Перебирая октавы

      – Но мама...       – Не желаю слышать ни слова больше, Си Ын.       Женщина средних лет шла по улице в сопровождении дочери.       – Я не могу устроить тебя в хороший университет, когда ты закончишь школу, так как только ты можешь этого добиться. Да, у тебя хорошие оценки, как и у многих других твоих одноклассников, стремящихся попасть в престижные школы. Но в этом году тебе нужно что-то, что отличит тебя от них.       – Но мам... – снова заныла девочка.       – Чон Си Ын, что я тебе сказала? — одёрнула её мать.       Лучше остановиться, когда твоя мама называет тебя полным именем. Её отец бы не стал заставлять её делать то, что она не хочет. Си Ын наверняка в этом уверена. Но, увы, сейчас его нет с ней рядом. Си Ын смиренно опустила голову и стала смотреть в землю. Как раз в этот момент они свернули с улицы и направились в магазин.       Витрина магазина была заполнена музыкальными инструментами различных размеров и сложности. От треугольника до сложной восьмиструнной гитары. Зайдя внутрь, девочка огляделась. Всевозможные инструменты были разложены на полках или расставлены вдоль стен.       – Добро пожаловать в наш музыкальный магазин! – приветствовала их с улыбкой женщина, сидевшая за кассой. – Чем я могу вам помочь?       – Я ищу инструмент для своей дочери.       Продавщица встала из-за кассы.       – Она хочет научиться играть?       – Она захочет научиться играть совсем скоро.       Улыбка владелицы магазина превратилась из искренней в вымученную. Она знала этот тип родителей. Ей не раз приходилось иметь с ними дело. Родители, которые настаивали на том, чтобы их дети изучали музыку, даже если не хотели. Им всё равно не имело смысла отказывать: если она не продаст инструмент, то это сделает кто-нибудь ещё. Но иногда этих властных родителей можно было просто разубедить.       – Ладно... Есть ли у вас какие-нибудь соображения по типу инструмента?       – Струнный инструмент.       – Хорошо, у нас в продаже имеется ряд струнных инструментов. Как насчёт арфы?       – Нет, – решительно сказала миссис Чон. Да, такой тип родителей не разубедить. Для них привить игру на инструменте для детей нужно только в целях дополнительной дисциплины и отличительной особенности. Но можно постараться убедить купить не сложный для освоения инструмент.       Женщина-продавец подошла к гитарным инструментам.       – Может быть, что-то вроде гитары?       – Нет.       – Лютни?       – Нет.       – Лиры?       – Нет.       – Домры?       Си Ын заметила, как её мама поджала губы. Это был знак, что её что-то не устраивало.       – У вас есть что-нибудь классическое?       Продавщица почесала лоб.       – Из классического… К сожалению, у нас закончились скрипки. Перед учебным годом многие приходили их брать.       – Понятно. Тогда что насчёт виолончелей?       – Виолончель… – задумчиво тянет женщина. – У нас осталась только большая виолончель, по размеру вашей дочери может не подойти…       – Покажите мне.       Продавщица выдыхает.       – Где-то остался последний экземпляр. Подождите минутку.       Через пару минут она несёт большой чехол со склада магазина. Она кладёт его на небольшой столик и открывает.       – Виолончель, смычковый инструмент.       Который на то время казался маленькой Си Ын просто огромным. Рыжий некрасивый цвет. Огромный размер. Длинный смычок. Инструмент с самого начала не понравился девочке.       – На нём играют сидя, ставя виолончель перед собой и упирая в пол шпилем. – Продолжала женщина. – Виолончель обладает широкими выразительными возможностями и тщательно разработанной техникой исполнения, используется как сольный, ансамблевый и оркестровый инструмент. Виолончель считается самым выразительным музыкальным инструментом. У неё басовый регистр…       – Отлично. Он идеально нам подойдёт.       Глаза девочки увеличились и заблестели.       – Но мама, он же размером как я.       – Тихо, Си Ын, – отрезает миссис Чон и обращается к женщине-продавцу. – Мы берём его. Также подберите несколько музыкальных тетрадей и сборников с произведениями для начинающих. Вы не знаете каких-нибудь учителей на виолончели?..

***

      Си Ын сморгнула копившиеся слёзы в глазах. Она ещё не начала играть, а уже наполучала много придирок от преподавателя виолончели. Ничего не поделаешь, надо терпеть, чтобы не расстроить мать.       – Не так! Пальцы нужно округлить, а кисть расслабить. Правую руку не прижимать к грифу. Как ты можешь забывать каждый урок, как держать инструмент?       Мадам Хён была блестящим учителем по виолончели пятидесяти лет. Она также умела играть на фортепиано и иногда аккомпанировала девочке на её уроках. Она обучила многих виолончелистов в своё время. Строгость иногда граничила в ней со вспыльчивостью. Миссис Чон отдала свою дочь в суровые и справедливые руки, которые собирались сделать из девочки пластилин.       – Сегодня будем учиться играть Этюд на 22 странице.       Учительница-виолончелистка сыграла для Си Ын этюд, который той предстояло изучить. После самых первых уроков у девочки болели руки и ноги, так ей было не очень-то удобно сидеть в высоком кресле, широко расставив ноги, удерживать в руках слишком большую виолончель и водить по ней смычком.       – Начнём медленно, слушай такт метронома. Не ускоряйся, Си Ын.       Преподавательница включила метроном и задала скорость игры. Он начал ритмично пощёлкивать. За непродолжительное время Си Ын успела возненавидеть эти звуки почти так же, как виолончель, которую ей едва удавалось держать в правильном положении. Как и её скрипящие неуверенные звуки.       Всё ещё находясь под неодобрительным взглядом учительницы, юная виолончелистка подавила желание сглотнуть и начала играть. Это была всего лишь серия длинных, спокойных нот... Но даже это было сложной задачей. Си Ын боролась с желанием расплакаться и разломать виолончель на две части. Хотя, это, вероятно, у неё бы не получилось, ведь инструмент далеко не лёгкий, его не так просто поднять и разломить. Более того, мама её дала ясно понять, что если с виолончелью что-нибудь случится, её будут держать взаперти до наступления совершеннолетия.       – Ты опять играешь быстрее метронома, – устало подметила учительница.       Ученица попыталась отбросить мысли о мести виолончели и сосредоточиться на нотах перед ней. Иногда они начинали плыть от напряжения и она попадала не туда. После того, как первая страница была пройдена, мадам Хён остановила метроном.       – Си Ын, скажу тебе честно, твоя виолончель слишком большая для тебя, но это не значит, что ты не сможешь научиться на ней играть. Через какое-то время ты достаточно подрастёшь, но к тому времени у тебя будут хорошие навыки и дисциплина. Я строга с тобой не потому, что у тебя нет таланта, а потому, что если ты что-то выучишь неправильно, придётся много времени потратить, чтобы исправить плохую привычку.       Она вновь окинула взглядом то, как Си Ын сидит за виолончелью. Прямая спина, не прижатая к грифу рука. И продолжила.       – У меня тоже получалось не с самого начала. Моё усердие и долгий путь привел меня к тому, что я когда-то выступала в Британской филармонии. И в Парижской. Я бывала во многих местах. Нужно вкладываться своей душой в инструмент.       Это был один из всего лишь нескольких разговоров, когда мадам Хён была откровенна с Си Ын.       Получается, Чон Си Ын должна просто репетировать. Учиться, запоминать. Репетировать и репетировать. И учиться. Она должна быть идеальной юной ученицей и идеальным юным музыкантом. Она не могла разочаровывать мать. Просто не имела на это права. Одного её требовательного взгляда было достаточно, чтобы заставить маленькую Си Ын делать то, что она абсолютно презирала. Она не знала, что она сделала бы, откажись она репетировать... и не хотела испытывать судьбу.       — Ладно, всё на сегодня, — сказала виолончелистка, потерев переносицу, после нескольких тактов очень простого этюда. — Я хочу, чтобы ты репетировала только этот этюд всю следующую неделю. Столько, сколько сможешь. И воспользуйся камертоном, чтобы перенастроить виолончель, когда придёшь домой. Уверена, причина фальши наполовину в том, что ты не сумела её правильно настроить.       Си Ын послушно слезала с высокого кресла и начинала складывать виолончель.              Внутренне она была очень рада наконец-то отправиться домой, хоть и с тяжелым музыкальным инструментом на спине.       …Репетируй то, учи это, запомни ноты, следи за руками, не сжимай виолончель, обращайся с ней так словно она одушевленный предмет, малейшая поломка может ей навредить…       После первых уроков по инструменту юная Чон Си Ын возвращалась домой и просто водила смычком по струнам для мамы. Первое время её мать выглядела разбитой, было тяжёлое для неё время, и юная виолончелистка не хотела расстраивать её как-либо больше.       – Си Ын, как прошло занятие по виолончели? – обычно первым делом спрашивала мама, когда приходила вечером с работы.       – Хорошо, – неизменно отвечала ей дочь.       – Сыграй для меня что-нибудь.        И уставшей девочке приходилось играть ещё раз этюды, только уже под внимательным взглядом матери. Конечно, лучше играть тот, который у неё получалось играть лучше всего. После игры для матери девочка обычно возвращалась в свою комнату и продолжала разучивать там. Иногда не разучивала. Иногда она просто с презрением закидывала футляр с инструментом за шкаф, потому что её мать быстро засыпала на диване после своего длинного рабочего дня. В это время Си Ын читала книги и смотрела телевизор. Уроки она делала всегда ещё в школе, потому что был велик шанс, что после этюдов её родительница захочет поинтересоваться успехами в учёбе и проверит выполнение домашних заданий и оценок по ним. Она знала, что у неё особо времени веселиться с друзьями нет, так как ей нужно быть старательной и ответственной за своё будущее.       Си Ын ненавидела свой инструмент, но ей было необходимо заставлять себя заниматься, чтобы порадовать маму. Они единственное что есть друг у друга. И виолончель является ключевой связующей. Иногда они вместе ели на ужин под какую-нибудь передачу вкусную еду, и эти моменты девочка очень ценила. Или отмечали национальные праздники.       Через два года усердной игры на инструменте, достижения определенных успехов, мама подошла к дочери после исполнения этюда Чайковского и погладила по голове.       – После ухода твоего отца, я много работаю, чтобы обеспечить тебе успешное и безбедное будущее. Ты прилежно учишься, Си Ын, у тебя хорошо получается играть. И я рада, что не прогадала с лучшей преподавательницей по виолончели. Ты слышала когда-нибудь о консерватории Шаминад?       В тот момент девочка поняла, что, возможно, мастерство виолончели — это её судьба. Если ей нужно стать жесткой как наждачная бумага, чтобы достигнуть её, она станет. Она захотела стать такой же успешной, как и её мама.