Сосед поневоле: Новая марионетка мистера J

— Красные, желтые, зеленые: цветные круги мерцали в глазах, давление на грудную клетку прекратилось, более того, когда зрение прояснилось я обнаружила себя связанной на кухонном стуле. Голову словно сдавливало тисками, нещадно закручиваемые кем-то они сильней впивались в череп. Джокер сидел напротив меня, закатанные рукава его рубахи предвещали начало расплаты за мою шалость. Мужчина не смотрел на меня, его взгляд скользил меж строк неизвестной мне книги. В другой руке он прокручивал складной нож, который жутко отблескивал при свете одной лампы. Стоило мне немного пошевелиться, как горящие пламенем глаза жадно впились в мою скованную фигуру. — Развяжи меня быстро! Ты что удумал? — я вертелась из стороны в сторону, стараясь не сталкиваться с ним взглядом, пыхтя от бессмысленных потуг избавиться от сковывающих меня веревок. Он всегда с собой носит её?! — Даже не вздумай орать, Хьюз, — тихо начал Джей, поднимаясь со своего места, нож опасно блеснул в его руках, холодная сталь неаккуратно прошлась вдоль моей шеи. Я максимально отклонилась в сторону, испугавшись, что намеренное или нет одно действие мужчины может вскрыть мне артерию и лишить жизни. — Что тебе надо? — наконец сдалась я, язвить в таком щекотливом положении не очень хотелось, точнее мой бескостный язык неожиданным образом прилип к нёбу, дыхание участилось, а глаза в конечном счете выдали то, насколько сейчас мне было страшно. Это не осталось незамеченным, и на лице Джокера я вновь увидела животный оскал. -Молодец, Финли, — его большой палец коснулся моей губы, слегка приоткрыв рот, одернув руку, он принялся кружить вокруг меня. Оперевшись на спинку стула, он оказался позади меня, — Я понял, в чем была моя ошибка, Хьюз, — причмокнув губами он направился в ванную комнату. Я нервно крутила головой, желая увидеть хотя бы краем глаза, что именно он делает. Джокер шуршал в ванной, открывая и закрывая шкафчики в уборной. От накатившего ужаса глаза защипало, и непроизвольно покатились слезы, мои жалкие попытки вырваться или протянуть руку меж веревок ни к чему не привели, очевидно в связывании он был профессионалом. Закончив свои поиски, я с непониманием уставилась на принесенную им аптечку, большая пластиковая коробка была заполнена различными таблетками, сиропами, суспензиями и мазями. Поставив её на стол Джокер принялся доставать со дна хранилища старую упаковку бинтов и пероксид водорода. — Так на чем я остановился? — спросил он все также копаясь в аптечке, — Ах, да. Моя ошибка, знаешь в чем она заключалась? — мужчина повернулся ко мне, играя на нервах он бережно раскладывал перед собой инструменты. — В чем же? — выдохнула я, наблюдать за сомнительными приготовлениями Джокера заставило мой рот превратиться в пустыню, нервно кусая щеку с внутренней стороны, я наблюдала как он обильно поливал свой нож раствором. — Конечно же в посвящении! Понимаешь, м? Ты стала частью моей команды, но так и не получила свою метку, и я по душевной доброте, должен обязательно исправить недоразумение! — облизнув губы он двинулся ко мне. — Какая метка?! Команда?! Ты спятил! Прошу тебя, оставь меня. Я никому ничего не скажу, — мои глаза были красными от постоянного слезотечения, тремор захватил в плен моё тело не давая прийти в себя, шмыгая носом, единственное, что я могла — просить. — Обычно я использую выжигание, но раз мы в такой уютной компании, я готов потратить на тебя чуть больше времени чем хотелось бы, — Джокер не замечал моих просьб или слез, конечно, для него пытки были не в новинку, но клеймить меня? Его тело угрожающе обходило меня из стороны в сторону, вслух же он рассуждал где лучше будет оставить метку. Дернувшись в очередной раз, от резко приблизившегося ко мне мужчины, но наконец решил. Сверкнувшее лезвие с легкостью вспороло рукав моей пижамы, обнажая левое плечо и часть ключицы. В отражении идеального оружия я видела свое заплаканное лицо, смятенно следящее за каждым движением маньяка. — Финли, ты знаешь, что на тебе никогда не было ничего по-настоящему прекрасного, м? — прошептал он, улыбка на его лице сильнее обнажила зубы, растягивая красные от грима губы в оскал. Заткнув мой рот лежащей на столе с тряпкой, он плотно сжал побелевшую руку, располагаясь напротив неё. Первый надрез был как укол иглы, холодное лезвие ножа, словно раскалённое резануло кожу. Но затем оно пошло глубже, и боль стала расти, как волна, с жаром охватывая все плечо. Он чувствовал, как мои мышцы напрягаются от боли, словно пытаются отстраниться от ужасающего контакта. Я взвыла, стараясь выдернуть руку, однако Джокер сильнее сжал её, выворачивая в другую сторону. — Я сломаю её, Хьюз, не дергайся, — прорычал мужчина мне на ухо. Джокер начал водить лезвием по моему плечу, от лопатки к ключице. Сначала легко, словно пером, после резче, вдавливая лезвие глубоко в плоть. Мой крик потерялся в пустоте его безумного смеха, раздавшего по всей квартире. Кожу обжигало пламя боли, которое облизывало голову, заставляя морщиться и всхлипывать от нарастающего ужаса. Он знал, что делает. Обычный порез переживается гораздо легче, однако сейчас Джокер делал все, чтобы причинить боль. Он отложил нож в сторону и с силой, надавив пальцами рук по бокам от пореза, начал растягивать его. Дернувшись от еще одного приступа острой боли я зашипела, слюни пропитали ткань полотенца. И все же мои дерганья лишь больше распаляли его, подхватив нож он попытался отделить верхний слой кожи от внутренней дермы, кончиком прорезая её дальше в сторону. С каждым движением ножа он чувствовал удовольствие, словно рисовал картину из крови и боли. Он не просто резал меня, он выжигал узор, узор своей безумии и беспощадности, желая наконец приоткрыть завесу того, что скрывал достаточно долгое время, свою больную любовь к подобному. Уверена, будь его воля, он бы излоскутал всё тело. Кровь струйкой стекала по плечу, окрашивая, пропитывая висящую часть пижамы и пол в яркий красный цвет. Я тряслась от боли и страха, но он продолжал резать, создавая на моём теле свой ужасный шедевр. Казалось, что лезвие далеко не на поверхности, а вонзается в руку, доходя до кости. Голова раскалывалась на куски, словно в неё забивали гвозди. Каждый удар сердца отдавался резкой болью во всем черепе. Я чувствовала, как кровь пульсирует в висках, словно внутри головы бьется не сердце, а молот. В глазах мелькали яркие точки, словно звезды на ночном небе. Пытаясь сосредоточиться, я терялась словно мысли рассеивались в тумане боли. Мой голос застрял в горле, словно запертый в каменной клетке, хотелось умереть, чтобы эта мучительная нега наконец отпустила. Когда он закончил, на моём плече красовался жуткий шрам, узор из глубоких ран, словно рукопись его безумия. Он посмотрел на свою работу и тихо захихикал, затем повернулся ко мне и прошептал еще ближе на ухо: «Теперь ты правда красивая». Зайдя за спину он наконец разрезал веревки, успевшие перекрыть кровь настолько, что кисти рук успели заметно покраснеть. Первым делом я вытащила изо рта мокрую тряпку. От боли, я рухнула на пол, желая забыться. Ледяной кафель приятно охлаждал, приводя мысли в порядок. Глаза застилала пелена, не желавшая сходить даже после десятка раз морганий. — Мда-а, — протянул мужчина, где-то со стороны, — Ты совсем расклеилась, милашка Финли, — адреналин плескавшийся с начала моего безумного побега в окно и до сих секунд начал сходить, на его место приходила вселенская усталость, желая одного — закрыть глаза и провалиться в небытие, я полностью легла на пол, касаясь лицом холодных плиток и прикрывая глаза. Именно так и произошло, последнее, что помнилось в ту ночь, это вставший около меня на колени Джокер и его протянутые руки. *** Я проснулась рано утром, плечо отдавало жгучей болью, а значит все, что происходило было правдой. Голова лишь немного гудела, заставляя морщиться от всплывавших воспоминаний. Пересохшее горло и припавший к небу язык, заставили меня отправиться на кухню за водой. Только когда я сделала несколько живительных глотков и убедилась в повязке на своей руке, дернулась бегом в ванную. Подготовив новый бинт и перекись, я дрожащими пальцами принялась развязывать повязку. Я точно помню, что не делала её вчера. Открывшаяся глазам рана была ужасной, казалось, что плечо потрепала собака, оставив рваные раны, которые лишь недавно покрылись хрупкой коркой. Подковырнув один из кусочков, я оторвала небольшую его часть. А что? Будто вы так не делаете. Открывшийся участок начал кровить, заставляя меня морщиться от неприятных ощущений. Залив истерзанное место обеззараживающим средством, и перебинтовав, я повернулась, чтобы выбросить старый бинт, и с удивлением обнаружила рваную пижаму, валяющуюся у бельевой корзины. Ткань была насквозь пропитана кровью и жутко пахла. Но если я была в ней, то почему проснулась в другой? — Не-е-т, — застонала я, осматривая одежду на себе, — Неуж-то он переодел меня?! Что ж день мог начаться еще хуже, например я могла и не проснуться. Сегодняшнее воскресенье я полностью решила посвятить себе и уборке. Избавившись от всех улик, которые указывали на «веселую ночь» я принялась за необходимую уборку, которую я откладывала еще очень давно. Сначала я решила заняться кухней: протерла столешницу, плиту и раковину влажной губкой с моющим средством. Затем помыла холодильник изнутри, пришлось выкинуть начавшие портиться овощи. Перед тем как вынести мусор, кровавую тряпку я решила засунуть в еще один пакет. Помыв полы, я, наконец, дошла до спальни. В неуверенности я открыла тот шкаф, где помимо пижамы хранилось моё бельё, быстро пробежав глазами и удостоверившись, что все на месте. Я захлопнула его, раскрасневшись как помидор. Закончив с домашними делами, принялась за разбор гор книг, которые набрала из библиотеки. Я давно откладывала их для прочтения, однако так как сейчас была предоставлена себе, решила, что спокойное чтение поможет привести мысли и чувства в порядок. На глаза попалась яркое название «Осиное гнездо»*, решив, что только слаженная детективная история, где все детали и события продуманно складываются в единый пазл, помогут мне отвлечься от происходящего в моей жизни ужаса. Время близилось к семи часам вечера, неотрывно погрузившись в историю Кей, я вставала с кровати лишь пару раз, чтобы накормить оголодавшего Нортона. Интересно, где он был, когда Джокер истязал меня? Бедняжка наверное спрятался, ну или крепко спал, считая это все обычным делом. С каждой страницей было тяжелее сосредоточиться на прочтении. Знаете это ужасное чувство, когда приходится перечитывать одну страницу несколько раз, потому что ты потерял сосредоточенность и теперь не понимаешь, что происходит сейчас походу сюжета. Погода на улице значительно ухудшилась за эти пару дней. Бушующие хлопья снега летали, жалобно постукивая в стекла окон, с мольбой пустить их осесть на разгоряченный пол и прекратить свои мучения в виде этого бесконечного полета. Пытаясь разглядеть что-нибудь в непроглядной черноте этого вечера, я решила посильнее включить недавно починенный обогреватель, у которого валялся Нортон. Отодвинув пушистика подальше от раскаленного прибора, я переключила цифру «три» на последующие две. Ощутив, как замерзла, из-за неподвижности моего тела в течение долгого времени, было принято решение выпить горячего чая. Аромат заполонил всю кухню, раскрывшиеся в горячей воде листочки мяты мирно плавали на поверхности, не желая погружаться на дно. Когда кружка была опустошена, я включила телевизор, стараясь заполонить давящую тишину, витающую вокруг моих мыслей. Неприятное жжение на предплечье возвращало болезненные воспоминания. Нортон сладко спал рядом со мной, к верху животиком. Поглаживания кота привели меня в чувства, поэтому, чтобы смыть с себя всю грязь, я пошла в душ. Пар от горячей воды бил мне в лицо, создавая иллюзию легкого тумана. Я глубоко вдохнула и ощутила, как тепло проникает во внутрь, расслабляя напряженные мышцы, и нежно окутывая меня не только внутри, но и снаружи. Я включила воду посильнее, пусть она хлынет на меня обильным потоком нетерпимого кипятка. Струи воды словно массажировали тело, смывая с него усталость и напряжение прошедшего дня. Я закрыла глаза и позволила воде привести меня в состояние спокойствия. Она смывала с меня не только пыль и грязь, но и тяжесть мыслей, которые мучили меня весь вечер. Я стояла под горячим душем до тех пор, пока не ощутила, как мои плечи расправились, а ум прояснился. Когда вышла из ванной, то чувствовала себя свежей, и вместе с этим уставшей. Неожиданный стук в дверь прервал мои размышления. Это точно не Джокер, да? — успокаивать себя пришлось не долго, ведь мужчина, занимавший мои мысли любил использовать моё окно для проникновения в квартиру. Как и оказалось это был Джаспер. Понурое лицо мужчины преобразилось, натянувшейся улыбкой, в руках у него был какой-то пакет, радостно протянув его мне, он что-то промямлил про то, что сладкое поднимает настроение и более не удосужив меня своим вниманием, скрылся дальше по коридору. В загадочном пакете оказалась упаковка пончиков, более того, я прекрасно знала, где они были куплены. На часах было десять вечера и обычно в такое время я стараюсь не употреблять что-то очень калорийное и вредное, но сейчас, после всего пережитого мне безумно необходимо было заесть пережитое. Я взяла пончик в руки. Он был теплый, мягкий и пах сладким карамельным сиропом. Глазурь блестела при кухонном свете, не хуже, чем на палящем солнце, словно драгоценные камешки. Я откусила кусочек, сладкая карамель таяла во рту, оставляя после себя нежный тягучий шлейф. Тесто было мягким и воздушным, словно облако, было приятно получить подобную, свежеиспеченную выпечку. Я закрыла глаза и наслаждалась каждым кусочком, чувствовала, как сахар проникает в каждую клеточку моего тела, заполняя меня счастьем и удовольствием, забирая вместе с ним боль. Я не хотела, чтобы это кончалось. Но постепенно пончик становился все меньше и меньше, и вскоре от него остались одни крошки, а есть новый было бы перебором. Убрав еще две штучки в холодильник, в томящемся предвкушении вкусить их рано утром, я отправилась в спальню. Опаздывать на работу я не хотела, учитывая, что с завтрашнего дня я должна буду выйти в ночную смену несколько раз на неделе. *** Беспросветная темнота давила, обхватывала своими холодными лапами, заставляя чувствовать её, подчиняться. Обжигающий жар коснулся моих рук, но я не могла понять, что это. Темнота не давала этого сделать. Из ниоткуда появившееся свечение рассеяло тьму, теперь я могла видеть, что это был за жар. Горячая красная кровь. Все руки были в крови, она не могла остановиться, постоянно капала огромными каплями вниз, в бездну, в пустоту, окрашивая ненавистную темноту в пугающий алый цвет. Когда все окрасилось кровью, передо мной появился мужчина, его лицо было пустым, как чистый лист бумаги: ни глаз, ни носа, ни губ. В его животе была пугающая рана, втягивающая в себя всю ту кровь, что я проронила. Темнота вновь возвращалась, она холодом сковывала все мышцы. Я взмолилась, просила прекратить это, мне хотелось остаться наедине со своим страхом, лишь бы не ощущать это пустынное присутствие неизбежности. Мужчина рассмеялся — громко, безумно. Он только смеялся, уговаривая вспомнить его. Но я знала его имя, просто не могла произнести. Лишь когда тьма начала обволакивать меня, оставляя одни губы, тихо прошептала: «Джей». И тут же растворилась в пустоте. Подскочив от недостатка воздуха, я первым делом ощупала свое горло, панически переводя взгляд от объекта к объекту. Сфокусировавшийся на часах взгляд показывал четыре утра. Очень вовремя. Усталость сильнее наваливалась на плечи, придавливая меня к мокрой кровати. Два зеленых глаза смотрели на меня из коридора. Моргнув несколько раз, я успокоила свое колотящееся сердце, своевременно вспомнив, что живу не одна. Нортон. — выдохнула я в пустоту. Глаза медленно закрылись вновь, давая возможность поспать мне еще пару часов до будильника. К удивлению, меня разбудил не будильник, а телефонный звонок Джилл. Видимо вся вселенная решила, что нормально поспать мне в эту ночь не суждено. Сбросив звонок подруги, я поплелась собираться на работу. Лишь во время завтрака я перезвонила подруге, та в свою очередь прочитала мне нотации о том, «что если бы я была в опасности, Финли?», — Конечно, Джилл, это же не я, а ты практически живешь с маньяком-убийцей. — я бы хотела так ответить, но боюсь в таком случае моя откровенность приведет к неожиданным последствиям, о которых сейчас я думать не готова. Яркое солнце блестело тысячами искорок, отражаясь и переливаясь на снегу. Я глубоко вдохнула, пытаясь заполнить легкие холодным воздухом. Дорога была скользкой и покрылась ледяной корочкой. Осторожно передвигаясь по тротуару, стараясь не поскользнуться я семенила мелкими шажками. Люди окружающие меня, торопились по делам, укутавшись в теплую одежду. Их лица были закрыты шапками и шарфами, оставляя видными только глаза. У каждого были свои проблемы, у каждого — нерешенные дела и вопросы. В этот день никто не выглядел счастливым. Оно и видно, ведь Джилл вновь поделилась новостями, где на территории одного из кампусов института, была убита молодая девушка. Нет, это не Джокер. Так и оказалось, однако убийцей оказался молодой парень, утверждавший, что «Джокер» дал ему «задание», чтобы вступить в банду. Ну и бредятина, в жизни не поверю, что он заставит убить невинную. Мысли горько кольнула не утихающая новость о смерти беременной женщины. И во рту пересохло. Я не убийца. Это не я. Успокаивала себя я не долго, порыв поднятого снега неприятно поцарапал лицо. Я прошла мимо остановки общественного транспорта, где люди толкались и ждали автобус. Снег падал все сильнее, засыпая дорогу белым покрывалом. Но я шла вперед, погруженная в свои мысли и не обращала внимания на неудобства. Наконец, я добралась до своего магазинчика. Немного замерзнув, но все же готовая к работе. Пока я заполняла товары со склада его активно пополнял Бьёрн, некая «экосистема» образовалась таким образом, где я была — опустошителем. Мыслей в голове не было, от слова совсем, я просто занимала их подсчётом выставленных товаров на полки, и обслуживанием клиентов, все больше людей заходили либо утром, либо вечером, после работы, в то время как в обеденное время число посетителей сократилось до нескольких детей, которые забегали после школы. Забрав очередную коробку со склада я заметила молодого человека у кассовой стойки, парень нервно оглядывался, выискивая глазами нечто, цепляясь колючим взглядом за окружающие его полки. — Добрый день, вам чем-нибудь помочь? — я обратилась к посетителю, нервно дернувшемуся от моих слов, пока я заходила за стойку. Его пустой казалось бы взгляд впился в меня, словно оценивая. Я поджала губы, ощущая себя бактерией под микроскопом, которую пристально изучают. Молодой человек, кивнув сам себе промямлил про пачку сигарет. Передав ему упаковку, я сгребла помятые купюры и монеты в руку, собираясь вернуть покупателю чек, однако тот исчез будто его и не было. Странно. — Все в порядке, Хьюз? — вышедший из кладовки Бьёрн обеспокоенно осматривал моё лицо, — Не переживай, этот «странненький» часто заходит сюда. Я думал уже в милицию звонить, этот придурок набил себе татуировку с Джокером на предплечье. Но он пропал на пару недель и я уже забыл о его существовании. Спокойный вид мистера Б успокаивал не хуже валерьянки. Казалось, находясь он рядом со мной ничего не произойдёт. Только очень жаль, что он не всегда рядом. Когда смена подошла к концу, я отправилась домой, точнее Бьёрн радушно подбросил меня до подъезда, пообещав заехать как-нибудь на чай. Я прекрасно понимала, что он хотел зайти сейчас. Однако, распахнутое окно моей квартиры, говорило о том, что в данный момент меня ждет другой гость, мужчина, который как и я сегодня — опустошал.