Кристаллы соли на ранах

Не в силах сделать ни одного движения, я стою в дверях, смотря в пол. Я так старалась выкинуть её из своей головы и мне казалось, что у меня получается, но в данную секунду всё летело в пропасть, все мои попытки перечеркнул этот момент. Мне страшно поднять взгляд, я боюсь сорваться и опять наступить на эти грабли. Слишком тяжело, слишком больно, всё слишком в этой истории. Из мыслей меня выдергивает её рука, такая родная, которая ложится мне на плечо и я вздрагиваю; она закрывает дверь на ключ и ведёт меня в маленькую комнатку, где тоже запирает дверь. Мои нервы на пределе, внутри всё закипает, бушует и норовится вырваться наружу. — Ты долго будешь стоять, как вкопанная? - по голосу понимаю, она улыбается, но заметно нервничает. А у меня в этот момент всё взрывается и я, наконец, поднимая глаза, стараюсь говорить как можно спокойнее. — А что я ещё должна делать по-вашему? Зачем? Зачем ты вернулась!? - не выдерживаю и срываюсь на крик — Ты бросила меня, ты блять меня бросила, когда я нуждалась в тебе, как никогда и ни в ком! Замечательно! Просто пропала, растоптала меня и выбросила из своей жизни, а сейчас я узнаю, что ты здесь. Для чего? Чтобы добить окончательно? Я искала тебя, как дура последняя, надеялась, что ты придёшь и всё мне объяснишь, а ты просто исчезла, оставив меня одну. Полгода, грёбанных полгода, я пыталась выбросить тебя из своей головы, но вместо этого только закрывалась в себе и тут ты объявляешься, как ни в чем не бывало. Прекрасно, чудесно, я несказанно рада. Как я должна на это реагировать? Броситься тебе на шею? Из моих глаз уже давно текут слёзы, я не отдаю себе отчёт, из меня льётся всё, что так долго копилось, но даже этих слов не хватает, чтобы описать всё то, что я пережила. Замечаю, что она тоже плачет и мне становится ещё больнее. Она обнимает меня, а я же, в свою очередь, начинаю вырываться из ее хватки, но всё тщетно. — Не трогай меня, - опять кричу на неё, - Ты бросила меня! Ты меня бросила! Я ненавижу тебя! Ненавижу! Как ты могла? Клялась мне в любви, а я верила и души в тебе не чаяла, за что, скажи мне, за что черт возьми? Я не игрушка, чтобы выкинуть меня, когда тебе надоест. Надя гладит меня по волосам, а я прижимаюсь к ней сильнее. Ненавижу себя за эту слабость. Я не должна этого делать, она поступила подло и мерзко, но как же я скучала за ней, её терпкий аромат, напоминающий мне обо всех моментах, прожитых рядом, обволакивает и успокаивает, кажется, что не было тех мучительных месяцев без её ласки; без её сладких слов и до безумия любимых глаз. — Лина, милая моя, родная, я понимаю, как тебе больно, но поверь так было нужно,  я всё тебе объясню, только не здесь и не сейчас. - она задумалась, — приезжай сегодня домой, я же знаю, что ты иногда туда приходишь. Подняв голову, сталкиваюсь с её взгядом, в котором читается вся боль и сожаление, и понимаю, что всё так же её люблю, может даже сильнее, чем раньше,  не смотря на всю боль, которую она мне причинила, мне хочется ей верить и я буду ей верить, пусть ещё раз обожгусь, но это точно будет не зря. Пусть буду дурой вновь и вновь. — Хорошо, я приеду. - в конце концов отстраняюсь от неё и пытаюсь привести себя в порядок. — Иди скажи своим, что я скоро буду, - она улыбается, но улыбка выходит вымученной. Зайдя в класс, замечаю необычную тишину, все таки Надя заработала себе такую репутацию, что её боятся и уважают, не то что ученики, но и учителя, потому лишний раз никто не хочет нарываться на конфликт. Характер у этой дамы, конечно не сахар, но это лишь на работе она держит всех в ежовых рукавицах, а со мной она другая - настоящая, невольно улыбаюсь. — Так, дорогие мои, Надежда Викторовна сейчас придёт, так что у нас есть ещё минут пять, чтобы хоть что-то выучить, - слышу эти вздохи безысходности и шелест страниц. По истечении пяти минут дверь распахивается и вальяжной походкой входит моя женщина. — Добрый день, 11А. Очень рада вас видеть, надеюсь, за время моего отсутствия в ваших головах появилось хоть что-то новое. - по классу проходят смешки, но тут же замолкают. — Итак, начнём с проверки домашнего задания. Симонова к доске. Смотрю на подругу и ободряюще хлопаю ее по плечу, она же, с видом побитой собаки, выходит к доске. Машка довольно уверенно начинает отвечать параграф, я даже удивилась, однако, спустя пару минут начинает мычать что-то невнятное, видимо,  это всё, что она успела выучить перед уроком. — Садитесь, Мария, 2! Очень жаль, что вы не нашли время на изучение моего предмета, - одарив девушку ледяным взглядом, вырисовывает в журнале оценку, — Спешу напомнить, что я не потерплю такого отношения к своему предмету! И все 5, которые вам понаставил Иван Сергеевич, с легкостью перекроют новые оценки. Вы всё таки выпускной класс и должны более осознанно подходить к учёбе. Машка наконец-то присаживается рядом, хотя, скорее с грохотом падает, — Вот сука, вернуться не успела, а уже зверствует, черт бы её побрал - шепотом возмущалась девушка, а я лишь пожаимаю плечами. Мне всегда тяжело слышать, как мои одноклассники, да и все остальные ученики отзываются о моей любимой, ведь они не знают, какой чудесный она человек вне школы. Я пыталась несколько раз им объяснить, что не стоит делать выводы о человеке исходя из того, что она требует качественной учебы и не терпит хамского отношения, но в ответ получала лишь осуждающие взгляды. Преподавательница решила больше не мучить нас и приступила к объяснению новой темы, а я же смогла получше её рассмотреть. Передо мной стояла женщина 32 лет, высокого роста и с аристократичной осанкой, те же черные, как смоль волосы, чуть ниже лопаток, яркие зелёные глаза, которые пробирают до души, пухлые губы, к которым так и хочется прикоснуться, четко выраженные скулы, но что-то все же не так, как прежде; она заметно похудела, под глазами пролегла синева, которую она так умело старалась скрыть косметикой и в её взгляде я вижу тяжесть и грусть... Мои мысли прерывает звонок с урока. — На дом параграф 32, будет самостоятельная работа. До свидания, - она украдкой смотрит на меня и улыбается уголками губ.