Неверный адресат

День. Леон Кеннеди в очередной раз сделал глоток обжигающе горячего кофе. Солнечные лучи, проникающие сквозь большое окно, освещали небольшой кабинет из темного дерева, делая его не таким мрачным. Кеннеди с ленивой усмешкой закончил набор текста на компьютере и, сделав очередной глоток кофе, перечитал полученный отчет о его последнем задании. На бумаге, как всегда, все выглядело так… безопасно… Мобильный мужчины подал короткий звуковой сигнал, оповещающий о приходе сообщения. Леон улыбнулся, когда на экране высветилось такое любимое имя. «Клэр». «Привет. Уже началась посадка. Буду дома часа через три. Пришли мне что-нибудь «горячее», чтобы время в полете прошло быстрее. Целую». Леон еще шире улыбнулся. Интересный обычай Клэр, когда они только начали встречаться, но разлучались из-за рабочих командировок, заключался в отправке «горячих» фотографий, если они долго друг друга не видели. И хоть они никогда не переходили грань пошлости, предпочитая скорее эротику, эти фотографии всегда были действительно горячи. У Леона уже скопилась целая коллекция таких фото, и он любил каждую из них: Клэр была достаточно изобретательная в позах, местах, минимальном количестве одежды, а еще достаточно фотогенична. Ее фотографии всегда помогали: у Кеннеди было изрядное количество мотивации закончить все как можно быстрее и безопаснее, зная, что, когда он вернется домой, его будет ждать эта невероятно сексуальная девушка. Теперь же его девушка попросила о такой же фотке, и он был готов. Только вчера он приобрел нечто новое и сразу сделал нужную фотографию. Мужчина открыл свою электронную почту, загрузил туда фотку, написал короткий комментарий и отправил его по защищенной сети. Использование электронный почты в защищенной сети было несколько неудобно, при наличии огромного количества мессенджеров, но надежно. Кеннеди бы не хотел, чтобы его полуголые фотки, а тем более полуголые фотки Клэр попали в сеть. Так что это была вынужденная необходимость. Леон перевел взгляд на тикающие часы на стене. Его девушка будет дома через три часа. Он же… с учетом необходимости подготовки еще двух отчетов, в лучшем случае вернется домой через четыре часа, но скорее даже пять. Ну что ж, у Клэр будет время приготовиться к их встрече. Вечер. Черный правительственный внедорожник припарковался на двойной подъездной дорожке большого современного двухэтажного дома из серого камня. Мужчина знал, что Клэр уже дома и в предвкушении быстро направился к ИХ дому. Хоть Кеннеди и единолично приобрел этот пустой дом, но именно Клэр обустроила его и сделала это жилище действительно ИХ ДОМОМ. Нигде не горел свет, так что Леон ожидал любой подвох со стороны Клэр. В этом была прелесть отношений с лучшим другом. Он открыл входную дверь, включил свет и сразу же оказался в объятиях своей девушки, только успев ногой захлопнуть входную дверь. Клэр просто повисла на мужчине, неистово целуя, и Кеннеди приподнял девушку за бедра, удобнее располагая ее тело на себе. Ее пятки уперлись ему в поясницу, а мужские руки скользнули под шелковый халатик, обнимая упругие ягодицы. - Привет, красавчик – наконец проговорила младшая Рэдфилд. - Привет, красавица – мужчина ухмыльнулся и поцеловал сначала скулу, двигаясь вниз по изгибу шеи и чувствуя кокосовый аромат геля для душа его девушки. Еще влажные пряди ее волос были в беспорядке разметаны по спине. Мужчина облизал ключицу, и начал зубами отодвигать края запахнутого халата, когда Клэр отстранила его голову от себя, заглядывая в глаза. - Ты был не слишком хорошим мальчиком, так что не спеши – прошептала она. - Это почему еще? – Леон предпринял очередную попытку стянуть шелковую ткань с плеча девушки, используя только нос. - Ты не отправил мне фотографию, что я просила, и мне пришлось томиться в самолете почти три часа. Это было так ужасно. Кеннеди смог сдвинуть ткань немного дальше, целуя и облизывая открытый участок кожи, когда сквозь пелену возбуждения прорвалась связная мысль: - Но я отправил – он поднял озадаченное лицо выше и сразу его губы были во власти губ Клэр: - Нет, не отправил – прошептала младшая Рэдфилд прямо ему в губы, поглаживая его шею – но ты так хорош, что я прощу тебя. В этот раз. Девушка начала облизывать мочку уха мужчины, когда Леон аккуратно усадил ее на комод в коридоре и правой рукой вытащил телефон, включая электронную почту. - Меня не за что прощать, я отправил тебе фото, смотри – Клэр переводит расфокусированный взгляд на телефон и не верящими глазами пробегает по адресату, выхватывая мобильное устройство. Ее губы складываются в весьма комичную «о» и она смотрит лучистыми глазами на мужчину: - Милый, но в адресате не тот Рэдфилд — а потом взрывается потрясающим и оглушительным хохотом. Первым делом Леон решает, что Клэр таким образом просто шутит, когда же в адресате письма он действительно видит электронный адрес старшего брата Клэр он чувствует озноб и тошноту. Клэр все еще заливисто смеется, начиная задыхаться от нехватки воздуха, теперь уже от выражения паники на лице Кеннеди. - О Боже, малыш, ты умрешь таким молодым. Даже жаль. Но я позабочусь о твоих похоронах и буду часто приносить тебе цветы на могилу — она продолжает смеяться и Леон думает, что она все равно самая красивая девушка, пусть и несколько кровожадная. Потом к мужчине приходит воспоминание о том, что именно он отправил, и он готов рассмеяться вместе с ней. Он подходит к все еще смеющейся Клэр и одной рукой стаскивает ее с комода, прижимая к своему боку. - На самом деле, милая, мы умрем в один день и это будет очень романтично. Как Ромео и Джульетта — он смеется, и теперь к Клэр приходит осознание, что она не видела самого сообщения и фотографии, а только адресата электронного послания. - Леон, что именно ты отправил? – ее глаза расширились от ужаса и она пытается достать телефон. Однако Кеннеди, помня ее заливистый смех над его промахом, не отдает ей телефон, поднимая его над головой. - Ну же, Кеннеди, я должна знать причину своей смерти – она предпринимает еще две безуспешные попытки допрыгнуть до телефона и теперь мужчина смеется над ней – ну пожалуйста – сдается девушка и Леон подчиняется, передавая телефон ей в руки. Клэр открывает сообщение и ее глаза становятся слишком большими для ее лица. - Твою мать! – она снова смеется, но это скорее истерический смех.