Чудовище Замка Димитреску

Тяжелые шаги, сбитое дыхание и боль в сердце. Это все что могло сейчас сопровождать любого из ее сородичей, которых выкинули как вещь в другой мир за провинности. - Я это заслуживаю. - Пробубнила под нос девушка, останавливаясь у дерева, облокотившись одной рукой, а второй хватаясь за грудь. Кто знал, что ее печать поставят прямо на сердце, заставляя биться как бешенное и жутко болеть. Хотя для нее понятие «сердца» было расплывчатым, это лишь орган, что разгонял красно-черную жижу по человеческому телу. Будь у нее сердца всех убитых собратьев, то за ней бы волочился целый караван из телег с кровавыми мешками, оставляя кровавые следы. Стоило только об этом подумать, как рука сжалась в кулак, а после ударила бедное дерево, которое упало словно от топора. Было больно. Перед глазами все еще мелькали кровавые поля, усеянные трупами, что могли переродится, а может и нет. Ее единственная сестра, которой можно было доверится, сидящая на ступенях храма держась за плечо, пока выносили приговор всем любителям братской крови. Этой раны для нее она точно не хотела… Живот заурчал, требуя не то, что еды, а крови. Перед глазами мелькали силуэты, просящие резни. Все громче и громче. Через боль сделав пару шагов, девушка вышла на тракт, грязь которого засасывала аккуратные высокие ботинки в грязь, словно болото. Ее вел не сильный запах крови. Шаг за шагом, пройдя по тракту и перейдя на другую сторону леса был замечен дым костра и небольшой лагерь. Женщина, мужчина и ребенок, который кричал сквозь шепот в голове. Она видела их сквозь все преграды, как по ним пульсирует жизнь. - Я чудовище. – Прошептала девушка, готовясь к самой легкой к своей жизни охоте. – Чудовище... - После произнесенного слова последовал рывок фигуры, которая выросла на лету и мужчина, который только вышел из палатки упал замертво, заливая все артериальной кровью словно дождем. Посмертный крик женщины, обмякшее тело которой было разодрано и надкусано. И ребенок… На вид ему всего пару месяцев. Смотря на него, огромное чудище сладостно оскалилось окровавленной мордой, смотря на него безумными глазами со зрачками бусинами. Он плакал, вилял мелкими ручками, пока его укладывали в пасть, а после все прекратилось. Тишина и кровь. Проглотив остатки ребенка, тварь дожрала женщину почти целиком, а после принялось за мужчину, но трапеза не была завершена. - Ликан! – Выстрел и пуля попадает в землю. Четвертый житель этого лагеря вернулся с охоты, роняя пару кроликов на землю и целясь трясущимися руками в тварь, которая довольно чавкала и облизывала морду, доедая мужчину словно тарелку с лапшой, втягивая его кишечник. Пасть на минутку раскрылась, закидывая в пасть пищеварительную систему и недовольно рыкнуть, как охотник бросил ружье и убежал крича. Она и правда чудовище, чудовище что погубит себя само... Дожевав руку мужчины и проглатывая ее вместе с костями, тварь встала и легонько пихнуло хвостом ружье. Голоса стихли. - И этим они пользуются? – Прошипело животное через зубы, подойдя к огнестрелу ближе, обнюхивая. Недовольно фыркнув, огромная фигура спала, вновь сменяясь девушкой. Вздохнув и проведя рукой по груди, она подобрала ружье, повесив ее на свое плечо. Осмотрев погром, устроенный ей же и обыскав остатки вещей и найдя немного патрон и более приемлемую одежду. Сложив все в подобие сумки, она ушла, хлюпая ботинками по болоту из крови. Эти люди ей так же буду приходить во снах, как и множество других знакомых лиц. Вернувшись на тракт, она пошла вперед. Не думая куда, не думая зачем, а изредка проезжающие проезжающие деревенские жители до ужаса шарахались окровавленную девушку, прибавляя ходу лошадям. Но ей было все равно, это их проблемы если ее боятся. На спустя десяток часов ее шаг замедлился, а взгляд потупился на заброшенной деревне в дали, которую накрывали сумерки. Что-то ее тянуло. Родное, но до ужаса напуганное. Было подозрение что это или кто. Взяв в руки ружье и проверив на наличие патроны, пошла по заросшей траве, похрустывая ветками и прутиками. Тихие шаги становятся громче, переходя на бег, переживая за того, кто там находится. А точнее, своего соплеменника. Подходя к деревне, девушка замедлила шаг и присела на корточки, принюхиваясь. Пахло палью, пусть ничего и не горело. Прищурившись, она пошла на корточках, почти ползя. Не очень хотелось напугать сородича. - Уходи! – Эхом отдалось в голове трёхголосие разных тональностей. Это заставило девушку хмыкнуть. Изгой? Нет. Активный член Пустых защищающий базу? Нет, они сразу нападают, без предупреждения. Шаг, два и рука прошлась по земле. Огромные и тяжелые следи сабаковидного существа. Для той, которая видела фактически все виды своих сородичей, она могла предположить облик. Трёхголосье, скорее всего три разума в одном теле или просто дефект как голосовых связок, что не редкость. - Прочь! – Резкий крик отвлек девушку и ее сбила с ног огромная собака с тремя головами, похожая на цербера, но цветовая гамма говорила о целой смеси особенностей. Центральная пасть пыхала огнем, рыча. На холке были огненно рыжие пряди шерсти, а на лбу красовался золотой, завивающийся рог, а острые уши были прижаты. Левая пасть, истекала слюной, брызгая ей из стороны в сторону. Мягкие, словно медвежьи уши, подняты четко вверх. По морде темной, почти черной пасти шли белые пятна, а на затылке и макушке шли кристаллизованные рожки и шипы. Правая была куда более редкой по своим составляющим. Каменные наросты, украшенные редкими пурпурными кристаллами. Она видела такие наросты всего пару раз, при первом появлении на свет. Но они были слишком не совершенны и быстро погибали при естественном отборе. Каменные зубы, клацали на девушку, пытаясь напугать. - Мощное сочетание. – Она, улыбаясь, поднимается на ноги и машет «церберу» рукой, выводя легкие электрические узоры, давая понять, что она не враг. – Ты брошенка, верно? – Девушка сделала шаг назад, смотря на по очереди кивающие головы. Брошенки были довольно редким явлением. Они не видели неба родного мира, который был цвета орхидеи и фиалки, не знаю любви их общей Матери и не знаю заботы сородичей. Происходило это обычно, когда циклы слишком не стабильны и разрывы пространства, ведущие в другие миры, наслаивались друг на друга. - Мы не видели таких как мы. Откуда ты? – Длинные шеи вытянулись и тали обнюхивать девушку. – От тебя пахнет кровью. - Из дома. Который и ваш тоже. Но я изгнана за свои проступки и не смогу туда вернуться ближайшую сотню циклов точно. – Девушку погладила одну и голов по носу, услышав в ответ довольное урчание. - Циклов? – Спросил уже одинарный голос. Его разобрать уже проще. Высокий голос, принадлежащий не слишком взрослому существу. - Да. Это как местный год, но идущий всегда в разном количестве дней и даже месяцев. – Рука легонько сползла с морды собаки. – Вы давно тут? - Не знаем. Давно это как? – Вопрос заставляет девушку вздохнуть. Ей сало ясно, что это трио нее социализовано от слова совсем. И видно, это теперь ее ноша. Может она и изгнана, но все еще верна принципам и их догматам. - Что ж вы. Ладно… Будем значит вдвоем? Или четвером? Умеете принимать вид человека? – Церберовидная собака, завиляв хвостом ящерицы стала переглядываться между собой, не понимаяя ни один вопрос и что отвечать. – Ладно, ладно. Я вас поняла. Пойдем, брошенка. Будем вместе учится тут жить. На мир глазами смертных посмотрим. - Вновь закинув ружье на плечо, девушка пошла в глубь леса, зовя за собой новых знакомых, которые охотно одной большой тушей пошли за девушкой. Это начало долгого обучения и долгих путешествий. Им есть чему поучиться у друг друга и у смертных.