Контроль боли

Дазай лениво открыл глаза. Нежные краски заката сменились на чернильно-черный потолок и темноту. Еще не умер. Какая досада. Он поднялся с пола, отряхнул свой плащ и обвел помещение взглядом, в поисках Чуи. Тот также лежал на полу в нескольких метрах от него. — Эй, вешалка для шляп, ты живой?— позвал напарника Осаму, слегка пиная его плечо носком своего ботинка. — Пошел к черту, — хрипло отозвался Чуя, неохотно разлепляя глаза. Они медленно сфокусировались на парне над ним и тот подумал, что лучше бы не просыпался. Дождавшись пока Накахара поднимется, Дазай наконец обратил внимание на комнату, в которой они оказались. Просторная, темная, без окон и дверей, имеющая лишь одно слабое освещение в виде желтого фонаря на одной из стен. На полу лежал уже слегка выцветший бордовый ковер, а из мебели были лишь черный кожаный диван в углу, прямоугольный стол со стульями, пару кресел и книжный шкаф. — Что за?… Мы же были на крыше, — непонимающе спросил рыжеволосый, подбирая свою шляпу с пола. — Мы все еще на крыше, — с улыбкой заметил Дазай, проводя кончиками пальцев по стене, словно пытаясь понять, что находится по ту сторону. — В плане? — скептически вскинул бровь Чуя, сложив руки на груди. — Иллюзия, — коротко пояснил тот, о чем-то задумавшись. — О, — многозначительно протянул Накахара в ответ, словно резко для него стало все понятно. Дазая почему-то такая реакция позабавила и улыбка на его лице на секунду стала шире. Однако он вовремя отвернулся к книжному стеллажу, скрывая ее от напарника. Итак, их тут заперли. Это пространственная иллюзия. Иначе говоря, они в созданном чьей-то силой пространстве. Значит, эспер где-то неподалеку… Она. Забавно. — Чуя, попробуй использовать способность, — попросил Осаму, не оборачиваясь и доставая с деревянной полки какое-то произведение в белой обложке. — А? — растерянно послышалось сзади, — не работает… — Как я и думал, — подытожил шатен, захлопывая книгу, — кажется, мы застряли здесь надолго. Лицо Накахары перекосило от недовольства. — То есть… Это место создано эспером, здесь не работают способности, нет входа и выхода и мы здесь… застряли вдвоем? — обреченно спросил он. — Именно так! Чуя в ответ лишь угрюмо простонал что-то невнятное. Следующие сорок минут тянулись ужасно медленно. Дазай лежал на диване, свесив голову вниз. Темные, слегка вьющиеся волосы доставали почти до пола. Накахара нервно сидел напротив со скрещенными ногами и руками на стуле, разглядывая своего ново-старого напарника. Когда-то они могли разбить целую организацию за одну ночь. Когда-то они ненавидели друг друга до ужаса, желая переломать кости в щепки. А еще когда-то они доверяли друг другу как никому в этом мире. Но все это было до того, как он не исчез. Предал Мафию. Предал его. Сам притащил в нее, подарил новую жизнь и семью, а затем ушел из нее. Предатель. Чуя уже не злился. Он был… Расстроен. Разочарован. Боль утихла, но все еще тихо скулила в груди время от времени. Он мог просто сказать. Послать одно чертово сообщение. Приехать и поговорить. Но он сбежал как чертова крыса, оставив после себя только кучу вопросов. — И чего мы ждем? — не выдержав, наконец раздраженно спросил Чуя. — Смерти от голода, полагаю. — Издеваешься что-ли? Дазай посмотрел на перевернутого напарника снизу вверх и усмехнулся. — Мы не сможем выбраться отсюда самостоятельно. — И чего тогда же мы ждем? — Её. — Её? Осаму перевернулся, а затем сел нормально. Чуя плюхнулся на диван рядом с ним, но оставил приличное расстояние между ними. — Ту, которая создала эту иллюзию, — Чуя вскинул бровь. — Почему ты уверен, что это именно девушка? Губы растянулись в усмешке. Глаза сверкнули азартом, но Дазай ничего не ответил. — У тебя есть какой-то план. Поэтому мы здесь. Они молчали еще несколько минут, прежде чем Накахара вновь заговорил: — А что с тем мусором? — Мальчишкой? Вероятно, он был лишь приманкой. И судя по его состоянию, не был нужен организации. Так они убили двух зайцев одним выстрелом. Убрали ненужную марионетку, которая, возможно, слишком много знала, а также сделали отвлекающий маневр. Для подобной способности, которая может блокировать чужие силы, нужно немало времени. — Но ведь они могли просто убить его. Для чего такие заморочки? — Убийство преданного подчиненного в организации без надлежащей причины… Возникли бы вопросы. — Откуда ты все это знаешь? — Я лишь предполагаю, Чу. Они замолчали, но больше не смотрели друг на друга. Дазай сидел с опущенной головой и закрытыми глазами, блаженно улыбаясь, а Чуя недовольно постукивал кончиком пальца по своему колену. — Помнишь наше пари тогда? — Какое из? — Когда мы были детьми. Насчет Арахабаки, — Чуя слегка напрягся. — Ну и? — Мы часто играли раньше, — задумчиво протянул Дазай, а затем поднялся и взял с книжной полки карты, — так что, может сыграем? На лице появилась самодовольная улыбка и Осаму спешно добавил: — Если не боишься снова проиграть. Аккуратные уголки губ приподнялись в усмешке. Прямые рыжие брови сдвинулись к переносице, а в голубых глазах зажегся огонь. Чуя заинтересованно наклонил голову. — Если проиграешь, будешь должен мне свою чертову жизнь. Дазай удивленно моргнул, а затем спокойно кивнул. — Если проиграешь, будешь называть меня «Господин» до конца следующего месяца. — Идет,–хрипло протянул Накахара, опираясь рукой на согнутое колено. Осаму сел на стул напротив, оперевшись на его спинку и начал перемешивать старые карты. — Что, если ничья? Дазай задумался, быстро и ловко перетасовывая «фишки». — Как насчет одного откровенного вопроса каждому, на который тот не сможет соврать? Накахара взял свои карты в руки и обведя их взглядом, кивнул. — Отлично. Играем. Козырем выпали черви. Красное, кровавое сердце. Кровавое, потому что разбитое? Или потому что еще бьющееся? Они играли долго, комментируя каждый свой ход и иногда даже смеясь друг с друга. Дазай не считал карты. Не запоминал все сгибы, царапины и линии на бумаге. Он просто наслаждался игрой, исключив все ненужное из своих постоянных мыслей в голове. Осаму знал, что стоит ему захотеть выиграть и напарник проиграет. Но он не хотел выигрывать, он просто хотел сыграть с Чуей на равных. Не сочтите за грубость, Дазай никогда не считал Накахару глупым человеком. Несмотря на его мимолетную вспыльчивость, у него был острый ум. Но в таких делах, как игры и логические цепочки, он всегда проигрывал напарнику. Шестерки, семерки, крести, черви, валеты. У Дазая в руках одна карта. Он кидает ее на диван. Десятка пик. Он победно улыбается, а затем Чуя кладет свою последнюю карту: дама пик. Они молча смотрят друг на друга. Осаму неверяще. Чуя надменно. Впервые он выиграл у напарника. А если и не выиграл, то не проиграл. — Я удивлен. Дазай вдруг коротко рассмеялся и откинув волосы назад, лег на спинку своего стула, не сводя взгляда с Чуи. — Отлично! Тогда у меня есть интересный вопрос. — Задавай уже. Осаму поймал зрительный контакт и не отводя глаз, следя за каждым его движением и мускулом, спросил: — Зачем ты разрешил мне поцеловать тебя? Разрешил. Именно то самое слово. Чуя приоткрыл рот, чтобы сказать что-то в ответ, но не нашел ни одного подходящего слова в этом мире, чтобы объяснить. — Что за бред ты… — Чуя, — холодно прервал его Дазай. В помещении повисла оглушающая тишина. Накахара стиснул зубы. — Захотел. — Просто взял и захотел? — Просто взял и захотел. Дазай еще несколько секунд молча смотрел на напарника ледяным взглядом, а затем вдруг улыбнулся и кивнул, сгребая карты. — Ну ладненько! Итак, что же ты хочешь у меня спросить? – Какая истинная причина твоего возвращения в Мафию? Тонкие пальцы замерли над картами и сердце тоже остановилось на мгновение, когда до шатена донесся смысл заданного ему вопроса. — Я… — Добрый вечер, мои дорогие гости! — друг раздался громкий женский голос из ниоткуда. Он звучал одновременно снизу и сверху, справа и слева, со всех щелей и углов. Чуя раздраженно вскочил со своего места. Осаму с улыбкой поднял голову. — А вот и ты. — Как вам в моем маленьком укромном местечке? — спросила незнакомка. — Мне кажется, вам двоим было здесь весело! — Очень, — шикнул рыжеволосый, пытаясь успокоить свое сердцебиение. — Итак! Вы влезли в дела нашей организации, а значит теперь вы лишь мои игрушки! Марионетка один и марионетка два! Голос звонко рассмеялся. Приятно, мелодично, но как-то фальшиво. — Смею вам напомнить, что вы первые пошли против Портовой Мафии, — с улыбкой подметил Осаму, подпирая голову рукой. Однако девушка полностью проигнорировала его слова. — Итак, мои любимые игрушечки, я о вас наслышана! «Двойной черный»! Самый разрушительный союз в Мафии, да? Что ж, хочу узнать чего вы стоите на самом деле. Накахара сложил руки на груди и покосился на Дазая. — Я предлагаю вам выбор. Эта комната–мое творение. Мой мир. В ней нет ни окон, ни дверей, это иллюзия только для заключенных в ней, вас невозможно найти, отследить и увидеть. Вы мои маленькие крысы в железной коробке. — У крыс, знаешь ли, очень острые зубы, — встрял вдруг Чуя, почему-то с вызовом смотря в потолок. Девчонка вновь звонко рассмеялась. — Ты прав. Маленькие крыски с острыми зубками! Убейте друг друга, — словно эхом прокатилось по всему помещению. Чуя опешил, расслабленная улыбка Дазая пропала с лица. — Один из вас должен умереть, — продолжила девушка, — второй же получит свободу. Я аннулирую иллюзию как только один из вас умрет. Даю вам полчаса. — Погоди-погоди! — крикнул вдруг недовольно Накахара. — Что если никто из нас не убьет другого? — Тогда вы оба умрете. Время пошло! — сладко воскликнул женский голос и растворился в темноте. И как только последняя фраза была сказана, на противоположной стене вдруг красным светом загорелся обратный отсчет. 30:00. Дазай не сдвинулся с места, все еще смотря в темноту. 29:59. — Чуя, — тихо позвал он. Накахара растерянно повернулся, в ожидании слов о том, что у его напарника есть какой-то план или идея, но… — Давай сделаем это, — мрачно сказал Осаму, подняв голову. Его глаза больше не смеялись, а холодно смотрели перед собой в пустоту. Рука скользнула вниз по ноге и Дазай вытащил из ботинка острый нож. Он откинул плащ и достал из-за пояса пистолет. А затем положил их на стол. Дазай повернулся к опешившему Чуе и улыбнулся. — Это твой шанс. Ты ведь знаешь. Ненавидишь меня, — Осаму с улыбкой поднялся и вплотную приблизился к Накахаре. Тот стоял, не отрывая голубых глаз от напарника. Его ресницы слегка подрагивали. — Что ты несешь? — Я? — Дазай усмехнулся, накручивая рыжую прядь на кончик своего пальца. — Правду. Ведь именно из-за меня ты потерял овец. Вступил в Мафию, нашел свою семью. Флагов, помнишь? В груди у Чуи неприятно кольнуло и Осаму победно улыбнулся, увидев отражение боли в чужих глазах. Помечу он это делает? — А затем ты привязался ко мне, — продолжал Осаму, оттягивая прядь волос до боли. Какого черта? — Ты видел во мне семью, ведь так? Доверял. Боялся быть снова брошенным. Накахара сжал зубы. — А потом ушел и я. Предал, намеренно ничего не сказав. Специально подорвал машину, чтобы ты не искал меня. Не хотел тебя видеть рядом. И оправдываться перед ничего не значащим человеком. Ничего не значащим? Пол ушел из–под ног. В голове мелькали воспоминания, а на губах появился привкус горечи. Вот значит как на самом деле? Все было ложью изначально. — Я был вынужден работать с тобой, потому что лишь я мог контролировать демона внутри тебя. Босс боялся потерять над тобой контроль. Поэтому я всегда был рядом. — Зачем ты все это мне говоришь? — опустив голову, спокойно произнес Чуя. — Мне надоело врать. Надоело играть с тобой в друзей. А сейчас есть прекрасная возможность покончить со всем этим раз и навсегда, ты так не считаешь? Время на таймере ускользало с каждой секундой. 27:50. Чуя встретился с глазами напротив и молча смотрел в этот бездонный темный омут. — Ты ужасен. Дазай усмехнулся и наклонился к его уху, говоря предельно громко и четко, с нотками надменности и высокомерия, делая паузы между предложениями. — Все это был спектакль. Ты ведь понимал это. Должен был знать. Убить все чувства с самого начала. Меня никогда не волновали ни ты, ни твои чувства, я лишь слепо следовал приказу Босса держать тебя рядом и контролировать. Но я никогда не считал тебя другом. Только лишь раздражающим ребенком. Попробуй хорошо отыгрывать эту роль на протяжении всего времени, именно поэтому я решил рассказать. Сделать тебе одолжение. Мне и правда стало легче, знаешь ли! Больно наверное? Дазай рассмеялся, а Чуя резко занес кулак и с силой врезал тому в живот. Напарник отлетел в сторону, но удержался на ногах, чуть склонившись вперед. Накахара смотрел исподлобья с горящей яростью. Разочарованием и… Болью? — Я убью тебя, сукин ты сын, — прошипел он, угрожающе надвигаясь на улыбающегося парня. — Попробуй, карлик. Они дрались почти на равных, швыряя друг друга в стены и придавливая к полу, блокируя удары и не стесняясь бить по лицу. Дазай сплюнул кровь и облизал мокрые губы, когда Чуя ударом с размаху в челюсть припечатал его к книжному шкафу. Все таки по физической силе Осаму был чуть слабее, хоть и при должном использовании своего ума, мог сделать любого. Однако сейчас здесь его уловки не играли роли. Маски сброшены. Осталась лишь слепая ненависть. Все было ложью. Накахара с брезгливостью кинул взгляд на шатена напротив и поправил сползающую перчатку с руки зубами. Дазай поднялся с места, и резко приложив рыжеволосого напарника к столу спиной, удерживая его руки, навис сверху. — Кажется, ты разучился ближнему бою, Чу, — с улыбкой шепнул ему на ушко Осаму и в ту же секунду получил коленом в живот. Руки ослабли от боли, но он вовремя отскочил в сторону, проскользив по гладкому паркету в сторону, как раз в тот момент, когда Чуя практически сбил его с ног. 15:03. Они оба были почти на пределе. Тяжело дыша и стоя напротив друг друга, Накахара стирал кровь с виска рукавом своей рубашки. — Пора бы закончить это, Дазай. — Верно. И они снова столкнулись друг с другом. Два некогда бывших напарника. Два некогда друга, не признававшихся в этом друг другу до конца. И все оказалось ложью. — Ты никогда и никому не был нужен ни в этой чертовой организации, ни в этой жизни, — вдруг сказал Дазай, делая подсечку. — Заткнись! — зло прорычал тот, вкладывая в бой все свои негативные эмоции. — Ты даже никогда не был человеком, Чуя, — усмехнулся Осаму, блокируя удар. Сердце остановилось. И внутри все упало. Он знал. Один из всех знал. То, чего Накахара на самом деле боится больше всего на свете. Он сглотнул, тело словно окатило кипятком, а кончики пальцев наоборот окунули в ледяную воду. И в эту чертову секунду мозг отключился. На циферблате оставалось пару минут. Чуя не помнил, как схватил со стола пистолет. Не помнил, как спустил курок. Не помнил как раздался оглушительный звук выстрела. Не помнил, как пуля попала прямо в грудь Дазая. Как медленно он переводил взгляд со своих рук на ошарашенное лицо напарника. И с каким глухим звуком его тело падало на пол. Точно мешок с картошкой. Он ничего не помнил. Чуя очнулся лишь спустя пару минут. Пришел в себя, когда заметил, что сидит на чем-то очень мокром и липком. Накахара опустил взгляд и сдержал всхлип, когда понял что это кровь. Он сидел в луже крови. А прямо у его ног лежало обмякшее безвольное тело Осаму Дазая. Человека, которого он ненавидел. И человека, которому раньше он доверял больше всех на свете в этом мире. Мертвое тело его напарника. *** Когда время на таймере истекло, Чуя сидел на диване, все еще держа в руках пистолет и опираясь локтями в колени, низко опустив голову. Он все еще смотрел на тело Дазая боковым зрением. Но теперь уже не с ужасом. Со спокойствием. Принятием. Цифры на стене показали 00:00 и комната озарилась зеленым светом. Отовсюду вдруг зазвучал громкий и раздражающий сигнал, оповещающий о том, что время вышло. Однако парень в шляпе даже не дернулся. — Вау! Ты что, действительно сделал это!? В комнате из пустоты появилась девушка, чей голос все это время сопровождал их из ниоткуда. Накахара нехотя приподнял взгляд и заметил лишь черные высокие ботинки на каблуке, худые стройные ноги и темные колготки. Чуя ничего не ответил и незнакомка аккуратно переступила через Осаму, брезгуя наступить в чужую кровь. Накахара стиснул зубы. — Не то чтобы я вам не доверяла, но хочу сама убедиться, — улыбнувшись, протянула девчонка и присев, приложила два пальца к бледной шее, забрызганной кровью. Она подождала пару секунд и восторженно вскочила. — Действительно мертв! Пульса нет! Ты убил своего напарника, бог ты мой! Девушка все также звонко рассмеялась и Чуя наконец поднял голову и замер. Каштановые шелковистые волосы, ореховые глаза, аккуратный профиль. Она была чертовой копией Дазая в женском обличии. Чуя даже на секунду засомневался не спит ли он сейчас. Девчонка подошла к парню, не сводящего с нее глаз и присела на край стола, оставив Осаму позади. — Правда мы похожи!? Уж не знаю, что это за злая шутка судьбы… Словно мой брат-близнец стал моим врагом! Но ты удивил меня, Накахара Чуя. — Открой дверь, — тихо, почти вымученно, обронил он в ответ. — Ох, ну конечно! Я держу свои обещания, — лукаво улыбнулась девушка. — В отличие от некоторых. Она презрительно посмотрела на Дазая. Так и не позвонил. Ублюдок. — Только ответь мне на один вопрос, дорогой Чуя. Как я могу быть уверена в том, что ты не пристрелишь меня сразу как только иллюзия исчезнет? Накахара раздраженно швырнул пистолет в сторону. — Ты ведь все слышала? — Естественно! Не понаблюдать за вашей битвой было бы просто потерей века! — с иронией улыбнулась она и закинула ногу на ногу. — Значит ты должна была понять, что мне плевать. Теперь плевать на все. На мафию, на вас, на… — голос предательски дрогнул и Чуя глубоко вдохнул, покосившись на мертвое тело рядом. — Чертового придурка Дазая. Все изначально было ложью. Мне незачем тебя убивать. Наоборот, — Чуя грустно усмехнулся, — я должен быть благодарен тебе. Это была правда. Лишь эта ситуация открыла ему глаза. ЛОЖЬ. ЛОЖЬ. ЛОЖЬ. — Как насчет того, чтобы объединиться? — склонила на бок голову незнакомка. — С тобой?, — вскинул бровь Чуя. — С «Бесами», дурачок! Она грациозно спрыгнула со своего места и легкое черно-белое платье, струящееся по точеной фигуре, чуть задралось, оголяя бедро. Девушка подошла к Чуе вплотную, а затем прикоснувшись к его груди, слегка толкнула на спинку дивана, нависая сверху. Она знала, что мужчины всегда были слабы перед ней. Сладкий голос, изящность, сила и красота. Она была умна и хитра, поэтому умела любого сводить с ума одним лишь взглядом. И сейчас, оперевшись коленом между чужих ног на обивку дивана, она ласково провела кончиками пальцев по высоким скулам. Чуя посмотрел помутневшим взглядом на ее пухлые губы, находящиеся сейчас в непозволительной близости. Почувствовал тепло ее кожи на своей. — Мы могли бы работать вместе. Ты мне нравишься, Накахара Чуя. Я никогда тебя не брошу. Их взгляды встретились как раз в тот момент, когда рыжеволосый парень заметил мелькнувшую позади тень. И их взгляды встретились ровно в тот момент, когда Чуя одним легким движением оттолкнул от себя девушку. — Что ты!.. — только и успела удивленно вскрикнуть темноволосая, уже готовя себя к жесткому удару о стол. Еще ни разу в жизни ей не отказывали. Однако девушка не упала. Чужие холодные руки вдруг поймали ее, крепко прижимая к груди. Что-то внутри оборвалось, когда раскрыв глаза, она увидела перед собой окровавленные бинты. — Привет, моя маленькая Юмико из кофейни напротив, — сладко, точно с издевкой в голосе сказал Дазай ей на ушко, не давая двигаться. — Но как ты… Ты же был мертв?! — закричала вдруг та, вырываясь. — Я видела своими глазами, как Чуя прикончил тебя! Чувствовала запах крови в комнате! Проверила пульс! Ты не можешь быть жив, это невозможно… Чуя! Ты же слышал все, что он сказал! Накахара расслабленно сидел на диване с легкой улыбкой, закинув ногу на ногу. Он перевел взгляд на напарника и на секунду во взгляде загорелось недовольство. — Да, слышал. Мог бы и помягче выражения выбирать, ублюдок. В какой-то момент я реально подумал, что хочу тебя прикончить. — Н-но как?!… Дазай засмеялся и вдруг резко развернул девушку лицом к себе, держа руки и прижимая ее спиной к бортику стола. — Дело в том, моя дорогая, что я изначально понял кто ты. Этот ковер, — Дазай кивнул на бордовую ткань на полу, — эта книга в шкафу, цвет стен и даже пола… Ты глупа, если считаешь, что я не заметил. И тут девчонка осознала свой прокол. «Здравствуйте, господин Дазай!». «Эрл грей пожалуйста…» «Нет-нет, это за счет заведения!». Он запомнил в кофейне каждую мелочь, каждую детальку, хоть и зашел лишь раз на несколько минут. И действительно, эта комната была создана в спешке, на ходу. И многое что первое приходило в голову во время ее создания, оказалось интерьером из чертовой кофейни. Он понял это. Знал кто она такая с самого начала игры. — А как ты… — Воскрес? — явно наслаждаясь диалогом, спросил Дазай. Девушка сдержанно кивнула. — За несколько лет совместной работы с Чуей, мы придумали множество различных уловок, секретных кодов и шифровок. В том числе, публичных диалогов, когда нам нельзя говорить друг с другом прямо, — Дазай улыбнулся, рассматривая ее лицо. Накахара лишь мимолетно слушал их диалог, пытаясь стереть с себя остатки крови. Нет, как только вернется, обязательно примет горячую ванну и выпьет бокальчик какого-нибудь дорого вина. Все это ужасно нервирует. Дазай же в это время продолжал. — Один из них–это «спектакль». — Спектакль? Чуя прыснул и Дазая это развеселило. У них действительно было множество различных шифров, которые они понимали только между собой. И поняв, что без помощи Юмико они не выберутся, Осаму на ходу придумывал план. *** — А затем ты привязался ко мне, — продолжал Осаму, оттягивая прядь волос до боли. Какого черта? — Ты видел во мне семью, ведь так? Доверял. Боялся быть снова брошенным. Накахара сжал зубы. Он не понимал что происходит, но слова ранили острее ножей. — А потом ушел и я. Предал, намеренно ничего не сказав. Специально подорвал машину, чтобы ты не искал меня. Не хотел тебя видеть рядом. И оправдываться перед ничего не значащим человеком. Ничего не значащим? Пол ушел из–под ног. В голове мелькали воспоминания, а на губах появился привкус горечи. Вот значит как на самом деле? Все было ложью изначально. — Я был вынужден работать с тобой, потому что лишь я мог контролировать демона внутри тебя. Босс боялся потерять над тобой контроль. Поэтому я всегда был рядом. Мори Огай… Этому человеку Чуя служил верностью. — Зачем ты все это мне говоришь? — опустив голову, спокойно произнес Чуя. — Мне надоело врать. Надоело играть с тобой в друзей. А сейчас есть прекрасная возможность покончить со всем этим, ты так не считаешь? Время на таймере ускользало с каждой секундой. 27:50. Чуя встретился с глазами напротив и молча смотрел в этот бездонный темный омут. — Ты ужасен. Дазай усмехнулся и наклонился к его уху, говоря предельно громко и четко, с нотками надменности и высокомерия, делая паузы между предложениями. — Все это был спектакль. Ты ведь понимал это. Должен был знать. Убитьменя с самого начала. Меня никогда не волновали ни ты, ни твои чувства, я лишь слепо следовал приказу Босса держать тебя рядом и контролировать. Но я никогда не считал тебя другом. Тольколишь раздражающим ребенком. Попробуйхорошо отыгрывать эту роль на протяжении всего времени, именно поэтому я решил рассказать. Сделатьтебе одолжение. Мне и правда стало легче, знаешь ли! Больнонаверное? И тогда Чуя все понял. Дазай выбрал самый простой шифр для того чтобы дать ему понять свой план. Раньше они часто пользовались этим трюком, когда их подслушивали или в помещении находились посторонние. Со стороны их диалог казался просто обычной перепалкой или беседой, но стоило одному из напарников сказать «спектакль», как второй тут же отсчитывал каждое первое слово в предложении дальше. Причем смысл самих фраз был неважен. Иногда на ходу они придумывали такой бред, лишь бы всунуть нужное слово в начало. «Ты должен убить меня, но только попробуй сделать мне больно» – все, что хотел сказать ему Дазай. И Чуя понял это без лишних слов. И повторять ему было не нужно. Осаму намеренно провоцировал рыжеволосого, бросая все более колкие и колкие фразы, разжигая между ними двумя пламя, которое на деле оказалось лишь игрой на публику. Чтобы заманить девчонку сюда, нужно было выполнить ее требования, иначе наружу не выбраться. И они выполнили. Чуя схватил пистолет и выстрелил. Однако лишь они вдвоем знали, что пуля до своего получателя не дойдет, в пистолете были холостые. Тем не менее, увидеть это со стороны было почти невозможно. Они лишь инсценировали смерть. Услышав все это, Юмико вскипела от злости. Ее перехитрили. Уделали и размахали по стенке собственной же иллюзии. Какая низость… Какая она жалкая. — Твой пульс… Его не было. — Это старый простой трюк, — отмахнулся шатен. — Я могу контролировать свое сердцебиение, поэтому сделать так, чтобы ты на несколько секунд не почувствовала мой пульс, было проще простого. — А кровь? — наконец тихо спросила девушка. — А, это? — Дазай кивнул на окровавленный пол позади и взглянул на свою красную рубашку. Он приподнял низ белой ткани свободной рукой и показал длинный глубокий порез чуть выше живота, а затем недовольно взглянул на Чую. — А этого я делать не просил. — Так правдоподобнее, — невозмутимо ответил Накахара, отряхивая брюки, не поднимая головы. — И вообще-то, зато я охренительно сыграл! Дазай улыбнулся уголками губ и кивнул. — Верно, Чуя, ты молодец. Парень даже не дернулся, но внутри, словно завязавшийся от всех колких слов и взглядов, узел, наконец развязался и Чуя почувствовал облегчение. Это действительно была лишь игра. Следующие несколько часов прошли довольно скучно: освободившись наконец от заключения, Дазай с Чуей передали Юмико Портовой Мафии и доложив все лично Мори, уставшие вышли на улицу. На сегодня их дела закончились. Дальше–дело уже Акутагавы и всех тех, кто девчонку будет допрашивать, с них на этот вечер хватит. На щеке у Накахары все еще алела царапина, а нижняя губа слегка кровоточила. У Дазая же кровоточило все. — Нехило ты меня приложил, — протянул шатен, закинув руки за голову, и идя рядом с Чуей по тротуару. Осаму глубоко вдыхал морозный ночной воздух и смотрел на далекое ночное небо. Наконец то не этот чертов потолок и треклятый смех. Они проходили по мосту в тот момент, когда Накахара остановился и внезапно развернулся к напарнику. — Все что ты мне сказал там. Все это… — Ложь, — быстро ответил Дазай, опустив руки и прислоняясь спиной к холодным перилам. Чуя молча буравил его взглядом, поэтому тому пришлось продолжить. — Я не хотел затрагивать эти темы, но мне нужно было, чтобы она поверила. Чуя только молча встал рядом, поставив локти на железную ограду и посмотрел на машины, проносящиеся внизу на бешеной скорости, на бледный месяц луны в небе и наконец перевел взгляд на каштановые волосы напарника, развивающиеся на ветру. Он же смотрел перед собой прямо, словно отсутствуя и не замечая больше ничего вокруг. — Ладно, — хрипло протянул Чуя, отталкиваясь от перил. — Я пошел. До встречи. Дазай лишь проводил того взглядом и ничего не ответив, закрыл глаза. Холод пробирал до костей, но домой не хотелось. Хоть он и безумно устал, а рана на животе то и дело ныла, дом ассоциировался с пустотой и одиночеством. Губы Осаму беззвучно приоткрылись и закрылись. Он сжал руку в кармане. И тогда Дазай спросил. — Чуя? — А? — недовольно остановился и обернулся рыжеволосый. — Можно переночевать у тебя?