Подношение порочного принца

— Моя дочь — шлюха, которая шляется по борделям и крутит роман со своим дядей, — с желчью выплюнул слова Визерис, нервно тряся валирийскую сталь. Вся бледная, Рейнира стояла пред ним. Она пыталась хватить нечто на шее, коей и была вещица в руке отца, и обнаружила целое ничего. Это действительно та самая валирийская сталь, которую подарил дядя Деймон. Осознание сего прижимало горло, заставляя задыхаться. «Отец, прошу, все вовсе не то, чем кажется», — еле выговорила Рейнира, сдерживая подступавшие слезы. Он жестом руки пресек её разговор, бросив ей под ноги драгоценность. С подкошенными ногами Рейнира подняла её, обращая пристальный взгляд на отца. — Я разочарован. Такова моя наследница на Железный трон? Отправляйся в свои покои и не покидай их до моего приказа, — сухо оповестил Визерис. Поклонившись королю, она бросила напоследок: «Таков наш род, отец, род Таргариенов». Потрясенный, он все же молча глядел вслед дочери. Одной рукой прижимая легкую ткань к груди, Рейнира с валирийской сталью во второй шествовала по коридорам замка. Конечно, не обошлось без слуг, заставших её с Деймоном в постели, принцесса держала их на расстоянии. Как они смели вообще прикасаться к ней и уводить как некую преступницу! А вот дядю, в общем-то считавшегося виновником произошедшего, только вели к королю. Проходя мимо него, стараясь не вглядываться, можно было заметить довольный оскал, когда он заметил отрешенный взгляд племянницы. — Ты все так же прекрасна, принцесса. За спиной провожающие её слуги шептали: «Чтобы отрада королевства и порочный принц…» Только отдалившись, она позволила себе слезы боли и обиды. Все начиналось как невинная шалость. Конечно, сколь соблазнение рыцаря (а по совместительству её телохранителя) Кристона Кола можно счесть за шалость. Посмотрела бы она в его сторону, если бы тот не выбил из его руки Темную сестру? Получается, он ненароком приложил к этому руку? Забавно. Пока принцесса вдохновленно вещала о Кристоне Коле, принца Деймона пробило на смех. Рейнира конечно доверила своему дяде свои думы, заручаясь его поддержкой. В конце концов, ведь не зря его прозвали в народе порочным принцем. Все же она боялась как бы зеваки это не услыхали, поэтому легонько ударила ладошкой по руке, взывая к нему. — Ежели он не видит в тебе женщину, племянница? — посерьезнел Деймон, гладя её по серебристым волосам. — Девчушки, коей ты и являешься, благочестивому рыцарю вполне хватает. — Тогда… — задумчиво протягивала Рейнира, прижимая его руку к щеке. Преданно глядя в глаза, она выдала: — Тогда мне стоит стать настоящей женщиной? Все это воспринималось лишь как лепет. Величая себя истинным наследником Железного трона, Деймон со спокойствием его выслушивал — замыслы бывают несбыточными. Он полагал, что в случае Кристона Кола это тот самый случай. Из чувства долга (или тщеславия) рыцарь всегда записывал её в турнирные списки своей дамой, не давая проходу на пирах. В ином отношении последовал отказ. Он служил принцессе верным защитником, а не любовной потехой в её постели. — Не стоит ли вожделение за симпатией к сиру Кристону? — осторожно осведомился Деймон. — Я влюблена в него, — кивнула Рейнира, нервно сцепив пальцы в замок и опуская взгляд на пол. — Я хочу, чтобы он любил меня во всех смыслах. Конечно, он не видел ничего предосудительного в том, что племянница желает стать взрослой женщиной. Увещевания «Мой белый рыцарь» казались весьма неумелым флиртом, а попытки добиться его расположения скрывали за собой желание владеть всем. Отрада королевства, она купалась во внимании, не привыкла получать отказы и добивалась всего, чего только пожелала. Поистине дочь своего самодовольного отца. Но как объяснить Рейнире, что рыцарь и не сможет увидеть в ней женщину? В отличие от него, порочного принца, готового открыть её новые стороны. — Чем же я могу помочь тебе, Рейнира? — подводя к теме, вкрадчиво спрашивает он. — Обучите меня искусству любви, — на одном дыхании выпалила принцесса. — Я смогла бы очаровать Кристона Кола, — проведя ладонью по бедру, прошептала она. Принц Деймон смотрел на племянницу с неким недоумением. Серьезно? Он бы рассмеялся, заливисто, открыто, если бы это была некая девица, не имеющая к нему никакого отношения. Здесь же его племянница, претендовавшая на Железный трон. Она была бы просто идеальной кандидатурой! В конце концов, как мужчина он был оскорблен, что это все приурочено лишь к подготовке для другого. Благо, во что Деймон убежден, приобретенный опыт может окончательно отвернуть рыцаря от неё. А порочный принц любил лишать девиц невинности, поэтому он умел извлекать удовольствие и пользу. — О, ты так далеко хочешь зайти ради него, — со злобой в голосе спросил Деймон, положив руку поверх её руки, — хорошо. Ты должна будешь слушать меня беспрекословно, так, будто я и есть твоя любовь. — Одно условие: Вы не лишите меня девственности, дядя, — пробормотала Рейнира. Хотя Деймон и казался довольно веселым со своей пресловутой улыбкой, все же то, как он потянул за валирийскую сталь на шее, говорило о бушующей ярости. — Беспрекословно, — вторил ей он. — Ты сама захочешь этого. Наш первый урок начался. Ломая малейшее сопротивление, принц Деймон впивается в губы. Одной рукой он держит её руки, а второй держит за затылок, дабы та не смогла утечь. Сам не понимая, почему поступал с племянницей столь грубо, он все же не сбавлял обороты, углубляя поцелуй. Пожалуй, сколь свет и тьма распределились поровну, столь безумие и величие, присущие роду Таргариенов, были в нем в равных долях. Порочный принц нагло солгал бы, если бы не признал, что он упивался происходящим прямо сейчас, упивался своей властью над принцессой. На радость Деймона, вскоре, придя в себя, Рейнира ответила ему, робко, с опаской. Тем не менее, она никоим образом не сопротивлялась его языку, заполняющему маленький рот, скорее наоборот. Как только он отпустил руки, она положила ладони на плечи. Вскоре Деймон отстранился, отчего Рейнира обиженно поджала губы. Пожалуй, его дражайшая племянница только начала входить во вкус, ощущая никогда ранее не испытанную страсть. Он сорвал с губ её первый поцелуй. Деймон, смеясь, легонько коснулся губ в знак своей признательности, подтягивая за валирийскую сталь. — Тогда совсем скоро мы полетим на залив Разбитых Кораблей, и там я уже не буду столь нежен. Так, слухи о том, что принцесса Рейнира обратилась к дяде за уроками любви, чтобы соблазнить Кристона Кола, оказались сущей правдой. Сплетники точно определили, что они занимались ими на заливе Разбитых Кораблей. Что важно отметить, принц Деймон имел собственные соображения насчет просьбы племянницы. Именно потому никто не мог уличить в их совместном времяпровождении ничего выходящего за рамками приличия. Между Рейнирой и Деймоном сложились весьма дружественные отношения еще до всей этой подоплеки. Поэтому и принцесса сама вначале не заметила ничего странного. Рейнира проводила много времени в обществе дяди. Он всегда был готов поддержать разговор на разные темы, совсем не касаясь их уговора. Пусть она была весьма вольнодумна, казалось, принц Деймон вовсе позабыл о просьбе племянницы. Он как и прежде дарил подарки и называл «прекраснейшей девой Семи Королевств», однако сейчас это казалось насмешкой, когда он по-отцовски целует её в лоб, когда он слегка касается её ногой. Сплетникам было удобно говорить о всем бесстыдстве их связи, опуская прочие детали. — Дядя, — с придыханием произнесла Рейнира, убирая его руку со своей груди и приподнимаясь, — неужели я столь безобразна, что Вы не смеете касаться меня? Опираясь на скалу, Рейнира глядела на него призывно, хотя и была гораздо ниже в таком положении. Принца Деймона это весьма позабавило: молодая девушка, почти женщина с взъерошенными волосами просто жаждет от него решительных действий. Сама она не признается в этом. Все же несмотря на свой крутой нрав, она была излишне сентиментальна в этом отношении, положив глаз на образ благородного рыцаря. Однако её причастность к роду Таргариенов давала о себе знать. Сколь бы Рейнира как наследница Железного трона не была величественна, она безумна, и никакой стыд не мог унять ту бурю эмоций, бушующей в ней. Принцесса совсем по-детски сложила руки, отчего он зашелся в смехе. — Сколько тебе лет, Рейнира? — Деймон приподнял голову за подбородок, злостно шепча прямо в губы. — Это называется трахать, поиметь во все дыры! Того ты желаешь на самом деле! Того ты хочешь добиться от этого рыцаришки через меня! Но ведь я… — понизил он голос, надавив указательными пальцами на соски. — Сейчас я твой любовник и, принимая во внимание наше родство, не желаю стать очередным, я из нерастраченной нежности и любви хочу оставить тебе ласку. Или ты оскорбляешь мои родственные чувства, о прекраснейшая? — Вы, порочный принц, и любовь? — сощурившись, она изобразила непонимание и омерзение. — Представь себе, племянница, видимый облик весьма отличается от реального. Меня прозвали порочным принцем, потому что меня как любили, так и хулили. Так и я могу быть груб, — Деймон обхватил грудь, выкручивая соски, отчего она сдавленно простонала, — но могу быть нежен, — продолжая мять грудь, он оставил невесомый поцелуй на шее. — Видишь? А Кристон Кол не такой уж благочестивый. Он зардеется от оказанной ему чести — лишить саму наследницу Железного трона девичества! Холопы от такого теряют голову. «О, посмотрите, я уложил на койку будущую королеву» — ты не отделаешься от насмешек и окончательно разочаруешься в любви. — Не смейте так говорить о моем телохранителе! — выпалила Рейнира, но так и не убрала руки с груди. — Вы ведете себя как надоедливый брат, пережимающий мне горло! Чего Вы хотите от меня? Ежели Вам так хочется… поиметь меня там, Вы можете быть вторым, так уж и быть. — Быть вторым? Мне не нравится твой тон! — прорычал Деймон, оставаясь все так же соблазнительно прекрасным. — Я не собираюсь быть фаллоимитатором для дырок, шлюхи и то более уважительны. Ежели представить, что Кристон Кол действительно весь из себя праведный… Он не будет готов отдать свою голову ради твоих мелких интрижек. Никто не сможет вынести это мракобесие! Ты не шлюха и не та бронзовая сука, так почему ты уподобляешься им и требуешь от меня совокупления как с овцами?! Все это принц Деймон выговорил ей прямо в лицо, тяжело дыша. То, что он высказал, было чересчур эмоционально и агрессивно. Рейнира смотрела на него, будто бы не веря своим ушам. Хотя ей очень обидно, слезы так и не выступили на глазах. Совсем напротив, принцесса разгневана и вне себя от злости, колотящей в груди. Он это сам мог посудить по тому, как рывками вздымалась её грудь. Рейнира оттолкнула его от себя, взявшись за одеяние. — С меня хватит Ваших нападок! Мы немедленно улетаем отсюда! Я выберу себе более сговорчивого претендента, который не импотент. Она уже было одевалась, не собираясь оставаться нагой ни секунды более в присутствии дяди, однако он попросту этого не дал, заломив ей руки и поведя обратно. «Что все это значит? Я будущая королева, ты не можешь так поступать со мной! — кричала Рейнира, когда он прибил её к скале. — Отпусти меня!» Повелениям девчонки, сама не знающей, чего она хочет на самом деле, конечно, он не придал значение. Принцесса вырывалась из его рук, пока он избавлялся от одежды. Вскоре показался возбужденный член. «Импотент, говоришь?» Из-за брыкания она сползла, на уровне его живота, что помогло претворить задуманное в жизнь. Деймон приставил член к лицу, но та отворачивала голову в разные стороны. Он обеими руками взял за лицо, закрепив голову в устойчивом положении. — Ну же, Рейнира, подумай дважды, трижды, чем говорить, и сделай это без пререканий, иначе ты навсегда можешь забыть обо мне. Конечно, это был по большей части треп. По крайней мере, Деймон так легко не оступился бы, однако поведение племянницы его также весьма взбудоражило во всех смыслах этого слова. Если Рейнира нисколько бы не прониклась к нему чувствами и не готова бы на малейшие уступки, с ней было бы очень тяжело, да и она могла вовсе охладеть к нему, сведя на нет всякое общение с ним. Но племянница, все также зло глядя ему в глаза, открыла рот, приняв член. Видно, что ей было неудобно из-за положения и неумелости, поэтому они поменялись положением так, что Деймон опирался спиной к скале, а Рейнира находилась у его ног, втягивая его член. Порочный принц в душе ликовал. В конце концов, его племянница была завидной красавицей, которая, несмотря на склоки и упреки, позволила овладеть собой, пусть всего лишь в рот. Пряди её серебристых волос спадали ему на бедра, отчего вид сделался совсем уж вульгарным и пошлым. Опьяненный властью над Рейнирой, он надавил на затылок, заставляя взять глубже. Деймон ощутил, как касается кончиком члена горла. Она упиралась ладонями в его бедра, пытаясь сдержать натиск. В этот самый момент порочному принцу не был страшен гнев брата. Через секунду он прорычал от боли. Неожиданно (или задумано) Рейнира зацепила зубами член укусив. Она вытащила его, проведя губами от мошонки до члена, оставив влажный след, как бы извиняясь за содеянное. — Я такая неопытная, — проговорила она, глядя ему шальными глазами. — Ничего, — сказал Деймон, поддавшись вперед, — для этого уроки и нужны. Рейнира, как того хотел, беспрекословно повиновалась его воле. Сам Деймон не был уверен, умышленно ли она поступила таким образом, да и не мог доказать. Но, казалось, племянница стала сосредоточеннее, отчего даже появились выступы на шее — не важно, чем было вызвано такое рвение попадать в такт его движениям. Порочный принц, который пребывал на взводе, кончил без предупреждения в рот. Большую часть ей пришлось проглотить, чтобы не задохнуться, но часть пролилась на шею и грудь. Рейнира с брезгливостью стерла их рукой, чему он не сопротивлялся. — Умничка моя, — нарочито ласково сказал он, целуя её в губы, а после шлепнув по груди, когда они уже стояли облачиться в одежды, — надеюсь, ты усвоила урок. В следующее мгновение Деймон ощутил пощечину. — Думаю, я хорошо усвоила Ваш урок, дядя, — гордо подняв голову, проговорила Рейнира. Полет обратно в замок прошел молча. Племянница затаила на него обиду и тогда, когда он сам собирался покинуть Залив Разбитых Кораблей, она одевалась в другом месте, лишь бы тот не видел этого. Все было написано на лице Рейниры, седлающей Сиракс: и гнев, и печаль, и пылкость. Сам же Деймон не видел ничего предосудительного в своем поступке. К слову, он мало о чем жалел в своей жизни, поэтому разве что мог изобразить его. Конечно, с ней, полагал Деймон, придется прибегнуть к этому шагу, из солидарности к родной крови. Однако по пришествии Рейнира сама подошла к нему, обняв за плечи и поцеловав в щеки. Без задней мысли принц ответил взаимностью, поспешно разъединив объятия. Все же требовалось здесь изображать некую отстраненность. Однако, на удивление, он был воодушевлен, что племянница была столь отходчива. Теперь у них общим была не только валирийская сталь, но их своя особая связь.