру, у которой оказался разбит до крови затылок, и столь же тихо увели Спортсмена куда-то прочь из столовой. Несколько детей из новеньких поторопились за Холерой, остальные всë ещë сидели в шоке. Леопольда тоже увели. Как оказалось, Спортсмен сначала толкнул Холеру, а затем сломал нос Лео, стоящей неподалеку. Старшие слишком эмоционально переговаривались и посмеивались, как сказал кто-то из детей. Остальные не менее громко обсуждали произошедший инцидент. И обсуждать это будут до самого утра следующего дня. Вряд ли после этого новеньких так просто оставят в покое.