X—23

      Сергей неизвестно где.       В голове всплывали кадры из чужого прошлого, словно я смотрел очередной голливудский боевик. Перед глазами проносились картины из жизни шестнадцатилетнего парнишки Леона. С рождения над ним издевались. Ставили опыты и учили лишь одному — убивать. Рос пацан в лучших традициях спартанцев, и это возымело ужасающий результат. В столь юном возрасте этот необычный «ребёнок» уже имел за плечами немаленькое личное кладбище. Умело обращался с огнестрельным оружием и мог задать жару в рукопашной подготовленному бойцу. Отлично разбирался в видах военной техники, полевой медицине. Был на «ты» со взрывчатыми веществами, и много чего ещё.       Хотя про рукопашную отдельная тема. У парнишки были суперспособности. Невероятные для его физической массы сила и скорость. Ещё более удивительным фактором была его живучесть: смертельные для человека раны заживали буквально за считанные минуты. Как вишенка на торте, он мог выпускать по два невероятно острых лезвия из каждой руки.       Парня готовили, как максимально тупой инструмент, всё время занижая волевые качества, за любое вольнодумие строго карали. И вот, в возрасте шестнадцати лет, после очередной тренировки со своим любимым «наставником», больше похожей на попытку изощрённого убийства, ему пробили голову.       На этом воспоминания Леона заканчиваются, окончательно сливаясь с моими собственными. Моё сознание резко вернулось в реальный мир, когда я ещё не отошёл от шока и осознания, что со мной произошло.       Придя в себя, первым, что я увидел, был потолок. Судя по материалу, это какой-то металл. Обведя взглядом комнату, больше похожую на камеру заключения, пришёл к выводу, что бежать отсюда возможности нет. Я находился в стальном кубе, единственным предметом мебели которого была койка. Ничего похожего на двери или окна не наблюдалось. В каждом углу этого небольшого помещения находилась камера. Кто бы сейчас за мной ни наблюдал, они явно поняли, что я очнулся. Через несколько минут моя догадка подтвердилась.       — Ты пришёл в себя, честно сказать, я уже начал волноваться, — одна из стенок помещения отъехала, впуская внутрь мужчину средних лет в белом научном халате.       При взгляде на него, в голове сразу вспыхнуло воспоминание. Доктор Саймон Кинни — мой названый отец и единственный человек из персонала базы, которого «я» не хотел убить. Один из немногих, если не единственный человек на этой базе, что видел во мне ребёнка, а не живое оружие.       — Сколько я пробыл в отключке, сэр? — этот мужчина хорошо знал меня прежнего, и лучший вариант в общении с ним — стараться вести себя как прежде, как Леон.       Повисло недолгое молчание. Я размышлял о проблеме своей личности, доктор же разглядывал меня с печальным выражением лица.       — Леон, понимаешь, твои тренировки вчера вышли на заключительный этап, если можно так выразиться. Кимура совместно с другими провёл тебе экзамен, который ты с честью выдержал, малыш, — подойдя ко мне на расстоянии вытянутой руки, Саймон резко взлохматил мои волосы, вызвав острую боль в затылке.       Мужчина виновато улыбнулся, получив в ответ мой взбешённый взгляд. Но затем его взгляд изменился, стал опасливым и максимально серьёзным.       — У меня не так много времени, Леон, я закоротил камеры на несколько минут. Они ничего не заподозрят, малыш. Завтра тебя отправят на первую миссию. Вместе с тобой пойдёт Кимура, оценивать твои навыки. Не буду говорить, насколько он опасен, сам знаешь, но запомни одно, у него есть слабые места: глаза, уши и задняя промежность. Именно там его непробиваемая кожа практически отсутствует, что даёт шанс его убить, — доктор говорил быстро и всё время косился на камеры. — Нет времени, слушай! Ты, наверное, заметил, что я что-то тебе вколол? Это специальное вещество, разработанное лично мной, оно полностью сводит на нет все эффекты «Триггера», это даст тебе возможность сбежать, малыш. Запомни, как только расправишься с Кимурой — беги, беги как можно дальше, лучше вообще покинь Америку.       — Доктор, но как же вы? — конечно, новый «я» был не так сильно привязан к Саймону, но всё же он не стал для меня чужим человеком.       На мой вопрос мужчина лишь печально улыбнулся.       — Мой мальчик, мне уже не уйти. Зачем погибать двоим, когда один может выжить? И даже не думай страдать героической лабуденью, пытаясь меня спасти. Если к моменту твоего побега моя помощь тебе не раскроется и я буду ещё жив, то, скорее всего, меня переведут под более усиленную охрану, и ты напрасно загубишь свою жизнь, пытаясь спасти смертника, — в его глазах я видел мрачную решимость. Этот мужчина явно считал меня своим сыном и был готов на всё ради меня. В груди неприятно кольнуло.       Я хотел задать ещё один вопрос, но Саймон перебил меня, жестом указав на камеры. Отойдя от меня на пару шагов, мужчина в последний раз улыбнулся мне тёплой улыбкой и резко поменял выражение лица на абсолютно безразличное.       — Объект здоров и готов к выполнению задачи. Препарат «Триггер» был успешно введён, — доктор явно говорил на камеру, затем молча развернулся и покинул мою «комнату».       Как только «дверь» за ним закрылась, я вернулся на кровать и начал новый сеанс самокопания.