Право на жизнь

— У того города есть название? — спрашивает Ло, шагая за спутником. Уже вечерело, когда они выбирались из неуютного города. Коразон уверил мальчика, что больше они не вернутся сюда, что им всë ещë нужно двигаться дальше (всë ещë нужно найти лекарство). Идти до места их остановки недалеко, и хоть Ло был немного приподнят духом из-за ухода отсюда, тащить весь путь ворочающегося во сне пушистика стало трудновато. — Мм…что? — переспрашивает взрослый, не отвлекаясь от географической карты в руках (из-за чего он пару раз спотыкался о землю). Наконец-то спустя пару долгих секунд он удостаивает Ло своим драгоценным вниманием. — Да, да, было когда-то. Что-то связанное с процветанием или с надеждой... — он задумчиво переносит взгляд с мальчика на котëнка, а после снова возвращается к карте, — Вижу, он тебе не сильно понравился. Но чем-то заинтересовал? — Что там произошло? — не выдерживает младший и спрашивает, мысленно ударяя себя по лбу. Детское любопытство вновь одержало победу над упрямством. Чëрт, ему правда было интересно, схожа ли история теперь призрачного городишки с его родным, но… Коразон не был глуп, он легко узрит корень проблемы этого вопроса, а после специально будет болтать без умолку о погоде и всяких цветочках, лишь бы не говорить правду! Ло не сводил взгляд с лица попутчика (постоянно задирать голову вверх было неудобно), но тот не отреагировал на вопрос и через пару минут ожидания. Быть может, обнаружил что-то на карте? Или сделал вид, что не услышал? Мальчику в шутку захотелось обозвать его не только немым, но и глухим вдобавок. Всë-таки силы этого глупого фрукта позволяли быть и тем, и другим. — Братоубийство, — внезапно выдаëт фруктовик, а Ло даже вздрагивает от неожиданности. Почему-то это слово прозвучало совсем холодно из уст Коры. — Если это можно так назвать… — продолжал он, складывая карту и убирая еë в сумку, — Люди внезапно взбесились и- ах, нет, извини, такое лучше не рассказывать детям. Вот оно, поворачиваем. Они сошли с тропы и обогнули большое поваленное дерево. «Детям? Ты не знаешь что мне довелось видеть и слышать за эти несколько лет» — хотел возразить Ло. Ему всë ещë было интересно услышать историю, хоть и по спине пробежали мурашки от картинок в голове, которые он представлял. Внезапно взбесились? Из-за чего? Что с людьми, живущими в одном небольшом городке могли сделать, чтобы всë так обернулось? Он был там? Мальчик не стал задавать вопросы вслух, ведь ответы на них всë равно больше не получит. Коразон же сейчас не выглядел открытым для разговоров. Он снова спотыкался о невесть что.

***

Сумерки опустились над путешественниками. Вдали у самого горизонта сгущались огромных размеров облака. Объëм подчëркивал их рыхлость, словно те были сделаны из кусков ваты. Нежный розовато-оранжевый цвет выглядел невероятно контрастно в сравнении с голубым небом, что постепенно чернело с его самого верха. Совсем скоро зажжëтся первая звезда, а потом и вторая, третья. А облака потяжелеют и станут иссиня-чëрными сгустками, будто ту самую вату окунут в чернильницу. И под покровом чëрных барашков двое трое путников увидят самые разные сны. Ло не хотел видеть сны. Они всегда заканчивались отвратительно. Но если раньше, в Семье, его кошмарные видения могли застать только Детка 5 и Буффало, то последнюю пару месяцев это был исключительно Коразон. Мужчина никогда не спрашивал «Что тебе приснилось?», как это постоянно делала Детка, и никогда не дразнил, как это в свою очередь делал Буффало. Нет, он накрывал дрожащего мальчика своей перьевой шубой со словами «Всë хорошо, Ло, я рядом..», затем прижимал к себе в попытке согреть и тихо напевал какую-то мелодию, которой Ло не знал. И хоть мальчик смущался и отчасти противился непривычной идиотской нежности (о чëрт, как же он скучал по детству), он был признателен. Сегодня Ло особенно не хотел видеть сны. Воспоминания о городе, пройденном ранее и так напоминавшем о родном, не сулили ничего хорошего. А мысли о трагичной судьбе их нового спутника, котëнка, ещë больше мешали сосредоточиться. Сейчас он менял бинты на остатке хвоста несчастного, а тот жалобно пищал. «Терпи, маленький, осталось чуть-чуть» — мысленно утешал он. У чувствительного Коразона наверняка сердце разрывалось от этого писка, но и Ло было жаль малыша. — Если предотвратить заражение, то ему станет легче, — заключил юный доктор, когда разрешил своему «помощнику» выпустить пациента из рук. «Станет легче умирать» — в мыслях добавил он, не желая расстраивать мужчину, теперь уже счастливо улыбающегося. — Это замечательно, Ло! Ты справишься с этим, я уверен, — Коразон на радостях потрепал малого по голове (да так, что у него съехала шапка) и с облегчением в глазах посмотрел на маленький пятнистый комок. Он больше не пищал, а пытался дотянуться языком до хвоста, чтобы зализать забинтованную рану. Кора уже было потянулся погладить зверька, но тот в очередной раз с коротким шипением отскочил на пару шажков и поморщил свой чëрный нос. — Какой вредный.. — обиженным тоном протянул взрослый, складывая руки на груди, — А когда держу его, не сопротивляется. Прямо как ты, Ло! — он поднял взгляд на мальчика и улыбнулся шире. — Я просто смирился с тем, что из твоей медвежьей хватки не выбраться! — проворчал Ло, поправляя шапку. Ну почему его постоянно сравнивают с кем-то маленьким и беззащитным? Кора издал смешок. — А ты слишком много дымишь. Ему не нравится («И мне тоже»). У животных очень чувствительный нюх, поэтому он и не хочет, чтобы ты вонял здесь своими сигаретами. По мере неожиданного выговора улыбка на лице Коразона спала и он удивлëнно охнул. Он хотел было сказать что-то в отместку, защитить свои взрослые права и вообще, он сам всë это знает, но.. Возразить было нечем. Этот ребëнок снова отчитал его за плохие привычки… «Вот подлец. Тоже мне, нашëлся здесь доктор! Ах, да.» Котëнок же устроился поудобнее возле ног Ло, подальше от дымящего взрослого. Широко зевнул и положил голову на передние лапы. А Кора поднялся, одарил его ревностным взглядом и выкинул сигарету, потушив еë ботинком о землю. Мальчику оставалось только тяжело вздохнуть, попутно закатив глаза.

***

После этого было принято решение отправиться на боковую. Решение принял сам Мистер Маленьким-котятам-пора-спать. Только вот где один из котят будет спать никто не знал. — Ты его точно раздавишь, — отрицал одну из идей спутника Ло, — Кто знает, может быть он вообще сбежит! — Не сбежит! Животные не настолько глупые, чтобы уходить от тëплого и безопасного места в холодный страшный лес, — возражал Коразон. Он настаивал на том, чтобы свободно дать коту распоряжаться своим пространством и не быть «пленником» их маленькой группы. Ло не был против, но спать котëнку возле Коры опредлëнно точно не разрешал, — Я буду очень аккуратен, честно. И вообще, тебя я ни разу не придавил! — Откуда ты знаешь? Может мне пришлось сражаться с тобой за место, пока ты спал! — Эй, я не какой-нибудь там лунатик, чтобы сражаться во сне! — Кора возмущëнно нахмурился. Недолго думая, он схватил обоих малявок за шкирку (естественно, те брыкались) и опустил их на спальное место. — Хорошо, вот и спите тогда вместе! А я собираюсь строить нам новый курс, так что мне не мешать, — с этими словами он кинул на малышей одеяло сверху и, развернувшись на 180, поплëлся заниматься картами. Пускай себе отдыхают, а дела не ждут. Всë-таки прокладывать безопасный курс (ещë более безопасный в связи с новобранцем) — это нелëгкое дело, требующее полной концентрации и ясного ума. А для ясного ума требовалось уйти подальше да закурить пару сигарет, ведь так и мысли ненужные исчезнут, и никаким вредным котятам дым не помешает. Отойдя на пару десятков метров и оглянувшись назад, Коразон увидел, что Ло гладит зверёныша, а тот в свою очередь ластится к нему. Ну что за умилительная парочка! Мужчина мягко улыбнулся — курить внезапно расхотелось под наплывом этой очаровательной картины. Он ещë несколько секунд наблюдал за тем, как Ло с детской заинтересованностью разглаживает ушки котëнка, а после отвернулся и вытащил из сумки несколько потрёпанных карт.

***

Ло вновь проснулся в сопровождении резкого вздоха и дрожащих рук. Хватая ртом воздух он нервно оглядывался по сторонам в поисках ненавистного яркого пламени, чëрного дыма и криков. Но кругом ничего из этого не было. Темно. Темно и тихо — видно было только тусклый свет полумесяца среди туч, а слышно лишь собственное сбившееся дыхание. Мальчик поднëс холодные ладони к лицу, пытаясь сфокусироваться на действительности и унять наконец эту дрожь. Отголоски прошлого снова скреблись противными когтями в черепную коробку. «Это сон..п-просто сон» — лихорадочно повторял он про себя как мантру. На восьмом повторе Ло наконец смог привести мысли в порядок. Похоже, сегодня он не разбудил никого, кроме своих липких воспоминаний, с каждым сном всë стремящихся утянуть его в омут. Ло провëл ладонями по лицу, убрал со лба слипшиеся волосы и посмотрел в сторону, потирая глаза. Через несколько секунд глаза успели привыкнуть к темноте и открыли мальчику забавную картинку: котëнок, свернувшись клубком, прижимался к спящему Коразону. «А говорил, что животные не любят… Это потому, что он большой и тëплый» — со слабой улыбкой подумал мальчик, впиваясь взглядом сначала в лицо попутчика, а потом в комок, что так беззаботно спал на периодически вздымающейся груди. То, что Кора большой, знали все. Что тëплый — только Ло. А делить место под боком у живого обогревателя ни с кем не хотелось. Он пододвинулся выше и улëгся головой на чужую руку, используя еë как подушку. А что? Ворочаться Кора давно перестал, а если захочет задавить кого-то, пока спит, то мальчик будет близко к башке, которую обязательно треснет. Все в безопасности. Во сне фыркнул котëнок, продолжая греть своим маленьким телом наверняка большое сердце. Ло вздохнул и решил не обижаться на невинного зверька за кражу хорошего (самого тëплого!) места. Так уж и быть, пусть наслаждается спокойным сном, пока может. Здесь он в безопасности. И Ло тоже.