Слушай, что я скажу о моем короле

Ричард устало опустился на кровать. Покои, приготовленные для него, находились в королевском крыле дворца. Комната, как и весь дворец, была украшена в избыточном и тяжеловесном древнегальтарском стиле: массивные стулья и стол, обильно покрытые сложным орнаментом вьющейся лозы, тот же узор вился по столбикам кровати, повторялся в лепнине на стенах и потолке. Дик потер правую ладонь и сморщился от резкой боли. Края укуса краснели все сильнее, а в самой ране собирался гной. Как следует перевязав ладонь лоскутом, оторванным от старой рубашки, Дик устало прикрыл глаза и упал на спину. Долгий день настолько его вымотал, что он даже не снял старого потертого плаща. Но в одиночестве он оставался недолго, слуга пригласил его на беседу с королем. — Итак, молодой человек, — Фердинанд Оллар сидел в одном из мягких кресел, вертя в руках бокал со Слезами, — я не ошибусь, если скажу, что вы изрядно удивлены произошедшими событиями. Степень удивления Ричарда была столь велика, что разинуть рот ему не давало лишь осознание, что подобное не достойно Человека Чести. — Я вижу, что у вас множество вопросов, возможно, не все они даже окончательно сформировались в вашей голове. Поэтому, прошу вас: не молчите. Может во время беседы у вас появятся более… определенные мысли. — Ваше Величество. — Ричард продолжал стоять перед королем и старался не выдавать своего удивления. Мужчина ни одной чертой не походил на того рыхлого и блеклого короля, который сидел на троне во время церемонии. Казалось, что его внимательный взгляд пробирался в самые глубины мальчишеской души. — Какие у меня будут обязанности? — Официально никаких. — Фердинанд внимательно еще раз посмотрел на мальчишку. — Все таки, просто очередная прихоть короля. Но это не означает, что у вас будет много свободного времени. — Как прикажет Эр. — Ричард прикусил язык и склонил голову в уважительном поклоне. — Монсеньор. — Так лучше, если продолжите называть эром, то на вас косо посмотрят и среди Лучших Людей, и среди Людей Чести. На сегодня вы свободны, да и времени до следующего совета осталось немного. — Король махнул рукой, отсылая. Герцог Окделл поклонился и почти дошел до двери, как его снова окликнули — Что у вас с рукой? — Ничего страшного, Ваше Величество. — И в детском жесте спрятал руку за спину. — Молодой человек, давайте договоримся. Лучше сразу говорить правду, это сэкономит время и вам и мне. — Голос Короля неуловимо изменился, в нем проскальзывали металлические нотки. — Спрашиваю ещё раз. Что у вас с рукой? Ричард вздрогнул и невольно сжал руку за спиной, тревожа укус. — В Лаик крыса укусила. — Сейчас причина, по которой это произошло, казалась глупой и очень детской. — Что ж идите в свою комнату, к вам придет лекарь. И я настоятельно рекомендую вам его слушать. Как только дверь закрылась за мальчишкой, Фердинанд поставил бокал на столик и откинулся в кресле. Этот день прошел тяжело не только для юного герцога Окделла, все-таки он редко говорил за рамками придворных церемоний. Неприметная дверь, прикрытая портьерой, открылась и в гостиную прошмыгнула тень. Немолодой мужчина опустился в соседнее кресло. — Никак не могу понять. — Он взял недопитый бокал и отпил из него. — Зачем тебе понадобился этот мальчишка? — Захотелось? — Фердинанд приподнял одну бровь. — Пожалуйста не делай такую морду. — Мужчина покачал головой. — Она тебе не идет. Уж слишком смахивает на Алву. И все-таки, зачем. — Сам же жаловался, что нужен ученик. Что думаешь о мальчишке? — Волчонок, как есть волчонок, выброшенный в лесу. Хотя это-то и не удивительно. Впрочем, на одну минуту мне показалось, что у него есть клыки. — Неужели? Когда? — Когда мальчишка приносил клятву. Не заметил, как он сжимал родовой кинжал? — Серые, почти прозрачные, глаза короля. — Кому предназначался удар. Тебе, кардиналу, Первому Маршалу? Впрочем, он не стал пользоваться этим шансом, возможно, последним шансом в свете последних событий. — Признаться, не заметил. — Оллар перевел взгляд на огонь свечи. — Да и не смог бы он им воспользоваться. У него рука гноится, поэтому сходишь позже, посмотришь. — В Лаик теперь и крысы ядовитые? — Иронии в голосе было, как гранатов в Кэналлоа. — А подслушивать не хорошо. — У стен всегда есть уши. Другое дело, что рядом с вашими только одни. Лекарь был достаточно высок и худ, но это скрывалось бесформенной хламидой. Его лицо обрамляли светлые чуть вьющиеся волосы, сама кожа лица была светлой и без видимых изъянов и запоминающихся черт. Единственное, что выделялось — это глаза. Серые, холодные, почти безжизненные. Шаркающей походкой лекарь прошелся по комнате и остановился возле кровати. — Постарайся не дергать рукой, мальчишка. — Он положил травмированную ладонь на мягкую подушку. — Если будет больно, кричи. — Я не буду дергаться. И кричать тоже не буду. — Ричард прикусил губу и нахмурил брови. — Лучше кричите, вам ведь не хочется откусить себе язык. — С этими словами лекарь сдернул повязку, и внимательно осмотрел ладонь. — Вы прижигали рану? — Да. — Слово вырвалось с тяжелым выдохом. Ричард смотрел на манипуляции доктора широко раскрытыми глазами. — На будущее запомните. Прижигать рану нужно, чтобы остановить кровь, и то только в крайних случаях. Обработав края укуса приятно пахнущей мазью, он снова перевязал ладонь чистым отрезом ткани. — Теперь ложитесь спать. Я позову слугу, чтобы не беспокоили руку лишний раз. — Лекарь поставил на письменный стол бутылочку из цветного стекла. — Завтра, как только проснетесь, выпьете это. Не бойтесь, не отравлено. Слуга пришедший спустя несколько минут помог раздеться и умыться, хотя от последнего Ричард старался откреститься, все-таки он не считал себя беспомощной эреа. Только оставшись один, он смог расслабится. Тонкая ткань постельного белья приятно холодила кожу, а в открытое окно залетал вечерний теплый ветерок. Дик прикрыл глаза, в голове крутилось множество вопросов. И «почему король выбрал его?» стоял на первом месте. Хоть королям и не запрещалось выбирать оруженосцев, но мало кто из королей это делал. Из уроков мэтра Шабли Ричард помнил, что такое в последний раз происходило во время Двадцатилетней. Вторым вопросом было, как теперь жить в такой ситуации. Как и говорил Его Величество, его плохо примут среди Новой Знати и косо посмотрят среди Людей Чести. Конечно в службе потомку узурпатора не было никакой чести, но клятва оруженосца была дана. А Окделлы никогда не отступали от своих клятв, вот и Ричард будет тверд и незыблем в своих словах. Следующие три дня проходили для Дикона в мареве жара остаточной лихорадки. Он плохо помнил первое утро во дворце, и скорее всего забыл выпить лекарство. Уже знакомый лекарь пришел вечером того же дня и долго обтирал его одной из дурно пахнущей мазей. На второй день, когда его перестало воротить от еды, пришел королевский портной и под чутким руководством все того же лекаря снимал мерки. Весь третий день был посвящен уроку придворного этикета, на нем присутствовал и сам король. Он то уходил из классной комнаты, то снова приходил. В конце урока Фердинанд приказал удалиться мэтру и остался с Ричардом наедине. — Вам стоит научиться владеть лицом, молодой человек. Это существенно облегчит вашу жизнь, а может и спасет ее. — Простите, монсеньер. — Ричард опустил глаза в пол. — Право, не стоит расстраиваться. — Фердинанд лишь улыбнулся краешком губ. — Все приходит с опытом. Но все же завтра вам придется постараться. Празднование дня рождения Ее Величества обещает быть грандиозным событием. Событие и правда было грандиозным. Слуги с самого утра сновали по коридорам, добавляя последние детали в украшения, королевский садовник расставлял вазы с живыми цветами в одном ему понятном порядке. Портной пришел с самого утра, точнее влетел в комнату оруженосца с когортой своих подмастерьев. — Герцог, у нас катастрофически мало времени! — С этими словами он хлопнул в ладоши, и подмастерья окружили Окделла. — Я могу и сам одеться! — Ричард отстранил от себя одного, но к нему тут же подскочил другой. — Поверь, лучше не сопротивляться. — Шепнул он и лихо подмигнул, пока старший не видит. Ричард смог только открыть рот от такого фамильярства, даже капитан Рут, который учил его фехтованию в Надоре, не позволял себе такого. Но вспомнив слова короля об умении держать лицо, он попытался принять отстранённое выражение лица. Когда принесли черно-белый колет, портной сам принялся сцеплять между собой многочисленные застежки. Сам себе Ричард признался, что не справится без помощи посторонних, поэтому оставалось только сдаться на милость портного и помощников. Когда же с приготовлениями было закончено, Ричард только успел спокойно вздохнуть, как его отправили в приемную к королю. — А, молодой человек, доброе утро, если можно так выразится, — Фердинанд заметил его в отражении зеркала, вокруг него крутились слуги. Голос его был столь же бесцветен, как и в первую их встречу. — Вижу, вы уже получили порцию мучений. — Ваше Величество, — Ричард склонился в поклоне, который, как он вчера выучил был приемлем в данной ситуации. — У Вас есть поручение? — Пока нет. — Король дождался когда последний слуга отойдет от него, и только тогда обернулся к оруженосцу. — Вам предстоит сопровождать нас на празднике. Лучшие Люди и Люди Чести прибудут на него в сопровождении семей и оруженосцев. Поэтому вам следует постараться держать лицо. — Я постараюсь, Ваше Величество. — Дик опустил голову, выдавая свое замешательство с головой. — Это хорошо, что вы говорите «постараюсь». Дает некую надежду, что вы объективно оцениваете хотя бы часть своих умений. Мальчишка от этих слов только вспыхнул праведным гневом и отвел глаза от короля. — Не стоит так бурно реагировать, молодой человек. Это сыграет плохую службу. Слуга объявил о прибытии Первого Маршала. Фердинанд на это только беспомощно улыбнулся, сразу становясь тем рыхлым и бесхарактерным королем, которого видел весь двор. Ричард успел только удивиться, как быстро меняется выражение лица, походка и неуловимые действия короля. Тем временем Фердинанд уже засеменил по длинному коридору. — Молодой человек, не отставайте.