Paint it black

Люциуса переполняли злость и гнев вот уже неделю. Нарциссе очень повезло, что он задержался в Италии, и она смогла улететь во Францию, не повстречав мужа. Северус предлагал не кипятиться, а всё обдумать, но мозг отказывался думать, когда предали двадцать лет брака. Он и сам был небезгрешен, но никогда не приводил своих любовников домой. Его поместье передавалось почти пять сотен лет от сына к сыну в этой стране, и каждый раз, если свадьба была по расчёту, то просилось только об одном: не приводить любовников и любовниц в дом, дабы о грехах не знали души предков. Люциус частенько проклинал Абраксаса, который заставил его жениться из-за того, что Блэки были выгодной партией. Вот Северус столько лет ждал свою Гермиону и дождался. Да, девушка младше него почти на двадцать лет, заканчивает первый курс, учится на стоматолога, как и родители. Имеет семейный бизнес, и, как для обычного директора школы, партия Грейнджеров великолепна. Но там действительно любовь, а не расчёт. Скопившаяся толпа впереди удивила. За окном январь и вряд ли там показывают мартышек из цирка, чтобы девушки, да и парни (?) так восторгались. Подойдя поближе, Люциус увидел картины ручной работы. Щупленький паренёк, скорее всего, школьник, может быть из выпускного класса, рисовал карандашом, но портрет, который бросился в глаза Люциуса, был выполнен красками. И это была прекрасная работа. Гермиона получилась великолепной. — Как Вас зовут? — послышалось из толпы от хохочущей девушки. — Гарри. — Гарри, ты не замёрз? — спросил какой-то парень. — Может, кофе? — Я работаю, — смутившись, ответил брюнет, сверкнув на Люциуса прекрасными, изумрудными глазами из-под очков, которые прекрасно сочеталась со смуглой кожей. — Но ты стоишь в куртке, я бы уже замёрзла, — улыбнулась рыжая девушка. — Привет, Джинни. Мне не холодно, честно, — ответил парень, протягивая какой-то девушке её портрет, за что получил деньги. — Гарри Поттер, ты простыть решил? Твоя мать открутит тебе голову! — Привет, Гермиона, — он чмокнул подругу, которая недовольно на него смотрела, в щёку. — Вот твой подарок, — он протянул завёрнутый портрет. — Снейпу понравится. — Гарри, мы с тобой дружим со школы, и я прошу тебя хотя бы застегнуться, а это тебе: чёрный кофе без сахара. — Ты чудо, — улыбнулся парень, и заметил пристальный взгляд Малфоя, на что обернулась и Гермиона. — Люциус! Гарри — мой друг! — Так это тот самый Гарри? Люциус Малфой, — он протянул Гарри руку в кожаной перчатке, и парень завороженно пожал её. — Я наслышан о Вас, мистер Малфой. Богаче Вас только королева, — сноб хмыкнул. — У Вашего друга сегодня день рождения, и Гермиона кое-что решила ему подарить. Думаю, Вы приглашены в поместье Принцев, — улыбнулся парень, осматривая длинноволосого, сероглазого красавца. — Картина — неоригинальный подарок, если это не Ван Гог, — хмыкнул Малфой. — У Гарри талант, Люциус, — рыкнула шатенка, привыкшая всегда защищать друга. — Увидимся вечером у Северуса. Гарри, ты талантище, — парень поцеловал подругу в щеку. — Спасибо. — Не грусти, всё будет хорошо. Передала бы твоим родителям «привет», но не хочу, — брюнет засмеялся. — Я позвоню. — Буду ждать звонка, мне всё-таки интересно, понравится ли портрет нашему директору школы. Гарри подмигнул подруге, ведь прекрасно помнил, что угрюмого Снейпа соблазнила Гермиона, не наоборот. Девушка громко засмеялась, подхватила подарок, обошла Люциуса, сгримасничав, и ушла в неизвестном направлении. Гарри как раз допил кофе, когда к нему подошёл какой-то парень, попросив Поттера нарисовать портрет его жены ко дню рождения. И пусть заказ требовали сделать за два дня, мальчишка согласился, будто был готов не спать эти двое суток. А может, действительно не будет спать? Затем Малфой услышал, что художник просит цену в два раза больше, ведь у него будет мало времени, и влюблённый муж соглашается, лишь бы порадовать жену.

***

Люциуса распирало любопытство до самого вечера, поэтому он явился к своему другу даже раньше на полчаса, лишь бы увидеть портрет, написанный Поттером. Гермиона буквально наблюдала, злорадствуя, ведь у Люциуса и рот приоткрылся от восхищения. Мальчишка точно знал своё дело. Ему казалось, что на него смотрит живой Северус. Он помнил эту фотографию, она была сделана Малфоем спонтанно, когда Снейп в конце года сидел в кабинете, мечтая выбраться на улицу. — Ну хоть у одного Поттера руки из нужного места растут, — хмыкнул Снейп. — Не оскорбляй при мне Гарри! — рыкнула Грейнджер, а после с улыбкой добавила: — Пожалуйста. — У парня явно талант, он занимается в художественной школе? — спросил Люциус, и сразу услышал фырк Северуса и хихиканье Гермионы. — Самоучка? — удивился блондин. — Его родители считают, что Гарри занимается ерундой, и рисование его не прокормит, — заявила Грейнджер. — Ну не скажите, вот его точно бы рисование прокормило, — заявил Малфой. — Я так понимаю, Джеймс и Лили решили всё за него? — Либо адвокатура, как отец, либо ветеринарство, как мать, — заявила Гермиона. — Вначале у него было право выбора, но выбор сына старшим Поттерам не понравился. Он надеется накопить себе на колледж в Лондоне, хотя мечтает не о нём. — Лондонский колледж святого Мартина? — спросил Люциус, Гермиона согласно кивнула, а Малфой скривился. — Я бы предпочёл Францию. Как у него с французским? — Плохо, — ответила Гермиона. — Тогда Институт Марангони в Милане, там преподают на английском. — Люциус, ему ничего не светит, успокойся, — попросил Снейп. — И твоё счастье, что они с Драко не хотят оба поступать во Францию, а то тебе бы надоели их драки, как и мне. Не элитная школа, не дети состоятельных семей, а черти кто! Предлагаю выпить. Идёшь? — Иду, — ответил Люциус, размышляя о своём. Он весь вечер думал о таланте мальчишки, о Нарциссе, о будущем сына и Поттера (?), а, когда вернулся домой, уже знал, что сделает.

***

Гарри вернулся домой после пяти, как раз уже стемнело. Занося своё оборудование, сразу напоролся на хмурого отца, но, поскольку в гостях был крёстный, тот себя сдерживал. — А ты всё рисуешь? — улыбнулся Сириус, обнимая замёрзшего парня. — Почему бы нет, — ответил мальчик. — Ты уже уходишь? — Да, я здесь почти два часа сижу. Знаешь, Гарри, рисунки тебя не прокормят. — Ясно, с тобой они тоже поговорили, как и с Римусом. Мой ответ остаётся прежним: я сам оплачу себе учёбу. Вот ты работаешь в политике, ты рад? — Меня заставили родители, но я привык. К тому же, это прибыльное дело. Гарри тяжело вздохнул, понимая, что старшее поколение невозможно прошибить, ведь их всех растили под слоганом: «Слушай старших, они точно знают, что для тебя будет лучше». Гарри нахмурился, обошёл крёстного с отцом, и понёс в свою комнату мольберты и свои работы. После быстро принял душ, а, когда спустился на кухню перекусить, заговорил Джеймс: — Допустим ты оплатишь себе учёбу, а кто оплатит тебе квартиру? Кто будет покупать еду? Ты не сможешь работать и учиться одновременно, если дело касается искусства. Гарри, ты не да Винчи, не Рафаэль, не Рубенс, не Рембрандт и не Тициан, чтобы рисовать портреты. — А ты подготовился, я вижу. Имена заучил. Я найду деньги на всё, слышишь? Я заработаю их! — Как? Почку продашь? — рыкнула Лили. — Чем не вариант, если вы не помогаете! — рыкнул парень в ответ. Есть перехотелось, теперь желанной была только комната и её тишина. — До конца учёбы остался один семестр, — заявила Лили. — Я видела твои оценки, ты всё сдаешь максимум на «4», когда можешь учиться на «5». — Моя жизнь, что хочу, то и делаю. Может, я в проститутки собираюсь, вот оценки и… — резкая пощёчина от матери заставила парня умолкнуть. — Какие на хрен проститутки? — Джеймс ухватил его за руку и припечатал к стене. — Ты головой ударился? Ты поступишь на ту профессию, которая будет тебя кормить! Слышишь? А если завалишь всё, то думаю, учителем рисования в школу возьмут! Гарри обижено посмотрел на родителей, которые точно не верили ни в его талант, ни в его будущее. — Дадли будет поступать на банкира, — заявила Лили. — Берись и ты за голову. Разговор окончен. Иди к себе. Джеймс открыл парню путь в комнату. Тот быстро оставил первый этаж, забегая в свою комнату, падая на кровать и пытаясь сдержать слёзы. Родители никогда не понимали его. Всегда искали для него «лучший» вариант, и не важно, чего хотела юная душа. Достав телефон, заказал пиццу, а, пока она едет, Гарри сел выполнять заказ. У него всего два дня, и эти последние два дня перед школой он проведёт в работе над портретом милой азиатки.