Часть I. Гарри Поттер и мир волшебства

— Вон он, смотри! — Где? — Да вон, стоит у окна. — Это который в очках? — Ты видел его лицо? — Ты видел его шрам? Этот шёпот преследовал меня со всех сторон с того самого момента, как на следующее утро я вышел из спальни. За дверями кабинетов, в которых у меня были занятия, собирались толпы школьников, желающих взглянуть на Мальчика-Который-Выжил. Одни и те же люди специально по нескольку раз проходили мимо, когда я оказывался в коридоре, и пристально смотрели мне в лицо. Чего такого они хотели выглядеть? Если б я знал! Кстати, учиться в Хогвартсе оказалось забавно. Дисциплин было не так много: астрономия, заклинания, защита от Тёмных искусств, зельеварение, история магии, травология, трансфигурация и полёты на мётлах. Мне повезло: профессора старались не выделять Мальчика-Который-Выжил среди других учеников. Правда, даже они смотрели на меня с любопытством. Это напрягало, но я терпел. Обычно уроки проходили совместно для двух факультетов: травологию и заклинания мы делили с пуффендуйцами, астрономию и историю магии — с когтевранцами, а защиту от Тëмных искусств и трансфигурацию — со слизеринцами. Зельеварения и полëтов на мëтлах у нас ещё не было, хотя я сверил расписание с Драко, Гермионой и Невиллом. Оказалось, зельеварение у нас тоже со Слизерином, а вот учиться летать на мëтлах будут все вместе. Вообще, это оказалось достаточно удобно. Парты были сдвоенными, а учителя любили давать задание на пару. В результате, с каким бы факультетом мы не занимались, я знал, с кем мне сесть. Сначала мне было немного грустно, что мои друзья попали на другие факультеты. Но потом я понял, что это просто до жути удобно. Короче говоря, я пригласил Невилла в наш Орден Тайн. Он согласился, да и Гермиона с Драко не были против. Только последний опять вставил что-то про то, что отец его убьëт. Ну, я догадывался о причине этих заявлений. Люциус Малфой был Пожирателем Смерти, в то время как семья Невилла боролась с Тëмным Лордом, а Гермиона вообще родилась у маглов — против таких, как она, Волан-де-Морт и выступал. Да и я не сильно лучше. Пусть со мной дружить и полезно, но я был и остаюсь тем, кто каким-то образом остановил Того-Кого-Нельзя-Называть. Мне было немного неловко ставить Драко в такое положение, но он сказал, что разберëтся. Однако я отвлëкся. Теперь в Ордене Тайн было по одному члену каждого факультета. Система баллов, которую я считал глупой затеей, не могла помешать нам разбираться во всëм. У нас было правило: если виноват один, виноваты и остальные. Аналогично мы делили заслуги. Таким образом, наша деятельность никак не сказывалась на разнице между очками факультетов, что избавляло нас от глупых споров и лишних заморочек. А ещё сложившаяся ситуация помогала нам смотреть на проблему со всех сторон. Сначала для меня это казалось невозможным, ведь у каждого человека своя точка зрения. Оказалось, всë гораздо проще. Благодаря распределению по четырëм факультетам, люди в магическом мире в основном мыслили одним из «факультетских» способов. Так что существенно различных точек зрения тоже было не больше четырëх. Благодаря сложившейся ситуации мы могли узнать мнение о проблеме у каждого факультета. Только вот… Никто не мог нам дать ответы на наши вопросы. Об этом не было написано в книгах. Ученики могли рассказать нам много историй про магическую войну, но ни в одной из них не было ответов. Даже слизеринцы, многие из которых были детьми Пожирателей Смерти (вообще-то их родители отмазались, но Драко рассказал мне по-секрету), не могли сказать ничего существенного. Одним словом, тупик. Ещё одна проблема состояла в том, что у нас не было возможности нормально всë обсудить. Конечно, мы могли собраться в коридоре на перемене или после занятий. Но у нас не было тихого места для встреч. К тому же мы решили оставить Орден хотя бы по большей части тайным. Так что собраться в гостиной одного из факультетов мы тоже не могли. В общем, всë сложно. Сейчас у Гриффиндора и Слизерина начинался первый урок зельеварения с профессором Северусом Снейпом — деканом факультета Салазара. Кабинет зельеварения находился в одном из подземелий. Тут было холодно — куда холоднее, чем в самом замке — и довольно… готично. Вдоль всех стен стояли стеклянные банки, в которых плавали заспиртованные животные. Я уже привычным движением сел рядом с Драко за первую парту. Снейп начал занятия с того, что открыл журнал и стал знакомиться с учениками. Он остановился, дойдя до фамилии Поттер. — О, да, — негромко, даже как-то слегка по-театральному, произнёс он. — Гарри Поттер. Наша новая знаменитость. «Опять», — подумал я и посмотрел на Драко. Тот только пожал плечами. Как я понял, обычно профессор ведëт себя иначе. Ему всë равно, знаменит человек или нет. В любом случае Снейп относился к нему одинаково. — Вы здесь для того, чтобы изучить науку приготовления волшебных зелий и снадобий. Очень точную и тонкую науку, — начал он. — Глупое махание волшебной палочкой к этой науке не имеет никакого отношения, и потому многие из вас с трудом поверят, что мой предмет является важной составляющей магической науки, — продолжил Снейп, а я подумал, что это возвышение одной науки за счёт принижения остальных. — Я не думаю, что вы в состоянии оценить красоту медленно кипящего котла, источающего тончайшие запахи, или мягкую силу жидкостей, которые пробираются по венам человека, околдовывая его разум, порабощая его чувства… могу научить вас, как разлить по флаконам известность, как сварить триумф, как заткнуть пробкой смерть. Но всё это только при условии, что вы хоть чем-то отличаетесь от того стада болванов, которое обычно приходит на мои уроки. После этой короткой речи и так царившая в классе тишина стала абсолютной. Некоторые ученики обменивались недоумёнными взглядами. — Поттер! — неожиданно произнёс Снейп, что я аж вздрогнул. — Что получится, если я смешаю измельчённый корень асфоделя с настойкой полыни? Как я уже говорил, я успел прочитать все учебники ещё в августе. Как оказалось, я сделал это не зря. Про то, о чëм спрашивал профессор, было написано где-то в конце книги. Однако когда ты почти что живëшь на улице, начинаешь привыкать примечать и запоминать каждую мелочь. Я хочу сказать, память у меня просто отличная. — Из корня асфоделя и полыни приготавливают усыпляющее зелье, настолько сильное, что его называют напитком живой смерти, — процитировал я учебник, пока Снейп усердно сверлил меня взглядом. — Если я попрошу вас принести мне безоаровый камень, где вы будете его искать? — спросил он, подождав минуту или две. — Безоар — это камень, который извлекают из желудка козы и который является противоядием от большинства ядов, — отчеканил я. — Но если принести его попросите вы, сэр, то я, скорее всего, поищу в школьных запасах. В крайнем случае могу заказать безоаровый камень с Косого Переулка. Теперь взгляд профессора немного смягчился, и в нëм даже появился какой-то намëк на заинтересованность. — Хорошо, Поттер, а в чём разница между волчьей отравой и клобуком монаха? — спросил Снейп. Это был вопрос с подвохом, потому что… — Это одно и то же растение, сэр, — сказал я. — Оно также известно как аконит. Пару минут стояло напряжëнное молчание. Даже Драко смотрел на меня с удивлением и, кажется, с каким-то восхищением. Наконец профессор очнулся. — Десять баллов Гриффиндору, — чересчур спокойно сказал Снейп. — Так, все записывайте то, что он сказал! Все поспешно схватились за перья и зашуршали пергаментом. Но тихий голос Снейпа перекрыл поднявшийся шум. — А вы, Поттер, задержитесь после урока. Снейп разбил всех на пары и дал задание приготовить простейшее зелье для исцеления от фурункулов. Он кружил по классу, шурша своей длинной чёрной мантией, и следил, как ученики взвешивают высушенные листья крапивы и толкут в ступках змеиные зубы. Снейп раскритиковал всех, кроме нас с Драко. В тот момент, когда профессор призвал всех полюбоваться, как мы варим рогатых слизняков, темница вдруг наполнилась ядовито-зелёным дымом и громким шипением. Симус Финниган, мой сосед по комнате (ещё со мной жили Рон Уизли и Дин Томас), каким-то образом умудрился растопить котёл, и тот превратился в огромную бесформенную кляксу, а зелье, которое они с Дином готовили в котле, стекало на каменный пол, прожигая дырки в ботинках стоявших поблизости учеников. Через мгновение все с ногами забрались на стулья, а Симус, которого окатило выплеснувшимся из котла зельем, застонал от боли, так как на его руках и ногах появились красные волдыри. — Идиот! — прорычал Снейп, одним движением ладони сметая в угол пролившееся зелье. — Как я понимаю, прежде чем снять котёл с огня, вы добавили в зелье иглы дикобраза? Симус вместо ответа сморщился и зашипел — теперь и нос его был усыпан красными волдырями. — Отведите его в больничное крыло, — скривившись, произнёс Снейп, обращаясь к Дину. А потом повернулся к Рону и Лаванде Браун, работавшими за соседним столом. — Вы, Уизли, почему вы не сказали ему, что нельзя добавлять в зелье иглы дикобраза? Или вы подумали, что если он ошибётся, то вы будете выглядеть лучше его? Из-за вас я записываю штрафное очко на счёт Гриффиндора. Рон хотел было что-то возразить, но вовремя прикусил язык. Когда урок закончился, и все покинули класс (я кивнул Драко, чтобы он меня не ждал), я подошëл к профессору Снейпу. — Можете сесть, — сказал он, кивнув в сторону моей парты. — Вы выросли у маглов, верно? — как бы невзначай спросил профессор. — Да, сэр, — кратко ответил я. — А о магии вы узнали?.. — Месяц назад, — сказал я, но потом решил пояснить. — Мне пришло приглашение в Хогвартс, а потом Хагрид навестил меня, чтобы помочь сделать покупки. — А до этого вы никогда не слышали про Хогвартс? — продолжал спрашивать Снейп. — Нет, — я вздохнул. — Простите, сэр, но я не понимаю, какое отношение имеет к вам моë прошлое? — Совершенно никакого, — он не сказал, а отрезал, что показалось мне немного подозрительным. — Однако до меня дошли кое-какие сведения… — Малфой проболтался? — догадался я. — Малфой проболтался, — подтвердил профессор. Честное слово, я ни капельки не был удивлëн. Я знал, что Снейп и Драко очень близки. Более того, он его крëстный. Так что не было совершено ничего неожиданного в том, что Малфой решил рассказать о моëм детстве. Кажется, оно беспокоило Драко куда больше, чем он показывал. — Слушайте, профессор, всë в порядке, — сказал я. — Я не знал другой жизни, я привык к ней. Это здесь всë непривычно. Всë нормально, честно. — Поттер, — на выдохе произнёс Снейп. — Это не нормально. Я поговорю с Дамблдором. — Нет! — пожалуй, я сказал это чуть резче, чем хотел. — Я имею ввиду, вы, конечно, можете поговорить с директором, но это будет пустая трата времени. — Почему вы так в этом уверены? — профессор подозрительно прищурился. — Вы уже говорили с ним? — Нет, сэр, — честно сказал я. — Просто… есть причина. Это была чистая правда. Мы с Орденом Тайн обсуждали этот вопрос и выяснили три вещи. Во-первых, Дамблдор осознанно отдал меня в семью, где меня не будут любить. Во-вторых, на это у него была весомая (по его мнению) причина, он считал, что поступает правильно. В-третьих, эта причина нам не известна. Я бы рассказал всë это Снейпу, но сам только вчера принял правило о неразглашении информации, которую выяснил Орден Тайн. Я сделал это не просто так, это была не прихоть. Цель Ордена — узнать то, что другим неизвестно. Но что, если какой-то узкий круг людей знает правду, но не разглашает по какой-либо причине? Ради общего блага стоит поступать так же. — Причина… — задумчиво повторил профессор Снейп. — Ладно, Поттер, можете идти.