Последний взгляд.
Стены здесь расколоты. Как и время. Здесь все не имеет и смысла. В этот раз 3 года кажутся вечностью. В этот раз эти 3 года шли так медленно. Дни перетекали в другие так тягуче медленно, как была слизь того существа, из-за которого он тут.
Потресканно. У него в подвале тоже было все потресканно. Но там это было настолько чудесно, смотрелось так необычайно и так до ужаса невозможно-эффектно, давая свою атмосферу, что теперь куда хуже от мысли, что это не те трещины. И никогда не будут теми трещинами.
А может, трещину дал сам он?
–ты без протеза сидишь, чел, ты знаешь?–знакомый голос был за эти года так привычен, что Салли не дрогнул.
Спину пробил холод, но это от того, что смертник прижался ею к стене. Холодно, но электричество скоро даст жару. Осталось около 2-х часов.
–я знаю, Ларри. Но так хочу надышаться вдоволь перед этим...–правда глубоко вдыхая воздух, Фишер уронил голову вбок, прижавшись и щекой к стене. Запах сырости, вечного страха и отчаянья. Камеры одиночества в последний день перед казнью не могли пахнуть иначе.
–...чел, ты обеспокоенней был вчера вечером.–голос Ларри был точно тут, и Сал чувствовал, как этот чертов недо-фантом сел рядом.–ты не находил себе места, чел...
–а сейчас нахожу. Что уже исправишь?...–выдыхая с тяжестью, Салли лишь пожал плечами.
Слыша молчание, тот не удивился. Ларри явно поднялся, пройдясь до решетки.
–...тебя и не охраняют...
–а смысл? Я знаю, что это конец.–все так же бессмысленно пожав плечами, Сал чуть приподнял голову, сидя сгорбленно.
–...доктора Откина больше нет, но душу тебе вылить надо. Расскажи, что тебя тревожит мне и сейчас.–уперто надавил голос, после чего снова вернулся ближе к Салли.
–...тревожило меня раньше. Года два назад я еще надеялся и верил. Но что я могу сделать, скажи мне? Что я могу сейчас?–подняв свой единственный глаз наверх, туда, где ощущались глаза друга, Сал закусил губу. Молчание. Усмешка.
–...ты все еще можешь попробовать...
–час, Ларри. Остался один чертов час.–покачав головой, вновь склонил голову, после улегшись на свою "кровать".–я сдаюсь.
–Салли-Кромсали ждут великие дела и дальше! Не говори так!...
–чувак, если можешь-посмотри мне в гла...з...–выдохнул, после устало переводя взгляд из угла в угол.–все кончено.
–нет, Сал, нет. Ты не сдашься.
–я сдался 3 года назад. Сейчас я просто в ожидании того, что должно было случиться еще давно.
–чел, не говори так...
–я смирился, чувак.
Слыша тишину, Салли прикрывает глаза. Это его вина. Может, изнутри его жрет совесть, или его сгрызла теневая чума? Черт его знает. Может, в этот раз все правда конченно? Да.
В этот раз все правда невозможно.
–...Эш по тебе явн скучает. Тебе не давали с ней видеться даже по праву...
–ничего страшного. Она последний раз видела меня там, и она понимает, что к этому все и шло. Сможешь-прошу, передай ей, что я очень благодарен ей за все это.
Качая головой, Фишер выдохнул, после снова сев на месте, подперев ногу к себе, смотря на порванную на плече форму.
–...у нас было 3 года отсрочки. Раз это не помогло-боюсь, что ничего не поможет.
–чел, не говори так.
Ларри явно снова сел рядом, даже, по ощущению холода, видно приобнимая Салли за плечи.
–ты о чем то еще жалеешь, чел?
–только о том, что это было зря.
Молчание продлилось еще несколько минут, после чего Салли крепко обняли, обвивая заодно и жутким, мертвым холодом.
–...прости, Ларри, я не сделал то, что должен был...подвел вас..
–тшш, чел...ты сделал все правильно. Ты сделал все так, как было необходимо. Ты молодец.
Улыбаясь словам своего друга, Салли все же дает себе расслабиться. Последний раз в жизни почувствовать обьятия своего друга. Хотя уже давно не друга. Брата.
Последние обьятия.
Отпуская и чуть отходя, Ларри явно смотрит на родного сводного брата.
–что будешь делать дальше, Ларри?
–...ждать тебя, видно...хотя у тебя...до такого нос недорос.
Горько усмехаясь, Салли осторожно откидывает голову назад.
–не изменился.
–а ты очень, чел.
Повисло молчание. Оно не было неловким. У них никогда не было неловкого молчание, оно всегда было особенным. Оно было спокойным, оно было дружески-любящим и насыщенным.
Последнее молчание.
Лязг двери решетки режет слух и сознание. Это конец.
Смотря медленно в сторону охранников, Сал выдыхает со спокойствием и, как кажется, умиротворением. Поднимаясь с места, тот сам подходит и протягивает руки, на которых тут же появляются наручники. Эти чертовы металлические наручники, которые холодят запястья. Они не давят, висят спокойно, но сковывают. И не только руки. Сковывают разум, давая понять одно: это конечная точка.
Кидая медленный взгляд пронзительно голубых взгляд в пустоту камеры, Сал чуть приулыбается, хотя его уже схватили за обе руки и резко потянули, давая понять, что пора идти.
–не скучай, чувак. Мы еще встретимся.
Последние слова.
