liebe

— Закат сегодня очень красивый. — Дэмон тушит сигарету о пепельницу и кладёт голову Тэнэ на плечо. Кёниг слегка вздрагивает. — А? — Закат. — Дэм кивает в сторону неба. — Красивый не правда ли? — А. — Тэнэ окидывает закат оценивающим взглядом, после чего кивает. — Да, неплохой. Дэмон лишь усмехается, устраиваясь на чужом плече поудобнее, и прикрывает глаза. — Отлипни уже от меня! — буркает Кёниг, дёргая плечом в попытке «стряхнуть» с себя Дэма. — Дай покурить спокойно. Келлерман в ответ лишь качает головой, прижимаясь к Тэнэ ещё ближе и зарываясь носом куда-то в основание его шеи. — Ни за что. И начинает медленно, словно дразня, водить пальцами по левой, не занятой сигаретой, руке Кёнига, как бы случайно касаясь ладони, но не беря за руку, хоть и знает — Тэнэ только этого и ждёт. Медленно переходит к бедру, начиная вырисовывать причудливой формы узоры, смысл которых известен ему одному, уже на нём. Отрывается от Кёнига и берёт его лицо в свои ладони, заставляя посмотреть на себя. — Можно…? — осторожно спрашивает, замирая в нескольких сантиметрах от лица брюнета. Не забыв при этом показательно закатить глаза, мол «я не хрустальный», Тэнэ кивает и чужие губы тут же припадают к его, выбивая из лёгких весь кислород. Этот поцелуй такой по-детски невинный, что Тэнэ чувствует себя влюблённым семиклассником от того, насколько ему это нравится. Нравится вот так вместе сидеть на балконе и курить, нравится непонятное чувство комфорта и безопасности, возникающее при этом, нравится этот внезапный приступ нежности. И чертовски сильно, до звёзд перед глазами, нравится Дэмонтаниэль Келлерман. Дэмон действительно демон, причём тот ещё, потому что от любого его действия Кёнига ведёт покрепче, чем от любого, даже самого качественного, наркотика. Настолько, что голова кружится, коленки трясутся, а ноги совсем не держат. Сигарета успешно выпадает из рук. Тэнэ ощущает поглаживания на своих щеках и это приводит его в чувства. Усмехнувшись, он зарывается руками в волосы Келлермана, слегка оттягивая, и сдавленный вздох сидящего перед ним парня подсказывает, что он делает всё правильно. Поцелуи с Дэмоном всегда такие. Спонтанные, мучительно медленные, тягучие, словно карамель. Какие-то странные, но при этом всё равно чувственные. Каждый раз, словно первый. Но, честно, имея Тэнэ возможность променять их на «нормальные», он бы ей не воспользовался. Ему других и не надо. Дэм отстраняется так же резко, как и поцеловал, оставляя после себя комок чувств, осознание неимоверной силы собственной влюблённости и тонкую, почти тут же разорвавшуюся, ниточку слюны. Растрёпанный, с раскрасневшимися губами, он ухмыляется и облизывается, словно довольный кот, после чего возвращается в свою прежнюю позицию, словно ничего и не было. Вырисовывая всё те же узоры, спускается к запястью, переплетая пальцы. Тэнэ смотрит на давно потухшую сигарету и недовольно бубнит: — Ты мудила, Дэмон. Это была моя последняя сигарета. Красивый ли был закат? Да, наверное, закат был действительно неплохой, вот только Тэнэ его не запомнил. Его взгляд в тот вечер был прикован далеко не к небу.