BcYn

— Что? Ты? Ты сейчас серьёзно? — на лице Хёнджина проскакивает усмешка. — Ты проспорил может? — Я правда серьёзно, — с дрожащим голосом произносит парень, делая небольшой шаг назад. — Хахаха, парни, вы слышали этого чудика? — выглядывает из-за угла Хван и обращается к друзьям. — Идите сюда. — Нет, — совсем тихо произносит парень. — Эй, ты чего, уходишь? Ты же тут в любви мне признаёшься. Так куда ты пошёл, Джисон? — компания друзей окружает Хана. — Может повторишь ещё раз своё признание? — А ты точно парень? Талия и ножки прям как у девчонок, — обратился один из парней. — Был бы он бабой, может даже стал бы красавицей школы, — подхватил другой. — Но судьба жестока, и ты просто грёбанный пидор, — один из парней плюёт в Хана. — Хватит. Пожалуйста, хватит, — Джисон закрывает уши руками, падает на колени, и слёзы берут верх и начинают бежать по щекам. — Оу, да ты не только пидор, но ещё и плакса. Прямо как настоящая девчонка, — Хван достаёт телефон и делает пару снимков. — А давайте расскажем остальным, пусть тоже посмеются с этого педика, — предлагает один из парней. — Можно ещё и фотографии отправить всем. В тот день Джисон вернулся домой с разбитой губой и носом, порванной одеждой, которая закрывала синяки на теле и воняла мочой, и без куска волос в районе виска. Оставшиеся годы в школе для Хана были настоящим мучением. Одноклассники изощрялись, стараясь превзойти друг друга. Кто-то облил голубой краской, и публиковали фотографии в сети. Другие же макали головой в унитаз, и фотография снова в сети. Те, кто были поталантливее, рисовали на парте и в тетрадях петухов или что-то подобное. Девочки забирали его одежду после физкультуры, оставляя платья. Конечно, избиения и обзывательства остались.