Часть I. Гарри Поттер и мир волшебства

Мы услышали грохот, извещавший о победе Квиррелла над троллем. Теперь на мне не было мантии-невидимки, так что я не мог идти за ним вплотную, приходилось соблюдать дистанцию. Орден Тайн стал моей подстраховкой и моим секретным оружием. Мы подождали пару минут, после чего пошли дальше. Мы увидели распростёртого на полу огромного тролля, значительно превосходившего по размерам того, которого мы победили в Хэллоуин. Тролль явно был без сознания, а на его голове багровела гигантская шишка. — Гарри, а тебе не кажется, что всё это очень похоже… — шёпотом начала Гермиона. — На квест для нескольких первокурсников, лезущих не в своё дело? — тихо спросил я. — Да, очень похоже. Этот лабиринт не охраняет камень по-настоящему. Защита должна отличать тех, кому можно взять камень, ото всех остальных. А здесь… — Любой, кто способен пройти испытание, может достичь цели, — закончил за меня Драко. — Но кто настолько глуп, чтобы этого не понять? — Он не глуп, он играет в игру, — шептал я. — Почти каждый первокурсник смог бы пройти через эти препятствия. Дамблдор знал, что мы отправимся спасать философский камень. Даже не просто знал, он этого и добивался. — Но… — неуверенно начал Невилл. — Зачем это Дамблдору? — Он хочет вырастить из меня такого героя, который нужен именно ему, — я пожал плечами, всё это было слишком очевидно. — Только вот что-то в его плане пошло не так. — Ты это о чём? — спросил Драко. — Ты видел комнату с ключами? Там было три метлы, — сказал я. — Понимаешь? Три, не четыре. Дамблдор не мог знать, что я пойду отдельно. Он думал, что со мной будет только два человека. Директор заранее подобрал для меня друзей. — И кто же это? — поинтересовалась Гермиона. — Не знаю, — признался я. — Точно не я, — заявил Малфой. — Сын Пожирателя Смерти — не самый лучший вариант для Золотого Мальчика. — А ещё Дамблдор вряд ли рассчитывал, что ты поймёшь его план, — заметил Невилл. — Верно, — согласился я. Я аккуратно приоткрыл следующую дверь и с опаской заглянул внутрь — Квиррелл всё ещё мог находиться там. Но в комнате его не было. Посередине стоял стол. На нём выстроились в ряд семь разнокалиберных сосудов, наполненных какими-то жидкостями. Я подошёл к столу, и вдруг позади нас из-под пола вырвалось пламя, отсекая путь назад. Судя по ярко-фиолетовому цвету, это был не простой огонь, а волшебный. Или просто в него подсыпали какое-нибудь химическое вещество, я слышал, пламя от этого может окрашиваться в разные цвета. Тут же языки огня заплясали перед той дверью, которая находилась впереди. Короче говоря, мы все оказались в ловушке. Я схватил со стола свиток пергамента и прочитал: Впереди опасность, то же позади, Но двое из нас помогут, ты только их найди. Одна вперёд отправит, ещё одна — назад, В двух — вино всего лишь, а ещё в трёх — яд. Ты хочешь здесь остаться на долгие века? Тогда ищи — к тому же подсказка тебе дана. Во-первых, как бы ловко ни скрывался яд, Найти его несложно — от вина левый ряд. Второе — в крайних бутылях налито не одно и то ж, Но если вперёд тебе надо, помощи зря ты ждёшь. Затем ни в большой, ни в малой смерти ты не найдёшь, А если из второй слева и второй справа глотнёшь, Сам убедишься — налито одно и тоже в них, Хотя на взгляд они разные, но это уже в четвёртых. — Как мы узнаем, из какой надо отпить? — спросил Невилл. — Это логическая задача, — заявила Гермиона. — Я думаю, что могу её решить. Гарри, тебе помочь? — Не надо, — сказал я. — Я справлюсь. Решал нечто подобное в магловской школе. — Хорошо, что я родился среди волшебников, — тихо заметил Драко. Я начал думать. Во-первых, стоит сказать, что самая маленькая была третьей слева, а самая большая находилась на предпоследнем месте. По условию, яд мог быть только в бутылях среднего размера. При этом справа от двух ядов стояло вино. А во второй слева и во второй справа налито одно и тоже. Но вторая справа — это самая большая бутыль, то есть там не яд. А значит, там было вино. То есть в первой и пятой — яд. Жидкость в последней бутыли не может пропускать вперёд. Значит, там либо яд, либо жидкость, пропускающая назад. Но яд там тоже быть не мог, потому что тогда в крайних бутылях будет налито одно и то же. То есть там зелье, дающее возможность вернуться назад. Остались маленькая и средняя. По условию в маленькой нет яда, а значит, жидкость в ней пропускает вперёд. А в оставшейся — яд. — Готово, — сказал я. — Вот это позволит нам пройти дальше, — я показал друзьям маленькую бутылочку. — Но здесь хватит только на одного! — возразил Невилл. — У меня есть идея, — сказала Гермиона и указала палочкой на бутыль. — Джеминио! Я еле успел подхватить три пузырька, появившихся в воздухе. Они были точными копиями того, который я уже держал в руке. — Заклятие умножения? — спросил Драко. — Идея неплохая, но оно временное. — Нам и не нужно, чтобы оно держалось вечно, — заметил я. — Главное, успеть пройти. Мы одновременно поднесли бутылки к губам и одним глотком выпили всю жидкость. А потом все вместе поморщились. У меня было такое ощущение, словно я проглотил глыбу льда. Я передёрнулся, поставил бутылочку обратно на стол и пошёл вперёд. Остальные накинули обратно капюшон мантии-невидимки и последовали за мной. Я собрался с духом, подходя вплотную к чёрным языкам огня. В следующую секунду пламя лизнуло меня, но я ничего не почувствовал. На какое-то мгновение огонь закрыл от меня то, что находилось впереди. А затем я оказался в следующем зале. Последнем зале. Посреди комнаты стоял профессор Квиррелл. Перед ним находилось зеркало — большое и древнее на вид. Я заглянул в него и увидел своё отражение. Но мгновение спустя Гарри из зеркала подмигнул мне. Он засунул руку в свой карман и вытащил оттуда кроваво-красный камень. А потом, снова подмигнув, засунул камень обратно. Я ощутил у себя в кармане что-то тяжёлое. Каким-то образом — каким-то невероятным образом — камень оказался у меня. Я нащупал рукой край мантии-невидимки, чтобы передать философский камень другим членам Ордена Тайн. Камень перекатился из моей руки в чью-то другую. Я подал друзьям знак возвращаться назад, а сам решил пока отвлечь профессора. Он мог заметить моё появление. Попытка сбежать привлечёт внимание. — Здравствуйте, сэр! — громко сказал я, стараясь придать голосу радости. Квиррелл улыбнулся. — А я всё гадал, встречу ли здесь тебя, Поттер, — спокойно сказал он. — Вот он я, — весело сказал я, хотя мне было совсем не весело. — А где Волан-де-Морт? — Он всегда со мной, — мягко ответил Квиррелл. — Я встретил его, когда путешествовал по миру. Я был молод, глуп и полон нелепых представлений о добре и зле. Лорд Волан-де-Морт показал мне, как сильно я заблуждался. Добра и зла не существует — есть только сила, есть только власть, и есть те, кто слишком слаб, чтобы стремиться к ней… С тех пор я служу ему верой и правдой, хотя, к сожалению, я не раз подводил его. Ему приходилось быть со мной суровым… Квиррелл внезапно поёжился. Я думал прервать его монолог, но решил послушать. Мало ли что, вдруг скажет что-нибудь полезное? — Он не склонен прощать ошибки. Когда мне не удалось украсть камень из «Гринготтса», он был очень мной недоволен. Он наказал меня… Он решил, что должен пристальнее следить за мной и постоянно контролировать… Но всё-таки его речь мне надоела… — Слушайте, профессор, я не хочу слушать вашу автобиографию, — сказал я. — Если Волан-де-Морт всегда с вами, тогда покажите мне его и дайте поговорить. Видите ли, у нас с ним одно неоконченное дело… В комнате раздался незнакомый мне голос. Казалось, что голос этот исходит из самого Квиррелла. — Дай мне поговорить с ним… Я хочу видеть его лицо, и чтобы он видел меня… — Но, повелитель, вы ещё недостаточно сильны! — запротестовал Квиррел, а я подумал, что он ведёт себя слишком нагло для преданного слуги. — У меня достаточно сил… — отрезал резкий голос. — Для этого вполне достаточно… Я смотрел, как Квиррелл начинает разворачивать свой тюрбан, и пытался сдержать дрожь в коленях. Наконец ткань упала на пол. Без неё голова Квиррелла, сильно уменьшившаяся в размерах, выглядела как-то странно. И тут Квиррел медленно повернулся ко мне спиной. Меня чуть не стошнило от того, насколько противное зрелище мне открылось. Я должен был испытывать страх, но он словно куда-то испарился. Осталось одно лишь отвращение. Там, где должен был находиться затылок Квиррелла, было лицо, самое жуткое лицо, которое я когда-либо видел. Оно было мертвенно-белым, вместо ноздрей — узкие щели, как у змеи. И глаза… Они были ярко-красными и свирепыми. — Гарри Поттер, — прошептало лицо. — Видишь, чем я стал? Всего лишь тенью, химерой… Я обретаю форму, только вселяясь в чужое тело… Всегда находятся те, кто готов впустить меня в свой мозг и своё сердце… Кровь единорога сделала меня сильнее… И как только я завладею эликсиром жизни, я смогу создать себе своё собственное тело… — А потом я тебя убью, — перебил его я. — Ну серьёзно, достали уже со своими монологами! — Ты же сам сказал, что хочешь поговорить, мальчик, — сказал Волан-де-Морт, пытаясь скрыть раздражение и гнев в голосе. — Что у нас с тобой… неоконченное дело? — Ну конечно! — подтвердил я. — Ты пытался меня убить. А вот говорить с тобой я не хочу. Просто этот профессор Квиррелл такой нудный!.. Ну да ладно, это ты и так знаешь. Ты же буквально сидишь у него в голове. Прости, не самая удачная шутка. — Раз ты не хочешь разговаривать… — со злостью прошипел Волан-де-Морт. — Тогда почему бы тебе не отдать мне камень, который ты прячешь в кармане? — Какой камень? — спросил я, радуясь, что успел передать его друзьям. — У меня в карманах вообще ничего нет! — Ты лжёшь! — сквозь зубы воскликнул Тёмный Лорд. — Да не лгу я, честно! — возразил я, поднимая руки вверх. — Если не веришь, можешь приказать профессору обыскать меня. — Обыщи, — раздался приказ. Квиррелл подошёл ко мне, начав прощупывать мою одежду. А потом вдруг взвыл, отходя на несколько шагов. В тот же момент мой шрам пронзила острая боль. Я вопросительно посмотрел на Квиррелла и только сейчас заметил, что его руки были обожжены. Кажется, это случилось из-за того, что он коснулся моей кожи. Я тут же понял, что должен делать и, разбежавшись, прыгнул на профессора, стараясь схватиться за его лицо. Квиррелл упал и непрерывно кричал от боли, пытаясь сбросить меня. Я уже ничего не соображал. Перед глазами всё плыло, появлялись тёмные пятна, лишающие меня зрения. Казалось, голова сейчас разорвётся от боли. Всё, что я мог — изо всех сил вцепиться в Квиррелла и не отпускать. Я проваливался в темноту. Летел всё ниже, и ниже, и ниже…