Неожиданности и как с ними бороться

В профессии шпиона есть место неожиданности. В этом нет ничего удивительного, это элементарно, это нормально, это естественно. Для шпиона-любителя, конечно же, а вот профессионалы своего дела стараются исключить всякую неожиданность, заранее продумывая десятки вариантов течения событий, просчитывая потери и анализируя пути отступления задолго до того, чтобы быть застанным врасплох. Агент Сумрак, естественно, относил себя к профессионалам. И сегодняшнее субботнее утро обещало не иметь никаких неожиданностей. Расслабленная (расслабленная?) поза, мягкая спинка кресла, чашка недопитого крепкого кофе на журнальном столике, включённый телевизор. Полочка позади мужчины изрядно пополнилась рамками с семейными фотографиями за прошедшие четыре года. Операция «Неясыть» неофициально завершилась, хотя Сумрак этот факт либо не признает, либо старается умалчивать перед коллегами. Ане не было и девяти лет, когда Хендлер срочно вызвала главу семейства на внеочередную встречу и сообщила о прекращении операции вследствие её неэффективности. Он и сейчас помнит ошеломление, которое не сумел скрыть на своём лице (и получил в ответ на это ехидную усмешку со стороны куратора). Титаническими усилиями он смог собраться с мыслями, вернуть отстраненное выражение лица, продумать собственные слова (на самом деле это не заняло и двух секунд) и выдать, наконец, уверенное и красноречивое «никак нельзя». — Прошло два года вместо положенных четырёх месяцев, даже не пытайся приводить аргументы в пользу. Аня действительно не получила восемь Стелл за четыре месяца. На самом деле она не получила и двух за тот период, даже сейчас у неё их насчитывается всего четыре — и это успех, с некой гордостью думает Сумрак. — Отказываться от плана нельзя, потрачено много усилий и времени, речь идёт о мире во вс… — Очень много времени, — с нажимом перебивает Хендлер. Сумрак чувствует, как у него потеют ладони от напряжения. — Нельзя больше ждать. Напряжение витает в воздухе, участились случаи экстремистских митингов, а наши ряды терпят потери. Штаб уже работает над иными способами влияния на Дезмонда. В том числе через жену и старшего сына. — Моя жена… — Хендлер поднимает брови, почти насмешливо, и агент поправляет себя, — Йор, она подружилась с супругой цели. А Аня… В тот момент десятки аргументов в пользу продолжения работы под прикрытием полились сплошной рекой на голову куратора, но она остановила Сумрака, когда он перешёл к пункту «возможности тренировок собаки для выполнения особо сложных миссий». Признавать факт привязанности к семье агент упорно не собирался, — пришла к выводу Хендлер и, не собираясь разжевывать тридцатилетнему лбу его чувства, прогнала из убежища со словами о том, что, возможно, связи Форджеров могут пригодиться. И прошло ещё два года. Суббота — нет занятий в школе у дочери. Суббота — рабочий день супруги, уже ушедшей в мэрию. Суббота — долгожданный выходной агента, хотя, если честно, с днем недели это никаким образом не связано. Поэтому Сумрак решил провести время с пользой для миссии и посмотреть телевизор, пока дочь спит дольше обычного. «Новости нужно смотреть, чтобы быть в курсе последних событий», — уверенно думает Сумрак-Лойд, ведь сбор информации — важная часть его миссии. Именно поэтому вот уже час на включённом экране вместо эфиров с места событий и политических споров идёт детективный роман, за которым мужчина увлечённо наблюдает, небрежно откинувшись на спинку кресла. Он всего-навсего пытается предугадать ход событий, оценить действия маньяка и раскрыть дело раньше главного героя. Это хорошая тренировка его аналитическим способностям, что крайне благоприятно окажется на миссии. Все ради миссии, и просмотр детектива тоже, не пытайтесь его переубедить в его выходной. И все это было правильно, все было ровно так, как должно быть — никаких неожиданностей в это безмятежное утро субботы. — ПАПА! Сумрак подскочил, едва не сбив ногой чашку с кофе, стоявшую на столике. Ни секунды на промедление, ни момента на нерешительные действия, ни мгновения на удивление: он лучший шпион Весталиса, и он уже продумал тридцать четыре способа устранить опасность, угрожающую его дочери, поэтому, держа в голове мысль о том, что пистолет далеко в спальне, мужчина выбежал в коридор, прежде чем… — Папа, Аня умирает! — болезненно выдавило рыдающее лицо, появившееся в дверном проёме её комнаты. Сумрак напрягся, чувствуя, как к горлу подступает страх. «Никакого страха!» — вопит шпион в его разуме, пока Лойд Форджер, заботливый отец, яростно не выбросил его из головы. — У меня кровь… Девочка трясётся от страха, взахлёб рыдая, пока маленькая ручка размазывает по опухшему от горького страдания личику горячие слезы. Лойд сел на колени перед дочерью, обеспокоенный, но старавшийся трезво рассуждать, и аккуратно провел большими пальцами по покрасневшим щечкам. — Аня, что случилось? Где кровь? Я её не вижу… — мягко улыбнулся он, привлекая к себе внимание плачущего комочка. Её волосы растрепались, и даже заколки-конусы сбились с места. От такого разбитого вида дочери у Лойда болезненно сжалось сердце. — Тебе приснился кошмар? — Кровь, папа… Из живота, на Аниной кроватке, — сбивчиво пролепетала она, сжав в кулачок ткань пижамной рубашки на животе, будто… Лойд нахмурился, проследив за её жестом, и опустил взгляд ниже. Нет. Неожиданности. — М-между ног?.. — голос дрогнул, и Сумраку хотелось провалиться сквозь землю от этого. Всё ещё громко всхлипывающая Аня притихла, будто прислушиваясь к собственным ощущениям, и вдруг вздрогнула, широко раскрыв глаза. Так, как она всегда делает, когда приходит к какому-то гениальному выводу. — Папа, Аня писает кровью? — серьёзным тоном выдала девочка, и Сумрак застыл, впервые за долгое время почувствав, как земля уходит из-под ног.

***

Руководство по воспитанию детей не поднимало подобной темы. К счастью, Сумрак был именно профессионалом, а потому остановился далеко не на единственной книжке в тот далёкий год, когда взял Аню из приюта. Он прочитал дюжину книг, справочников и учебников — словарик детских привычек, путеводитель в материнство, как понять ребёнка, что значит хороший отец, 1001 и 1 способ посадить на горшок (это, возможно, было уже излишне), — среди кипы той литературы были книги и о девочках, о взрослении и подростках, хотя на тот момент мужчина не думал, что его миссия настолько затянется, но шпиона-любителя от первоклассного отличает не подстраховка, а переподстраховка. Статьи о первой менструации у девочек также попадались на глаза. И видит Бог, Сумрак тогда был уверен — ему это не пригодится. Во-первых, миссия рассчитана на год — максимум. Во-вторых… Давай, Сумрак, признай это. Он рассчитывал на Йор. Не на себя, как это обычно бывает. Лойд не хотел излишне напрягать женщину, но считал, что ей удастся справиться с этим куда лучше него. А ещё в душе он надеялся, что, подрастая, дочь почерпнет немного информации от сверстниц-сплетниц, которые наверняка не стали бы молчать, и будет немного готова к разговору. Девочки же втихаря болтают о том, как «становятся женщинами», да? По крайней мере, так было сказано в книге. «Порой надо просто подождать: ребёнок сам может прийти к вам с интересующим его вопросом, когда он услышит о чем-то подобном от сверстниц. Это сигнал о готовности». Черт. Кажется, в этом есть ещё одна проблема. Сумрак, сидя на корточках перед девочкой, напряжённо смотрел на дочь и глупо открывал рот, пока его мозг судорожно пытался достучаться до оцепеневшего папаши. Руки опустились вдоль туловища, а от бешеного стука собственного сердца шумело в ушах. Паника захлестнула разум, неприятным холодком облизнув загривок. — Папа сломался? — тонко всхлипнула Аня, морща губы и носик в подступающем плаче. — Аня не хочет умирать. Аня не хочет, чтобы папа грустил, — «У папы совсем нет мыслей в голове. Это потому что Аня писает кровью?» — подумала девочка, не зная, о чем сейчас переживает больше — о крови или о том, что у вечно думающего папы действительно нет мыслей. Мысль была. Ане едва стукнуло десять. «Соберись, Сумрак!» — В ванную! — выдавил Лойд и, поймав в охапку девочку, влетел в комнату. Ане только десять, а, согласно статистике, в среднем первая менструация происходит в возрасте одиннадцати-четырнадцати лет. — Не плачь, Аня, все хорошо… Сейчас мы с этим справимся, — причитал мужчина, судорожно регулируя температуру воды, которую набирал в таз, и совсем не заметил, что Аня уже не плачет. Лишь молча наблюдает за дерганными движениями отца, скорчив снисходительную гримасу. «Что за мани-пуля-ция?» — едва успевала она за мыслями папы. Ане десять. Вполне возможно, что в её окружении, в классе, она первая (Аня первая? Ане дадут Стеллу?), в этом и проблема — тогда «почерпнуть информацию» она ни от кого не успела, даже от болтушки Блэкбелл. Лойд едва не зашипел от беспомощности. Он действительно не уверен в том, что делает. Ему никогда не были нужны особые знания о менструации. А тут его дочь… — У Ани болит животик… — донесся до ушей Лойда жалобный писк, и он обернулся, кладя трясущиеся руки на плечи девочки. Болел не только живот, но и голова от тщетных попыток разобраться в вихре мыслей папы. «И что за демон-стра-ция такая?» — Папа справится, Аня, — скорее для себя, чем для нее выпалил он, уверенно глядя в большие глаза дочери. Сумрак опустит тот факт, что его голос дрожал. — Ты не умираешь, это… это естественно, понимаешь? — не понимает, отвечал ему недоуменный взгляд девочки, в котором возникло только больше немых вопросов. — Не волнуйся, я тебе всё-всё объясню, — Аня, растерянно опустив взгляд на свои ножки, молча кивнула. — Сейчас ты разденься, сложи одежду в корзину для грязного белья и залезь в ванную, пока я не принесу… прокладки. — Подарки? — Прокладки, — терпеливо повторил Лойд, чувствуя себя глупо. «Принимать ванную ей нельзя. Занесёт инфекцию. Или начнётся обильное кровотечение», — думал мужчина, подставляя таз ближе к ванной, и наклонился, чтобы намочить чистую тряпочку в горячей воде. — Вот, Аня. Держи на животе горячую ткань, согреешь живот, болеть будет меньше. — Ане не разденется, пока папа не выйдет. Лойд моргнул. О. О. Конечно, она ведь не маленькая. Да и раньше её всегда мыла Йор. Но как он тогда… «Йор, где бы ты ни была, чем бы ни занималась, бросай все и помоги мне с менструацией дочери. Ради мира во всем мире». «Папа сходит с ума от мастурбации. Оно угрожает миру во всем мире?» — Я-я выйду, — пролепетал Лойд, неуверенно пятясь к двери. И прежде чем сконфуженно вылететь за дверь, он прокричал: — Тряпочку на животе, Аня! «Папа сошёл с ума», — тяжело вздохнула девочка, пялясь на захлопнувшуюся дверь и сжимая в руках горячую ткань, но тут же зашипела от совершенно незнакомой боли и поторопилась с выполнением поручений отца. Бедный ребёнок едва сдерживался, чтобы не скрючиться в приступе тошноты от мерзкого ощущения дискомфорта. Ещё не до конца сошедший с ума папа, уже стоя в гостиной, схватился за трубку телефона, как за спасательный круг. Надо срочно что-то делать. Кому звонить? Скорая. Больница. Аптека. Фрэнки. Зачем Фрэнки? Держи себя в руках, Сумрак! Ты останавливал запуск международных ядерных атак. Йор. Нужна Йор. И с этой искрометной мыслью мужчина судорожно набрал номер приёмной мэрии, где и работает… — Йор? Она ушла по срочному поручению начальства. И мир разрушился в то же мгновение.