Певерелл - это не просто фамилия, это состояние души

Том сидел за столом, изредка поглядывая на человека на противоположной стороне. Кто бы мог подумать! Перед ним живая легенда — один из трех братьев Певерелл из сказки Барда Бидля. Но, как это, естественно, бывает, в сказке все переврали, оставив лишь крупицу истины. Антиох Певерелл. Некромаг, который восстановил его душу. Не просто так, конечно, а с условием, которое установила сама Смерть. Том должен помочь братьям восстановить традиции и равновесие, что давно разрушились почти до основания, из-за чего магия постепенно покидает Туманный Альбион. — Итак, поговорим о делах, — Лорд Певерелл отложил столовые приборы, и те исчезли под руководством расторопных домовиков. — Мистер Реддл, вы поняли то, что от вас требуется? — Мне только ясно дали понять, что я должен отдать долг за помощь в восстановлении души, но ничего конкретного не озвучивалось. Тобирама понимающе кивнул. Смерть скупа на общение: редко говорит со своими потомками, а что говорить про тех, кто ничего общего с ней не имеет? — Ваша задача проста. По крайней мере, для вас, и именно поэтому вы здесь. Вы должны стать министром Магии. Это ваша первостепенная задача, и более вас ничего не должно волновать. Том усмехнулся: — И вы просто так доверите мне управление всей магической Великобритании? — В чем проблема? — казалось бы холодное и безэмоциональное лицо Лорда Певерелла с ярко выраженными скулами, которые перечеркивали красные линии, сейчас отобразило что-то похожее на непонимание, но в полностью рубиновых глазах горели искры смеха. Альбиноса явно позабавила эта угроза. — Вы должны сделать то, что когда-то планировали и захотите, несомненно, воплотить это вновь, мистер Реддл. Меня и моих братьев все устраивает. — Даже так? — удивился Том. Ему вдруг захотелось доказать этому человеку, что он не просто какой-то маг, а очень даже способный, что на него не стоит смотреть с насмешкой. Хотелось стать равным. — Только давайте на этот раз обойдемся без крестражей, — тонкие бледные губы растянулись в улыбке, словно Тобирама вспомнил что-то смешное. — И, будьте так добры, в ближайшем будущем, посетить банк, пройти полную проверку крови и принять титул Лорда. Не сомневаюсь, это враз поднимет вас в глазах других магов. — Лордство? Но я не смог принять наследие Слизерина… Я значусь только как Наследник. А род Гонтов принимать себе дороже. Род обанкротился, к тому же там столько проклятий прилипло… легче просто проигнорировать. — Только Наследник? Странно… такое может быть только если кто-то из главной ветви жив и является Лордом, как у нас получилось с Гарольдом, — задумчиво произнес Тобирама, нахмурив брови. Салазар Слизерин был самым хитрым, талантливым и многообещающим магом из четверки основателей Хогвартса (как-то пытался набиться в ученики к Тобираме). Лорд Певерелл не удивится, если тот познал азы некромагии без предрасположенности к ней и что-то сотворил… об этом стоит подумать на досуге. — Что ж, пусть будет так, но в банк все-таки сходить надо. — Разумеется. Из сказанного Том понял, что у братьев Певерелл есть дальний родственник, унаследовавший титул Наследника. Скорее всего, из-за этого они и вышли из тени… Кто же это мог бы быть?

***

Пришло время для первого испытания. Гарри отошел в сторонку и тихо переговаривался с крестным, полностью осознавая как сильно отличаются братья Певерелл от Сириуса Блэка, который недавно связывался с ним по каминной связи, якобы волнуясь за крестника. Естественно, первые выигрывали по всем фронтам. Тсунаеши немного приоткрыл полы мантии невидимки, так как по себе знал, что разговаривать с пустотой не совсем приятно. — Так вот, когда выйдешь на арену, главное не паникуй и не делай лишних резких движений, а лучше вообще не двигайся. Дождись, когда драконица почувствует твое присутствие, примет стойку в которой полностью будет тебя видеть, и лишь тогда используй парселтанг. Но не забывай, она — дракон, а не змея. Это как акценты одного языка, Американский и Британский, так что постарайся внести в звучание больше рычащих звуков, тогда она лучше тебя поймет. Так как она драконица, что защищает гнездо, не стоит начинать с приветствия и уважительных фраз, сразу к делу — заявить, что в ее кладке есть чужеродное яйцо, и лишь потом объяснять все остальное. Ясно? — Ага, — парень вскинулся, от волнения двигаясь, то разминая плечи, то шею, то переминаясь с ноги на ногу. — Вот, съешь это, — Тсунаеши протянул ему какой-то черный квадратик. Парень незамедлительно съел это, поморщившись от внезапного кислого привкуса, но потом, распробовав, понял, что ему понравилось. — Что это? — С кем вы разговариваете, мистер Поттер? — сбоку неожиданно появился профессор Снейп, из-за чего ему удалось увидеть Тсунаеши, но только малую часть его лица. Певерелл же был не промах, не растерялся, сверкнул янтарными глазами и исчез под мантией невидимкой. Мгновение, и Гарольд почувствовал, как крестный прислонился к его спине в качестве поддержки, мол, я все еще здесь. — П-профессор… «Вампиреныш, я же сказал, не твоего ума дела, так что развернись и исчезни из виду», — пронеслось в голове Снейпа, когда он уже хотел устроить Поттеру допрос с пристрастием. — Кто? — произнес профессор, всматриваясь в глаза Гарольда, но почему-то поверхностные мысли мальчика не читались, как это было обычно. Вообще никаких мыслей, и хорошая защита разума. «Даже не пытайся, я слежу за этим, и не позволю подобному произойти вновь. Проблемы мне не нужны, » — тут же отозвался голос. «В моей голове, значит, можно гулять, как к себе домой, а мне нельзя?» — усмехнулся Снейп, готовясь использовать на мальчишке «легилименс», но незнакомец это словно почувствовал, ветром сметая профессора. — Гарольд, тебе пора на арену, — сказал Тсунаеши, позволяя мальчику уйти. Снейп не чувствовал и не видел никого, но крепкая хватка на руке говорила обратное. Здесь кто-то есть. — Говорю один раз: держитесь от мальчика подальше, если жизнь дорога, — мягкий голос никак не вязался с угрозой, но звучало довольно убедительно. — Почему я не должен приближаться к Поттеру? И почему я не могу сообщить о постороннем на территории Хогвартса директору? — хмыкнул профессор. — Раньше я не сообщил об инциденте лишь потому, что не знал точных намерений нарушителя, и появится ли он вновь. Но сейчас? — Это угроза? — Тсунаеши приподнял полы капюшона, уставившись в антрацитовые глаза с еле заметным рубиновым оттенком своими янтарными глазами, намеренно увеличивая температуру вокруг. — Так и я могу начать угрожать. Чего мне стоит устранить тебя? Все равно никто не догадается, что это я. — Логично, — хмыкнул Снейп, завороженно наблюдая, как в чужих глазах пылает расплавленное железо. То ли из-за поднявшейся температуры, то ли из-за чего-то еще, но во рту резко пересохло. — И что же нам делать? — Не знаю, как ты, но я предпочту легкий вариант — устранить свидетеля, — хватка внезапно усилилась и чужая ладонь нагрелась, обжигая. Еще чуть-чуть и плененная рука воспламенится. — Постой, — профессор наугад перехватил чужую руку, чувствуя, как от посторонней направленной магии один из непреложных обетов лопнул. Это был тот самый, что был дан Дамблдору в ту злополучную ночь! — Я… могу помочь. — Серьезно? И с какой стати такая перемена в настроении? — Тсунаеши вообще не почувствовал того, что натворил. Но смог прочитать в чужих мыслях, не совсем веря в происходящее, ведь непреложный обет нельзя разорвать, на то он и непреложный, иногда даже смерть не в состоянии отменить этот контракт. Исключениями являются момент, когда он становится выполнен или же, в редких случаях, смерть того, кому дали обет. Но, кажется, Северус начал догадываться, почему это получилось сделать: у незнакомца сильная магия с наклоном в огненный элемент, что славился своими уничтожительными свойствами, и в довесок — обет был дан неправильно. Точнее, Северус свою часть сделки добросовестно выполнял, а вот Дамблдор не сдержал обещания, используя тогда еще несмышленого влюбленного подростка так, как ему нужно было. — За эту неожиданную помощь, я буду молчать, — глаза Снейпа приобрели красный цвет, что говорило о его серьезном намерении и честности. Вампиры никогда не бросают слов на ветер. — Что ж… живи пока, — Тсунаеши отстранился, поправив профессору сюртук, после чего полностью исчез под мантией невидимкой, удаляясь к тому месту, где можно будет понаблюдать за Гарольдом. Северус передернул плечами, от резко восстановившийся температуры стало как-то зябко.

***

Гарольд легко прошел испытание — драконица сама отдала ему ненужное ей яйцо, напоследок недовольно пыхнув дымом в лицо — и теперь готовился ко второму, делая вид, что все попытки Рона бесполезны, а тот огрызаясь и злясь продолжал творить такое, за что его прощать совершенно не хотелось. Если бы Поттер не знал по словам крестных о том, что парень просто играет, верил бы на все сто, у того явно талант к актерской игре! А вот Гермиона разочаровывала. Она искренне была верна Дамблдору, и в один из дней Гарольд понял почему. Так как его организм после проведенного ритуала стал восстанавливаться, он смог восстановить и то, что было подтерто обливейтом. Оказывается, Поттер уже однажды подслушивал чужой разговор, о котором, естественно, знать ничего не должен был. Тогда он на эмоциях вышел и потребовал объяснений, и получил то, что получил. Гермиона — внучка Дамблдора. Вот и весь ответ. — Гарри! Гарольд находился на мосту, прогуливаясь вместе с крестным по округе от нечего делать и от желания побыть в тишине. Зовущим оказался Седрик: — Гарри, я тут… недавно ходил в ванную старост, расслабился… — внезапно парень споткнулся, разглядев Поттера внимательнее. Диггори кажется, или паренек похорошел? Стал выше, раздался в плечах… А эти глаза? Безумно красивые изумруды. — Я-я хотел сказать… короче, в благодарность за помощь в первом этапе турнира, я думаю, что тебе стоит тоже туда сходить… и, да, не забудь яйцо. Чтобы окончательно не лохануться, пуффендуец поспешил уйти, сверкая покрасневшими ушами. — Что это было? — спросил Поттер у крестного, что провожал Седрика внимательным обжигающим взглядом. Кажется, парня именно этот взгляд и подгонял быстрее бежать в стены школы. — Он же не знает, что у тебя есть прекрасные крестные отцы, один из которых очень умен и быстро разгадал загадку яйца. Но за помощь все-таки надо дать ему должное. Он мог бы и промолчать. — Действительно, — улыбнулся Гарольд, чувствуя, что не все потеряно, и все же есть люди, которым можно доверять. Тсунаеши посмотрел на крестника и усмехнулся. Интуиция говорила, что тот ничего не понял, а мысли того только подтверждали догадку. Пуффендуйцу придется постараться, если решится ухаживать за Поттером. Главное, чтобы об этом не узнал Ваньинь раньше времени. — Ты придумал с кем пойдешь на бал? — Н-нет, — Наследник резко стушевался от внезапной смены темы. — И не ищи, пара сама найдется.

***

Тсунаеши развлекался, как мог, и у него отлично получалось. То, как Седрик, чистокровный маг без предрассудков насчет однополых пар, танцует хулу вокруг крестника, оказалось очень забавно (конечно, в переносном значении, хотя Певерелл и на это не прочь был бы посмотреть). «Он хочет, чтобы ты пошел с ним на Святочный бал», — сжалился над пуффендуйцем Тсунаеши, когда тот в очередной раз подошел к Поттеру, а тот, как обычно, тупил. Расслышав слова крестного, Гарольд лишился дара речи, побледнев так, что Седрик забеспокоился о его здоровье. «Но это неправильно…» «С чего ты это взял? Все маги бисексуальны и подобные пары не редкость, для нас не особо важно, кто является парой. Я вот не вижу проблем, тебя ведь просто на бал вместе зовут, а не под венец тащат», — фыркнул Тсунаеши. — С-седрик… — Поттер начал медленно набирать краску, теперь становясь краше мака. — Я правильно тебя п-понял… ты хочешь, чтобы на балу твоей парой был… я? — Верно, — от неловкости Диггори тоже покраснел. — Я подумал, что будет неплохо, если два участника от Хогвартса пойдут на бал вместе… «Врет и краснеет, как так можно», — распинался Тсунаеши, но его как всегда слышал только Гарольд. — «Он зовет тебя на бал только потому, что ты ему приглянулся. Так что не теряй шанс, крестник!» — Тогда… если нет никаких проблем, то почему бы и нет, — согласился Поттер. — Отлично, — во все зубы заулыбался пуффендуец, сорвавшись с места куда-то в сторону своей башни. — Извини, мне нужно подготовиться! — Так-так, мистер Поттер, опять хотите выделиться? — раздался голос профессора Снейпа позади, напугав гриффиндорца. — Профессор? Я н-не понимаю… — Не важно, — фыркнул Снейп. — Он с тобой? — Кто? А… да, крестный здесь, — отозвался Поттер, все еще не отойдя от разговора с Седриком. — Что тебе надо, шаринганистый? — усмехнулся Тсунаеши, припоминая рассказы Тобирамы. Полы капюшона приподнялись, являя лицо Певерелла. — Кстати, у меня имя есть, если ты не знал. Тсунаеши. — Тсунаеши? — у мужчины был красивый низкий голос, что невероятно переливался на слогах. — Это же японское имя. — Я метис, — хмыкнул Певерелл, слегка примяв отросшие волосы крестника на макушке ладонью, чтобы те не выбились из низкого хвостика, куда паренек по настоянию стал собирать свои волосы. — Какие-то проблемы? — С каких это пор у детей из ниоткуда появляются крестные отцы при том, что законный крестный еще жив и находится на Гриммо. Поттер уже хотел возразить, но Тсунаеши перебил его: — Секрет Рода, — Певерелл насмешливо приподнял брови. — Не важно… — одернул себя Северус. — Я подошел к вам, чтобы сообщить, что… — профессор мельком взглянул на Поттера. — Некоторое время назад Дамблдор узнал, что Темный Лорд окончательно умер, и теперь нет необходимости держать при себе Мальчика-который-выжил. И сегодня Дамблдор решил будущее мальчика. Он больше не нужен, и если с ним произойдет несчастный случай на турнире, это не вина директора. — Если он не нужен, зачем же от него так кардинально избавляться? — Тсунаеши подался вперед, внимательно смотря на Снейпа, чтобы в любой момент уличить во лжи. — Вот этого я не знаю, — сознался профессор. — Существование мальчика чем-то мешает директору, впрочем, оно мешало и раньше, но Поттер был полезен, являлся ширмой от Того-кого-нельзя-называть, а раз надобность отпала… — То от меня можно избавиться, — чуть ли не на парселтанге прошипел Гарольд, не замечая, как зрачок в глазах вытянулся. — Таааак, — Тсунаеши полностью выпутался из мантии невидимки, обхватив лицо крестника руками. — Смотри на меня. Смотри! Певерелл проник в мысли мальчика, успокаивая его сознание. Пусть Гарольд считается совершеннолетним, пусть уже сейчас он может принять Лордство рода Поттер, но ему все еще четырнадцать, пусть наследие начало пробуждаться, но принимать его так резко… тело не выдержит, будет больно. Лучше делать это постепенно! — Вот так, вдох-выдох, — Тсунаеши отстранился от крестника, спокойно выдохнув вместе с ним, и только сейчас краем зрения заметив обжигающий, покрасневший взгляд профессора, что внимательно изучал внешность вечно прячущегося собеседника. Поэтому молча поднял артефакт и опять скрылся ото всех. — Извините, но нам пора, — вежливо произнес Поттер, отправившись в башню гриффиндора. Слушать расспросы профессора о том, что это было, совсем не хотелось. Он сам толком не знал, но раз крестный спокоен, то и ему не о чем волноваться.

***

Святочный бал произвел на всех неизгладимое впечатление. Одной из взрывных новостей можно выделить Гермиону, что появилась на празднике под руку с Виктором Крамом (бедный парень), при этом выглядела она очень даже ничего. Но по популярности все же на первом месте оказалась пара двух чемпионов Седрика и Гарольда. Их появление потрясло всех! О Грейнджер тут же забыли, чему девушка была очень недовольна. Центром праздника должна была быть она! Оба парня оказались высокими, стройными и смотрелись вместе весьма приятно для глаза. Француженки просто не могли перестать восхищенно вздыхать, быстро заткнув рот Рональду Уизли и его череду обидных обзывательств (на что тот, собственно, и рассчитывал). Еще одной темой, не такой значимой, но ощутимой, для сплетен был тот факт, что Северус Снейп, ужас подземелий, танцевал на этом балу! Правда никто не запомнил его партнера, а может партнершу, но у танцующего с профессором точно были невероятно янтарные глаза.

***

Тобирама читал отчеты по проделанной работе в министерстве, присланные Реддлом, внимательно вчитываясь в строчки, потому что нормально читать не выходило из-за пристального внимания этого самого Реддла. Тот предпочел принести бумаги лично. — Что-то не так? — все-таки не смог удержаться Тобирама от вопроса, посмотрев на Тома в ответ. — Я бы хотел поговорить о Дамблдоре. Скоро старик заметит движение и начнет мешать… — К тому моменту его уже не будет, — ответил Тобирама, откладывая документы. — Вы собираетесь просто от него избавиться? Не боишься, что люди назовут тебя и твоих братьев богохульниками и исчадиями тьмы, покусившимися на доброго светлого дедушку? — Конечно, у нас есть план, который скоро воплотится. Если источник информации Игнотуса не соврал, то очень скоро, Кадм как раз этим сейчас и занимается, — глаза Лорда Певерелл потемнели от холода, показывая его настрой, но Тому почему-то резко стало жарко. Хотелось подойти и поцеловать это невозмутимое лицо. — Тогда, надеюсь на вас, — кивнул Том, облизнув губы. Интересно, сколько он сможет держать себя в руках? Тот же вопрос был, как ни странно, и в голове у Тобирамы. Еще тогда он заинтересовался осколком души, а тут она целая. Тянуло сильно. Магическое зрение показывало, что совместимость волн у них очень высокая, от того так и зудит. Но первым сдаваться Певерелл не привык.

***

Ваньинь осматривал легкий беспорядок в доме, но то и дело останавливал взгляд на хозяине дома. Платиновые слегка вьющиеся волосы, серые глаза. Высокий. Немного дерганные движения. И… знак даров смерти в виде кулона. Как интересно. — Так, значит, вы хотите инвестировать в журнал «Придира»? — поинтересовался Ксенофилиус, поставив поднос с чаем на столик. — Верно, но с одним условием, — Ваньинь сидел с прямой спиной, уверенно глядя на собеседника. — Каким же? — Лавгуд улыбался, но в его улыбку слабо верилось. Было видно, что он не рад гостю, нарушившему его повседневный быт. А теперь мужчина улыбался вообще через силу. — Всего-то пара правдивых статей о Дамблдоре, — произнес Ваньинь, внимательно следя за собеседником. — С таким предложением вам стоило идти в «Пророк»… — произнес тот, пытаясь разговор перевести в шутку, но не тут-то было. — Я не шучу, — радужка Ваньиня сверкнула фиолетовым. — Я никогда не шучу на такие темы. И пришел я сюда лишь потому, что всегда читал статьи Придиры, они меня более чем устраивали. Особенно мне нравятся статьи о мозгошмыгах. Кто дал этим существам такое название? — Вы мне угрожаете? — наконец-то нахмурился Ксенофилиус. — О, «Мозгошмыги» вокруг вас обеспокоенно разлетелись в разные стороны, — усмехнулся Ваньинь, подавшись вперед и махнув рукой, словно что-то ловя. Этим действием Певерелл напомнил мужчине дочь, Луну. — Странные существа, которых никто почти не видит, но… все же есть такие. Вы их видите? — радужка полностью окрасилась в фиолетовый. — Нет, их видит моя дочь, она — видящая, — завороженно ответил мужчина, не смея оторвать взгляд от фиолетовых глаз. — Хотел бы я с ней пообщаться, но и вы оказались весьма хорошим собеседником, — глаза Ваньиня опустились на кулон Лавгуда. У Певерелла тоже была подвеска, но только оболочка. Камня не было, и это выглядело странно. — А, вы об этом. Вы читали сказки Барда Бидля? — немного расслабился Лавгуд, когда разговор зашел об его любимой теме. — Я был знаком с этим человеком, от чего же мне не знать? — улыбнулся Ваньинь. — Круг — это воскрешающий камень, треугольник — мантия невидимка, черта — бузинная палочка. Никогда не задумывались, почему появилась эта сказка? — Потому что это не сказка… — произнес мужчина, ощущая какую-то неправильность. Обычно при разговоре о дарах смерти именно он задает такие каверзные вопросы. Глаз неожиданно зацепился за подвеску напротив, где появился камень. — Вообще-то это сказка, которую мы с братьями попросили написать Барда Бидля, чтобы о нас забыли, — камень засветился, и вот около незнакомца стоит его почившая жена, Леди Лавгуд. Женщина улыбнулась, и лишь одними губами прошептала «будь счастлив», после чего ее прозрачная фигура исчезла. — Но пора вернуться и навести порядок, вы так не считаете? — Ваньинь думал, что сможет уговорить мужчину без демонстрации сил Певереллов, но Тсунаеши настоял, а не верить словам интуита, он не хотел. Могло аукнуться проблемами. — Думаю, я смогу рассмотреть ваше предложение.

***

Дамблдор сидел в своем любимом кресле и поедал лимонные дольки под мерный гул артефактов, собранных для личной коллекции директора. Как вдруг в двери постучались при том, что он никого не звал… — Войдите, — произнес старик, поправляя очки и принимая соответствующую позу. В кабинет зашло трое. Три мага самой разной внешности. Незнакомцы вежливо поздоровались и заняли доступные сидячие места для разговора. — Прошу прощения, но кто вы? — поинтересовался директор, разглядывая их через очки-половинки, что являлись очередным артефактом и показывали магический фон людей и предметов. Фон незнакомцев поражал, восхищал и заставлял по-черному завидовать. — Мы законные опекуны Гарольда Джеймса Поттера, — взял слово блондин. — Я являюсь главой нашего общего Рода. — Простите, конечно, но его опекуном являюсь я, так как у мальчика нет живых родственников, и по закону… — Вот здесь вы ошибаетесь. Родственники есть, живые и перед вами, — улыбнулся блондин, заставив чувствовать Дамблдора некомфортно. Старик начал раздражаться, так как ничего не понимал. — Не подскажите, как вас зовут? — через силу улыбнулся директор. — Я Антиох Певерелл, это мои младшие братья: Кадм Певерелл и Игнотус Певерелл. — Это шутка какая-то? — усмехнулся старик, поднимаясь из-за стола и направляя на собеседников свою палочку. Бузинную палочку. Тобирама поднял руку, и артефакт выскочил из рук старика, попав точно в ладонь Лорда Певерелл, побелев. — Хотите расскажу секрет? Палочка никогда не слушает своего хозяина полностью. Дело в том, что у нее есть истинный хозяин, то есть я, впрочем то же самое можно сказать и про другие артефакты Госпожи. А еще у палочки есть некое самосознание, которое очень специфично, так как не любит, когда пользуются артефактом. Так что ей нравятся лишь те, кто редко ей пользуются, и, какое совпадение, я люблю делать большинство дел самостоятельно, без накопителя, напрямую. — Вы… — старик побледнел. — Братья Певерелл, да. К вашим услугам, директор. Поговорим?