Кто таков - настоящий художник?

  Художники - люди высокочувствительные. Они чувствуют природу, пространство, заполняя его своими красками, будь то яркие или блеклые тона, чувствуют чужие души и могут изобразить обычные глаза такими грустными, услышав эту грусть в одной лишь нотке голоса человека. Даже голос они могут нарисовать: тонкими, плавными линиями, осторожно, но крепко держа кисть, или грубыми, толстыми, порой не аккуратными, широкими и размашистыми полосками. Художник создаёт своё яркое полотно, трудясь не меньше, чем мать, приносящая в этот мир дитя, вынашивая идею, переживая и нервничая, когда вначале ставит отяжелевшую от краски кисть на полотно. Он ведёт её до конца, не останавливаясь и понимая, что несёт на своих плечах огромнейшую ответственность перед этой идеей, перед полотном, перед самим собой... Но то, что отделяет настоящего художника от остальных, это умение рисовать, глубокая преданность к своему делу, погружение в него с головой и неготовность продать своё дело за какое-либо благо.     Дети-отличные художники: они постоянно что-то рисуют и с удовольствием бегут домой, не пугаясь своей работы, не отварачиваясь от неё. Они рисуют улыбки всему, что их окружает, порой даже злому. Потом они рисуют себе весёлую школьную жизнь, состоящую для других из скучных, ненавистных парт и двойных листочков листочков.     Все мы с вами художники. Просто кто-то уже сложил свои кисти в футляр, что лежит сейчас пыльной в клодовке, а кто-то продолжил рисовать. Тогда, отчего же, приходя в этот мир художниками, мы порой становимся бизнесменами, бухгалтерами, чиним компьютеры?.. Потому что боимся. У нас есть страх побороться за своё счастье, есть страх, что ничего не получится, что, возможно, кто-то сделает лучше, чем мы... Мы научились чувствовать время пальцами, и теперь нам не хочется тратить так много на рисование, когда можно прийти домой, расслабиться и усесться перед телевизором, лишь щёлкая каналы своими уставшими руками. Однако, потом, когда наступает вечер и мысли выходят наружу, мы понимаем, что несчастны. Нам хочется плакать и просить помощи, спрашивая: "что же с нами происходит?" Мы делаем свою жизнь проще, думая, что станем счастливее, но вспомните, как вы проваливались в транс перед полотном, когда рисовали, как гордились своими трудами и как были счастливы, когда, погружаясь в себя, видели нечто большее, доступное только лишь зрению художника.   Нет ничего страшнее для художника, как осознание времени. Нет ничего ужаснее страха перед своим счастьем. Художника убивают мысли, на которые он тратит больше трудов, чем на свои работы. Он начинает бояться своих работ, обходить улицы, чьи дома расписаны красивыми узорами... Они" забывают" своё дело, откинув его в тёмный угол, как старую тряпку.  Предают себя. Теряют.    Художника спасает вовремя использованное вдохновение, само желание творить, спасает  любовь к своему делу и готовность много-много работать. Художник не смотрит на время, на богатства: он всей душой проникается в разноцветные  миры, рассекая своим разумом пространство. И никогда ему не будет так близка новая, навороченная вещь, как потёртый холст, грязная от времени палитра и растрёпанная кисточка. Вернувшийся Художник не отвернётся от своих работ, что достал за много лет из шкафа - он изучит каждый в них мазок заново, перепортив не одну тонну бумаги и пройдёт через истинный ад, прежде чем правильно поставит свой до боли знакомый  штрих...    Однако, художник не ушёл навсегда. Он тихо сидит где-то в глубине вас, сжатый житейскими проблемами, тысячами мыслей и страхом. Он много раз кричал, едва мы уходили от себя, он кричал нам, что вот оно - пришло вдохновение!.. Но его просто проигнорировали, заставив себя заняться "более важными делами" и художник замолк. И, едва мы чувствуем снова то знакомое нам вдохновение, как его глаза загораются надеждой. Он, как одинокий ребёнок, смотрящий на взрослых, ждёт когда ему уделят внимание и примут его. Жалко, что мы, порой, не способны сохранить в себе чистых детей, что много лет спят где-то внутри, а просыпаясь однажды, делаются мрачными и серыми, лишившимися той единственной радости, что была смыслом его существования.    Конечно, его ещё можно взять за руки и вытянуть из этого пустого мрачного угла, но это будет куда сложнее, чем придать вид что его нет и спокойно щёлкать каналы. Но он не увидит многообразие цветов на экране. Этот маленький художник даже больше не в состоянии различить красный и зелёный цвета. Точно так же он не видит радости, как и вы не видете тех знакомых и уверенных штрихов, снова принимаясь рисовать по пыльному холсту. Кисть уже не та: и всё кажется, что сейчас она выглядит совсем старой и некрасивой дешёвкой, по-сравнению с теми, которые вы видели в роскошных магазинах. И вы забыли, что красотой делало её не богатство, а то, как верно она вам служила... И всё же, вы взяли эту кисть, поставили холст... Готовы ли вы снова начать работу красками?..