Чарли-Чарли

Утро. Тишина. Хан встаёт первым, собираясь потянутся. Но вдруг понимает, что ему что-то мешает и слегка давит на грудь. Гониль. Он спит, перекинув руку через чужой живот. А на грудную клетку уложился головой. Сонный Хенджун расплывается в улыбке. Гу спит на нем так сладко и крепко, что даже упорные попытки потянутся не разбудили его. Почему-то сердце Джунхана сейчас стало биться быстрее, щеки начинают краснеть. А глаза начинают наполняться слезами. Он знает, что Гониль чувствует к нему. Но пытается делать вид, что все хорошо. Он причиняет Гу боль? Старший настолько боиться потерять Хана, что готов терпеть её, только чтобы побыть рядом? Гониль просыпается только тогда, когда у Хана не выходить заглушать всхлипы, а грудная клетка вздымается резко. Ему хватает пары минут на пробуждение. — Хани, что случилось? Приснилось что-то? — переживающие сонные глазки бегают, пытаясь найти источник такого состояния своего близкого друга. — Может что-то болит? Хёнджун, что произошло? — Я не должен так делать, Гу. Не должен, — шепчет Джунхан одними губами, усаживаясь. — Я причиняю тебе боль, Гониль. Я не могу ответить тебе взаимностью, но продолжаю делать вид, будто ничего не происходит. Прости. Старший вздыхает, прижимая к себе рыжика. — Ты дурачок, — улыбается тот. Он аккуратно поглаживает осветленные волосы, плечи и спину. — Мне легче, когда ты рядом. Легче, когда я могу обнять тебя. И.. уснуть вот так, — последнее заставляет щеки старшего покраснеть. — Хёнджун, я не хочу переставать быть твоим другом. Пожалуйста, позволь мне им остаться. Рыжий юноша лишь кивает, пытаясь успокоиться. *** Ли Джуен просыпается от боли в шее. Спать в кресле оказалось не очень удобно. Оказывается, кто-то ему звонил и оставил пару сообщений. Джисок.. kwakjisok: "Джуен, доброе утро!" kwakjisok: "Как спалось сегодня?" leejooyeon: "Доброе-доброе)" leejooyeon: "Да, в целом неплохо" leejooyeon: "А ты? Выспался?" Только сейчас Ли замечает, что желать доброго утра и даже дня уже слишком поздно. На часах пять часов вечера. Исправить ли ему? Удалить? Поздно. Сообщение прочитано, но проигнорировано. Джуен пытается размять шею, разлепить уже уставшие глаза и подняться с кресла, чтобы направиться на кухню и найти хотя бы что-нибудь съедобное. Только вот идти ему приходится к двери. Противный дверной звонок, кажется, разрывает барабанные перепонки. И ведь так настырно звонят! Даже палец с кнопки за эти мучительные две минуты не убрали. За дверью Квак. Он за секунду разувается и буквально налетает на высокую фигуру. Джисок сминает чужие губы собственными, уже собираясь остраниться. Однако ответ не заставляет себя долго ждать. Джуен отвечает на поцелуй, жадно проталкиваясь языком в чужой рот, будто детально изучая его. Он укладывает руки на чужие плечи, снимая с Джисока пальто, не отстраняясь от его губ. И отстраняется только чтобы побыстрее дойти до дивана. Он усаживается на него, еще толком не успев сообразить, что происходит. В целом времени на размышление ему не дают. Квак снова целует Ли, усевшись на его колени. Взгляд его будто затуманен, но чётко видно, что смотрит он на Джуёна, глазами пожирая его идеальные черты лица. Ли, только сейчас осознавший, что происходит, отстраняется. — Джисок, ты.. — Извини, — мямлит парниша с голубо-розовыми волосами. Его глаза наполняются слезами, которые он не пытается скрыть. Он не отрывает взгляда от Джуёна, наблюдая за его реакцией. — Извини, извини, — вторит Квак, собираясь подняться. — Все.. нормально, — вздыхает Ли, надавливая ладонью на затылок Джисока, укладывая его голову себе на плечо. — Хочешь.. поговорить? — его голос предательски дрогнул. Он путается в мыслях и чувствовах окончательно. Хочется расплакаться. Улечься на пол и стучать руками и ногами, словно ребёнок в магазине. — Джу, я не должен. Я знаю, что нельзя. Извини, правда, — почти шепчет Квак, всхлипывая. — Ли, ты.. нравишься мне. Прости. *** — Все хорошо, слышишь? Ты обещал мне, что все будет как раньше, — улыбается Гониль. Хан понимает, что это то, что ему необходимо. Сонная улыбка, глазки Гу. Нежные объятия, успокаивающий голос. Это единственное, что сейчас может его успокоить, прекратить бесконечный поток пожирающих его мыслей. — Раньше мы не проводили время так, — шмыгает Хёнджун. — Но если тебе комфортно так, то почему нет? Или.. не хочешь? — Хочу. Джунхан снова засыпает. На чужом плече, в чужих объятиях оказывается так тепло и уютно.. Гониль не решается уложить Ханни на кровать и уйти, просто не может себе позволить. Ему нравиться слушать тихое сопение, редкое бормотание. Нравиться чувствовать, что во сне к нему жмуться и что-то мурчат на ухо. Разве ему нужно большее?