Проверка

Майл довольно быстро сбился со счета того, сколько раз в интервью им задавали или пытались задать каверзные, пошловатые, а то и просто неуместные вопросы, касающиеся секс-сцен. Они быстро приелись, отвечать на них что-то новое и подогревающее интерес все меньше получалось. Но эти вопроы тоже были частью их работы. Тошнотворной частью. Да, они снимали порно-гей-версию далеко не первосортного триллера про тайскую мафию. Мало того, версию для женского журнала. Это ощущение подогревало и то, что целиком нормальный сценарий никто из них не увидел до самого конца, тем более что сценарий переписывался на всем протяжении съемок и зачастую довольно серьезно. Они снимали сцены в произвольном порядке, так что полностью история едва угадывалась. Майла по-прежнему это особенно раздражало, не позволяя нормально прочувствовать роль. И, да, в любительской театральной сцене, да даже в паршивых рекламных роликах было проще в том плане, что он знал сюжет. Здесь же он не до конца понимал, а хотел бы он вообще знать этот сюжет. И в какой-то момент решил, что смотреть готовый сериал скорее всего не будет. Ну да, тогда он в этом ошибался, как и во многом другом. Иногда ведущие пытались подойти к теме исподтишка. Как бы не имея ввиду ничего такого. - Какие сцены были самыми сложными для вас? Ответ должен был быть предсказуемым. Майл достаточно честно отвечал: - Для меня – экшеновые сцены. Ведущие показушно изображали «большие глаза». Апо широко улыбался ведущим. Обычно с такой улыбкой он мечтал врезать тому, кому улыбался. О, Майл уже начал разбираться в таких деталях его мимики, что самому страшно становилось. Знал, когда не стоит давить, когда надо оставить в покое, а когда - лучше потормошить. Личный, черт возьми, психотерапевт Апо Наттавина. Апо же, казалось, подобным знанием о Майле жизнь себе не усложнял. Так Майл считал довольно долго, до тех пор, пока в какой-то момент (интересно, что это был за момент?) он не осознал, что фактически не бесится из-за поведения Апо, как раньше. Не то чтобы оно особенно изменилось. Или изменилось? Однажды, в очередной раз постучав Майла по спине и потрясся его за плечи, Апо унесся прочь и стоявший рядом Джефф сочувственно сообщил: - Держись, парень, это должно однажды закончиться. Съемки не бесконечны. - Что? – не сразу сообразил Майл. Джефф махнул рукой в направлении Апо, который к этому моменту уже домогался Билда и Нодта в другом конце помещения, и уточнил: - Ты на самом деле не понял о чем я? - Да все в порядке, - отмахнулся Майл, ощущая себя все более неловко. - Это стокгольмский синдром, - проникновенно предположил Джефф, впрочем, улыбался он без издевки. Разве что немного насмешливо и участливо. - Это лучше того, что я вижу гораздо чаще, - ответил Майл, впервые формулируя данную мысль не только для кого-то, но и для самого себя, - когда тебе вежливо улыбаются, а на самом деле рады бы нож в спину вонзить. Если Апо однажды захочется подобного… в спину он не станет. - Какие сцены были самыми сложными? Нет, мать вашу, это не были сцены секса. Сложно было пересматривать отснятый материал, сложно было обсуждать процесс, особенно не с Апо, а со съемочной командой. Сложно было, когда режиссер, показывая пальцем в голый зад Майла на экране монитора, деловито поясняет: - Вот тут фрикции не самые верибельные. Сложно было подготовиться к началу съемок и смотреть в глаза партнеру, который снимает перед тобой халат, оставаясь в одном носке на члене. Но процесс сложным не был. В объятьях друг друга они были равны. Майл не вспоминал о том, что его персонаж был «мужественней», потому что «сверху», до тех пор, пока ему об этом случайно или намеренно не напоминали. Доброжелатели хреновы. На самом же деле, он Апо не трахал, а потому они были равны, и Майл даже ощущал себя защищенным, пряча лицо у него на плече, обнимая его, ощущая знакомый запах. Этот запах успокаивал, и уже не так сильно тошнило от нервов. Словно они на самом деле закрывали друг друга от камер. А что касается Кинна и Порша, то они любили друг друга. В какой-то момент Майл перестал воспринимать эту информацию отстраненно и с насмешливым недоверием, перестал видеть в них тех парней из порнухи, которую они с друзьями как-то посмотрели. Наверное, виноват в этом был и Апо в том числе, его Порш, взгляд Порша. Лучистый, что ли. «Сердечки в глазах», - так потом писали девочки в социальных сетях. Тупое определение, но верное. Много поздней Майл мог только посмеяться над собой времен съемочного процесса. «Не буду это смотреть ни за что». Постепенно он выучил все сцены с Апо наизусть, их выкладывали в сети покадрово, каждую родинку можно было запомнить на телах их обоих. И он видел и свой взгляд, то есть взгляд Кинна. Это взгляд был правильным. Майлу нравилось, что получилось. Майл не считал себя отменным актером, а потому про себя собой гордился. Он и сам себе верил, когда смотрел эти кадры или ролики. Но Поршу верил еще больше. И потому, много раз повторяя в интервью, что Апо – отличный актер, он не лукавил. Апо был отличным актером, вероятно лучшим, с кем Майлу довелось сыграть. - Какие сцены были самыми сложными? Половину сцен Майл толком не помнил, вторая половина слилась в один большой съемочный день, и со временем стало сложней вспоминать, что именно и когда случилось. Да, он неплохо помнил их первую полноценно отснятую «сцену секса». Кинн и Порш должны были отдрочить друг другу в общественном туалете. Возможно, Майлу было не так уж хреново в процессе съемок, потому что большая часть его переживаний заключалась в том, что он слишком уж заденет чувствительные соски Апо, которые все же был вынужден облизывать во время съемок несколько раз. Он старался быть не слишком ласковым, но и не прикусывать, ласкать языком только по ореолу сосков. Кажется, он справился, либо Апо никак себя не выдал. Либо все, что он выдал, зачлось, как выражение ощущений Порша. И всего дублей они сделали… мало. На съемки выделили половину съемочного дня, как и полагалось во время подобных сцен. Были заготовлены и «носки» для гениталий, и поролоновые прокладки, которые должны были максимально отгородить актеров друг от друга в физическом смысле. Майл помнил, что большую часть подготовки к съемкам они с Апо бессовестным образом проржали, пытаясь использовать эти постоянно выпадающие девайсы и заставив съемочную команду крутить пальцем у виска. Возможно, Понд уже заготовил какую-нибудь речь в своем духе и оплатил пару сеансов психотерапии для актеров, но те спутали ему все карты. Майл вспоминал, как перед началом съемок Пепси ходила из угла в угол, уперев руки в бока. Она тогда сказала еще: - Кажется, мы застряли тут на пару суток. Но они отстрелялись меньше чем за полтора часа, включая все ракурсы и пару изменений в сценарии. И еще зеркало приходилось постоянно протирать. Не так легко было понять, как правильно держать руку, если дрочишь не себе. Несколько раз оператор переставлял камеру, чтобы выдерживать не слишком откровенный ракурс. И один раз пересняли поцелуй, потому что Понд сдержанно попросил: - Ребята, это было круто, но чуть меньше влаги, пожалуйста. Апо тяжело дышал Майлу в ухо и шею, постепенно обвисая в его объятьях, как будто Порша ноги после оргазма перестали держать. Майл аккуратно придерживал его, все плотней прижимая к себе. Уши почему-то заложило, и в голове стоял гул. Возможно, у него поднялось давление. Было сложно отстраняться, как будто Майл был вынужден потерять что-то необходимое ему, это самое ощущение вхождения в роль, ощущение единения и тепла, которое исходило от принявшего его чувства Порша. Отснятые сцены просматривали в основном в тишине. - Что, никаких замечаний? – недоверчиво уточнил Майл. - Она или есть, или нет. Откуда она берется, никто не знает. Нет рецепта. И если ее нет, то не помогут ни актерское мастерство, ни сценарий, ни оператор, ни тренировки. Есть или нет, - невпопад ответил ему Понд. - Кто она? – не понял Майл. Апо хмыкнул. - Химия, - ответил Понд задумчиво. - У нас есть? – ухмыльнулся Апо. - С ног сбивает, - ответил Понд и хлопнул в ладоши, поднимаясь со своего стула. – Так, все отлично, сворачиваемся. Парни, не забудьте, вам нужно еще для закулисья небольшое интервью дать. Справитесь? - Без проблем, - ответил Апо, но взгляд его опять стал колючим.