Вообще-то, я — актер!

— Нет, так не пойдет! Попробуйте ещё раз. Арсений тяжело вздохнул. Эту фразу только за сегодняшний день он слышал десятый раз, а за последнюю неделю, наверное, и вовсе больше сотни. Репетиции спектакля шли практически без остановок, слова отскакивали от зубов, но все равно что-то постоянно шло не так. То один актер ошибался, то другой, то он сам. И последнее бесило Арсения больше всего. Потому что делал он это, по мнению мастера, часто. Особенно сегодня. И, может, это потому, что сегодня он проспал будильник и, собираясь впопыхах на репетицию, был вынужден остаться без завтрака и душа, а потом еще и обнаружил, что забыл взять чистую футболку и был вынужден надевать на себя вчерашнюю. А шевелиться в ней лишний раз не было никакого желания, поскольку пот стекал уже рекой. Но деваться было некуда, и Арсений в четвертый раз принялся переигрывать сцену ссоры Оберона с Титанией. Эта сцена никак не хотела ему даваться, чтобы он не предпринимал и сколько бы раз не перечитывал потертую копию «Сна в летнюю ночь» из библиотеки. И он честно старался не обращать внимания на все эти трудности и исправлять на ходу все недочеты, о которых ему говорили, но когда Арсений после очередного отыгрыша обернулся на мастера в ожидании его оценки, тот вновь лишь разочарованно покачал головой. — Нет, это просто никуда не годится. Ну, какой же это Оберон? Где ваше негодование? Вы — король эльфов и фей, вы привыкли, что вам подчиняются. А тут вам перечит собственная супруга, — Арсений с трудом не закатил глаза, когда тот экспрессивно взмахнул руками. — Вот и покажите мне это! А пока ваш Оберон больше обижен на супругу, нежели рассержен. Да и в это верится с трудом. Давайте заново. И Арсений сыграл заново. И в пятый раз, и в шестой. Но ничего хорошего из этого не вышло. Возможно, у них с мастером было просто разное видение конфликта между супругами, что, собственно, было бы неудивительно, учитывая, что у Арсения почти полгода никого не было, а мастер жил в браке четвертый десяток. Но Арсений все равно упорно продолжал разыгрывать драму своего персонажа, пускай, и к этому моменту она его мало волновала. А к крайнему отыгрышу он даже был готов устроить свою маленькую драму в этом зале. — На сегодня, пожалуй, закончим, — устало вздохнул мастер, как будто это он несколько часов подряд отыгрывал одну и ту же сцену, и покачал головой. Все быстро засобирались из зала, пока он не передумал, но когда Арсений попытался прошмыгнуть мимо него, мастер осторожно придержал его за локоть. — Арсений, постарайтесь к следующей репетиции поработать над языком тела. В вас всегда должны видеть короля эльфов. В любом виде. Вне зависимости от того, наденете ли вы какие-то тряпки или свой самый лучший костюм. Поработайте с этим. Потому что если вы продолжите так играть, сомневаюсь что в вашу игру хоть кто-то поверит. Арсений, стиснув зубы, кивнул в ответ. Препираться было бы себе дороже, и терять место в пьесе он не хотел, как бы тяжело она ему не давалась. Но это была первая постановка в его жизни таких масштабов, когда на спектакль даже билеты продавали, а не просто приглашали все семьи и знакомых. И он репетировал дни напролет, не жалея себя, и с оценкой своей игры он был решительно не согласен. Заведенный Арсений влетел в раздевалку одним из последних и, не тратя лишнего зря времени, стянул уже раздражающую черную футболку и резко побросал все свои вещи в рюкзак. Слова мастера крутились в голове и никак не давали расслабиться. Арсений вчера полночи тренировался, но все опять было не так. То он был слишком экспрессивным, теперь он недостаточно отыгрывал. Зачем тогда было вообще давать ему эту роль? Хотя мастер и остальных особо не жаловал, поэтому настроения в коллективе царили довольно угрюмые. Кивнув на прощание приятелям по несчастью, Арсений вылетел за порог, желая уйти из универа как можно быстрее. Ему нужно было остыть.

***

Погода на улице подходила под его настроение как нельзя лучше. На небе висели тучи, легкий ветер кружил опавшую листву и прохладный воздух, от которого еле спасал его ярко-зеленый шерстяной свитер. Уже через пятнадцать минут прогулки на относительно свежем городском воздухе злость немного поутихла, и угроза стереть в порошок сжатые зубы отступила. По крайней мере, Арсению так казалось, пока он не увидел на углу улицы секонд-хэнд, и в голове не вспыхнула одна идея. Одна очень странная и неожиданная, но вместе с тем и заманчивая идея. Как там сказал мастер? Ему должны были верить даже в тряпках, кажется. И если Арсений не мог убедить его своей игрой короля эльфов, то он вполне может все перевернуть с ног на голову, и, допустим, вместо короля эльфов попробовать сыграть банального нищего с улицы. Тем более, что поверить в это, людям будет реальнее, чем в его Оберона. Ведь если в пьесе ждали появление короля эльфов, то в уличную сцену все-таки больше вписывался нищий. А так он сможет убедиться и доказать хотя бы самому себе, если не мастеру, что играть он все еще не разучился. Последние сомнения исчезли через несколько секунд, когда Арсений, казалось бы, особо не раздумывая, через пару мгновений уже переступал порог магазина. Он до этого заглядывал пару раз в секонды, даже рубашку там однажды себе купил, вот только в том все выглядело гораздо аккуратнее и стильнее. Здесь же, все висело на простеньких длинных стеллажах, а та одежда, что на них не умещалась, просто валялась в корзинах. Да и сама одежда выглядела не такой интересной. Но для его цели, это было только на руку. Оглянувшись по сторонам, Арсений заметил между рядов всего пару человек, и, глубоко вздохнув, решительно направился в противоположный от всех угол в сторону мужской корзины, посчитав, что самые страшные вещи будут лежать именно там. И, в целом, не ошибся. Если бы Арсений собирался покупать что-то для себя, он сбежал бы отсюда, как только изучил ассортимент. Но для поиска образа здесь все было идеально. Безразмерные спортивные штаны, потертые старомодные джинсы, широкие брюки. Глаза разбегались от того, насколько все было страшным. А с верхом все было еще веселее. В корзине подходило ему буквально все: от застиранных рубашек до странных худи. Он прикладывал их друг к другу и пытался понять, что лучше взять, а в итоге забил и купил и рубашку, и теплый худи. Погода была совсем не летней, но тратиться на ненужную куртку Арсению совершенно не хотелось. В итоге он ничего не стал мерить, ведь чем хуже он будет выглядеть в этих тряпках, тем лучше, и с невозмутимым видом прошел на кассу. Сотрудница косо посмотрела на его стопку вещей (хотя вполне вероятно, что ему просто показалось), но все же пробила его выбор. Придется ему в этот месяц обойтись без пары чашек кофе из любимой кофейни, но это уже были мелочи. Ведь дело осталось за малым. Арсений теперь должен был воплотить свою новую роль и проверить свое мастерство на практике. А на это денег было не жалко.

***

Оказавшись в общаге, Арсений выдохнул, когда понял, что его сосед опять куда-то усвистал. Сережа наверняка бы обхохотался, увидь он его старания. А старания Арсения прошли не зря, и его образ получался довольно реалистичным. Сначала он стер консилер, скрывавший его синяк на виске, который он набил во время репетиции, что в паре с мешками под глазами от постоянного недосыпа вписывался в роль как влитой. Потом Арсений переоделся в свои новые тряпки и, посмотрев на себя в зеркале, немного подрастерял свою решимость. Спортивные штаны висели на нем мешком, и пришлось их даже завязывать на веревочки, дабы они не слетели, рубашка и худи тоже могли спокойно вместить еще одного Арсения. Старые кроссовки нашлись под кроватью и идеально вписались в лук. Оставалось надеяться, что это был единственный раз в жизни, когда он будет так плохо выглядеть. Арсений оставил все ценные вещи, включая телефон и банковские карты. С собой он взял только газету, которую схватил по пути в общагу, и вчерашний картонный стакан из-под кофе для мелочи. Не так он хотел получить свой первый гонорар за актерскую игру, но сидеть без него было бы неправдоподобно. И уже стоя на пороге и пытаясь придумать, как проскочить на выход, чтобы его не увидел ни один знакомый, он еще раз взглянул на себя в зеркало. Лохматые волосы, потрепанный вид, еще и запах подходящий, спасибо пропущенному утром душу. Арсений еще даже не начал играть, а уже был готов поверить сам себе.

***

В переходе было скверно. Более-менее приличный переход, в котором он собирался отсидеться, был уже занят каким-то бедолагой, и Арсений побоялся садиться рядом, поэтому пришлось идти дальше, пока он не набрел на этот. Людей здесь было меньше, чем он рассчитывал, а пол и стены — гораздо грязнее, чем он себе представлял. И чтобы не передумать и не сбежать, он сходу начал отыгрывать своего бедолагу, которого по придуманной им легенде, подставила и выбросила на улицу собственная семья. Арсений изменил свой голос, добавив ему прокуренную хрипотцу, сковал все свои движения, хотя главным образом все же благодаря тому, что сидеть на бетонном полу было довольно прохладно, и оставшейся мимикой на лице пытался передать вселенскую грусть и отчаяние. Но, судя по всему, народ ему верил. Одни бросали ему в стоящий рядом стакан монеты, другие, презрительно поджав губы, проходили мимо. Еще пара человек поворчала, что лучше бы он такой молодой нашел себе работу. Арсений молча провожал таких взглядом, думая про себя, что по сути именно этим он и был занят. Потом какой-то алкаш попытался учить его жизни и рассказывал про открытые подъезды, а перед уходом похлопал его по плечу и зачем-то оставил свой адрес. В общем, впечатления от этой роли у него были незабываемые. Арсений не знал, сколько он так просидел, но по ощущениям казалось, что вечность. В стакане уже было прилично и монет и купюр, и с виду он вполне себе отбил покупку своего костюма, если то, что на нем было надето, можно было так назвать. И когда он только было задумался, а не пора ли было сворачиваться, его неожиданно кто-то окликнул. — Арсений?.. Он заозирался по сторонам в надежде, что ошибся, и где-то здесь просто затесался его тезка, и это не он выдал себя плохой игрой. Но когда его взгляд зацепился за знакомую высокую худощавую фигуру, Арсений с трудом сдержал громкий стон. Из всех людей в мире, которых он мог сегодня встретить, его путь, конечно же, пересекся со старым одноклассником, которого он не видел с самого выпускного. Одноклассником, в которого он по уши был влюблен в старшей школе. И этот самый одноклассник сейчас с широко раскрытыми глазами направлялся в его сторону. — Привет, Антон, — слабо улыбнулся Арсений, когда тот оказался прямо перед ним. — Это реально ты, — удивленно протянул он, складывая наушники в карман. — Ты как здесь оказался? — Переехал, когда в универ поступал, — оторопело пробормотал Арсений, пытаясь понять, как он пропустил информацию о том, что Антон, кажется, учился с ним в одном городе. — И так и не поступил, что ли? — фыркнул Антон, но тут же виновато поморщился. — Бля, прости. Просто мы же два года не виделись всего. Тебя когда жизнь-то так потрепать успела? Арсению надо было взять себя в руки и объяснить, зачем ему понадобилось играть нищего, но слова путались в голове, и ком в горле никак не хотел пропадать. А уж когда Антон сел на корточки рядом с ним, он и вовсе перестал понимать, что ему было делать. — Так это я сам себя так… — На улицу выбросил побираться? — недоверчиво поднял брови Антон и покачал головой. — Ты же всегда такой яркий был, тебе точно не место на улице. Неужели совсем никто помочь не мог? — А зачем мне помогать? — глупо переспросил Арсений, прежде чем до него дошло. Антон реально посчитал его бездомным. Что, наверное, было неудивительно. Он ведь никому из класса не писал и не говорил, что поступил в театральный. Да и вообще оборвал со всеми связь. Поэтому сейчас он совершенно не понимал, то ли ему плакать, то ли смеяться. Вроде если даже старый знакомый был готов поверить, что Арсений действительно стал бездомным, вероятно, он все-таки был неплохим актером, а вроде как и унизительнее ситуации в его жизни еще не было. Щеки горели от смущения, но когда надежда провалиться под землю не оправдалась, Арсений замахал на Антона руками. — Ты не так все понял, это образ просто. — Да не стесняйся, всякая херня в жизни случается, — Антон не обратил внимание на его оправдания и похлопал его по плечу. — Это стыдиться должны те, кто тебе помочь отказался. — Но я правда студент… — Ага, которому не дали общагу, — перебил его Антон и, не заметив, как Арсений закатил глаза, поднялся на ноги. — И поэтому ты спишь в переходе. — Я не сплю в переходе, это у меня роль такая, — Арсений поднялся со своего места вслед за ним и, начав разминать затекшие ноги, чуть покачнулся. Антон поймал его за руку и поджал губы. — Точнее, я тренируюсь так для роли своей. — И кого ты играешь? — Короля эльфов, — вздохнул Арсений, прекрасно понимая, насколько бредово все это выглядело со стороны. — Идем ко мне домой, а? — осторожно предложил Антон, помолчав пару секунд и, очевидно, ему не поверив. — У нас там тепло, кровать лишняя есть, душ. Я тебя накормлю, а то ты что-то совсем отощал. Тут недалеко есть ларек с вкусной шавухой, я тебе куплю. — Не надо мне ничего покупать, у меня все хорошо. — Да вижу я. Только я тебя все равно не брошу здесь одного, — уперся он, и Арсений даже раздражиться на него не мог, потому что знал, что Антон делал это все по доброте душевной. Он всегда таким был. — Соглашайся. Арсений тяжело вздохнул. Их перепалка уже начинала привлекать слишком много внимания. Люди с подозрением косились на них, продавщица из ларька напротив явно навострила на их разговор уши, и оставаться здесь, пожалуй, становилось небезопасно. Того и гляди кто-нибудь вызовет полицию, а объясняться с ними в его планы сегодня совершенно не входило. Да и при мысли о еде его живот, в котором так ничего и не было, предательски заурчал, а Антон с улыбкой ждал его ответа, явно уверенный, что он согласится. — Ладно, хрен с тобой. Пошли отсюда, — все-таки сдался Арсений, надеясь, что по пути ему удастся все объяснить.

***

Однако по дороге желание Арсения все объяснить и побыстрее смыться куда-то пропало. Вместо этого ему все сильнее хотелось провести с Антоном хоть немного времени, прежде чем тот узнает правду, и Арсений больше никогда в жизни не сможет показаться ему на глаза, не умерев от позора. А пока Антон ничего не знал и продолжал быть верен своему слову, что все же немного давило на совесть. Ведь уже через пятнадцать минут после того, как они вышли из перехода, в руках у Арсения действительно оказалась огромная шаурма и стакан горячего латте. И он не знал, каким чудом Антон угадал его любимый напиток, и за что его наградили такой широкой улыбкой в ответ, когда он произнес это вслух. Хотя Арсений в принципе не понимал, чем заслужил к себе такое отношение, но не наслаждаться такой компанией было выше его сил. Еще и Антон стал еще красивее, чем он его помнил, и разговаривал с Арсением так, будто они просто пересеклись на улице после уроков, заполнял любые неловкие паузы и шутил настолько уморительно, что все напряжение, скопившееся после нескольких недель упорной работы, вмиг куда-то испарилось. Если бы не его вид, Арсений мог бы даже подумать что у них было свидание, о котором он столько мечтал, но которого у него так никогда и не было. А в какой-то момент он вообще настолько замечтался, что когда они подошли к подъезду, Арсений короткое мгновение ждал прощального поцелуя или приглашения зайти на чай. Прежде чем вспомнил, что приглашение у него и так было, но, к сожалению, совершенно по другому поводу. Поэтому весь путь в лифте до квартиры Арсений старался не касаться Антона и держался поближе к стенке, убеждая себя, что делал так, чтобы не тешить себя лишними надеждами, ну и потому что после долгого сидения в переходе он весь был грязным, и если ему было противно от самого себя, то ни к чему было издеваться над Антоном. По этой же причине он ничуть не обиделся, а всего лишь чуть не умер со стыда, когда Антон с порога завел об этом разговор. — Заходи, не стесняйся. Ванную я тебе сейчас покажу, ты же наверняка помыться хочешь, — Арсений незаметно принюхался, пытаясь понять, неужели от него все-таки пахло, пока Антон бросил рюкзак на пол и махнул ему идти за собой. — Можешь брать все, что найдешь. У нас там даже щетка вроде запасная есть. А одежду переодеться, я тебе сейчас найду какую-нибудь. Антон оставил его у двери и убежал, видимо, в свою комнату, быстро прикрывая за собой дверь. Арсений правда успел краем глаза заметить творившийся там хаос, и чуть улыбнувшись этому, воспользовался возможностью оглядеться по сторонам, желая понять, насколько Антон изменился и чем увлекался сейчас. Но успехом его поиски особым не увенчались. Квартира в принципе показалась ему пустоватой; и с кем бы Антон не жил, они явно не парились над созданием домашней атмосферы. Как будто в любой момент готовы были покидать вещи в чемоданы и съехать. Арсений вот первым делом в своей комнате повесил пару плакатов и купил небольшой коврик и стеллаж. А тут вся обувь от тапок до сапог стояла в ряд прямо у входа, на крючках висели куртки, причем очевидно для всех сезонов сразу. Даже на шкафу с принтером, скромно стоящем в углу, глазу было не за что зацепиться. Ни учебников, ни книжек, ни медалей. В школе Антон играл чуть ли не за все спортивные команды, хотя, наверное, было бы странно выставлять так мячи. Может, он их под кроватью хранил, если не бросил играть. Там, судя по тому, что он успел разглядеть, могло храниться все что угодно. — Вот, держи, — появился Антон из комнаты, все так же старательно пряча ее за спиной, и протянул ему стопку с одеждой. — У меня полотенца запасного нет, так что там две футболки, можешь вытереться одной. — Спасибо. Арсений был искренне тронут такой продуманностью. И было даже неловко, что он так пользовался гостеприимностью Антона, решив немного ему подыграть. Но отказываться от возможности нормально помыться, когда в общаге его ждал еле живой душ с плесенью на потолке, было глупо. — Не за что. Можешь не торопиться, а если вдруг затычку найдешь, хоть в ванну ложись. Арсений улыбнулся в ответ и, еще раз поблагодарив Антона, закрылся в ванной. Простенький ремонт после убитой плитки общаги казался раем. Он положил чистые вещи на стиральную машину и быстро стянул с себя свои тряпки, пообещав себе, что ему больше никогда не придется их надевать. Затычки на полке не было, там вообще скромно стояли лишь пара шампуней, да и как бы не манила идея отлежаться в ванной, настолько наглеть Арсений не был готов. Но даже постоять под горячим душем с хорошим напором было шикарно. Особенно после всего сегодняшнего. Из ванной он вышел в итоге минут через двадцать, когда кожа уже покраснела от кипятка, которым он мылся, а сам Арсений перестал чувствовать на себе грязь, окружавшую его в переходе. Волосы он, как смог, вытер футболкой, но как бы он их не приглаживал, они все равно продолжили торчать в разные стороны. Хотя после того, каким его встретил Антон, производить на него впечатление в любом случае было слишком поздно. Поэтому смирившись со своей прической, Арсений быстро натянул на себя застиранные спортивные штаны, в которых Антон, кажется, ходил еще на физкультуру в школе, и футболку с Патриком, он отправился на поиски их владельца. Впрочем поисками назвать это было сложно, поскольку единственная открытая дверь вела на кухню, где собственно Антон и сидел, уткнувшись в телефон. Однако стоило только Арсению переступить порог, он тут же отложил его в сторону и кивнул на стул напротив себя. — Ты вовремя, я только чайник поставил. Арсений послушно сел за стол и забарабанил пальцами по столу, пытаясь собраться с мыслями и понять как ему выбраться из этой ситуации и не расплыться от того, что Антон начал ставить перед ним, казалось, все сладости в доме. О нем давно никто так не беспокоился. И ему слишком нравилась такая забота, но совершенно не нравилась причина ее появления, потому что Антон без конца о ней напоминал. — Я тут, кстати, сейчас погуглил, и у нас есть центр помощи тем, кто в трудные ситуации попал, можно сходить к ним. Я тебя не выгоняю если что, но… — Антон, — остановил его Арсений и не сдержал улыбку, когда тот тут же замолк и поднял на него глаза. — Это все очень мило, и я правда тебе благодарен за все, но я реально живу в общаге. Я просто после репетиции немного психанул. Антон скептически приподнял бровь. — У тебя с собой нет ни телефона, ни денег. — Я боялся, что их сопрут, и оставил в общаге, — заявил Арсений, закатив глаза. — А денег я вообще-то там прилично насобирал. — Вот именно. Арсений застонал в ответ, не зная, как еще ему убедить Антона. Он ведь на волне энтузиазма, еще и свой пропуск в комнате забыл. И если даже предположить, что он убедит Антона дойти с ним до общаги, не факт, что вахтерша вспомнит его лицо и пропустит так. И уж тем более не было никакой гарантии, что Сережа окажется в комнате и сможет скинуть ему пропуск с балкона, а в свой телеграм Арсений без симки зайти не мог, чтобы списаться с ним. Можно было бы, конечно, написать Сереже через Антона, если бы он помнил его номер, поскольку вероятность застать его в контакте была крайне малой. Да и по правде говоря, Арсений вообще не хотел никогда рассказывать Сереже об этом случае, потому что тот ему до конца жизни будет потом припоминать об этом. В общем, дела его были не очень. — Но если даже допустить, что ты студент, то почему у тебя в контакте уже больше года ничего нового нет? — задумчиво произнес Антон, как будто прочитав его мысли. — Ты следишь за моим вк? — удивился Арсений. Он еще на первом курсе так утонул в учебе, что следить за жизнью одноклассников у него просто не оставалось времени. Хотя к Антону он всё-таки пару раз заглядывал, но на его странице так ничего нового кроме пары треков и не появилось, и в какой-то момент Арсений и к нему перестал заходить. — Ну не то что бы слежу, — Антон почесал затылок и отвернулся разлить кипяток. — Но ты же все еще у меня там в друзьях. — Эта да, — протянул Арсений в ответ и, отказавшись от сахара, сделал глоток чая из протянутой ему кружки. Нужно было срочно как-то решать это недоразумение, иначе ему придется сбегать из квартиры посреди ночи, а обижать так Антона после всего его великодушия просто не позволяла совесть. Но с утра нужно было идти на пары, а значит и на ночь он никак не мог здесь остаться. Антон спокойно пил чай, подталкивая ему то печенье, то мармелад, то вафли, отказываться от которых Арсению удавалось лишь через раз, и, спокойно свернув прошлую тему, принялся рассказывать ему новости об одноклассниках, с которыми тот до сих пор общался. Так оказалось, что его соседка по парте уже родила, ее подруга нашла себе какого-то богатого папика, а еще двое парней с последней парты поступили только в этом году. Арсений, оборвавший со всеми общение сразу после вручения аттестатов, с интересом слушал, куда их всех раскидало. И не зря. Потому что когда Антон принялся рассказывать, как его школьный приятель недавно зашел в их школу и выложил в сторис с пламенным приветом от их классной руководительницы, Арсений понял, как его убедить в своем благосостоянии. — Дашь мне свой телефон на пару минут? — радостно выпалил Арсений, как только Антон закончил удивляясь, как он раньше до этого не додумался. Ведь решение его проблемы лежало прямо на поверхности. — Я тебе свою инсту покажу. — У тебя есть инста? — наконец, настала очередь удивляться Антону. — Ага. Как и еда, и крыша над головой. Антон хмыкнул в ответ, но все-таки разблокировал телефон и протянул его Арсению. Тот быстро выхватил его из рук и начал искать нужное приложение. Аккаунт он создал уже в универе, поэтому никто из их общих знакомых о нем не знал. Но там были и фото с Сережей, и вечера в общаге, и множество всяких отрывков с репетиций и выступлений. По большому счету, почти вся его жизнь, за исключением пары стертых моментов с бывшими, была запечатлена там. Но стоило ему только загрузить свою страницу, как из коридора послышался звук открывающейся двери. Казалось, все было против того, чтобы Антон поверил в его хорошую жизнь. Тяжело вздохнув, Арсений обернулся, надеясь, что ему сейчас не предстояла встреча с очередным знакомым, и когда в проходе показалась незнакомая ему невысокая фигура он даже немного расслабился. Пока не вспомнил, что все еще не переубедил Антона и понятия не имел, что он сейчас скажет про него своему соседу. И пока этот парень в очках не начал говорить. — Привет, Антох, — произнес этот тип, зайдя на кухню, прежде чем его взгляд зацепился за Арсения. — О, а ты, я смотрю, у нас не один. Надо было предупредить, что ты хахаля приведешь, я бы подольше погулял. Арсению показалось, что он ослышался, но застывшая поза Антона и его вмиг покрасневшее лицо говорили об обратном. А уж когда тот одарил этого парня пристальным взглядом и подскочил со своего места, вставая рядом с Арсением, все его сомнения окончательно пропали. И внутри Арсения возликовал тот же школьник, который когда-то полдня улыбался после того, как увидел, что Антон отшил их одноклассницу, которая постоянно вокруг него тогда вилась. — Поз, это Арсений, мой старый приятель, — представил его Антон, и Арсений невольно выдохнул, что он опустил подробности их сегодняшней встречи. — Арсений, это мой друг и очень вредный сосед — Дима. Дима протянул ему руку, и они обменялись рукопожатием, хотя, по правде говоря, ему было немного наплевать на новое знакомство. Арсений все еще застрял на осознании того, что, кажется, его гей-радар хорошо работал еще со школы. И Антон, влюбленность в которого сегодня решила если и не проснуться, то точно родиться заново, затрепетала в нем с удвоенной силой. Оставалось надеяться, что это не было написано на его лице, и Дима не из-за этого кивнул на телефон Антона в его руках и добавил: — Ты ему если номер оставлять будешь, не вбивай туда левый только. Я не готов второй раз слушать его страдания. — Поз, пиздуй уже отсюда, — не выдержал Антон, спасая его от ответа, и подтолкнул друга в сторону выхода. И он явно пытался казаться суровым, но в итоге его приказ был больше похож на отчаянную просьбу. Дима беззлобно рассмеялся в ответ и мягко похлопал Антона по плечу. — Ладно-ладно. Вы меня не видели, я пойду к себе в инете позалипаю. В наушниках, если что, — чуть ли не подмигивая, добавил он и скрылся за углом. Арсений фыркнул и поднял глаза на Антона, который заметив его взгляд на себе, тут же встрепенулся и смущенно отвел взгляд. — И часто ты хахалей водишь? — невзначай спросил Арсений, с трудом сдерживая улыбку, когда уши Антона стали ещё алее. — Не очень, — пробормотал Антон как будто не задумываясь, потому что в следующий момент он шумно выдохнул и торопливо добавил. — Ты только не подумай, что я к тебе приставать собираюсь, или с умыслом каким тебя к себе привел. Я правда просто не мог тебя там бросить одного. — Я даже не сомневаюсь, Антон. Серьезно, — его слова, кажется, немного успокоили Антона, раз тот несмело улыбнулся в ответ, но Арсений решил на этом не останавливаться и идти уже сегодня до конца. — И вообще, я все прекрасно понимаю. Я сам не первый натурал в мире, так что не парься. — Ты серьезно? — искренне удивился Антон. — Я думал это очевидно, — закатил глаза Арсений. — Вспомни, как меня половина параллели называла. — Это ни разу не не показатель, — пробурчал Антон в ответ и, пододвинув стул, сел рядом с ним. — Так что ты мне там показать хотел? — Инсту свою, — вспомнил Арсений и протянул ему заблокированный телефон. Антон, не забирая его из рук, просто ввел свой пароль и с интересом наклонился над экраном, прижимаясь к нему. Профиль Арсения, может, и не был его главной гордостью, но вел он его все равно с особым старанием, особенно после того, как им в универе сказали относиться к страницам в соцсетях как к дополнительному портфолио. Поэтому все свои фото и видео всегда отбирал с особой тщательностью и старался выдерживать общий стиль. И это, кажется, не осталось незамеченным Антоном, если судить по его завороженному лицу. — Ты и правда просто играл… — пробормотал Антон с искренним удивлением, как будто он действительно до последнего считал все слова Арсения просто отмазками. Арсений пролистал еще пару фото и хотел уже убирать телефон, когда Антон остановил палец на фото с Серегой на общажной кухне и поднял на него взгляд. — А это с тобой кто? — Лучший друг. Мы с ним в одной комнате живем. Антон нажал на лайк и сам начал листать все его фото. Арсений отдал ему телефон и тихо допивал свой чай. Первоначальное желание смыться, как только Антон узнает правду, куда-то исчезло, и вместо него ему было просто интересно наблюдать за тем, как Антон рассматривал кадры из его жизни и оставлять короткие комментарии к фото, на которых он останавливался. И когда Антон все-таки отложил телефон в сторону, Арсений не чувствовал никакой неловкости от случившейся ситуации. Только бурлящую радость от того, что тот настолько поверил в его игру. — У тебя так правдоподобно получилось все. Я прямо реально поверил. — Я заметил, — фыркнул Арсений, стараясь скрыть свое смущение от его похвалы. — Ну правда же круто сыграл. Прямо как настоящий актер. И фотки у тебя охеренные все, — добавил он, и Арсению было сложно не расплыться в улыбке от его восторженной интонации. Сейчас, когда он узнал что Антону нравились парни, его комплименты особенно откликались в груди. — А можно на тебя подписаться? — Подписывайся, — не смог ему отказать Арсений, и через несколько секунд у его профиля стало на одного подписчика больше. Антон заблокировал телефон и залпом выпил оставшийся чай, пока Арсений пытался придумать причину задержаться у него еще ненадолго. Возвращаться в общагу совершенно не хотелось. — А я ведь даже в комнате прибрался, чтобы тебя не пугать, — в шутку пожаловался Антон, и когда Арсений открыл было рот, чтобы оценить его старание, он быстро выпалил. — Но я правда очень рад, что у тебя все хорошо. Я еще как только увидел, что ты бомжуешь, сразу решил, что это пиздец как неправильно. Ты же столько вкалывал в школе. Меня всегда твое упорство восхищало, а тут такое, — потерял под конец слова Антон и просто красочно махнул рукой, но Арсения зацепило другое. — Тебе нравилось мое упорство? — Да мне вообще весь ты нравился. Я правда только в универе до этого допер, — храбро признался Антон, хоть и, судя по трясущейся коленке под столом, далось ему это не легко. — Но даже если бы я раньше понял, я бы, наверное, все равно к тебе подойти побоялся. Ты же непонятно, когда жил. И учился норм, и к экзаменам готовился и в театр свой бегал, и на наши игры как-то умудрялся успевать. — Жить я только после школы начал, — признал Арсений с глупой улыбкой на лице, совершенно неподходящей к его ответу, зато прекрасно вписывающейся в его праздник на душе. — А на ваши игры я только из-за тебя ходил. Я и в правилах-то толком так и не разобрался, — честно признал он, чувствуя внезапный прилив сдать себя с потрохами. — Ты, кстати, играешь еще? — Для себя если только, — ответил Антон с такой же широкой улыбкой. — Я сейчас стендапом увлекся, и иногда в барах выступать пробую. Можешь прийти как-нибудь, я буду рад. — Обязательно приду, — пообещал Арсений, ни на секунду не задумываясь. — А я, если хочешь, тебе могу проходку дать на наш спектакль. — Очень хочу, — закивал Антон и, потерев рукой шею, через пару мгновений смущенно выпалил. — А ты не хочешь так просто сходить еще куда-нибудь вместе? — Это ты на свидание меня приглашаешь? — Ну да. — Давно хочу, вообще-то еще со школы, — прямо сказал Арсений на случай, если это было еще непонятно. — Круто. — Еще как. Они переглянулись друг с другом и рассмеялись. Неловкость, ненадолго повисшая в воздухе, растворилась, и на ее месте зарождалось трепетное ликование. Все тело покалывало давно забытым теплом, в голове было пусто, и хотелось забить все освободившееся там место этим мгновением, когда его первая любовь оказалась взаимной. Потому что сколько бы раз Арсений не представлял в голове этот момент, в жизни он все равно оказался лучше. Антон чуть ли не светился от его согласия, и если бы Арсений до этого к нему ничего не чувствовал, в этот момент он бы точно сдался, увидев Антона таким. Хотя со стороны они наверняка просто выглядели как два дурака, глупо хихикающих и украдкой смотревших друг на друга, поскольку храбрости решиться на что-то большее пока никому не хватало. Оба вели себя так будто никогда ни то что сексом не занимались, но даже не целовались, и почему-то оба наслаждались этим моментом непосредственности. Вообще, Арсению нравилось то, что рядом с Антоном не было дурацкого желания казаться старше или круче. Хотелось побыть собой и посмотреть к чему это приведет. Потому что пока эта тактика с Антоном его только радовала. Поэтому когда они чуть успокоились, он решил довериться внутреннему голосу и положил свою руку на спинку стула Антона, на что тот широко улыбнулся и попытался невозмутимо предложить: — В принципе, мы можем и сегодняшний день за свидание считать. — Ни за что, — мягко толкнул его в плечо Арсений, качая головой. — Ты при встрече посчитал меня бомжом. А я отказываюсь производить такие впечатления на первом свидании. Антон фыркнул в ответ и похлопал его по коленке. И Арсений мог (и уже хотел) привыкнуть к этому. — Ладно, как скажешь, — не стал настаивать он, но Арсений видел искорку в его глазах и понимал, что это тема все еще не давала ему покоя. И был почти готов, когда Антон спросил. — А можно я монолог об этом напишу? — Только если пригласишь меня на его премьеру. — Я зачитаю его тебе самому первому, — клятвенно пообещал Антон, и Арсений прикусил губу, потому что от улыбки уже начинали болеть щеки. — Тогда по рукам. После этого их разговор перетек в другое русло, хотя Антон то ли специально, то ли сам того не замечая, никак не мог усидеть без мимолетных касаний, и Арсения это жутко отвлекало. Ему было совершенно наплевать, как Антона выгнали за шутку с пары, когда тот в порыве рассказа проводил ладонью по его руке, и абсолютно не хотелось продолжать рассказывать свои истории из универа, стоило тому только уткнуться от смеха ему в плечо. Но тяжелый день все-таки давал о себе знать, и когда у Арсения начали слипаться глаза, он понял, что пора было собираться. Однако было заметно, что Антону не хотелось расставаться с ним не меньше, чем ему самому. И когда в одну из пауз в разговоре Арсений спросил, который был час, Антон быстро понял, к чему он вел, и попытался его остановить самым коварным и заманчивым по мнению Арсения способом. — Может хоть пососемся? — спросил Антон, подперев голову рукой. — Пососемся, но не сегодня, — пообещал Арсений, борясь с искушением согласиться, но все-таки смог сдержать и лишь потрепал его в ответ по волосам, прежде чем заставил себя подняться с места. — Мне, наверное, пора уже. — А ты точно не хочешь остаться? — вздохнул Антон, вставая вслед за Арсением изо стола. — У меня в комнате реально свободная кушетка стоит. — Не все сразу, — похлопал его по плечу Арсений, хотя предложение было довольно заманчивым. Вот только он совершенно не хотел злоупотреблять добротой Антона, а у него и так уже была еще одна просьба. — Но если ты не против, я одежду твою одолжу, ладно? Антон покачал головой. — Да без проблем. А с твоей что делать? — Все что угодно. Можешь просто сжечь ее. Я понятия не имею, куда ее девать. — Договорились, — усмехнулся Антон уже в коридоре, протягивая ему ложку для обуви. — Тебя может проводить? Или такси вызвать? А то ведь ночь, считай, на дворе. Арсений надел свои кроссовки и поднялся с пола, с легким удивлением смотря на Антона. Он как-то не привык к тому, что о нем так рвались заботиться и пока немного не разобрался, как на все это реагировать. Последние его отношения даже кончились, правда толком и не успев начаться, из-за того, что он один в них вкладывался. А тут он как будто еще и не поспевал за Антоном. И, чего греха таить, Арсению было тепло от такого обращения. Поэтому было неудивительно, что в голове промелькнул соблазн согласиться, но Арсений все-таки решил не торопиться. Что-то ему подсказывало, что их с Антоном ждала долгая история. — Спасибо за предложение, но я так дойду. Тут недалеко, — Арсений смахнул со лба упавшую челку и ткнул Антона пальцем в плечо. — А ты пока лучше думай, куда мы пойдем. — Окей, я скину варианты, как только ты отпишешься, что вернулся к себе. — Могу даже селфи из общаги скинуть. — Ловлю на слове, — проигнорировал его шпильку Антон и, встрепенувшись, снял с крючка черную ветровку и протянул ее Арсению, который, поняв его намерения, протестующе замахал руками. Но Антон был непреклонен. — Бери давай, на улице дубак. Потом вернешь. Арсений, успевший уже приоткрыть входную дверь, почувствовал с лестничной клетки дуновение холодного воздуха и решил не отказываться от предложения. В конце концов, Антон сам предложил, и будь он на его месте, Арсению было бы приятней, если бы тот согласился. Правда теперь если (или когда) их свидание пройдет успешно, Арсению придется изловчиться, чтобы стать не менее обходительным, чем Антон. А пока он натянул на себя его ветровку и, поддавшись внезапному порыву, приподнялся и чмокнул Антона в щеку. — До встречи, — прощебетал Арсений, не удержав довольный смех при виде широко распахнувшихся глаз Антона и его недоверчивой улыбки, вылетел в подъезд и прикрыл за собой дверь. Глубоко вздохнув, он поплотнее закутался в куртку и, чувствуя невероятный подъем энергии, довольный поскакал вниз по лестнице, не в силах ждать лифта. Сегодня ему все было по зубам — и спуститься по лестнице с многоэтажки, и добежать до общаги, и не репетировать целый вечер. Ведь его маленькая спонтанная постановка, на успех которой он особо не рассчитывал, прошла с грандиозным успехом. Причем с таким, о котором он даже с большой постановкой мечтать не мог. И это, по мнению Арсения, могло означать лишь одно — он все-таки был гениальным актером.