История о Кровавой Бестии.

Я нечитаемым взглядом просверлила белые лилии. Вот думаю, идти на кладбище или не идти. Ну к Кушине с Минато надо обязательно зайти, всё таки родители же. И к Рин тоже надо. И на "могилу" Обито. И к Хашираме с Тобирамой. И к Мито. И к Риэ с Тамоцу. И к Наваки. Я поморщилась. Слишком много смертей. Слишком много смертей людей, которые стали мне семьёй в этом мире. Такая большая, странная, любящая, со своими тараканами в голове и очень шумная, как в дурдоме. Но всё таки.. Я их полюбила, не смотря даже на их недостатки. А они полюбили меня в ответ. От своих печальных дум я тяжело вздохнула, подсчитывая количество лилий, которые надо купить. - Дай, пожалуйста, мне десять лилий. Яманака Ино сочувствующе взглянула на меня, беря с вазы белоснежные лилии и давая в руки. Дав ей деньги, я вышла с магазина, направляясь на кладбище. Я иронично хмыкнула смотря на впереди стоящее кладбище. Хоть что-то не поменялось в Конохе. Подошла на могилы Хаширамы и Мито, которые были похоронены вместе и положила на могильную плиту две лилии, присев на корточки и бездумно уставившись на надгробия.

Хаширама Сенджу. Первый Хокаге и Бог Шиноби. "Любящему мужу, брату, отцу, дяде и замечательному правителю."

Мито Узумаки. Жена Бога Шиноби. "Покойся с миром, Первая Леди Конохи."

Я судорожно вздохнула. Ещё чуть-чуть и разревусь. Только этого ещё не хватало. Встав на ноги, я пошла к следующей могиле и взглянула на надгробие.

Тобирама Сенджу. Второй Хокаге. "Суровый правитель, но любящий папа."

Единственная слезинка всё таки скатились на щёку. Я судорожно вздохнула, присев на корточки и касаясь надгробной плиты кончиками пальцев, туда, где было выгравировано любящий папа. Тобирама всё таки стал для меня именно папой, а не отцом или, тем более, прадедушкой. Именно папа. Любящий, настырный и заботливый, походящий этими качествами на своего старшего брата. Принявший меня, как свою родную дочь больше, чем действительно родную дочь. Даже несмотря на то, что я была его правнучкой, он заботился обо мне как о своей родной дочери. Я грустно улыбнулась, положив на плиту белую лилию. - На войне свидимся, не волнуйся, папа. - со смешком сказала я, поднимаясь. Я уже хотела пойти на другую могилу, как поражённо застыла, замечая краем глаза моё имя возле Тобирамы. Я медленно повернула голову, впиваясь глазами в надпись на плите.

Бишамон Узумаки-Сенджу. Любимая дочь Второго Хокаге. "Жива в сердцах наших вечно"

Моя челюсть некрасиво отпала и я поражённо посмотрела на надгробные плиты Тобирамы и Хаширамы. - Чт.. Ка.. Какого..? - у меня слов не находилось, чтобы описать всё то, что я чувствую. Я начала размахивать руками, где были зажаты белые лилии и нервно вышагивала, то туда, то обратно. - Вы с ума посходили! - воскликнула я наконец, возмущённо всплеснув руками. - Да кто додумался до этого?! Да что за чушь творилось после того, как я вернулась обратно?! Кто придумал сделать мне надгробие?! Я яростно уставилась на собственное надгробие и едва сдерживалась, чтобы хорошенечко не пнуть его. - Да что за дурдом, а не семья?! - гневно процедила я, только сейчас заметив, как мои волосы из-за чакры летали и разделились на девять прядей. Я глубоко задышала, пытаясь унять гнев, охвативший меня точно так же, когда Хаширама что-то бедокурил. - Это точно идея Хаширамы. - процедила я и поджала губы, зло взглянув на плиту придурочного Сенджу. Я помотала головой и быстро прошла к могилам Риэ и Тамоцу.

Риэ Сенджу. Дочь Бога Шиноби и Первой Леди. "Я иду к тебе, сестрёнка."

Я поджала губы, вглядываясь в надпись и поморщилась. Я прикрыла глаза, глубоко задышав и печально усмехнулась. Риэ в своём репертуаре. Кто бы ещё додумался до такой надписи на собственной могиле? Конечно же, только категоричная и радикальная Риэ. - Дурочка. - буркнула я, положив лилию на могильную плиту и взглянула на рядом стоящую.

Тамоцу Сенджу. Зять Бога Шиноби. "Любящий отец и муж."

- Ты был на диво благородный, придурок. - беззлобно усмехнулась я, положив на плиту лилию, поднимаясь. С Тамоцу я не ладила и всё время мы подшучивали и огрызались друг на друга. Странно было видеть его надгробную плиту своего, не то что врага, скорее соперника.

Кушина Узумаки. Кровавая Хабанеро и жена Четвёртого Хокаге. "Любящая мать и жена."

Я улыбнулась, присев на корточки. - Привет, ка-чан. - поздоровалась я, положив на плиту лилию. - Можешь не волноваться, со мной и Наруто всё хорошо. У него много друзей и соперников. Я защищу Наруто, не волнуйся. Пока я в Конохе, никто не посмеет тронуть его, даттебаре. Слово Узумаки, ка-чан. Я погладила надгробную плиту своей матери, тепло улыбаясь и перевела взгляд на рядом стоящую могилу.

Минато Намикадзе. Жёлтая Молния Конохи и Четвёртый Хокаге. "Лучший правитель и любящий отец."

- Почему у надгробии то-чана написано "любящий отец"? - возмутилась я, положив лилию на плиту. - Значит у Тобирамы "любящий папа", а у то-чана "любящий отец"?! Кто это написал? Моему возмущению не было предела. Я готова была прямо сейчас найти человека, делающий надгробные плиты и кастрировать. - То-чан был самым любящим и гиперзаботливым папочкой! С ним не сравниться даже настырный папа Тобирама! Какого чёрта моему то-чану написали эту околесицу, даттебаре?! Я закопаю этого человека заживо и скину его труп в Долину Завершения!! Я глубоко задышала, пытаясь унять свою ярость и гнев. Я помотала головой и мои стоящие дыбом девять больших прядей упали на спину, щекоча кончиками волос икры и застыла. Я медленно перевела взгляд в лево, впившись взглядом в надпись на надгробии.

Бишамон Узумаки-Намикадзе. Дочь Четвёртого Хокаге. "Она была слишком молода и невинна."

Я, ничего не придумав и не найдя лучше, чем повторить популярный жест в моей прошлой жизни в стране, называющийся "рука-лицо". Я с хлопком ударила себя ладонью по лицу, не найдя слов, кроме нецензурных. - Пиздец блядь. - констатировала я, убрав ладонь и нечитаемо просверлив свою вторую, по счёту, могилу. Махнув рукой на сие безобразие, творящееся в Конохе, я пошла дальше, остановившись около могил Обито и Рин, положив им последние две лилии, уже потрёпанных от моего гнева. - Рин-чан, прости, что такие потрёпанные, просто некоторые люди имбецилы. - проворчала я, читая надпись на плите.

Рин Нохара. Ученица Четвёртого Хокаге. "Покойся с миром, доченька."

Я улыбнулась и села перед плитой, положив левый локоть на бедро и подперев им подбородок. - Рин-чан, представляешь, Какаши-нии стал читать похабщину! Ты только представь! Какаши-нии читает извращенские книжки Джирайи!! - начала возмущаться я, правой рукой от возмущения хлопнув себя по коленке. - Я его отлупила за такое! Совсем совесть потерял! Меня не было всего лишь.. - я задумалась. И правда, сколько? В пять лет мы убежали, а мне, точнее моему телу, сейчас двадцать два года. Получается меня не было в Конохе семнадцать лет.. - Семнадцать лет?! - ошарашено воскликнула я, округлив от удивления глаза. Вот это да, вот это да. - Семнадцать лет! - воскликнула я, вспомнив изначальную тему разговора. - Представляешь, даттебаре?! Меня не было в Конохе семнадцать лет, а Какаши-нии уже совсем совесть потерял! Похабщину читает! Да его отлупить по заднице за такое надо!! Я замолчала и резко развернула голову на приглушённый смех, вглядываясь в лес сквозь листву. Я прищурившись, попыталась отсканировать с помощью сенсорики незванного гостя, но не получила никакого результата. Я глупо хлопнула глазами и попыталась прислушаться с помощью эмпатии. Эмпатия молчала. - Ээ.. Курама..? "Это тот хмырь в маске. - злобно рыкнул Курама, распушив хвосты." О. Обито?! Я подорвалась с места, когда увидела, что Тоби упал от смеха с дерева, согнувшись в три погибели. Я моргнула. Недоумённо вскинула бровь, скептически смотря на ржущего Тоби в оранжевой маске и плащом с красными облаками. "Я сожру его! - взревел Курама, долбанув хвостом по клетке." Я болезненно скривилась от не очень приятного звона в ушах. "Курама! - прикрикнула я на него. - Угомонись! Не трожь клетку!" Курама чуть успокоился, осознав что сделал, но не перестал грозно рычать. Я закатила глаза и скрестила руки, скептически рассматривая катающего на земле Тоби. - С вами всё нормально? - решила я подать голос, уточняя. А то я боюсь, что он так и помрёт. А этого мне не надо. Тоби резко замолчал, вскакивая и повернувшись ко мне. Через маску не было видно, какое у него выражение лица, но по его застывшей позе было понятно, что он как минимум в шоке. Тишина стала мне ответом. Я посмотрела на чёрный плащ с красными облаками. Тоби дёрнулся. Я посмотрела на маску. - Вы из Акацуки? - как бы удивлённо приподнимая бровь и задумчиво хмурясь. - Кажется, я слышала, что они из Деревни Скрытого Дождя. Или нет..? Я показательно задумалась, видя, как Тоби чуть вздрогнул, отступив на шаг назад. - Раз вы из Акацуки, то что вы забыли в Конохе? Вы в гости пожаловали? - поинтересовалась я любезно, вопросительно на него глянув. Тоби не ответил, ещё раз отступив на шаг назад. Между нами настала удушающая тишина. - ..амон-сан! Бишамон-сан! - услышала я крик Шизуне, что по голосу было ясно, что она бежит и скоро будет здесь. Тоби дёрнулся и начал исчезать в воронке. Я наклонила голову на бок и помахала на прощание рукой. - Пока..? Обито как и не было. Я тупо посмотрела на то место, где секунду назад был как бы мёртвый Учиха и закатила глаза. - Испугался, что ли? - говорю я задумчиво, смотря на запыхавшуюся Шизуне.