С тех пор как он ушёл.

Война шла вперёд, выстраивая прочные дороги из костей. Шла эшелонами, флотами, самолётами, шла пехотными войсками, шла тишиной партизанских лесов. Она приносила с собой болезни и голод, смерть была буквально на каждом шагу и если ты выжил на передовой- это ещё ничего не значит. Савелий руководил войсками умело и ловко, принося победу, неся возмездие, единой карающей рукой красной армии. Дитрих уже жалел, что начал всё это, скучал по тем дням, когда они с другом вместе сидели под деревом, когда уснуть на крепком плече пионера было позволительно. А сейчас- другая ситуация, другие законы. Правительство вынудило арийца пойти против человека, что был для него больше, чем друг, или брат и в какой то момент, Дитрих принял это. Принял, ожесточившись на столько, что получал удовольствие от людских криков. На столько, что Савелий в ужасе отвернулся прочь от его глаз. Теперь немая истерика это всё на что хватало сил у заебавшегося иностранца. Сейчас он гулял по Ленина 13 в ожидании того с кем хотел помириться. Зная что он не придёт сегодня. И завтра. И послезавтра. И никогда. Зная что он мертв. Слёзы не хотели выходить и текли… Внутрь? — Неправильно, непонятное чувство, почему хочу плакать, но не получается? Или не хочу? Уже ничего не хочу… Отвернувшись от остатков советских построек третий узрел закат. Над крышами тысяч людей, потерявших своё знамя. Красный закат. А людей то уже и не было. На сотни километров вокруг- Ни Ду- Ши.

я знал лишь одного, Лишь одного из тех ребят. Он первым пал в бою, от разрыва гранат, Он жил в доме за рекой, Он был парень неплохой, Но с тех пор как он ушёл дом постоянно пустой.