Burning with love

       Переплетая рыжие и растрепанные волосы между собой, девушка крепко сжимала между губ немного растянутую резинку. Когда все-таки отвлеклась от телевизора и оглянулась, то вспомнила о готовящемся ужине. Ухватилась одной ладонью за край недоплетенной косы и свободной рукой потянулась к лопатке — тут же перемешала продукты на сковороде, которые начинали подгорать. Стоять у плиты, откровенно говоря, она не любила, но, когда снисходило вдохновение и она загоралась идеей вкусного ужина, блюда получались достойными. И все это ей нравилось лишь при условии, что задуманное получалось реализовывать, а на выходе результат кропотливой работы ее полностью устраивал.       Так сложилось, что днем, когда она неплохо управлялась с продуктами, был именно четверг. Она не любила этот день совершенно по другим причинам: неудобный распорядок дня и плавающий график, который не позволял уделить хотя бы несколько минут общению с Марком; всего за один день она умудрялась безумно по нему соскучиться. Ее тренировка в этот день начиналась непривычно рано — нужно было проснуться затемно, успеть привести себя и свои мысли в порядок, наскоро позавтракать и все-таки доехать до ледового дворца. Она всегда заваривала свежий чай и обязательно, в одну из кружек, клала дольку лимона и один листочек свежей мяты. Чашку оставляла на столе, так как знала, что Марк не любит пить напиток слишком горячим, а к его пробуждению он успеет остыть и насытиться ароматом. Напоследок она отрывала цветной стикер, клеила его на холодильник и оставляла послание парню: как правило, несколько приятных слов или пожеланий, а в дополнение, сердечко или улыбающийся смайлик. Марк не скрывал и говорил Саше прямо, что подобные мелочи с ее стороны поднимают с утра настроение и придают ему немного уверенности.       На тренировке выкладывалась на максимум: впереди выходной, она точно побалует себя чем-нибудь вредным и проведет этот день лениво. Форму за сутки не потеряет, но элементы отрабатывала особенно хорошо и совсем не халтурила; а еще ей казалось, что именно в четверг прыжки выходят чуточку лучше, чем, например, во вторник. В перерывах, пока остальные девочки переговаривались между собой и отдыхали, она заглядывала в телефон и проверяла мессенджеры; иногда грешила тем, что, порываясь переключить песню, делала совсем не это и опять проверяла сообщения: знала, еще слишком рано и Марк непременно спит, но его «доброе утро» со смешным смайликом после пропускать не хотела. Когда видела сообщение от него, улыбалась настолько широко, что ее улыбка казалась неестественной (девочки успели однажды ее сфотографировать, а она искренне удивилась тому, как выглядит со стороны). Только потом откладывала телефон и выкладывая все силы, тренировалась — гордилась собой и непременно хвалила себя за удачные попытки прыжков; а за сорванный тройной аксель говорила себе, что в следующий раз он обязательно у нее получится, просто сейчас приложила недостаточно усилий. Освобождалась ближе к трем, и устало садилась на заднее сиденье такси: отправляла короткое СМС Марку (совсем скоро будет дома, а еще она успела ужасно по нему соскучиться), потом просила водителя убавить звук и только тогда расслабленно закрывала глаза. Если оставались силы, то заходила в магазин и покупала продукты к ужину, но как правило, по пути домой заказывала все online, и к ее возвращению курьер уже был на месте.       Дома падала на мягкую кровать и давала организму немного времени — отдохнуть и восстановить силы. За Марка и непрочитанные сообщения особо не беспокоилась, ведь знала, что его тренировка в самом разгаре и лишнего времени у него точно нет. Пока расслаблено лежала и поглаживала собак, обязательно утешала себя мыслью, что завтра их совместный выходной: никаких тренировок, съемок и мероприятий. Остро чувствовала, что таких дней, как завтрашний, им катастрофически не хватает, поэтому ценила его и никогда не строила планы: ей важно было ощущать присутствие Марка рядом, его любовь и заботу.       Заканчивая с приготовлением ужина, Саша непринужденно переминалась с ноги на ногу, пританцовывая под размеренную мелодию из телевизора. В запасе оставалось порядка тридцати минут, поэтому девушка позволяла себе прерывать готовку и отвлекаться — периодически заглядывала в мессенджер и отвечала на сообщения мамы, где рассказывала о прошедшем дне и делилась новостями.       Когда щелкнул дверной замок, Саша прервала любые манипуляции и точно проследила за тем, как две самые младшие собаки, едва не сбивая хозяйку с ног, бегут ко входной двери. По лицу непроизвольно расплылась улыбка, когда она услышала нервные вздохи парня и попытки успокоить животных — они успели соскучиться не меньше и норовили получить немного внимания.       — Саш, я дома! — крикнул Марк, и следом пробубнил что-то абсолютно непонятное; явно обращался к собакам. Девушка отложила кухонные приборы в сторону и быстрым шагом направилась к нему навстречу.       Они не виделись всего один день, даже немного меньше, но она безумно успела по нему соскучиться. Конфетно-букетный период в их отношениях еще не прошел, кажется, даже затянулся, и они по-прежнему нуждались друг в друге. Поэтому осознавать, что он где-то рядом, но крепко его обнять невозможно, было непросто: нужно было ждать до вечера и изводить себя непонятными мыслями вместо того, чтобы просто прижаться к его телу, сильно-сильно. Периодически ей казалось, что переживать расставания с Марком, будучи в разных городах, ей все-таки легче — знает, и прекрасно понимает, что нельзя так просто сорваться и преодолеть расстояние в несколько сотен (иногда тысяч) километров.       Выбежала в коридор с широкой улыбкой на лице, и уже хотела кинуться в его объятия, как неожиданно остановилась и непонимающе осмотрела Марка. Ее лицо помрачнело, и она свела брови к переносице: он стоял в нескольких метрах от нее и приветливо улыбался, определенно не находя в своих действиях чего-то неправильного. Саша еще раз осмотрела парня, скрупулёзно и настороженно, — обращала свое внимание даже на самые незначительные детали. Он стоял перед ней с расправленными плечами и явно был уверен в своих действиях. В его руках была картонная коробка, которую он крепко обхватил ладонями и практически вплотную прижал к своему телу. Сверху коробка была немного приоткрыта, но рассмотреть ее содержимое было сложно (по крайней мере, о наполнении Саша могла только догадываться); отогнувшиеся картонные листы были намочены, а по бокам присутствовали подтеки. В любом случае, коробка выглядела прочно.       Первое, о чем подумала Саша: что Марк, широкой души человек, изъявил желание помочь какому-нибудь животному — на улице глубокая осень, дожди идут практически каждый день, а по ночам становится очень холодно, поэтому было бы совсем неудивительно, если бы он принес еще одного питомца. Но сама девушка не видела в этом особой радости, хоть и не была против такого поступка — но как отреагируют ее собаки? Не болен ли тот, кто сидит в коробке? А если он потерялся и сейчас его родители места себе не находят?       — Марк… — произнесла Саша и неуверенно шагнула навстречу к парню, внутри чувствовалось волнение. — Надеюсь, ты не принес домой какого-нибудь котенка? — склонив голову в бок, поинтересовалась девушка и закусила нижнюю губу. Она искренне любила животных и всегда стремилась им помогать, совсем неважно как: материально, физически, морально или придавая ситуации огласку. — Надеюсь, там не кто-нибудь живой? — она резко перевела взгляд с коробки на лицо Марка. — Надеюсь, там не какой-нибудь котенок? — закончила она.       Саша и не пыталась скрыть своей растерянности, поскольку действительно не понимала, что делать с питомцем дальше — покупает, покормит и отогреет, а дальше? Оставлять точно не планировала, своих достаточно. А для того, чтобы найти семью нужно время: это не лотерея, и ткнуть в первую попавшуюся она точно не позволит. Ко всему прочему, она впервые поняла родителей, а особенно свою мать, которой приходилось терпеть выходки маленькой Саши. Девочка постоянно находила животных, несла их домой и уверяла родителей, что помочь больше некому, а их семья не может оставаться равнодушной; мама выхаживала питомцев и приводила в порядок, а папа пристраивал их в новые семьи.       — Саш! — он звонко засмеялся, ухватился за коробку крепче прежнего, и неожиданно встряхнул, наклоняя в разные стороны. Девушка, кажется, перестала дышать и в изумлении приоткрыла рот, не находя подходящих слов. Подбежала к Марку и с силой ухватилась за его запястья, останавливая.       — Ты что творишь? Прекрати немедленно! — серьезно выкрикнула Саша и посмотрела на парня исподлобья, всем своим видом демонстрируя ему, что она крайне недовольна таким поступком.       Марка, кажется, такая реакция девушки только развеселила — по квартире вновь разнесся хохот, но напряжение, которое исходило от Трусовой, заставило его остепениться и прочистить горло. Большим пальцем он отогнул края коробки в разные стороны и непременно наклонил голову вниз, заглядывая вовнутрь. Саша внимательно проследила за его действиями, отошла в сторону, и привстав на носочки, также осмотрела содержимое: никакого котенка, и даже щенка, там не было; какие-то непонятные упаковки, квадратные и плоские.       — Саш, ну, ты чего? — он усмехнулся и раскрыл коробку шире. И только сейчас она ощутила странный запах, исходящий оттуда: пахло старостью, совсем немного сыростью и чем-то еще, неприятным и отталкивающим.       — А что это? — она сморщилась и подняла голову, заглядывая в горящие глаза Марка. Было совсем непонятно, что заставило парня так воодушевиться. — Получается, ты не принес домой животное? — неуверенно спросила Саша и тут же задумалась: заметно обрадовалась, что удалось избавиться от лишних хлопот, но заметно насторожилась, когда так и не поняла, что принес Марк.       — Нет. — четко ответил Кондратюк и покачал головой. Тут же и отметил, что девушка успокоилась и попыталась расслабиться.       — Тогда, что это такое? — спросила Александра и телом поддалась вперед, вновь заглядывая в коробку.       — Виниловые пластинки! — с нескрываемой радостью произнес Марк и по его лицу расплылась широкая улыбка. Саша, определённо, не могла похвастаться тем же, поэтому переплела пальцы обеих рук между собой и поднесла их к своему подбородку.       — Что? — переспросила она. Понимала, о чем говорит Кондратюк, и даже представляла, как выглядят эти пластинки, но от этого вопросов меньше никак не становилось. — То есть… где ты это взял? — вскинув бровь, поинтересовалась Саша. Марка же забавляло то, как девушка пытается справиться с эмоциями.       — Не поверишь, — он усмехнулся и вновь посмотрел на содержимое этой коробки, — какой-то ненормальный решил их выбросить, а мне стало так жаль, что такой драгоценный клад оставляют на улице, что решил забрать. — закончил Кондратюк и посмотрел на Сашу; почему-то был уверен, что девушка разделит эту радость вместе с ним, но ошибся. — Будем их слушать! — он слегка потряс коробку, явно рассчитывая на то, что ему удастся расположить Трусову к находке и она, наконец, улыбнется. Но девушка стояла в недоумении, и точно не спешила поддаваться на манипуляции Марка.       — Подожди. — серьезно отрезала Саша и выставила ладонь вперед, прося парня остановиться. — Так, — она вздохнула и попыталась вспомнить все, о чем только что говорил Марк; но он так тараторил, что она еле-еле уловила суть его слов, — где ты их нашел? — переспросила Александра.       — Да тут, недалеко от дома, на помойке. — сказал Марк и не сразу заметил, как глаза Саши увеличились в размере; Кондратюк видел в этом забаву, когда девушка, в это же время, была готова рвать на себе волосы. — Вот возле магазина, на перекрестке. — уточнил Кондратюк.       — Марк, ты что, лазил по помойкам? — тихо спросила Трусова. Кажется, от происходящего голос осип.       — Да нет же! — непременно воскликнул Марк. Сейчас он напоминал Саше ребенка, который оправдывается перед родителями. — Коробка стояла рядом, а я решил ее забрать. — объяснил он.       — Какой кошмар! — выкрикнула Александра, и приложив ладони к щекам, резко развернулась спиной к Марку. В голове не укладывалось: как олимпийский чемпион мог додуматься до такого абсурда? Чем он руководствовался, и как в его голову пришла такая ненормальная идея? — Марк, ты лазил по мусоркам! — резво разведя руки в стороны, Саша прикрыла глаза и попыталась успокоиться.       Она искренне волновалась за парня — и если пережить лживые заголовки прессы не составит труда, то справиться с другими обстоятельствами будет очень даже непросто. Саша сразу представила совсем некрасочную ситуацию: как его, то есть Марка, кто-то ударяет по голове, грабит и оставляет абсолютно одного; и будет очень хорошо, если кто-нибудь его найдет и поможет. От таких мыслей ее сердце забилось в непривычном ритме, и кажется, она ощущала каждый удар.       — Не преувеличивай. — он демонстративно закатил глаза и вздохнул, явно был недоволен реакцией девушки. А Трусова хотела подбежать еще ближе к нему и накричать за безответственность. — Я просто мимо проходил, а когда увидел коробку, то просто решил заглянуть. — сказал Марк.       — Зачем ты вообще полез в эту коробку? — серьезным тоном спросила она. — Стояла она там, пусть и стояла бы себе дальше эта дурацкая коробка! — Саша скрестила руки на уровне груди и попыталась усмирить свой пыл.       — Ты не понимаешь, Саша! — раздражённо выкрикнул Кондратюк, потому что был недоволен происходящим, а чересчур бурная реакция Трусовой начинала раздражать. — Сейчас такие, — он взглядом указал на виниловые пластинки, — очень сложно найти! Практически невозможно, потому что раритет… — сказал он, заметно сбавив тон. — Они, кстати, в идеальном состоянии. — Марк выставил коробку вперед, по направлению к Саше, потому что хотел доказать ей, что она преувеличивает. Но девушка отпрыгнула в сторону и брезгливо скривилась.       — Марк, пожалуйста, убери эту коробку в подъезд! — произнесла Трусова, намереваясь, наконец, закрыть эту тему, и избавиться от лишнего мусора в доме. — И вымой уже руки… несколько раз, и обязательно с мылом. — она отшагнула еще на несколько шагов назад.       — Саш, давай оставим? — парень отступать не собирался, поэтому решил перейти к следующему варианту, и начал брать Трусову жалостью.       — Что? — она удивленно уставилась на Марка. Девушка была настроена серьезно и, как никогда, решительно. — Нет! Ни при каких обстоятельствах мы не оставим этот мусор дома!       — Саш, ну, пожалуйста. — Марк, неуверенный в своих действиях, немного склонил голову в бок и поджал губы. — Это ведь такая ценная находка. — парень еще раз осмотрел содержимое коробки. — Здесь даже пластинка семидесятых годов есть. Ты представляешь, какая она старая? Старше нас с тобой в несколько раз, Саш. — он еще раз осмотрел лицо Трусовой.       — Нет. — серьезно отрезала Александра. — Убери это, прошу тебя, Марк. Это отвратительно. — она демонстративно скривилась. — Как ты вообще мог до такого додуматься? Чем ты руководствовался, когда лазил по помойке и еще что-то там искал? — Саша вскинула руки в разные стороны, ведь действительно не понимала намерений Кондратюка и его мыслей на этот счет.       — Да не лазил я туда! — нервно выкрикнул парень, и тяжело вздохнул. Не понимал, почему Трусова отказывается воспринимать правду, которую он в свою очередь, пытался до нее донести. — Я рядом нашел эту коробку! А обычно, рядом оставляют вещи, которые людям уже не нужны, но выбросить их жалко.       И если еще несколько минут назад этот разговор забавлял Сашу, и она была готова в любой момент рассмеяться, то сейчас она злилась и не пыталась скрыть своих эмоций. Настойчивость Марка настораживала, и одновременно с этим, еще и пугала: девушка совсем не понимала, почему он так привязался к этой коробке и всячески пытается отстоять свое решение. Наверное, она могла бы его понять, если бы он действительно принес домой какого-нибудь питомца, но когда внутри коробки был какой-то мусор (как считала Саша) — происходящее выглядело уже не так красочно, скорее, даже абсурдно и ненормально.       — Ты еще и разбираешься в этом. — сказала Трусова и незаметно для себя же, сжала ладони в кулаки. — Чего я еще не знаю о тебе? — всем телом девушка облокотилась о дверной косяк, и наконец, разжала пальцы, потому что ее ладони начало неприятно щипать.       — Мне казалось, об этом знают все. — несерьезно усмехнулся парень.       — Тебе показалось, Марк. — ответила Саша и поняла, что оба на грани, и, если они не прийдут к единому решению, серьезно поссорятся. — Так ты унесешь этот мусор? Или будешь здесь до утра стоять? Со своей коробкой. — она подняла голову и встретилась со взглядом Марка; он хоть и выглядел расстроенным, но отступать не собирался, и своим видом это демонстрировал.       — Саш? — он умоляюще посмотрел на девушку, и прижав коробку ближе к своему телу, практически вплотную, округлил глаза. — Давай оставим, а? — и вскинул брови. Практически умолял ее и был готов перейти к крайним мерам. — А вот если бы там была собака, ты бы сейчас со мной не спорила, и успела бы за это время искупать и накормить щенка. — предполагал, что именно этот вариант сработает и Трусова поднимет руки в знак поражения.       — Вот именно, Марк, там нет собаки! — тут же возразила Саша. В один момент парню показалось, что домой, помимо найденной коробки, стоило бы еще и питомца принести, тогда бы девушка даже не обратила на него внимания. — В коробке нет кого-то, кому нужна помощь. Там бесполезный мусор.       — Это не мусор. — обиженно произнес Кондратюк и отвернул свою голову в сторону. — А давай я посуду помою? Давай? — когда в голову пришла такая мысль, он вернул голову в прежнее положение и задорно посмотрел на Сашу. — А ты разрешишь оставить пластинки. — подытожил Марк. Но Александра была непреклонно, и на торги парня, лишь еле слышно усмехнулась.       — О нет! — она засмеялась. — Этот трюк со мной не пройдет. — серьезно заявила Саша и широко улыбнулась, глядя в разочарованные глаза Кондратюка. — Посуду помоет посудомоечная машина, поэтому ты проиграл: выноси коробку в подъезд. — Трусова рукой указала на входную дверь и слегка закусила нижнюю губу, все еще надеясь, что ей удалось поставить точку в этом разговоре.       — Сашенька, я так тебя люблю! — неожиданно воскликнул Марк. И тогда Саша поняла: парень вскрывает козырей, и ей нужно бежать.       — Ничего не слышу! — громко сказала Саша, и прислонив свои ладони к ушам, резко развернулась к Марку спиной и поспешила покинуть комнату.       Выходка Марка действительно выглядела глупо, но Саша все-таки для себя отметила, что в определенный момент происходящее стало выглядеть забавно. И она практически сдалась перед ним, ведь Кондратюк знал слабые места девушки и умело пользовался этим в подходящие моменты; и она уже была готова пойти на уступки. Но вовремя одернула себя и отогнала подобные мысли — он нашел этот хлам среди прочего мусора, и оставлять подобное у себя дома она точно не планировала, ведь как минимум, это даже звучит отвратительно. Тут же в своих мыслях хлопнула себя по лбу за такие рассуждения. Зачем он вообще притащил эту коробку домой? Неужели ему недостаточно тех денег, что у него есть? Если это действительно так, Саша была готова уже завтра утром оказаться в нужном магазине и купить коллекцию винила — нового и никем не тронутого ранее.       За время рассуждений, Трусова успела накрыть на стол: расставила тарелки и тщательно перемешала салат, даже несколько раз поправила приборы. Все эти минуты она прислушивалась к каждому шороху и пыталась предположить, чем сейчас занят Марк, но в квартире было так тихо, что начали подкрадываться не самые приятные мысли на этот счет. Парень мог воспринять ее слова уж слишком серьезно и обидеться, и будет совсем не странно, если его не окажется в квартире.       — Марк? — негромко произнесла Саша и замерла с кружкой в руках. — Ты уже вернулся, Марк? — вновь поинтересовалась Трусова, и кажется, даже задержала дыхание, чтобы точно не упустить ничего важного. Но когда ответа не последовало, и никаких сопутствующих звуков тоже, девушка нервно опустила кружку на стол и медленно пошагала в коридор.       Выдохнула почти сразу, когда увидела Марка с прикрытыми от усталости глазами; он все также стоял с этой коробкой в руках. Только сейчас заметила его состояние и мысленно отругала себя за то, что проигнорировала изначально. Он стоял в мокрой куртке и грязных кроссовках, а на плече висела тяжелая сумка, в которую, она уверена, он беспорядочно поскидывал вещи после тренировки. И только сейчас Александра осознала свою резкость и грубость перед Марком, и от этого виновато прикусила щеку изнутри. Но Кондратюк выглядел не лучше и почему-то смахивал на сумасшедшего; особенно Сашу добивало его уж слишком безответственное отношение к своему здоровью. Она тяжело вздохнула от этого зрелища, облокотилась плечом о дверной косяк и поджала губы.       — Оставляй. — на выдохе произнесла Саша, опуская голову в знак своего поражения. Марк же, напротив, запрокинул голову вверх и округлил глаза, до конца не веря в то, что так просто смог убедить девушку в своей затее. — Но! — непременно опомнилась Саша, — ты обязательно обработаешь все пластинки, без исключения! Иначе я сама их выброшу. — четко подытожила девушка.       — Саша! — с неподдельной радостью воскликнул Кондратюк, и уже хотел подбежать к девушке и заключить ту в свои объятия, но Трусова неожиданно его остановила, выставив одну руку вперед.       — Сначала сходи в душ! — на расстоянии произнесла она. — Марк, я очень тебя люблю, но пока ты не сходишь в душ, я к тебе не прикоснусь. — вскинув брови, произнесла девушка и тяжело вздохнула. Кондратюка правда любила, но отогнать мысль, что он лазил около помойки никак не могла, и тем более, с этим было не так просто смириться. И ему, то есть Марку, крупно повезет, если завтра не всплывут фотографии и не появятся провокационные заголовки.       — Саш… — Кондратюк нахмурился, и всем своим видом пытался показать Александре, что происходящее ему не нравится.       — Или так, или никак. — четко отрезала девушка и демонстративно пожала плечами; уж точно намекала на то, что в любой момент может передумать. — И, пожалуйста, Марк, брось ты уже эту коробку и разденься! — воскликнула Саша. — Ты весь промок! Заболеешь ведь… — она по-прежнему ругала себя за то, что так поздно обратила на это внимание.       — Точно? Не обманываешь? — парень по-детски вскинул брови и заметно наклонил голову в бок.       — Точно! Раздевайся уже! — серьезно скомандовала Саша, но Кондратюк услышал в этой интонации беспокойство и заботу. Только тогда Марк опустил эту злосчастную коробку на пол, ногой осторожно отодвинул ее поближе к стене и подальше от входной двери; специально старался на задеть предметы мебели и стены, чтобы Саша не злилась и не нервничала. — Иди в душ, а я принесу тебе одежду. — сказала девушка и словила на себе неуверенный взгляд Кондратюка. — Давай, а то действительно заболеешь. — подбодрила его Александра.       Проводив возлюбленного взглядом, развернулась и направилась в спальню — взяла для парня удобную одежду, и следом прихватила широкую толстовку, чтобы точно не замерз и в последствии не заболел. Приоткрыла дверь в ванную, и просунув голову в помещение, почему-то расплылась в улыбке, а щечки вдруг покрылись еле заметным румянцем. Аккуратно сложенную одежду оставила на тумбе и пока не поймала на себе любопытный взгляд Марка, поспешила скрыться за дверьми. На лице тут же расплылась широкая улыбка, и желая притупить свои эмоции, Саша сжала губы в тонкую линию; но на щеках по-прежнему виднелись ямочки, а глаза поблескивали, кажется, от обыкновенного счастья.       В коридоре потянулась за сумкой фигуриста, и присев на корточки, тут же начала вытаскивать содержимое, складывая сбоку от себя. С коньками все было, как ни странно, банально просто, поэтому она сразу же их отложила в сторону; а вот одежду сложила в отдельную стопку, планируя немного позже закинуть все в стиральную машинку; пустую бутылку от воды прихватила с собой, на кухню. А вот с остальными вещами, как правило, Марк разбирался самостоятельно — Саша не лезла, и не планировала рыться в его личных вещах.       Девушка заваривала чай, осторожно водя чайной ложкой в разные стороны и растворяя в жидкости сахар. За Марка действительно переживала и искренне надеялась, что через несколько дней тот не сляжет с высокой температурой. Но когда увидела в дверном проеме парня, непременно отвлеклась от своих занятий и с широкой улыбкой на лице, кинулась в его объятия.       — Я ужасно соскучилась! — невнятно пробормотала Трусова, уткнувшись лицом в изгиб его шеи; кожа была нежной и пахла карамелью с корицей. Тут же скрестила свои руки за его спиной, и чуть отстранившись, посмотрела в его глаза. Марк слегка улыбнулся и оставил влажный след на ее губах.       — Как прошел день? Тренировка? — облизнув губы после поцелуя, тихо спросил Кондратюк, и пальцами ухватился за выпавшую прядь рыжих волос — легонько намотал на один палец, и только потом заправил ей за ушко.       — Все супер! — с улыбкой на лице ответила Саша. — Сегодня даже Этери не орала. Ну, почти. — после этих слов оба одновременно засмеялись.       — Тогда точно все хорошо. — убедился Марк, и тогда Трусова засмеялась еще громче прежнего, расслабленно укладывая голову на плече парня. — А чем так вкусно пахнет? — поинтересовался фигурист и медленно провел ладонью по спине девушка, сверху вниз.       — Точно! — воскликнула Саша и поспешила отстраниться от Марка. Ей было комфортно находиться в его обществе и чувствовать на своем теле нежные прикосновения его рук; но сильно не хотелось, чтобы ее старания были напрасны. — Давай уже ужинать, пока все не остыло. — она ухватилась за его ладонь и тут же потянула к столу. — Я тебе еще чай сделала, с лимоном и медом. Ну, чтобы ты точно не заболел. Сильно промок? — протараторила Александра.       — Нет. — непременно ответил фигурист и отрицательно махнул головой, принимая из рук девушки большую кружку с теплым чаем, который она нарочно разбавила холодной водой. Потому что знает, что горячий напиток он пить точно не будет. — Спасибо. — он улыбнулся ей в благодарность и сделал небольшой глоток. Согревать ладони о теплую керамику ему было очень приятно, как-то по-домашнему и слишком уютно.       — Меня все еще мучает вопрос, — начала Трусова, присаживаясь на стул, прям напротив Марка, — а как ты оказался возле помойки? — ковыряясь вилкой в тарелке, все-таки поинтересовалась Саша. Она невинно приподняла голову и совсем незаметно расплылась в улыбке. — Обычно ты доезжаешь до подъезда, а тут вышел почти за километр. — разъяснила девушка.       — Хотел зайти в магазин, — произнес Кондратюк и тут же замер, пытаясь сформулировать мысль правильно, чтобы Саша точно его поняла. — Ну, в тот, который напротив цветочного, поняла? — Александра отрицательно замахала головой в разные стороны. — Цветочный, в котором мы твоей маме цветы тогда покупали, помнишь? — девушка тут же удивленно уставилась на собеседника, и в эту же секунду бодро закивала головой.       — Так, а в магазине, что ты хотел? — Трусова отложила вилку в сторону и расслабленно расползлась по стулу. Напряженно потянула руки вверх, за голову, и опустила их, когда что-то неприятно хрустнуло.       — Конфет. — непринужденно ответил фигурист. Саша же, услышав такой ответ, звонко рассмеялась, немного прищуривая глаза. — А чего ты смеешься, а? — с улыбкой на лице спросил Марк. — Что, уже забыла, как за обе щеки уминала мои конфеты? Сначала: «Марк, я не люблю сладкое, не буду есть твои конфеты». — парень эмоционально развел руки в стороны и попытался спародировать голос Саши. Она же, видя эту картину, рассмеялась еще громче, и немного наклонилась вперед. — А потом я отвернулся, а ты съела почти все конфеты! — Кондратюк демонстративно отвернул голову в сторону, показывая девушке свою обиду.       — Это было один раз! — сквозь смех попыталась сказать девушка, и от такого наплывал эмоций, ухватилась за руку Марка, что лежала на краю стола.       — Три! Это было три раза, я считал. — гордо ответил парень, и наблюдая за смеющейся фигуристкой, осторожно взял ее за руку и своим большим пальцем провел по бархатной коже ее ладони.       — Куда тебе вообще конфеты? — уже немного успокоившись, пробубнила Александра и потянувшись к парню, неожиданно задрала его кофту вверх. Потом положила руку ему на живот и слегка похлопала. — Ты поправился почти на два килограмма, скоро прыгать не сможешь. — она хитро ему подмигнула. — И вот тогда Соколовская будет тебя по льду катать, как колобка!       — Не дождешься! — засмеялся Марк и отрицательно замотал головой.       — Кстати! — неожиданно воскликнула Саша. — А что ты там про посуду говорил? — с улыбкой на лице поинтересовалась девушка. Сразу же заметила, как меняется лицо Марка, и улыбка с его лица быстро исчезает.       — Уже не помню. — ответил парень и попытался сохранить невозмутимый вид. В любом случае, он надеялся, что Саша забудет об этих словах или же, как минимум, не обратит на это внимания.       — А я помню. — широко улыбнулась Александра. — Я приготовила ужин, так что с тебя уборка. — она коснулась плеча парня и слегка похлопала, ловя на себе его разочарованный взгляд. — Как раз успею сходить в душ… пока ты здесь убирать будешь. —фигуристка вскочила из-за стола, нарочно сделав акцент на последнем предложении.       — Саш, это нечестно! — воскликнул Марк, когда Саша стояла в дверном проеме и победно улыбалась.       — Все честно! — вдогонку крикнула Александра и поспешила скрыться за дверьми ванной комнаты. Спиной прижалась к стене и затаив дыхание, начала прислушиваться к каждому шороху; удалось расслышать недовольное бурчание от Марка и его разочарованные вздохи.       Александра вышла из ванной комнаты в одном лишь полотенце, которое слегка придерживала сбоку. Когда она зашла в комнату, то увидела перед собой парня — он сидел на полу, сильно наклонив корпус вперед; из одежды были лишь шорты, а кофта лежала на кровати рядом. Марк сидел и увлеченно рассматривал виниловый проигрыватель, крутил в руках какой-то небольшой предмет и нервно посматривал в телефон. Сбоку стояла коробка, которую он сегодня принес домой.       — Что делаешь? — поинтересовалась Саша и плюхнулась на кровать; и сделала это так сильно, что ее тело немного подпрыгнуло. А когда все же смогла удержать равновесие, то закинула ногу на ногу и выставила обе руки по бокам от своего тела, упираясь ими в матрас.       — Пытаюсь заменить иглу. — пробубнил парень и крайне разочарованно вздохнул, когда в очередной раз у него ничего не получилось.       — Иди ко мне! — воскликнула Саша, проигнорировав слова Марка. Перед ней появилась сонная Элла, к которой она непременно вытянула руки, подзывая к себе. — Моя девочка. — ласково проговорила Александра и трепетно прижала животное к своему телу. — Марк? — сказала фигуристка, обращая все внимание парня на себя. Но тот не повернулся, лишь что-то промычал нечленораздельное; явно дал понять, что внимательно слушает. — Мы съездим завтра куда-нибудь?       — Конечно. — ответил Кондратюк и развернул корпус в сторону Саши; но прежде, умудрился что-то выплюнуть себе в руку. — Мы ведь договаривались с тобой об этом, забыла? — Саша отрицательно замахала головой и уставилась на спортсмена, который сидя на полу, поджал одну ногу к груди.       — Почему-то именно этот выходной я ждала больше всего. — проговорила Саша и мечтательно запрокинула голову назад, по-прежнему удерживая на руках Эллу. Настроение было хорошее и от понимания, что уже завтра они оба будут наслаждаться обществом друг друга, на душе становилось по-особенному тепло.       — Почему? — поинтересовался Марк.       — Не знаю. — ответила Трусова и слегка прикусила губу, задумываясь над вопросом парня. — Наверное, потому что ты будешь рядом, и… мы вместе будем. — фигуристка неуверенно пожала плечами.       Когда Марк ничего не ответил, Саша, наконец, отпустила собаку и встала с кровати. Молча подошла к комоду и вытащила из верхнего шкафчика белье — думала взять пижаму, в крайнем случае, футболку, но в квартире было слишком жарко, поэтому решила ограничить свой выбор бельем. Полотенце резко упало к ее ногам, когда она расслабила руки и расправила плечи; неспеша перешагнула через него, и только потом натянула на свое тело вещи. Повернувшись в сторону Марка, мгновенно заприметила его заинтересованный взгляд, и слегка улыбнулась ему.       — Ты, кажется, иглу менял. — она демонстративно закатила глаза и вновь взяла собаку на руки, присаживаясь на заправленную кровать.       — А я уже поменял. — широко улыбнулся фигурист. — Что послушаем?       — Выбирай сам. — серьезно ответила Трусова. — Я к твоим пластинкам не подойду. Непонятно, где они валялись. — Александра сморщилась и трепетно провела ладонью по рыжей шерсти собаки. — И, пожалуйста, не храни их у нас в комнате, ладно? — Кондратюк хотел возразить, и уже приоткрыл рот, но вместо этого лишь сдержанно кивнул и почти бесшумно выдохнул.       — Смотри, Саш, здесь даже «Рикки-Тикки-Тави» есть, представляешь?! — задорно воскликнул Марк, и осторожно взяв в руки бумажную упаковку, резко повернулся к Саше. Фигуристка с ним эту радость не разделила, как минимум потому, что просто не поняла, чему он так радуется.       — А что это? — спокойно спросила девушка и словила на себе удивленный взгляд парня.       — Ты чего, Саш?! — Кондратюк усмехнулся, но, когда взгляд Саши совсем не поменялся, и она все также непонимающе на него смотрела, Марк неожиданно стал серьезным. — Тебе в детстве не читали эту книгу? — девушка отрицательно махнула головой. — Ладно. Тогда это, — он вновь повертел перед Александрой пластинку, — мы оставим «на потом». Перед сном послушаем.       Саша ничего не ответила, только усмехнулась таким рассуждениям парня и продолжила внимательно наблюдать за его действиями. Ей действительно было интересно за этим следить, в какой-то степени, даже забавно — Марк далеко не маленький мальчик, но ведет себя совершенно не так. Искренне не понимала его и не могла разделить с ним эту радость (исключительно по его мнению).       — Блин, здесь столько сказок. — несерьезно произнес Марк и Саша сразу поняла, что он не планировал этого делать; это были его мысли.       — Почему сразу не сказал, что тебе сказки нравятся? — Трусова засмеялась и поджала одну ногу к груди. — Я бы тебе на день рождения столько книг могла бы подарить! — в этот момент она словила на себе недовольный взгляд Марка. — А чего ты такой недовольный? Знаешь, сколько у родителей дома книг? — девушка засмеялась еще громче прежнего.       — Ты ничего не понимаешь. — невнятно пробубнил Марк и отвернулся от Саши, продолжая рассматривать содержимое коробки.       — Ну, да-да-да! Разумеется, я ничего не понимаю! — продолжая смеяться, эмоционально проговорила девушка. Парня эта ситуация забавляла не меньше, но показывать это Трусовой он не хотел, поэтому тихо хихикнул, уткнувшись нижней частью своего лица в коленку.       Собака же, кажется, не выдержала такой обстановки в комнате, поэтому нервно зашевелись и попыталась спрыгнуть с кровати. Трусова такую попытку сразу пресекла, и сама осторожно опустила животное на пол.       — Смотри, тебя даже собака не выносит. — Кондратюк вновь развернулся и постарался сказать это со всей серьезность, но не сдержался и вновь захохотал вместе с Сашей. — Так, ладно. — он вздохнул, пытаясь успокоиться. — Смотри, есть «Маленький принц», послушаем? — он протянул девушке пластинку, но та сморщилась и отпрыгнула в сторону; рассматривая предмет на расстоянии.       — Ты же сказал, что сегодня мы слушаем… — фигуристка резко замерла, пытаясь вспомнить, о чем говорил парень несколько минут назад. — Ну, как она там называется? — она не выдержала, и сдалась практически сразу. Название ей казалось знакомым, и даже возникали ассоциации, но вспомнить не могла; на ум приходила комедия «Рик и Морти», название почему-то казалось созвучным.       — «Рикки-Тикки-Тави»! — поправил ее Кондратюк. — Тогда «принца» мы послушаем завтра. — он отложил виниловую пластинку в сторону. — О! Смотри, Саш! — он развернул к ней очередную картонную упаковку. Но, видимо, предмет был настолько старым, что рассмотреть изображение девушка не смогла. — Это «Бременские музыканты», а вот это, — он протянул Саше вторую упаковку, — «Волшебник изумрудного города». Это-то тебе хоть читали? — он усмехнулся.       — Читали. — недовольно буркнула Трусова и закатила глаза. — Ты сказки слушать собираешься что ли? Давай уже что-нибудь нормальное.       — Тебе же не нравятся мои пластинки! — он свел брови к переносице и едва заметно сощурил глаза, пристально смотря на девушку.       — Конечно! Но ты весь вечер говоришь о них! — она скрестила руки на уровне груди. — Здесь, хочешь — не хочешь, но слушать что-нибудь придётся. — спортсмен сдержанно усмехнулся и отвернулся от Александры.       — Ну, хорошо. — он провел рукой где-то в районе затылка и притянул к себе другую стопку с пластинками; достал из середины одну и заговорщически улыбнулся. — Вот, смотри: «Пугачева в Стокгольме». Послушаем? — знал, что Трусова сейчас разозлится, но проигнорировать этот момент не мог.       — Марк! — нервно воскликнула Саша. — Я сейчас уйду спать, и слушай свои пластинки сам! — недовольно закончила фигуристка и стукнула кулаком по кровати. А потом почему-то неожиданно улыбнулась. — В Стокгольме, кстати, у нас Чемпионат Мира был, помнишь? — теперь уже смеялась Трусова.       — Угу. — он непременно отвернулся от Саши. — Конечно, я помню, как я мог забыть? Точно, меня же там не было. — произнес Кондратюк, но девушка же промолчала, только пожала плечами. — Вот, смотри: Beatles, Queen, Abba, даже Modern Talking есть. — парень быстро переключился на другую тему.       — Это звучит получше. — ответила девушка.       — Все равно не понимаю, кто додумался выбросить такое сокровище? — он повернулся и посмотрел на фигуристку, которая от таких мыслей парня могла только прикрыть свои глаза ладонью.       — Да ладно тебе, — она махнула рукой, — просто кто-то решил избавиться от хлама и лишнего пылесборника. А кто-то, кажется, это ты, решил подобрать этот мусор и притащить домой. — Трусова засмеялась, когда точно расслышала недовольный вздох Марка и то, как он демонстративно цокает в ответ.       — Послушаем Modern Talking? Здесь первый альбом, это минут на сорок. — предложил Кондратюк и проследил за тем, как сначала Саша пожала плечами, а потом неуверенно кивнула в ответ.       Ничего из вышеперечисленного не вызывало у нее особого интереса — она была не против этих исполнителей и их песен соответственно; но фанатом точно не являлась, поэтому относилась нейтрально. Все же отдавала свое предпочтение русскоязычным исполнителям: как минимум, делала это потому, что английский язык знала плохо (хоть и старалась уделять изучение по несколько часов).       Марк с воодушевлением распаковал пластинку и осторожно повертел диск в руках. Саша же за этим внимательно наблюдала и почему-то действия парня ей нравились до безумия. Кажется, была готова его остановить и попросить еще раз поменять пластинку, но одернула такие мысли, потому что ей показалось все это очень странным; в какой-то мере, даже нездоровым.       Когда заиграла мелодия, Трусова не пошевелилась в то время, как парень, напротив, широко заулыбался и поднял свое тело с пола. Она слышала знакомые слова, но этого было недостаточно, чтобы сложить цельный пазл и понять смысл песни. Саша не могла сказать, что ей не нравится, но похвастаться настроением, как у Марка, или незабываемыми эмоциями, она точно не могла. Где-то в конце после первого припева, Кондратюк подошел к девушке и протянул ей свою руку — сначала не поняла, но потом догадалась и встала рядом с парнем. Он закружил ее в танце, и от неожиданности она громко засмеялась. А потом, когда наконец удержала равновесие, ухватилась за плечи Марка и посмотрела в его глаза.       — Ну, и какого это, танцевать с девушкой, которая в трусах? — переступая с ноги на ногу, и чуть покачиваясь из стороны в сторону, поинтересовалась Саша. Фигурист только улыбнулся, и не растерявшись, поцеловал девушку в губы.       — Мне нравится! — воскликнул он, отчего Трусова улыбнулась еще шире.

You’re my heart, you’re my soul. Yeah, a feeling that out love will grow.

      — Переведешь? — когда девушка услышала припев и знакомые слова в нем, то неожиданно захотела узнать дословный перевод. Марк же, в отличие от нее, английский знал лучше, поэтому без особых усилий мог перевести слова.       — Ты мое сердце, ты моя душа. — спокойно произнес Кондратюк и слегка покружил Сашу, выпрямив руку. — И я чувствую, что наша любовь становится сильнее. — после этих слов Саша непроизвольно улыбнулась, хоть и понимала, что это просто слова песни. Ей почему-то казалось, что Марк придает немного большее значение этим строкам, нежели, чем обычно переводу.       — Обнимешь меня? — посмотрев четко в глаза парня, неуверенно спросила Саша, и в это же мгновение ощутила, как он притягивает ее тело к своему, и она прижимается к его оголенному и разгоряченному торсу.       — Тебе все еще не нравятся мои пластинки? — усмехнулся Кондратюк, явно передразнивая недавние слова девушки. Когда заиграла следующая песня, они продолжали стоять на месте, прижавшись друг к другу и пошатываясь в такт негромкой мелодии.       — Не знаю… — неуверенно ответила Александра. — Кажется, это неплохо. Но стоять с тобой мне нравится больше. — она улыбнулась и приподняла голову, заглядывая в глаза фигуриста; он улыбнулся в ответ, и от этого Трусова облизала пересохшие губы. Марк не растерялся, и наклонив голову, нежно поцеловал ее.

And your feelings will be right, hold me tight.

      — And your feelings will be right, hold me tight. — Кондратюк полушепотом повторил слова из песни, и в эту же секунду поймал на себе выжидающий, в чем-то вопросительный взгляд Трусовой.       — Переведешь? — он отрицательно махнул головой и странно улыбнулся ей в ответ. — Ну, и ладно! — обиженно пробурчала Саша, на что фигурист лишь сильнее прижал ее тело к своему; девушка не планировала сопротивляться, и все же спокойно устроила свою голову на его плече. — А это будет грустная песня, да? — поинтересовалась Трусова спустя время, когда заиграла новая мелодия.

There’s too much blue in missing you.

      — Да. — ответил Марк. — Мне так плохо без тебя. — перевел очередную строку парень и ощутил, как ускорился ритм сердца Саши.       — Я не знаю, о чем они поют, но это, я уверена, очень грустная песня. — спокойно произнесла девушка и размеренно выдохнула. Приподняла голову, как-то неожиданно для Кондратюка, и посмотрела в его глаза. — Пообещай, что не сделаешь мне больно… — фигурист увидел в ее глазах детскую наивность и резко растерялся перед таким взглядом.       Она впервые влюбилась и до конца не понимала, как следует поступать — совершала поступки так, как подсказывало сердце, и кажется, она еще ни разу не ошиблась (по крайней мере, именно так казалось девушке). Первая влюбленность затуманивала разум Саши, и она определенно не принимала никакого итоге, за исключением счастливо; как в сказке. Она искренне верила, что ей и Кондратюку судьбой предрешено прожить счастливую жизнь и умереть в один день, и Саша правда думала, что иначе просто быть не может. Марк же, напротив, рассуждал более здраво и реально, поэтому точно осознавал серьезность ситуации, и просто не мог пообещать Трусовой того, в чем сам был не до конца уверен — он боялся, что однажды нарушит собственное обещание и предаст ее. Он действительно ее любил, и делал это по-настоящему, но сейчас было слишком рано, чтобы можно было говорить о таких серьезных вещах.       — Я сделаю все, чтобы ты была счастлива. — неуверенно пробормотал Марк, потому что боялся, что девушку такой ответ не устроит. Но она спокойно, еще сильнее, прижалась к его телу и промолчала; кажется, была удовлетворена таким ответом со стороны фигуриста.       — Давай послушаем другую песню? Эта слишком грустная и портит нам «романтический» вечер. — улыбнулась Александра, и «романтический» смело выделила в кавычки, изобразив их в воздухе. Парень, с улыбкой на лице, кивнул ей в ответ и отстранился: присел на колени около проигрывателя и осторожно переключил на другую песню, следующую. — А это уже веселая мелодия! — тут же воскликнула Саша, и ухватив Марка за руки, потянула на себя. — Знаешь, мне начинает нравится эта вечеринка полуголых людей. — произнесла Трусова, и в эту же секунду по комнате разнесся задорный смех парня. Кондратюк расставил руки в стороны, и фигуристка нырнула в его объятия. — А эта песня о чем?

Your californian nights, warm body held you tight.

      — Ваши калифорнийские ночи, и ты в его теплых объятиях. — произнес Кондратюк и ненароком заметил, как девушка заулыбалась. Сейчас же он даже порадовался тому, что Саша недостаточно хорошо знает иностранный язык, и от этого, не понимает, о чем действительно поется в песне. Ему нравилось видеть ее такой, улыбающейся и беззаботной, и ему крайне не хотелось рушить идиллию.       — Мне так хорошо с тобой. — на выдохе проговорила Александра, и тут же сжала свои руки за спиной фигуриста. — Эта песня, которая сейчас играет… она же не грустная, да? Просто спокойная? —спросила девушка.       — Не грустная. — непременно ответил Марк и еле слышно хихикнул.

It’s like paradise, see your magic eyes.

      — Я будто в раю, когда смотрю в твои чудесные глаза. — с неподдельной улыбкой на лице произнес Кондратюк, и чуть отстранившись, посмотрел точно в глаза Саши. Она привычно засмущалась, и прикрыв веки, отвернула голову куда-то в сторону, чем очень позабавила парня.

</i>Heaven in your eyes, takes me to the sky.

      — В твоих глаза небеса, которые зовут меня к себе. Я люблю тебя, Саша. — полушепотом проговорил фигурист. Саша же, кажется, засмущалась больше прежнего и слегка прикусила губу; но не ответить было сложно, поэтому крайне осторожно потянулась навстречу к Марку и оставила на его губах свой поцелуй.

Take my heart.

      — Возьми мое сердце. — прошептал парень, переведя очередную строку.

We’ll be dancing to the pale moonlight.

      — Мы будем танцевать под бледным лунным светом. — продолжил Марк и Саша непременно перевела взгляд в сторону окна. За неплотно зашторенными окнами, на темном небе она увидела полумесяц, отчего непроизвольно на ее лице появилась еле заметная улыбка.

Love takes time, it’s hard to find.

      — Любовь не терпит спешки… — начал говорить парень, не неожиданно замер, когда прохладные (видимо, от волнения) руки фигуристки слегка сжали его плечи. Они пошатнулись от нахлынувших эмоций, но все-таки удержали свое равновесие, стоя прямо у кровати.

… when I see you smile, imagination’s running wild.

      — Когда я вижу твою улыбку, меня охватывают невозможные фантазии. — проговорил Марк и девушка непроизвольно улыбнулась, глядя в его глаза.       Саша так засмотрелась на парня, что в один момент, не устояла на ногах и все-таки потеряла равновесие: за долю секунды, Кондратюк поменял их местами и девушка оказалась под его телом, расположившись на мягкой кровати. Парень расставил руки по разные стороны от Саши и вновь посмотрел в ее глаза.

Love makes me feel allright.

      — Любовь делает меня счастливым. — уверенно сказал фигурист. Трусова внимательно рассмотрела лицо возлюбленного и осторожно коснулась ладонями его щек, некоторыми пальцами поглаживая его кожу. — Do you wanna. — тут же произнес Кондратюк, когда заиграла следующая песня. Сейчас он не рассчитывал на что-то большее, отметил для Саши название следующей композиции. Но она, кажется, поняла его совсем иначе. Фигурист был искренне удивлен: как минимум тому, что она поняла слова на английском; как максимум, она хотела большего.       Словив на себе укоризненный и выжидающий взгляд Трусовой, он крайне осторожно опустил губы на ее оголенные ключицы и задержался там буквально на несколько секунд. Обжигая белоснежную кожу теплом и любовью, фигурист провел языком немного ниже и почувствовал, как тяжело выдохнула Саша. Ей почему-то казалось, что они герои какой-то романтической сцены, и именно эти кадры транслируют в замедленной съемке — и действия Марка казались слишком медленными, осторожными и от этого мучительными. А еще она видела момент обязательно крупным кадром: без единого намека на пошлость, исключительно любовь, чистая и настоящая.       Он потянул правую руку вперед, и осторожно перехватил ладонь девушки: аккуратно переплел их пальцы между собой и слегка сжал. Когда увидел, как Саша прикрывает глаза и совсем немного размыкает губы, расслабил свое тело и неожиданно соприкоснулся с Сашей — она не выдержала, громко выдохнула и резко зажмурилась. Прежде, все происходило тягостно, но этот момент оказался другим, резким и неожиданным, как разряд тока. Его торс коснулся обнаженного живота спортсменки, и это чувство показалось чем-то неземным, очень приятным и будто бы необходимым в данный момент. От нахлынувших чувств и эмоций хотелось закричать во все горло и присутствовало чувство, что оба сходят с ума.       Он с новой силой припал губами к ее шее, и оставляя невидимую дорожку, направился вниз, подбородком цепляя гладкую ткань нижнего белья. Она также лежала с закрытыми глазами, наслаждаясь каждым мгновением, а когда чувства и эмоции ударяли с новой силой, она сжимала его ладонь, словно хваталась за спасательный круг и вновь возвращалась к жизни.

I need you so.

      — Ты так нужна мне. — неожиданно произнес Марк и шумно выдохнул, не оставляя девушку одну ни на одно мгновение.

And let me hold you so tight.

      — Дай мне обнять тебя так крепко… — прошептал Марк и Саша сильнее сжала их руки между собой.

***

      Александра лежала под мягким одеялом, заранее подложив себе под спину подушку, на которой обычно спал Марк. Саша лежала с полузакрытыми глазами и размеренно дышала — кажется, такой ритм и подобная обстановка устраивали более чем. Кондратюк же лежал рядом и внимательно рассматривал фигуристку: следил, как подрагивают ее ресницы и вздымается обнаженная грудь. Подставив под свое тело локти, он придвинулся к Трусовой, отчего она приоткрыла правый глаз и еле слышно усмехнулась, когда заметила его растрепанный вид. В один момент он очень осторожно вылез из-под одеяла, которым ранее было прикрыто его тело, и чуть потянувшись вперед, положил свою голову Саше на живот. Она беззвучно вздохнула и расплылась в улыбке, а потом потянулась к его волосам и зарылась в них своими длинными пальцами.       — Марк? — неожиданно произнесла Саша, когда оба практически уснули. Кондратюк встрепенулся и вопросительно посмотрел на нее снизу вверх. — Мне кажется, я проголодалась. — она смущенно отвела взгляд в сторону, но улыбку на лице возлюбленного заметить все-таки успела.       — Слышу. — уверенно заявил он, и склонив голову в бок, прислонил свое ухо прямо к животу Саши. — Урчит, Саш. — подытожил Кондратюк, и девушка определенно хотела разозлиться, но не сдержалась и громко засмеялась. Парень же улыбнулся и вновь привстал на локти. — Сейчас что-нибудь приготовлю. Тебе какой чай сделать? Черный или зеленый? — серьезно спросил он.       — Марк… — неуверенно заявила спортсменка и посмотрев влево, крайне внимательно уставилась на часы. — Уже почти двенадцать. Ты что, какой чай? — растерянно поинтересовалась она, на что он непринужденно пожал плечами.       — У нас, на минуточку, почти наступил выходной. Осталось всего четыре минуты. — он выставил перед девушкой ладонь, и сразу же загнул один палец. — Пока я все приготовлю, эти четыре минуты точно пройдут. Саш, в выходной можно все! — весело воскликнул Марк.       — Ладно, я буду зеленый. — хихикнула Саша и Марк непременно вскочил с кровати и потянулся к одежде, что валялась где-то на полу. — И, раз уж на то пошло, не забудь конфеты! — выкрикнула девушка, когда Кондратюк натягивал на свое тело нижнее белье.       Когда Трусова осталась одна в комнате, то потянулась к тумбе и наощупь включила прикроватный ночник: спальня непременно залилась тусклым, желтым светом. В одеяле нашла свой телефон и сразу же начала просматривать ленту в социальной сети; и продолжила бы это делать до самого прихода Марка, если бы в дверном проеме не заметила двух собак. Гаджет отложила сразу, уже на тумбу, и поспешила окликнуть животных — те с радостью подбежали к хозяйке и начали запрыгивать на кровать, что получалось у них не совсем хорошо.       — Ну, раз уж у нас выходной, то сегодня можно. — с широкой улыбкой произнесла спортсменка, и легко подхватив в руки сонных питомцев, осторожно посадила их на кровать, рядом с собой. Элла тут же закрутилась и всего-то через несколько секунд, удобно расположилась с краю, где обычно спал Марк. Трусову это позабавило, ведь она отметила почти сразу, что между Кондратюком и Эллой какая-то особенная любовь (иногда даже ревновала; разумеется, в шутку). Селма же залезла на коленки к Саше и не могла успокоиться до тех пор, пока хозяйка не начала ее осторожно поглаживать: медленно водила рукой по щенячьей шерсти, начиная от холки и заканчивая в районе хвостика. Несмотря на то, что фигурист принимал непосредственное участие в воспитании самого младшего питомца, Селма все-таки больше тянулась к Трусовой.       Через несколько минут в дверном проеме показалась фигура Марка — он неуверенно держал в руках посуду, определенно опасаясь того, что может все это уронить. В одной руке держал целых две тарелки: глубокое блюдце было накрыто обычной тарелкой, в которой лежали бутерброды. А во второй руке держал две кружки с горячим чаем, и даже издалека Саша видела, как заметно подрагивают его конечности. Девушка широко улыбнулась, умиляясь такой заботе, и в эту же секунду вытянула обе руки вперед, намереваясь помочь возлюбленному.       — И конфеты! — уверенно заявил Кондратюк и продемонстрировал Саше посуду, доверху наполненную шоколадными батончиками. Трусова, в отличие от Марка, никогда целенаправленно не покупала конфеты; хотя при ней он также не покупал ничего сладкого, но нечто подобное всегда присутствовало в их доме.       — Ты сюда решил притащить весь холодильник? — засмеялась фигуристка и проследила за тем, как парень осторожно размешивает в кружке сахар, иногда умудряется даже дуть, остужая жидкость.       — Ну, судя по всему, это действительно весь холодильник. — он отвлекся и внимательно рассмотрел все, что успел принести в комнату. — У нас там, как всегда, мышь повесилась. — произнес Марк и Саша засмеялась. Она никогда не претендовала на роль лучшей хозяйки, поэтому посмеялась вместе с парнем. Они оба постоянно где-то пропадают, дома бывают крайне редко, поэтому устраивать каждодневные закупки было бы крайне бессмысленно.       — Нам прийдётся завтра очень много ходить, чтобы не растолстеть после такого ужина. — усмехнулась девушка и еще раз осмотрела содержимое тарелок.       — Ничего, от одного раза ничего не будет. Держи. — проговорил парень и протянул девушке уже остывший чай. — Так, Элла, опять ты на моем месте. — недовольно буркнул Кондратюк, но тут же улыбнулся и осторожно взял собаку на руки. Саша же сделала глоток ароматной жидкости и продолжила наблюдать за происходящим. — Если найдешь на мне рыжий короткий волос, то знай, меня подставили! — Марк посмотрел на Александру, которая громко захохотала, тем самым разбудив Селму. Осторожно коснулась белоснежной шерсти, и проведя несколько раз рукой в разные стороны, вновь успокоила животное.       — И когда же ты успел купить конфет, если весь вечер лазил по помойкам? — Трусова, определенно, еще не один месяц будет припоминать возлюбленному этот случай. Но особенно ей нравилось наблюдать за тем, как от ее слов злится Марк, пытаясь всячески доказать девушке ее неправоту.       — Я не лазил по помойкам! — непременно возразил Кондратюк. — Я рядом нашел эту коробку. И, между прочим, тебе очень даже понравились песни! — воскликнул фигурист, и подмигнув девушке, протянул той бутерброд.       — А я и не отрицаю, что мне понравилось. — она непринужденно пожала плечами. — Конкретно эта пластинка мне очень даже понравилась. — с набитым ртом пробубнила Саша. — Не знаю, что там есть еще в твоей коробке, но именно эту пластинку я бы послушала еще раз. — она усмехнулась и покосилась в его сторону, ловя на себе пристальный взгляд.       — Мы можем послушать и другую пластинку. Необязательно заслушивать эту до дыр. — ее слова он, разумеется, понял, но очень хотел подразнить.       — Ну, если там есть такие же песни, то я не против. — спокойно ответила Саша и уловила довольную улыбку фигуриста. — А вообще: почему ты не ешь? Хочешь, чтобы я одна растолстела? — девушка отложила бутерброд на тарелку и недовольно уставилась на Марка.       — Ты точно не растолстеешь. — он засмеялся и все-таки откусил кусочек от того, что ранее ела Саша. — Просто мне нравится наблюдать за тем, как ты ешь. — ответил Марк и заметив, как Трусова закатила глаза.       — Тебе нравится наблюдать за тем, как я ем? Как крошки летят в разные стороны? И как я руки об себя вытираю? — Кондратюк, не переставая улыбаться, довольно закивал в ответ на вопросы девушки. — Кстати, нам же в этих крошках сегодня еще спать. Представляешь, как они будут колоться? — поинтересовалась фигуристка и струсила с себя весь мусор куда-то в сторону.       — Представляю. — кивнул фигурист и откусил еще один кусочек. — А ты собак не для этого на кровать взяла? — Александра улыбнулась и посмотрела на своих питомцев. — Ты подожди, сейчас они проснутся и быстро все соберут. — сказал Марк и подмигнул девушке, а потом посмотрел на Эллу.       Когда Кондратюк доел бутерброд, то потянулся к блюдцу с конфетами и вытащил оттуда одну, в шелестящей обёртке. Внимательно ее осмотрел и понял, что вытащил любимый батончик Саши — она ела их нечасто, но когда замечала дома эту сладость, то разрешала себе съесть всего одну. Марк осторожно отогнул края разноцветной фольги и непременно протянул конфету возлюбленной: она без всяких раздумий приняла и с удовольствием откусила ровно половину. Потом посмотрела на фигуриста, и с улыбкой на лице, протянула ему вторую половину — он потянулся всем телом вперед, и прямо с ее рук ухватился ртом за конфету.       — Вкусно, но очень сладко. — произнесла девушка и сделала глоток чая.       Марк же сидел напротив и внимательно наблюдал за Сашей и за каждым ее движением: любовался ею и находил в каждом ее взмахе нечто прекрасное. Он наслаждался любым моментом и был по-настоящему счастлив, когда рядом была она — улыбалась, смеялась, злилась или просто рассуждала; это совсем неважно, ведь ее присутствие рядом было ценнее. Марк еще не знал, и даже не понимал, навсегда ли это: справятся ли они с чувствами и эмоциями друг друга, смогут ли развиваться вместе и расти, получится ли у них построить полноценную семью. Он не мог ответить ни на один вопрос, в голове даже малейших предположений не было, но одно Кондратюк знал точно — пока она рядом, и они заботятся друг о друге, отдавая этим отношениям всю свою любовь, он по-настоящему счастлив, и почему-то уверен, что Саша тоже. И пока между ними сумасшедшая любовь, и пока они могут наслаждаться каждым моментом, проведенным в обществе друг друга, они определенно будут это делать.