легендарное фикло

В списке Лайфлайн осталась последняя ночлежка и, вместе с тем, последний шанс отыскать следы Вэнтедж во вверенном отряду поисковом сегменте. За регистрационной конторкой их встретил сутулый старшеклассник с лошадиной челюстью и глазами навыкат. Никого мало-мальски похожего на Мару в прибрежном хостеле под названием «Койки Авеля Лума» не оказалось; зато выяснилось, что там кантуются мелкие воришки, уличные музыканты, трапующие анимешники и прочая неприкаянная молодежь. Но Мэгги заявила, что дело нечисто, и она это «чует жопой». — Покажи-ка список постояльцев, пацан, – потребовала она. — Можете валить отсюда ко всем чертям! – с сусличьим присвистом ответил парень. – Будь на моем месте сменщик, он бы вам вообще ничего не сказал. В этот момент с лестницы практически скатился взмыленный мужчина. Его толстый чемодан сгромыхал по ступеням вниз и едва не сбил хозяина с ног. Он устремил к легендам потерянные влажные глаза; Ньюкасл сделал было шаг к чемодану, но мужчина посмотрел на регистратора и стремглав бросился на улицу. — Чё это он? – удивилась Лайфлайн. Регистратор приложил к уху телефон. — Сбежал ваш друг! – сказал он кому-то. – Манатки бросил. Господин Лум будет недоволен, если вы снова втянете его во что-то... Завершив звонок, он продолжил перепалку с Мэгги. Но не прошло и пары минут, как в холле материализовался другой мужик. Он был в кое-как застегнутом плаще на голое тело и в спешке пытался приклеить усы к мокрому лицу. Потерпев неудачу, он виновато улыбнулся: — Извините. Проклятые телепорты! Шестьсот ярдов они называют «незначительной погрешностью»! Вот, полюбуйтесь – меня сначала занесло в океан, а уж потом навигатор осознал свою ошибку... — Да нам насрать! – заорала Мэгги. Мокрый человек облегченно вздохнул и спрятал усы в карман. Регистратор кивнул на оставленный чемодан, и гость исчез вместе с ним так же внезапно, как появился. — Позови своего бугра, пацан, иначе я за себя не отвечаю! Прежде чем парень сообразил, что имеет в виду Мэгги, в холле снова возникло оживление. С всё той же лестницы спустился темнокожий мальчик в поношенном деловом костюме. На вид ему было около десяти лет, но он курил сигарету так деловито, что дать меньше двенадцати не позволяла совесть. Он окинул легенд уничижительным взором и невероятным баритоном спросил: — Что вам здесь нужно? Пучеглазый бросился вон из-за стойки и подтолкнул Лайфлайн к двери. — Они уже уходят, господин Лум, не беспокойтесь. — Мы никуда не уходим! – Мэгс выплюнула дежурный золотой зуб. Предупредительный выстрел просвистел в миллиметре от виска регистратора. — И чем же, в таком случае, мы можем вам помочь? — Для начала узнать бы, чё за фигня у вас тут творится! – ответила Аджей. – Эй, ты Лум? Позови-ка своего папку или кто здесь главный? Мальчик сошел еще на несколько ступеней и коротко поклонился: — Авель Лум – это я. А это моя гостиница для потерянных душ. Вы и представить не можете, скольким детям некуда приткнуться в этом жестоком мире. — Не похож был тот мужик на потерянного ребенка, – усомнился Ньюкасл, – да и пожитки его явно не раскаявшийся родитель забрал. Лум перекинулся взглядами с регистратором: — Порой я делаю исключение и для запутавшихся взрослых. Вы, должно быть, повстречали одного из них. — Да его будто ищейки гнали! – возразила Лайфлайн. Мальчик раздраженно крякнул. — Послушайте, – сказал он, – это не мое дело. И наверняка не ваше, хотя я так и не понял до сих пор, зачем вы тут рыщете. — Мне твоя богадельня кажется мутной! – Мэгги показала ему фотографию Мары. – Ничего не хочешь рассказать? Лум брезгливо отстранил её руку от своего лица. — Вот уж для кого я не сделаю исключения, так это для легенд. Так что поищите в другом месте. — Чем это тебе легенды насолили? — Я просто не люблю то, что любят все. Миллионы мух не могут ошибаться! Ньюкасл усмехнулся: — Очень зрелая позиция. Покидая территорию «Коек», Лайфлайн заметила, как из окон им вслед таращатся десятки сердитых детей разного возраста. Многие из них показывали языки и неприличные жесты, а одна девочка лет семи даже провела пальцем по горлу. — Срежем здесь, – Ньюкасл указал на стройку, – Мираж пишет, что почти все собрались. Мэгги хотела плюнуть в него зубом и сказать, что ей никто не указ, но поняла, что порядком проголодалась. Они обогнули ночлежку, и прямо за строительным забором наткнулись на зловещую находку. «Запутавшийся взрослый» лежал на куче мусора без признаков жизни, зверски забитый собственным чемоданом.

***

Гибралтар, всю дорогу развлекавший Хорайзон и Пата захватывающими и трогательными историями из жизни бывалого спасателя, стоял теперь в совершенной растерянности. То, что еще полгода назад было «Объединением блогеров-поисковиков», нежданно-негаданно превратилось в «Клуб антикваров-любителей». Табличка на двери гласила, что организация всем составом отбыла на ярмарку столового серебра, поэтому спросить, куда подевались блогеры, было не у кого. Не менее удивительным было и то, что Пат не смог отыскать никакой информации – только снимок, где под аляпистым баннером «КЛУБУ АНТИКВАРОВ-ЛЮБИТЕЛЕЙ 15 ЛЕТ» сгрудилась седовласая толпа. — Пожалуй, стоило заранее связаться с твоими друзьями, дорогой? – Хорайзон погладила Гибралтара по спине. Он виновато всплеснул ручищами: — Когда б мы были друзьями! У наших с этими «блогерами» сложные отношения. Они вроде как стервятники, понимаешь? Если что случается – они тут как тут со своими камерами, трансляциями, пафосными словами... Делают шоу из беды и горя. Зато у них куча дронов по всему Соласу – может, какой и засек Мару или пичугу. — В таком случае, Патти, не мог бы ты поискать, куда они перебрались? — Может быть, эта пожилая леди знакома с ними? Кажется, она спешит сюда! – Пат указал за спины своих товарищей. К троице угрожающе широким шагом приближалась всклокоченная, словно Горгона, старуха. В размашистых движениях её тщедушного тела было что-то зловещее – настолько, что Гибралтар почувствовал себя маленьким и уязвимым. — ВЫ!!! – завопила она издалека. – Лживые подонки! Ворьё! Полиция уже в пути! — Старческое слабоумие, какое несчастье! А ведь она моложе меня! Но доктор Сомерс храбрилась: чем ближе становилась бабка, тем больше пугала неестественная сила её движений. Она баржей пёрла прямо на них, и даже у Патфайндера по корпусу прокатились стальные мурашки. Все трое понимали, что бежать от иссушенной старухи – глупость и позор, но всем троим хотелось именно этого. — Полиция уже в пути! – снова прорычала она, поравнявшись наконец с легендами. – Что, надеялись и здесь что-нибудь стибрить? Она проворно вынула из-за пазухи старинный, но бодрый на вид револьвер и направила его на Хорайзон. — Бабуля, будьте осторожны с этой штукой, дайте... Выстрел в воздух не позволил Гибралтару договорить – бабка была настроена решительно. Затухающее эхо перетекло в отдаленный вой полицейских сирен; карга отвлеклась на звук, и Гиба тут же её обезоружил. Она заголосила в унисон с сиренами, и Хорайзон была вынуждена утихомирить её черной дырой. Пока бабка копошилась за горизонтом событий, зиплайн Пата переправил сквад на другую сторону улицы, и вместе со старухиным револьвером друзья растворились в серых дворах. Солнце уже клонилось к закату, когда в «Райском уголке» вновь встретились все участники поисков. Как только речь зашла о возможном визите полиции, Мираж вывесил на входе табличку «ИВНЕНРАТИЗ ИНВЕРТН УЧЁТ» и подпёр дверь Ревенантом. Свет приглушили, и все расселись по местам, готовые делиться добытой информацией. Рамья первой взяла слово. Её речь была короткой и эмоциональной, но, к удивлению Лобы и Вальк, не относилась к латексному извращенцу, чья реакция на упоминание «Уголка» была крайне подозрительной. Вместо этого Рампарт сообщила, что заработала три сотни на отдельных частях Октейна и поблагодарила его за сотрудничество. Правда, её все же пришлось перебить, когда она начала задавать Оби вопросы, от которых ошалело большинство присутствующих, а сам Оби выругался матом (в этот момент среди легенд прокатился вздох разочарования, и Рампарт собрала новую дань с нескольких человек). Позже Эллиотт все-таки заметил, как Оби мельком обратился к подруге взглядом и в недвусмысленном жесте широко развел ладони. Мозговой штурм закончился глубоким вечером. Полиция так и не нагрянула, зато явился Каустик. Именно он, в скептическом молчании выслушав отчеты всех отрядов, резюмировал: — Абсолютный идиотизм и напрасная возня. Впрочем, похоже, все вы столкнулись с КАЛом... — Да, жизнь нынче непростая, – согласился Гиба. Каустик презрительно зыркнул в его сторону. — Аббревиатура, – пояснил он. – Полагаю, все эти объединения так или иначе связаны между собой. Бар погрузился в задумчивую тишину. Спустя некоторое время её нарушил такой значительный «хых», что все немедленно воззрились на Крипто. Тогда он сказал «хэх», и собравшихся настигло всеобщее просветление. — Ну, старик, глаз-алмаз! – воскликнул Мираж. – Я всегда говорил, что ты гений! Все наперебой принялись восхищаться недюжинным умом и сообразительностью Крипто, а Ваттсон объяла его таким благоговейным взглядом, что Каустик едва сдержался, чтобы не заорать. — Однако, насколько я помню, – сквозь зубы процедил он, – вы хотели отыскать мисс Контрерас и птицу? Сдёрнутый с вершин обожания, Крипто вернул своему лицу будничный вид кирпича: — Не попали ни на одну камеру в городе. Все снова погрустнели, и Мираж, чтобы разрядить гнетущую обстановку, включил телевизор. — Ха! Я ж говорила – его и без нас найдут, – сказала Мэгги. Специальный репортаж ОТВ был посвящен тому самому бедняге, умерщвленному чемоданом. Лайфлайн была единственной, кто настаивал на копах и «скорой», но Ньюкаслу и Мэгги удалось отговорить её от общения с представителями закона: — Ему уже до звезды, а нас прикатают как понятых! — Или того хуже! – поддакнул Ньюкасл. – Двое черных и... в общем, она вот. Думаешь, с нас слезут просто так? Оператор сделал фокус на лице убитого, и Мираж ахнул. — Ёлки-палки! Да это ж Нед! Лоба, Вальк и Рампарт изумленно переглянулись. — Может, он проиграл в «21 очко»?.. – произнесла Рамья. Реплика задумывалась шуточной, но Эллиотт отреагировал на неё весьма серьезно: — Вряд ли. Как-то раз он пришел без гроша, и я плеснул ему стаканчик в обмен на то, чтобы он захватил потом бутылки для переработки. Но сумка куда-то запропастилась, и знаешь, в чём он их унес?.. Октейн хотел поинтересоваться, как Мираж понял, что речь не о картах, но Оби вдруг ударил себя по брови средним пальцем: — Мои извинения, я совсем забыл... Тави, шкатулка! Все столпились вокруг раскуроченного ящичка. Лоба схватила крышку и с большим интересом принялась за её изучение. — Какая древность! – выдохнула она. – Если б только она была целой... Хотя за неё и так можно немало выручить – похоже, она ещё со старой Земли. — Да и бабка оттуда же, – сказал Октейн. — Постойте, так вы украли её у старушки? Оби, зая, я поражена! Пока до глубины души оскорбленный Оби подбирал слова, Хорайзон и Гибралтар подумали об одном и том же: — Так вот почему она приняла нас за воров! Доктор Сомерс достала блокнот и начала торопливо вносить туда самые важные тезисы собрания. Остальные сосредоточились на содержимом шкатулки. — Эта dúkka действительно имеет сходство со мной, – сказали Бладхаунд. Но кукла заинтересовала их куда меньше вороньих перьев, в запахе которых они тут же узнали Артура. К облегчению большинства (некоторые имели с птицей свои счеты, поэтому в мероприятии принимали участие ради Вэнтедж или от скуки) выяснилось, что старый ворон страдает алопецией и обильно линяет, поэтому Марта могла разжиться его перьями и без радикальных мер. Оби вкратце изложил всё, что ему было известно о вуду, но и это едва ли поколебало нордическое спокойствие Бладхаунд: — Я полагаюсь на волю Всеотца. Если ему будет угодно taka мою жизнь руками старой ведьмы – так тому и быть. Октейн с заговорщицким прищуром протянул Бладхаунд фотографию – последнее, что до сих пор оставалось без внимания: — А это, выходит, деанон? Из-под маски раздался возглас. Снимок выпал из рук Бладхаунд, и они ледяной скалой застыли на месте. Патфайндер взял фотографию и понял, что в его памяти уже есть старые файлы, связанные с этим остролицым темноволосым мужчиной. — Разве не здорово увидеть давнего друга? – на груди Пата возникло счастливое лицо. – Если эта пожилая леди знала Буна, тебе стоит подружиться и с ней!