Если ты со мной

      По возвращению с похода, Анне предстоял тяжёлый день: сегодня король оповестил её о трёх мужчинах, которые присоединились к ордену, пока она отсутствовала, что не сильно устроило Командира, ведь до этого Анна ни разу не видела ни одного из них.       Девушка шла не спеша. Забрав руки за спину, она гордо выпрямила спину, рассматривая хорошо знакомые картины. За последние пять лет Анна выучила замок настолько хорошо, что могла описать каждый угол идеально точно: желтоватые стены, гобелены из дорого красного шёлка, которые висят на слишком точном расстоянии друг от друга. Портреты прошлых и нынешних великих правителей, стойки с железной бронёй, которую не снимали оттуда последний век. Но сейчас девушку волновали лишь неудобные ботинки, которые ещё больше натирали стёртые в кровь ноги, а парадная форма мешала дышать, сдавливая грудь. Но даже при этих факторах, невозможно было отрицать то, что Анна выглядела сногсшибательно. Как минимум, так считала одна владелица лавки хрустальных изделий, а больше Командиру ничего и не нужно было.       Они не виделись с Эльзой более месяца. Всё это время Анна пробыла среди гор и густых деревьев, среди подчинённых мужчин и женщин. Поэтому девушка была расстроена, когда король не дал ей выскользнуть из замка хотя бы на день, чтобы увидеть любимую, а сразу по возвращению поручил ей нескольких новичков.       Анна не любила новые лица в её кавалерии. В повседневной жизни ей нравилось знакомиться с людьми, но присланные орденом рыцари всегда создавали проблемы по началу, и Анну это не устраивало. Вот только отказать королю Агнару она просто не могла, иначе её бы распяли за сомнение по отношению к нынешнему правителю или, как минимум, бросили бы в темницу, лишив звания. Его Величество был уважаемым человеком, но так же и жестоким, не терпящим неповиновение.       Именно поэтому Анна огорчила своих бойцов, вызвав их к плацу, чтобы познакомить с новыми братьями. Она видела уставшие лица своих людей и то, как они пытались держать стойкую позу, но мышци не слушались, а глаза постоянно закрывались. Поэтому Командир решила, что пора бы быстрее закончить всё это и разбежаться по своим покоям.       Анна нахмурила брови, когда поняла, что новоизбранных рыцарей нет на месте, лишь её люди, слегка пошатываясь, ожидали приказа. Она мысленно чертыхнулась, но попросила их подождать ещё немного, перед тем, как начать свою речь.       Вскоре, к плацу подошли три высоких, крепких мужчин. Двое носили густые бороды, их глаза источали сталь и силу. Но вот третий. Третий мужчина, с идеальными бакенбардами, темно-рыжими волосами и нахальной улыбкой, явно отпрысок богатых родителей, вёл себя непозволительно дерзко и даже нахально. Он обошёл глазами идеально выстроенных рыцарей и усмехнулся ещё шире, прыскнув от смешка.       — И где же Командир, о котором мы так наслышаны? — развязно спросил мужчина, сложив руки на груди.       Ни один из рыцарей и не пошевелился, чем явно разозлили новичка, на что тот лишь оскалился, обойдя злыми глазами толпу. Зрачки остановились лишь тогда, когда он смог зацепить рыжую макушку. Анна стояла и с равнодушием пялилась на него. Командир поняла, что с ним будет сложно, как только он прошёл через арку плаца и усмехнулся так, будто выше всех остальных.       — Как твоё имя? — наконец, подала голос Анна, уловив озадаченное выражение лица.       — Ханс Варавский, сын графа Варавского из Везельтона.       — Никто не давал тебе слово, Ганс. Лучше встань в шеренгу и молчи — поиздевалась над новобранцем Анна, всё так же держа руки за спиной. Она повернулась к нахальному рыцарю и одарила его одним из тех взглядов, которыми осматривала врагов на смертном одре.       Ханс стиснул челюсть, но подчинился приказу, встав в одну линию с рыцарями. За ним последовали и оставшиеся два мужчины. Они молчали, но было видно, насколько их потрясло поведение Анны, женщины, по отношению к мужчине.       Ещё десять лет назад женщины стали равны мужчинам, но многие до сих пор живут в патриархате, закрывая глаза на внесённые в закон изменения. Это выводило Анну из себя. Особенно, когда Командир выходила в походы и видела страдающих от мужской руки женщин, которые и не думали, чтобы сделать свою жизнь лучше.       Анна вновь забрала руки за спину и выпрямила спину, прошла вдоль своих воинов, проходясь по каждому строгими глазами. Ханс стоял, расслабленно сунув руки в карманы, похоже, не до конца понимая, кто перед ним стоит. Не хотелось бы говорить, что Анна невероятно сильна и может уложить его с пол тычка, но король ведь не просто так назначил её Командиром второго полка.       — Меня зовут Анна Андерссон, я Командир второй кавалерии ордена Солнца, — её люди смотрели с уважением, даже новоприбывшие мужчины затаили дыхание, восхищённо глядя на девушку. Все, кроме Ханса. — Сегодня вы вступаете в наши ряды. Это означает, что, отныне и до конца, вы беспрекословно обязаны подчиняться мне, служить семье Бернадотт верой и правдой, и, если понадобится, отдать жизнь во имя Эренделла.       В ответ, Анна услышала гордое «Во имя Эренделла и короля Агнара», что стало традиционным окончанием любой речи Командира, с тех пор, когда король Агнар спас город от потопа и вернул законные земли Зачарованного леса в Северной части от Эренделла. Даже ублюдок Ханс, сквозь зубы, пропел девиз ордена.       Анна довольно усмехнулась и медленной, но уверенной поступью прошла к стойке с оружием. Она взяла два меча в руки и ловко прокрутила один из них, вернулась к идеальной шеренге.       — Что ж, хотелось бы посмотреть на что я подписалась, — Анна устало вздохнула, на что её люди весело усмехнулись, но не сдвинулись с места. — Мистер Варавский, не желаете продемонстрировать нам свои навыки? — без издевок промолвила девушка, на что Ханс недобро, с насмешкой скривил губы.       — С удовольствием. Может это будет самое быстрое повышение в истории Ордена.       Анна сдержалась, чтобы не плюнуть ему прямо в самодовольное лицо. Даже, когда мужчина подошёл в плотную, с той мерзкой усмешкой, выхватил меч из её рук и стал в стойку. Мысленно, Командир даже усмехнулась, рассматривая стойку Ханса: меч он держал уверенно, конечно, но вот правая нога стояла неверно и при малейшем ударе в колено – он труп, если бы это был настоящий бой.       — Кристофф, окажешь услугу? Отсчитай до трёх – после, бой будет начат.       Кристофф, — правая рука Анны, — махнул головой и начал медленный отсчёт. Как только грубое «Три» дошло до ушей Анны, тут же был выполнен резкий выпад, искусно отклоненный лезвием Ханса. Но Командир лишь усмехнулась, резко ударила по колену мужчины и тот страшно заскулил, упал на пол, хватаясь за больную ногу. Анна усмехнулась, даже не шыкая на не сдержанные смешки воинов, лишь оттряхнула парадные брюки и мундир, колеблясь, протянула руку рыцарю. Ханс, явно не хотя, принял помощь, он тут же отстранился от Командира, словно от огня.       — Кто-то ещё? — деловито спросила девушка, снова обводя глазами успокоившуюся толпу. Тишина. Она махнула головой. — Тогда, на сегодня свободны. Чтобы до завтрашнего дня я и духу вашего здесь не видела.       Все радостно засияли и шустро исчезли из поля зрения Командира — вдруг она решит передумать. Лишь Варавский слегка помедлил, окинув Анну ненавистным взглядом. Андерссон не взяла его поведение в счёт, мужчина явно был затронут за живое и оскорблен, но это были уже не проблемы Анны.       На выходе, Ханс пнул Анну в плечо, на что девушка только хотела оскалиться и сделать выговор подобному неуважению, но тот нагнулся и зло прошипел, от чего Командир лишь сильнее сжала челюсть и кулаки, едва сдерживая себя, чтобы не ударить рыцаря.

×××

      «Как бы ты не старалась, мы оба знаем твою натуру, рабыня.»       Снова.       Снова прошлое преследовало её. Когда ей приходилось зарабатывать деньги любыми способами. Когда король ещё не взял её на своё попечение. Когда патриархат царил повсюду. Теперь всё иначе, но Анне до сих пор страшно вспоминать те времена...       Анне приходилось терпеть ужасные вещи, когда родители умерли и еды совсем не было, что уж говорить о жилье. Денег не было и единственное, чем девушки могли расплачиваться – тело. Многие продавали себя в рабство, и страшно подумать, что мужчины делали с юными девушками. Анне повезло и единственное, чем ей приходилось заниматься – уборка и готовка. Непокорность – плеть. Испорченные вещи, даже не по вине Анны – плеть.       Командир с силой закрыла глаза и сжала челюсть. Она не могла пойти к Эльзе в таком состоянии, даже если они не виделись слишком долго. Да и старые шрамы начали болеть...       Но однажды ей повезло. Анна наткнулась на короля совершенно случайно, даже глупо. Ей до сих пор удивительно, что Его Величество не прошёл мимо и забрал девочку во дворец, отмыл, дал крышу над головой, позже и цель. Анна именно тот человек, которым руководит долг и благодарность, но Командир вряд ли когда-либо сможет отказаться от мысли, что она сменила одного хозяина не другого. Её душа требует полной свободы. Но, к сожалению, Анна никогда не сможет быть по-настоящему свободна, и всему виной то, что мать не родила её мужчиной.       Крепкие плечи затряслись. Не было никаких звуков, кроме рваного дыхания Анны, пытающейся сдержать незваные слезы. Её руки резкими, нервными движениями мотали бинт на груди, пока хриплые вздохи отдавались где-то глубоко в голове мурашками на теле. Это было до боли унизительно. Мерзко. Мерзко от себя, от своего прошлого.       Нет, ей нужно было собраться. Взять себя в руки, привести заплаканное лицо в порядок, успокоить дрожь в руках и войти в лавку так, чтобы её любовь не заметила, что с ней что-то не так. Хотя, зная Эльзу, это было невозможно. Она была слишком проницательна, видела Анну насквозь. Она всегда знала, какие слова нужны, чтобы вернуть воспоминания о прошлом туда, откуда они не смогут побеспокоить. Но всё это – слабость, а Анна совсем не хотела, чтобы Эльза видела её слабой, какими бы глупостями это ни было.

×××

      Это был долгой день. Анна так надеялась, что сможет провести его с любимой, но король вновь вызвал её к себе, чтобы послушать о новичках. Спустя три часа, Командир, наконец, выбралась из кабинета и поплелась в спальню, отделённую от крыла воинов, на гостевом этаже. Она залезла в большую бочку с горячей водой и довольно улыбнулась, ощущая, как каждая мышца в её теле расслабляется.       Девушка полезла в шкаф и достала светлую сорочку и лосины из коричневой оленьей кожи. Сняв полотенце с тела, Анна закусила губу, провела по узору бинта, оставшегося на коже. Она долго думала, стоит ли ей вновь завязать его на коже.       Дрожащий вздох вырвался из тонких уст, и Анна попыталась удержать новый приступ слез, и рука машинально потянулась к письменному столу, на котором лежал аккуратно сложенный бинт. Когда кусок ткани вновь оказался обмотанным на её груди, неприятно сдавливая грудную клетку, Анна напялила сорочку, которая теперь была чуть свободнее, чем раньше, а после натянула лосины и зашнуровала чёрные, отлакированные ботфорты.       Анна вышла из замка, когда вечер сменял день, оповестив стражников, что вернётся лишь завтра утром. Молодой парень широко улыбнулся и пожелал хорошего вечера, в то время, как его напарник, ворчун Маркус, закатил глаза, что-то проговорив в след Командиру. Она шла не спеша поэтому, когда в хрустальной лавке раздался негромкий стук, звезды начали бороться за своё право освещать путь снующим всюду заводилам и уставшим путникам в жилом квартале. Когда двери были отворены, сверкающие голубые глаза и тёплая улыбка на любимых губах заставила сердце Анны пропустить удар. Эльза смахнула упавшую на глаза чёлку и провела пальцами по щеке Командира.       — Думала, ты не придёшь — тихий, бархатный голос подарил мурашки, а Анна лишь зачарованно улыбнулась, теснее прижавшись к мягкой ладони её красавицы.       — Как я могла — в тон Эльзе, проговорила девушка, вступая в темноту лавки.

×××

      Анна сидела на приятной белой простыне, рассматривая тёмное звёздное небо. Эльза подошла сзади и положила холодные ладони на разгоряченную кожу спины и Анна резко вздохнула, прикрыв глаза от приятных ощущений. Эльза провела пальцами по линии шеи и спустилась по ключицам к туго перемотанным бинтам, хмуря брови.       — Тебя ранили? — вопрос остался без ответа.       Блондинка закусила губу, почувствовав насколько сильно напряглась Анна, замерев. Она начала медленно разматывать немного потрёпанный бинт и не смогла сдержать вздох печали, когда подушечки пальцев коснулись выдавленных следов от ткани на спине любимой. Она наклонилась к ней и коснулась любовными поцелуями лопаток, пока Анна не начала содрогаться. Она плакала. И это приносило Эльза невыносимую боль. Так что она прикусила нижнюю губу, обошла постель и положила ладони на любимое лицо охлаждая щеки.       — Моя сильная, отважная и самая нежная девочка — ласково выдавила Эльза, не в силах сдержать собственные слезы.       Когда тишина затянулась, Эльза провела губами по линии подбородка, касаясь щёк и курносого носа, лба и, наконец, губ.       — Я люблю тебя — от этих слов слезы Анны лишь усилились: она плакала, окунувшись в крепкие объятия Эльзы, не желая прекращать столь желанный контакт. А Эльза и не была против. Она водила холодными ладонями по спине любимой и шептала нежные слова, слегка улыбаясь.       И вот, рыдания Анны становились всё тише, и только тихое сопение прерывало тишину комнаты. Командир потерлась носом о плечо Эльзы, и девушка улыбнулась ещё шире прежнего.       — Я люблю тебя — вновь произнесла владелица хрустальной лавки.       — Я готова поклясться тебе в своей любви ещё сотню раз.       — Если это означает, что ты останешься со мной навсегда, я готова слушать это каждый день.       Они провели ночь вместе. Каждый поцелуй, который Эльза оставила на коже Анны, действовал словно лекарство. И с каждым поцелуем Командир понимала, что ни один Ханс Варавский не сможет сломать её, пока рядом есть эта девушка. Уходя рано утром, Анна оставила лёгкий поцелуй на греховных губах любимой и обещание вернуться с приходом звёзд.