Бальный зал Каэнри'ах

      В раздевалке после соревнований всегда шумно. На разные голоса звенит смех и летят комплименты, колкости, охи. Охи, наверное, главная и самая эмоциональная часть этого букета звуков, ведь после долгого дня, проведенного на паркете в узких неудобных костюмах и обуви, снимать с натруженных ног туфли и вставать в удобные кроссовки (без каблука!) - это воистину райское наслаждение. Обувь и вовсе оказывается первым, что хочется сменить сразу после награждения и окончания мероприятия. Бесспорно, “распаковка” является едва ли менее приятным процессом, чем процесс награждения, для любого танцора, и члены танцевального клуба “Вино из Одуванчиков” не были исключением. В небольшом помещении удобно расположились две пары, финалисты и победители. Сахароза по своему обыкновению первой заняла место у зеркала, чтобы поскорее снять неудобные линзы. А вот Розария поспешила снять платье, даже не дожидаясь, когда партнёры выйдут за дверь, слишком уж хотелось поскорее избавиться от тянущих вниз юбок, расшитых камнями-снежинками. И кто только придумал, что партнерша должна сиять как рождественская ёлка? Юноши практически равнодушно копались в своих вещах, вовсе не обращая внимание на какие-то мелочи подобного рода. Все они с младших классов занимаются в этом клубе, путешествуя из бального зала в бальный зал, поэтому в кругу одноклубников почти неприличным будет заглядываться друг на друга в такой уязвимый момент. Они приучены переодеваться быстро, а вечерняя январская прохлада только подстегивает желание завернуться в плотный шарф и согреть ледяные ладони в варежках. Тем не менее, девушки справились гораздо раньше своих партнёров, быстро оставив замешкавшихся юношей позади. — До встречи, - махнула через плечо Розария, догоняя ждущую у выхода Сахарозу, - Альбедо, проследи за Кайей, чтобы он завтра пришёл человеком, а не зомби с похмелья. — Всенепременно, - улыбнулся юноша. Кайя выглянул из раздевалки, задев выключатель. Двое переглянулись. Вместе с девушками из зала выскользнул последний источник света. Зал погрузился во тьму, лишь полоска из-под двери в раздевалку скромно обозначала очертания выхода. Сумрак густой, он жадно поглощал не только любые силуэты, но и, казалось, даже звуки. Кайя и Альбедо стояли напротив друг друга не в силах проронить и слова, хоть это было и вовсе не нужно. Всё уже давно сказано, и те робкие предложения рассыпались бусинами по кулисам залов и лестничным пролетам. “Ты хотел бы?” “Я хочу…” И вот сейчас они одни. Одни во всем мире, заключённом в тренировочном зале, пропахшем лаком для волос и потом. — Потанцуем? - улыбнулся Кайя, одним движением приглашая Альбедо к себе. Блестящие лакированные туфли полетели в угол зала, натруженные за долгий день соревнований пальцы коснулись прохладного пола, и юноша едва не застонал от удовольствия. Это то, о чем он мечтал ещё с полуфинала - сбросить эти глупые, хоть и красивые, туфли и станцевать в свое удовольствие, без оценок судей. И только с ним, этим чудесным ведущим, выносливым партнёром и лучшим танцором венского в районе. Как показал конкурс, ещё и в городе. Но это вовсе не главное, нет, совсем не главное. — Пригласи меня, - прошептал Альбедо, глядя в глаза и приподнимая правую руку, в точности повторил жест своей партнёрши. Такому простому легкому жесту, касанию лепестка лилии водной глади, невозможно возразить. И Кайя не может. В его протянутую навстречу ладонь легла чужая, впервые, но как будто бы она была тут всегда. Будто бы вовсе не холодные бледные пальцы Розарии всегда оттеняли поцелованную, взасос, солнцем кожу Кайи, а его, Бедо. Вот оно, волшебное мгновение первого музыкального такта расцвело в наушнике секундами мелодии, в которые Альбедо прильнул к солнечному сплетению Кайи и уже целиком встал в стойку. “Без вступительного”, - пара слов для навигации, немного перенести вес с ноги на ногу, и можно в путь. Юноша не ожидал, что идти будет так просто, тело стало легким-легким, без лишнего тянущего вперед веса, ни намёка на живое существо из плоти и крови в его руках. Натруженные за весь день мышцы отчего-то перестали болеть. Дело ли в том, что Кайя всегда забывал о боли и усталости, когда начинала играть музыка, или в том, что сейчас вовсе не нужно было напрягаться. Не нужно держать струны нервов натянутыми, лишь бы не сорвалось, лишь бы пристальный взгляд судьи не заметил лишнюю складку на номере конкурсанта*. Сейчас единственный взор, пред которым скользили по паркету двое - это взор дюжины зеркал на стенах. Взор тот ни осуждающий, ни оценивающий, ни одобряющий. Он просто есть. Как и Альбедо, удивительно легко следующий за движениями Кайи, слово всю жизнь и танцевал партию, что пробовал впервые. Не зря уже много месяцев тому принадлежат лучшие вальсы клуба, а порой и региона. Невольно Кайя вспомнил сказки, которые читал ему отец: о дивных эльфах и тружениках-гномах, о храбрых первых птицах и несчастной грозе. А когда сказки заканчивались, папа придумывал свои. И одна из них будто бы слетела с губ и оформилась в чудесную фарфоровую куклу, в которую вдохнули жизнь. Пляши, танцуй, моя Галатея! Кайя совершает очередной головокружительный спин, шагает назад пару раз, за чем следует еще одна цепочка вращений. Она и стала камнем преткновения? Возможно. Альбедо не удержался на носочках. Уставшие за день ноги подвели танцора, согнувшись тогда, когда это было вовсе не нужно, и юноша будто бы нырнул вниз. Кайя инстинктивно прижал партнёра к себе за талию, как всегда делал с Розарией на тренировках, а сам Альбедо неожиданно болезненной хваткой вцепился в плечо товарища. Прошло несколько секунд, возможно, даже мгновений, перед тем, как обоим удалось встать на ноги и отпустить друг друга. Однако даже этого хватило Кайе, чтобы почувствовать тепло тела человека, чьи руки были такими холодными. Прижимать к себе не-партнёршу было… Необычно. Не то что бы Кайя никогда не задумывался о подобном, но на Альбедо он действительно ни разу не смотрел так, как посмотрел сейчас. По-новому, и будто бы под другим углом. Сейчас перед Кайей стоял не тот знакомый со средней школы паренёк. Он был нечто иное, этот Бедо. Застывший в мгновении хрустальной прозрачности вздох, который испустила удивлённая душа, качнувшийся шаг по границе разумного и бессознательного, огладивший воздух аромат взросления. Вот такой был Альбедо в секунду, когда взгляды танцоров встретились. “Как же видишь меня ты, Принц вальса?” - прозвенело в голове Кайи, покуда тот силился отпустить партнёра по танцу, ведь уже как несколько секунд балансировать на грани простой случайности касания всё сложнее и сложнее. Но и Альбедо не торопился - на плече всё ещё ощущались крепко впившиеся пальцы. Быть может, они тоже не хотели отпускать ещё хотя бы чуточку, чтобы не спугнуть бередящий душу момент той самой романтики отрочества? Нет, вовсе не она это и была, а если и была, то лишь нечёткая тень на стене. Нечто иное, ещё не идентифицированное, повисло туманом в зале, который может развеять один лишь шаг. И этот шаг наконец-то был сделан - Альбедо, пожмурившись, наконец-то поспешно опустил руки и попросил прощения. — Нам стоит побыстрее собраться, - заметил Кайя и отвел взгляд, - Скоро будут закрывать студию. Краем глаза юноша заметил, что Бедо кивнул и направился в раздевалку. Уже из проёма раздалось: “Тогда тебе тоже стоит поторопиться. Розария мне не простит, если завтра ты будешь сонной мухой из-за того, что просидел здесь всю ночь”. Отчего-то на душе полегчало. Запоздало Кайе подумалось, что произошедшее заставит обоих танцоров чувствовать себя неловко друг перед другом, и непринуждённому общению не бывать. Кайя подумал, что смущение сработало лишь на нём самом, в то время как Альбедо, казалось бы, уже спокойно продолжил переодеваться и хвалить манеру ведения юноши. Тому ведь было невдомёк, как ярко горели поспешно скрытые шарфом щёки белокурого принца.