Заражение

      Прошло четыре дня с момента взрыва.       Три дня как они покинули больницу.       Бакуго и Урарака с того момента не разговаривали.       Если бы кто-то посмотрел на них, то казалось бы что всего инцидента никогда и не было. Единственными кого это коснулось то событие — одноклассники. Не прошло и получаса как друзья расспрашивали Урараку как она. Щеки уже начинали побаливать от частых улыбок.       Бакуго в такой ситуации тоже не оставался в стороне. Будь то Киришима или Каминари, даже Тодороки — они были с ним, хоть и последний большей частности молчал. Он не знал, чего они ждут от него: что расчувствуется перед всеми или что-то в этом роде, но всё это пиздец как его раздражало. Но вспышек агрессии стало меньше, это класс заметил и никто об этом не говорил.       Деку подошел к нему только один раз, чтобы выразить как он рад что все обошлось. Бакуго лишь ответил в своей манере — жестким, резким тоном. Он не мог найти в себе достаточно оскорблений, чтобы задрот отъебался от него.       Он быстро обернулся и продолжил незаметное для остальных наблюдение за Ураракой. Смотрел, как она с одноклассницами ходят вместе, как мягко улыбнулась ему и так же быстро эта улыбка исчезала, когда он отводил взгляд. Больше всего Бакуго хотел поговорить с ней: узнать, чувствует ли она то же что и он, переживает ли те же потрясения.       Но он не мог.       И уж точно не потому, что боялся.       Но хуже всего для Бакуго — презирает ли она или нет?       Днем она действительно была в порядке. То что говорила себе и всем остальным — это сработало. Рядом с друзьями было легче притворяться, забыть что она прошла. Может, это был не лучший способ пережить такой опыт столкновения смерти, но она не могла все время торчать в кабинете терапевта, хотя предпочитала так и сделать.       Если бы только друзья оставили её в покое.       Она не была в порядке.       Ни она, ни он.       Хуже всего для Урараки было, когда наступала ночь. Она оставляла свет включенным, чтобы тьма не обрушилась на неё. Было бы намного лучше попросить остаться с ней одного парня ... но это исключено.       Все стало очевидным в грозовую ночь.       Молния ударила в общежитие, что вывело из строя электричество. Внезапная темнота разбудила её, прилив адреналина заставил вздрогнуть. Громкий, оглушительный раскат грома заставил её вскрикнуть. Она резко дернулась, пока спиной не ударилась об стену.       Это просто гром, напоминала себе. Её взгляд скользнул в окно: дождь барабанил по стеклу и вдалеке сверкали молний. Сердцебиение отказывалось успокаиваться с каждым ударом грома. Перед глазами вспыхивали вспышки огня и боли. Она вцепилась руками голову и всхлипнула, отчаянно желая успокоиться. Но это безнадежно. Выглянув из-за локтей, Урарака в последний раз посмотрела в окно.       Следующий день был отвратным. Хотя дождь прекратился и погода стала прохладной и свежей, Урараке так и не удалось заснуть. Улыбаться было труднее, а смеяться невозможно.       Если и были мешки под глазами, то никто из одноклассников этого не подметил. Гром мог бы скрыть её крик, но нечем было скрыть красную припухлость от слез. Иида и Деку определенно вели себя с ней более осторожно. Они могли бы её расспросить что случилось сегодня. Были подозрения, но не хватило смелости озвучить. Даже Айзава, который обычно был равнодушен к переживаниям студентов, был еще более спокоен в своем тоне. Словно опасаясь что Урарака может расплакаться, если будет громким или резким. Более того, Бакуго был в похожем состоянии, что еще больше подтвердило подозрения.       Он сгорбился в кресле больше, чем обычно. Его веки опустились, но Бакуго не терял бдительности. Никто не пытался с ним заговорить, отчасти потому что не знали что и говорить. Ему было все равно — он полностью погрузился в мысли. Киришима и Серо часто поглядывали на него, то как он задумчив, когда нужно следовало записывать новый материал. Парни обменялись мрачными взглядами друг с другом.       Было больно видеть его и Урараку такими.       Двое их одноклассников походили больше на разбитые фигуры, которые небрежно склеили.       Одно прикосновение — они распадутся на части.       День тянулся. Уроки подошли к концу, и ученики 1-А класса готовились к тренировке.       — Тебе лучше пойти в общежитие, Урарака. — сказал Мидория, прежде чем она успела что-либо сделать.       — Все в порядке, Деку, я могу…       — Урарака, прошу.       В разговор вмешался Иида. Он подошел сзади и нежно положил руку ей на плечо. Глаза были такими серьезными и честолюбивыми, как всегда. Они отражали ту искреннюю нежность, которой она никогда не видела. Мидория продолжил.       — Все будет в порядке. - Деку мягко улыбнулся. — Ты можешь позже прийти на тренировку.       Урарака перевела переполненный благодарностью взгляд на них. Все таки хорошо что у неё есть такие замечательные друзья. Но часть говорила, что если она вернется в свою комнату, то одиночество будет морально душить. Она не была готова уединяться со своими мыслями. Чувство долга перед собой и классом держалось в сознании крепкими нитями.       — Серьезно, парни, все в порядке.       — Пошли уже, Щекастая.       Третья тень прокралась через её плечо, на этот раз выше и темнее. Мидория и Иида подняли обеспокоенные лица. Она обернулась, чтобы посмотреть на Бакуго и увидела отражение собственных глаз. Бледная кожа и покрасневшие глаза затрагивали её душу. Между ними возникло взаимопонимание. Закодированное сообщение, которое могла расшифровать только она.       Нужно поговорить.       Поколебавшись всего мгновение, Урарака кивнула и собрала свои вещи. Остальные наблюдали, как она с Бакуго выходят из класса.       Урарака молча последовала за ним, подбородок припустился, а глаза были устремлены вниз. Вместо того чтобы свернуть налево к лестнице ведущей из школы в общежитие, Бакуго повернул направо — внутрь школы. Глухие шаги эхом отдавались от стен. Он открыл дверь аварийного выхода и начал подниматься по ступенькам, она точно знала куда идут.       Воздух был прохладным и влажным, вечернее солнце окрашивало небо в оранжевый цвет. Легкий поток ветра окутывал его разгоряченное тело. Можно было подумать, что у него лихорадка. Но он то знал себя лучше — у него превосходное здоровье. Испарившиеся лужи воды отбрасывали отражения, усеивая крышу школы.       Бакуго бросил рюкзак на бетон. Девушка позади него прикрыла дверь и шагнула к нему. Она была сдержанной больше чем обычно, спокойно наблюдая за ним. Они стояли молча. Ни один из них не чувствовал никакого давления, чтобы говорить. Это была приятная тишина.       — Выглядишь хуёво.       Отличное начало.       Глядя на неё через плечо, Бакуго опасался что она может заплакать. Но этого не было. Конечно, нет.       Урарака ухмыльнулась, также кинув рюкзак пол. Лучи закатного солнца бросались на лицо, глаза светились янтарем, что напоминало Бакуго о меде. Она смотрела на заходящее солнце, полуприкрыв глаза с застывшей улыбкой на губах. Девушка подошла к нему.       — Тоже самое могу сказать о тебе.       Её манера подражания было почти убедительным. Последовала еще одна пауза, Бакуго осознал насколько близко она к нему стоит. На расстоянии вытянутой руки, но достаточно близко, чтобы разглядеть мешки под её глазами. Может будь её воля уже заснула тут на месте. Вместо этого продолжала.       — Ты говорил с кем-нибудь о том, что произошло?       Бакуго оскалился.       — А о чём тут говорить? Не подорвались — выжили. Конец истории.       Урарака скривила губы и вздохнула через нос.       — Говоришь легко об этом.       Бакуго повернулся к ней.       — Потому что это так и есть!       — Но это не так. Я видела, как ты вздрагиваешь когда кто-то хлопает книгой по столу или громко стучат в дверь.       Голос стал мягче. Она подошла ближе к нему, но все еще держа дистанцию, продолжила:       — Я сама такая же. Бакуго, мы…       — Что мы?! То что мы чуть не сдохли?! Ты уже это говорила! - парень повышал голос, и даже он не понимал почему. — Посмотри мне в глаза, Урарака. Я выгляжу как мертвец?       Её улыбка исчезла, а глаза расширились. Он чувствовал тепло её дыхания, рефлексы кричали чтобы отошел от неё. Но он стоял на своем и смотрел в ответ. Легкий страх сжимал горло, что она увидит его насквозь. Но в то же время близость успокаивала и он боролся с желанием положить голову ей на плечо. Впадины под его глазами потемнели, но красные радужки глаз излучали собственный свет. Весь его вид вызывал у девушки желание обнять. Наблюдая как лицо Бакуго смягчилось, Урарака глубоко выдохнула. Он привык к её присутствию и терял бдительность.       — Зачем ты привел меня сюда? О чём поговорить?       Долгое время Бакуго не отвечал. Урарака видела его внутреннюю борьбу с мыслями: между тем, чтобы сказать то чего желал и тем чтобы прекратить этот неудавшееся разговор. Девушка терпеливо ждала, надеясь, что успокаивающее выражение её лица даст ему правильный толчок. Легкая хмурость дернула губы, его брови нахмурились. Урарака удивилась, услышав неуверенный голос. Это было впервые когда как он говорил так тихо.       — Я... не знаю. Не могу... я не…       Казалось, гроза прошлой ночи вернулась в её сердце и она ничего не могла сделать, чтобы очистить небо. Её пальцы коснулись его руки. Физический контакт заставил его сжать руку в кулак. Мягкие подушечки пальцев Урараки холодили его разгоряченную кожу.       Урарака не совсем понимала, что происходит между ними, но нужно помочь друг другу.       Они нуждались друг в друге, чтобы двигаться вперед.       Чтобы исцелиться.       — Ты ненавидишь меня?       Его вопрос застал её врасплох, заставив задуматься. Неуверенность исчезла, но кулак дрожал под её рукой. Она хотела высвободить ладонь, но его пальцы расслабились и прижались к кончикам её пальцев. Горячее тепло от пламенной ладони передалось ей. Щеки заалели.       Теперь Урарака поняла.       Вот почему он не разговаривал с ней.       Вот почему он держал дистанцию, когда ему так явно нужно было совсем обратное.       Он винил себя за то, в чём не был виноват.       «Могла бы и догадаться»       Улыбка снова расцвела на губах. Это был её выбор — пойти за Бакуго в ту комнату. Она может сделать это снова. Урарака покачала головой.       — Нет. Никогда ненавидела. Никогда и ни за что.       Мгновенно Бакуго сократил расстояние между ними. Верхняя губа скользнула между её губ и горячее дыхание омыло её лицо. Его глаза все еще были открыты, и казался таким же застанным врасплох как и она.       Урарака уже чувствовала, как он отстраняется. Но она инстинктивно среагировала раньше, чем он. Закрыла глаза и наклонила голову, положив руку в изгиб его локтя. Бакуго сомневался ... но провел рукой по её ребрам, обхватил за спину и притянув ближе. Она чувствовала как он расслабляется в ней, углубляя поцелуй. Впервые за долгое время Урарака чувствовала себя так хорошо. Бакуго никогда не испытывал такой близости и ему хотелось большего. Впиваясь в слегка сладковатый вкус её губ. Его веки лениво опустились. Прикосновение тела на своем как тогда, когда он вытащил её из-под завалов.       Затерялся в пустыне и нашел спрятанный оазис.       Застрял в сильной метели и нашел ревущий костер.       И без того закат за ними стал еще прекраснее.       Урарака улыбнулась сквозь поцелуй, рука скользнула ему за шею. Жар его тела распространился по всему телу как инфекция, снова заражая. Если Бакуго действительно был болен, то не хотел искать лекарство. Бушующая буря в голове преследовавшая его в течение нескольких дней, утихла. Сомнения и тревога испарились, как вода с камня. Он наконец ощутил тепло, не подозревая насколько холодно было у него внутри.       Они начали путь к исцелению.       Начиная с этого момента — не имело значения, что произойдет дальше и какие еще препятствия ждут их в будущем.       Так или иначе — они были вместе.       Самое забавное в жизни то, что она продолжается.       Иногда мы отстаем и бывает трудно угнаться. Это не наша вина.       Сделать паузу, отдышаться, снова собраться силами и мчаться дальше, словно прошлое уже не будет тормозить. Однако для некоторых, когда сбиваются с пути... остаются позади. Кажется, что как бы ни старались наверстать упущенное, финишная черта только отдаляется все дальше.       Легко сдаться, смириться со своей участью и продолжать откладывать все на потом, только чтобы отстать еще больше. Найти в себе мужество продолжать эту сумасшедшую гонку, которую мы называем жизнью, сложно, но она осуществима.