СаняХСаня

      Ласковые лучи осеннего заходящего солнца мягко скользили по улицам Таллинна, на окнах невысоких европейских домов играли красные блики, по узким улочкам продувался прохладный ветерок.       На втором этаже дома в восточной части города за компьютерным столом сидел молодой человек, на вид переживавший половину своего третьего десятка. На синем экране монитора, стоящего перед его взглядом, быстро мелькали полосы текста и мелкие картинки. Иногда у человека за монитором проскакивали приглушëнные смешки, а иногда он сам что-то набирал на клавиатуре и выбирал картинку со странной свиньёй, что отправит очередному малознакомому человеку в интернете. Этим человеком был знаменитый в узких кругах, сосредоточенных в основе своей в Твиттере, интернет-русофоб Александр Киршнер.       Вдруг его глаз наткнулся на необычный пост. Он был выложен также локальной известной личностью — Хосе, и состоял из нескольких картинок, заполненных текстом. Киршнер решил прочитать, что написано в этих картинках.       «Холодный октябрь, пасмурный и мокрый…», «…маленький и хрупкий парень по имени Александр…», «…кто-то схватил его за рот и талию, приподняв. Он начал сопротивляться…», «…но Кирша это не останавливало, наоборот, его заводило такое поведение жертвы», «…Бочкин лежал абсолютно голый, он смотрел на Кирша с ужасом…», «…сам старший лишь похотливо ухмыльнулся, начав рукой поглаживать его тельце…» — это был очередной фанфик про него самого и его близкого знакомого тёзку Александра Бочкина.       Как только Кирш дочитал текст до конца, у него с глаз подспала пелена похоти. Он смахнул рукой начавшую было вытекать слюну и вдруг заметил, что его член так и не успокоился. Александр грязно выругался. «Иди нахуй» — написал он под постом, но оскорбление не утолило его налившийся кровью стержень. «Чёртова Хосе со своими фанфиками, что мне делать с этим стояком?!» — сжав до скрипа зубы, пробормотал Кирш.       Александр резко дёрнул шнур питания своего компьютера и откинулся на стуле, прикрыв глаза руками, после чего встал и начал одеваться — стоит развеяться от этого соблазнительного наваждения. Быстро одевшись, он резкими движениями открыл дверь, сбежал по лестнице и выскочил из парадной на свежий осенний воздух.       Не зная куда идти, Киршнер отдался на волю ног и, вперив взгляд в землю, быстро зашагал вперёд. Спустя десять минут нервной ходьбы сквозь ливень падающих осенних листьев он вышел с оживлённых улиц эстонской столицы на гравийную дорожку городского парка, густо усеянного высокими соснами.       На одном повороте Александр неудачно ступил и его горячий член занял такую позу, что любой прохожий увидел бы огромную шишку, выпирающую на ширинке штанов. Киршнер опустил взгляд ещё ниже и начал поправлять свой член через карманы. Вдруг, когда он уже почти закончил, Кирш периферийным зрением заметил тень впереди него, но сделать уже ничего не успел. Удар! И Киршнер лежит на прохожем, с которым столкнулся — прохожий оказался ниже и легче Кирша. Подняв глаза на лицо человека под ним, Кирш, обомлев, узнал в нем своего старого знакомого — Сашу Бочкина. Молния на штанах Кирша затрещала так, что, наверно, даже Бочкин это услышал. Сладкое ошеломление опять сменилось на злость, и Киршнер грязно выругался.       Саша осторожно раскрыл глаза и, присмотревшись к человеку, нервно улыбнулся: «О-о, п-привет, К-кирш, а ты тут… Ааа… А я тут того… На экскурсию приехал, да… Н-на шпили посмотреть м-местные, т-таллиннские, ага.» Бочкин запинался и держал на лице нервную кривую и дрожащую улыбку. Вокруг лежащих друг на друге мужчин падали огненно-красные листья засыпающих на зиму деревьев.       Кирш, вздохнув, что-то неразборчиво проворчал и уже собирался вставать, но вдруг его напрягшийся член встретил твердеющее сопротивление извне его штанов. Бочкин тоже все почувствовал, тонко вскрикнул и закрыл покрасневшее лицо длинными хрупкими пальцами.       «Neetud rusnya» — снова выругался Киршнер — «himur siga» Бочкин не понял ни слова, но тихо простонал. Александр повысил голос: «Это ты виноват во всем, из-за тебя Хосе начала писать про нас фанфики, из-за тебя у меня этот ужасный стояк! Но ты мне сейчас все свои проступки будешь исправлять!» Кирш привстал и поставил колено на грудь Саше и толкнул. Бочкин стонуще выдохнул, но Кирш, не обращая на то внимания, аккуратно осмотрелся по сторонам в поиске нежеланных свидетелей, после чего встал, опираясь на колено, стоящее на груди Бочкина. Сверху Киршу открылся вид съёжившегося и дрожащего русского мальчика.       Александр наклонился и схватил Сашу за шиворот и безжалостно протащил по гравийной дорожке, через дренажную канаву и зелёную изгородь — прочь от лишних взглядов случайных прохожих. Наконец Кирш дёрнул Бочкина за воротник так, что он отлетел на пару дециметров и упал на спину. Саша тяжело и прерывисто дышал, чуть не срываясь на плач, его глаза были наполнены слезами. Штаны и куртка Бочкина были насквозь мокры, грязны и порваны в нескольких местах об абразив парковой тропинки. Лицо было покрыто царапинами от шипов зелёной изгороди, из которых сочилась кровь.       Киршнер жёстко приказал: «Раздевайся!» Саша Бочкин не смог сдержать слез и сорвался в плач. Кирш цокнул языком, чертыхнулся и начал сам срывать с мальчика одежду, постоянно поднимая и роняя его. «Чёртов loll, даже раздеться сам не умеешь, я тебя этому научу» — быстро бормотал Кирш.       Наконец на ковре из изорванной одежды и мокрой осенней листвы остался лежать полностью голый и дрожащий от холода Саша. От горячего тельца шёл лёгкий пар. Киршу стало жарко, и он сорвал с себя пальто, рвя пуговицы, и приспустил штаны. От вида голого Саши набухший член Кирша затвердел настолько, что казалось, будто им можно царапать сталь. Киршнер примерился и попытался вставить его в сжавшийся анус Бочкина. Вставить не вышло. Кирш опять чертыхнулся и, плюнув на два пальца, начал постепенно раздвигать сфинктер Бочкина. Наконец, когда дело было закончено, Кирш снова попытался вставить, но запутался в спущенных штанах и упал. Яростно ругаясь, он отпрыгнул от Бочкина, стащил с себя штаны и откинул их в сторону. Штаны повисли на ближайшей ветке. Кирш снова подошёл к Бочкину и снова попытался вставить — на этот раз успешно.       Саша тихо застонал, но Кирш продолжал неумолимо двигать тазом, загоняя свой член глубоко внутрь Бочкиного тела или почти вытаскивая. Оба мужчины тяжело дышали, Саша все громче стонал, а Кирш часто дышал сквозь стиснутые зубы. Постепенно Киршнер ускорил свои движения настолько, что шлепки, казалось, слышны на весь парк, а Бочкин уже сорвался на крик.       Через несколько минут сквозь крики Саши стали различимы просьбы остановиться. Александр, сам не зная, почему, прислушался к просьбам мальчика и вопрошающе остановился. Бочкин несколько секунд молчал, после чего прошептал: "Я не это имел в виду, продолжай, пожалуйста.." Кирш мерзко ухмыльнулся и с размаху всадил в Сашу член по самое основание, после чего сладкая пытка возобновилась со старой силой.       Вдруг Бочкин резко откинул голову и издал протяжный стон — из его члена начала брызгать белая тёплая жидкость, замарывающая живот и грудь. Кирш улыбнулся сквозь зубы и через несколько толчков вогнал свой член на всю длину и остановился. Оба стонали. Из ануса Саши медленно потекла дымящаяся сперма. Кирш выдохнул и медленно опустился на спину, его член выскользнул из узкой и тугой дырочки Бочкина.       Эстонский русофоб прикрыл глаза рукой, переводя дыхание, а маленький русачок вытирал слезы грязными запястьями, лишь размазывая слезы и грязь по своему смазливому личику. Восстановив дыхание, Кирш притянул к себе Бочкина так, что он оказался на животе прямо перед снова стоящим и пульсирующим членом. «Смотри, что ты натворил, сейчас ты все это будешь чистить» — усмехаясь, приказал Кирш своей жертве. Бочкин послушно обхватил член губами и начал его медленно заглатывать, но Кирш схватил его за волосы и резко дёрнул вниз. У Саши перехватило дыхание, но Кирш, не давая ему продохнуть, продолжал заталкивать свой член глубоко в горло мальчика. Наконец Кирш, выгнув спину, прижал голову мальчика к себе, пока он мычал и принимал в себя новую порцию семени. Александр уже чуть смягчённым голосом приказал: «Не смей упустить ни капли, проглатывай все». Судя по движениям горла, было понятно, что приказ был исполнен беспрекословно. Кирш снова откинулся на спину и начал рассматривать темнеющее вечернее небо. Бочкин в это время, не отнимаясь от члена, продолжал аккуратно целиком его облизывать. От разгорячённых тел шёл лёгкий пар. Никто из них не заметил, как по листьям вдруг забарабанил холодный осенний дождь.       Таечка сидела в соседних кустах и вытирала кровь, пошедшую носом от открывшегося ей вида. Как только на неё начали падать крупные холодные капли она громко прошептала: «Хосе, хватит снимать, пошли уже, дождь начинается!» Рядом с ней в кустах притаилась Хосе с камерой, которой она запечатлела все произошедшее. «Ну ещё пару секунд досниму и пойдём» — с небольшой задержкой ответила она.       

Сверху капал дождь, наступала ночь.