Стоя на краю света

Шрамы — Вот мы и на месте! Они остановились перед небольшой хижиной. — Это всё? — Ловино осмотрел постройку со всех сторон, чтобы убедиться, что за ней не находится второй хижины. Мардж кивнула. — Я говорила, что она небольшая. Но мы хотя бы не будем спать на улице. К тому же, — она подняла голову к серому небу, — Похоже, скоро начнётся дождь. Она открыла дверь и жестом позвала всех внутрь. — Ве~, она такая милая! — Нет, идиот, она маленькая. Мардж забежала за ними, закрывая дверь. На её плечах и волосах были тёмные следы от капель начинающегося дождя. — Фух! Кажется, будет гроза. — Хорошо, что мы вовремя сюда добрались, да? — Альфред осмотрел комнату, — Значит, здесь вы оставались с Дэнни и Далли? Мардж кивнула. — Да, здесь нас не нашли. Они напали, когда мы были уже далеко отсюда. Да, Руби? — собака послушно села рядом и согласно подала голос. — Где ты будешь спать, Мардж? Я пристроюсь рядом с тобой, — поинтересовался Альфред. — А, прямо здесь, у окна. Остальные, выбирайте себе место для сна! Хижина была действительно маленькой и состояла лишь из небольшой спальни и кухни. Из еды были сухие пайки и консервы. Также в хижине была питьевая вода, туалетная бумага и радио. — Чудно! — Альфред достал радиоприемник из запыленного, покрытого паутиной ящика, — Наконец-то у нас есть какая-то связь с внешним миром! — Из еды, к сожалению, только тушенка, крекеры и армейские обеды, хотя их едой назвать сложно. Съедобно, если не обращать внимания на вкус и текстуру. Но лучше просто жуйте крекеры, а завтра я пойду на охоту. Мэтти, пойдёшь со мной? Мэттью задумался. — Ты видела следы оленей в этой местности? — Ага! — А молодые олени есть? — Непременно. — Я с тобой! — Мэттью лёг на свой спальник, лежащий рядом с Альфредом, — Давно не охотился на дичь, даже по дороге в Нью-Йорк ничего кроме кроликов и рыбы не попадалось. Мардж нахмурилась. — Я думала, Кумадзиро тебе поможет. Я не отрицаю, что ты превосходный охотник, но нюх у медведя явно получше твоего. Выражение лица Мэттью тут же сменилось с весёлого на подавленное. — Да, сейчас он был бы как нельзя кстати. — Что с ним случилось, Мэтти? Я его не видел с самой нашей встречи в аэропорту, — спросил Альфред. Мэттью выпрямился, почесав затылок. — В общем… я соврал. Я не один шёл в Нью-Йорк, Кумадзиро был со мной, но почти в самом начале нашего пути на нас напали какие-то люди, которые находились в лесу. Они потребовали нашу еду, но я не собирался отдавать им всё, что я взял с собой, у меня больше ничего не было. Возвращаться в город за провизией я тоже не хотел. Так что я выстрелил мимо уха одного из них, надеясь, что оглушенный он не сможет меня преследовать. Но они все равно за нами побежали и в один момент начали стрелять. Я не мог останавливаться, иначе рисковал попасть под пулю. Только тогда я заметил, что Кума больше не бежал за мной. Я остановился у дерева и увидел, что погони за мной тоже не было. Они стояли под деревом, целясь в Куму, который, как оказалось, залез на ветку. Я крикнул им, чтобы они оставили его, но они все равно выстрелили, сбив его с дерева, а потом повернулась ко мне. Мне ничего не оставалось, как бежать, и я бежал, пока мог. Я понимал, что они скорее всего уже за мной не следовали, но не хотел останавливаться, чтобы проверять ценой своей жизни, — его голос осип, и он добавил, — Они сказали, что съедят его. В любом случае, он даже моего имени не помнил, так что по идее я не должен так убиваться, — он шмыгнул носом, но не заплакал. Он не должен был. Альфред наклонился и положил ему на плечо руку. — Мне жаль, Мэтти. — Спасибо, Ал. Но не стоит. Он все равно рано или поздно забыл бы, кто я, и потерялся. — Что случилось с твоей пандой, Яо? Я вечно вижу тебя с этим медведем. Где он? — поинтересовался Гилберт. — Его подстрелили, пока я ехал в Японию, — голос Яо был безразличным, но глаза выдавали грусть, — А где твой цыплёнок? — Я послал его с письмом к Родериху, он не вернулся. Пару дней спустя я узнал, что Родерих и Эржебет погибли и избавились от него, чтобы он не смог улететь, и его не выследили. Франциск вздохнул: — С Пьером случилось почти то же самое, только я пытался связаться с Монако и Люксембургом. Те, кто убил их, отправили мне птицу с письмом о том, что они избавились от Пьера. И слава Богу, что они это сделали, иначе я бы не узнал, что им известно моё местонахождение. Я не был осторожен со своим письмом. На минуту наступила тишина, и Артур прочистил горло. — Эм, почему бы нам не послушать радио? — О, — Мардж подбежала к приемнику, — сейчас все будет, — она повертела выключатели, пытаясь поймать сигнал. Кику тем временем вернулся с кухни с тушёнкой для всех. Еда была распределена на всех, и через мгновение из динамиков послышался голос. — …докладывает о падении Вашингтона. Мэр найден мертвым в своём кабинете, эксперты подозревают самоубийство. Местонахождение президента неизвестно. Если будет получена новая информация, об этом будет объявлено… — Он в Гуаме, — пробормотал Альфред, будто пытаясь убедить себя в том, что он был ещё жив. — …незамедлительно. В столице продолжаются беспорядки. Те, кто остался в городе, стали свидетелями падения памятников культуры и истории, в числе которых: Монумент Вашингтона, Мемориал Джефферсона, Мемориал Линкольна, Мемориал Второй Мировой Войны, Капитолий, Верховный суд– Альфред дернулся, будто от удара. — Можем переключить станцию? Я не хочу слушать больше. — Тшш! Пап, нам нужно понять, что осталось в целости, — шикнула Мардж, хотя было видно, что она разделила чувства отца. — …и многие другие монументы. Смитсоновские музеи разграблены. К городскому зоопарку приближаться слишком опасно, животные сбежали из клеток и находятся в окрестностях, но скоро, вероятно, выйдут на улицы в поисках еды. Белый Дом находится под охраной граждан, верных старому режиму, но их становится всё меньше. Мы настоятельно рекомендуем всем, кто ещё находится в черте города, немедленно его покинуть. В столице сейчас небезопасно, сюда направились все мятежники, желающие свергнуть правительство и убить всех, кто его поддерживает. Опять же, мы советуем всем покинуть столицу, пока мы не устранил опасность. — Ха, опасность они устранят, конечно. Монти, пожалуйста, переключи станцию, эти новости вгоняют меня в депрессию. Не говоря ни слова, Мардж переключила станцию трясущимися пальцами, не обращая внимания на мокрые следы на её щеках. -… весь состав работников станции Би-Би-Си посылает пожелания безопасности всем, кто ещё верен старому правительству. Сил вам. Мардж собиралась снова переключить станцию, но Артур выхватил радио из её рук. — Теперь о последних новостях Восстания. Как вам известно, правительства мира переживают не лучшие времена. Мы послали наших репортёров в самые горячие точки. Напоминаем, что в городе находиться опасно, однако премьер-министр жив и находится в безопасности, — Артур облегчённо выдохнул, — Теперь возвращаемся к нашему корреспонденту в Лондоне. Перкинс, вы меня слышите? — Да, Майкл, слышу вас хорошо. — Хорошо. Расскажите, что происходит в Лондоне. — Из укрытия мне виден Букингемский дворец. Артур сжал радио в руках крепче прежнего. — Мятежники вторглись на территорию дворца и окружили его. Государственной охраны нигде не видно. Мятежники пытаются прорваться через главные ворота. — Ужасно! Перкинс, вы находитесь там уже несколько дней. Что ещё вы видели? Нет ли новостей о королевской семье? Артур задержал дыхание. Репортёр на секунду затих, а затем продолжил сбившимся от рыданий голосом: — Д-да, Майкл. Я… черт, боже… я не могу… — Перкинс? — Да, есть. Вчера я видел, как Принц пытался отогнать мятежников, стоя на балконе, но… в него выстрелили и… я видел это своими глазами, всю кровь, всё это… Черт их подери! Артур с размаху швырнул радиоприёмник об стену, будто уничтожение источника новостей могло отменить сам факт случившегося. Он не мог поверить. Не мог поверить в смерть одного из членов своей королевской семьи. Он знал принца с пелёнок, и всего пару месяцев назад праздновал рождение его сына. Теперь этот сын больше никогда не увидит своего отца. — О боже… нет, — он дрожащими руками начал стремительно расстегивать рубашку и уставился на длинный шрам под сердцем. Он не придал ему значения вчера, когда впервые увидел, но теперь понял, что он означал. Подтверждение, которое он отказывался принимать, — Нет… нет, нет, нет! Нет, я думал… когда… что это просто… просто… — он сдавленно всхлипнул, осознавая неизбежность принятия, — Боже, нет, это невозможно! Чертов идиот! — Артур резко сменил скорбь на ярость и принялся швырять об стену всё, что попадалось ему под руку, вынужден остальных пригнуться, чтобы не попасть под удар, — Чего, чего он думал добиться? Зачем? Зачем ты уехал? Зачем ты бросил их?! — глаза нещадно жгло. Артур злился не только на принца, так глупо отдавшего свою жизнь, но и на себя. За то, что уехал, за то, что потерял контроль над собой. Артур вцепился руками в волосы. Вдруг, будто из ниоткуда, Франциск рванул к нему и обнял разъяренного британца со спины, крепко прижимая его к себе и удерживая его руки так, чтобы он больше не мог ничего бросить. Артур всхлипнул в гневе, пытаясь вырваться, и начал пинаться, отчего Франциску пришлось похвалить его на землю, чтобы не получить локтем по лицу. — Отвали от меня! — Тихо, успокойся, — прошептал Франциск, прижимая руки Артура к его бокам еще крепче, — Спокойно, спокойно… Артур перестал дёргаться и начал тихо всхлипывать, зарывшись лицом в свой спальник. Франциск продолжал держать руки на его плечах, шепча ему на ухо что-то успокаивающее. Артур продолжал мотать головой. Альфред хотел сказать что-то, но не мог подобрать слов. Он взволнованно посмотрел на Мэттью, который мелко дрожал, тихо плача. Альфред чуть было не спросил, что его так расстроило, не вовремя вспомнил, что Британская королевская семья была и Канадскими монархами в том числе, и быстро замолчал. Через какое-то время, когда Артур успокоился, на удивление не реагируя на то, что Франциск все еще обнимал его со спины, Кику встал, подошёл к лежащему на полу радио, тихо сказал: — Думаю, больше радио слушать нам не стоит, — и выключил приёмник, поставив его обратно в пыльный шкаф. Затем он спокойно вернулся на свое спальное место, лёг и прошептал еле слышное «Спокойной ночи.» После этого остальные решили, что самое время ложиться спать. Дождь стучал по крыше, убаюкивая их, и большинство вскоре погрузилось в тревожный сон. Артур слишком устал, чтобы продолжать сопротивляться, и уснул в руках Франциска. Единственными, кто не уснул, были Альфред, Кику и Иван. У каждого из них на уме были более важные вещи. Альфред думал о том, что услышал по радио, не только о стране Артура, но и о своей собственной. Сможет ли он когда-нибудь восстановить порядок? Как он будет это делать, если его столица почти полностью уничтожена? Как долго ещё будет жив его президент, прежде чем его изувеченное тело найдут на улице? Кику думал о том, как они будут передвигаться незамеченными с таким уровнем опасности. Необходимо было найти способ выжить, не оседая в лесу. Иван вернулся мыслями в Россию, где его сестры лежали в безымянных могилах. Когда он вернётся домой? Когда мир сгорит до тла, унося его с собой в пустоту из которой родилась сама жизнь? Он хотел, чтобы всё кончилось, но в то же время хотел, чтобы жили те, кто все еще был верен старому режиму. Он был готов сделать всё, чтобы помочь им. Да, прошлый режим было уже не вернуть, но он не мог бросить своих людей. Он ошибался, думая, что больше никому не нужен. Было сложно с этим смириться, но он должен был верить в тех, кто все ещё бился — бился за него. Как мог он быть таким самовлюбленным? Ну, точно не самовлюбленнее Америки, подумал он, засыпая на боку, все ещё прислушиваясь. Казалось, что проспал Иван всего пять минут, когда он почувствовал запах, заставивший его резко сесть. Он принюхался, будучи неуверенным в том, что именно он почувствовал. Тут его взгляд метнулся к вспышке оранжевого света на кухне, и он ощутил, как температура в помещении сильно повысилась. — Пожар… — пробормотал он. Затем его настигло осознание, будто его ударили кирпичом по лицу. Он подскочил, повысив голос: — Пожар! Пожар! Кику был уже на ногах и будил всех остальных. Артур сел на месте, когда Иван начал его трясти. Он посмотрел на русского со злобой, но тут же заметил языки пламени, ползущие по стене. — Вот дерьмо! — Артур вскочил на ноги и начал будить Франциска, который успел уползти в свой собственный спальный мешок, — Двигай свой зад, жаба, если не хочешь, чтобы он сгорел к чертям собачьим! Садык сворачивал свой спальник, а Мэттью пытался разбудить своего крепко спящего брата, который лишь откинул его руку и продолжил спать, не замечая ни запаха, ни звуков. Мэттью почувствовал, как до них начал добираться дым: — Альфред, мать твою, проснись, проснись! Альфред наконец зашевелился. — Хмм, что? Что за‐ Твою мать! Когда это успело произойти? — За то время, пока ты любезно игнорировал мои крики, — ответил Иван, перекидывая рюкзак через плечо. Он хотел сказать что-то, но в его глаза попал дым, и он закашлялся. Альфред и Мэттью с ужасом смотрели, как русский, продолжая кашлять, опустился на землю. — Ро- Иван, что ты делаешь, черт возьми?! Нам нужно убираться отсюда! — Альфред подполз к нему. Иван схватил его за запястье и посмотрел на него снизу вверх. — Я ещё не закончил, Альфред, — затом он повернулся и крикнул, — Все на пол! Не вдыхайте дым! Альфред резко сел, взволнованно осматривая комнату. — Мардж! Мардж! О боже, малышка, где ты? Отзовись! — он ощупал пол вокруг себя, но её спальника там больше не было. Яо прокашлялся и указал: — Да посмотри ты. Штат стояла у открытой двери, прикрывая лицо тряпкой и указывая всем на выход: — Живее! Все живо наружу! Это скорее всего молния, пошевеливайтесь! Первыми выбежали Феличиано и Людвиг, сразу за ними — Ловино, подталкиваемый Гилбертом. За ними выбежали Кику и Яо, за которым с гордой ухмылкой вышел Садык (он всё-таки победил Яо в смелости!). Франциск вытянул за собой Артура, нервно оглядываясь на все еще лежащих на полу Мэттью и Альфреда. Руби выбежала следом, поскуливая. Альфред повернулся к Мэттью, когда огонь распространился на главную комнату. — Мэтти, беги. Прошу тебя, беги, я буду прямо за тобой! Но Мэттью будто врос в пол. — Нет, Ал, я тебе не верю. Я знаю, что ты собираешься делать, и я этого не допущу! — он схватил брата за футболку и потянул к выходу. Наконец, они достигли выхода, но Альфред пихнул Мэттью наружу прежде, чем он успел снова его схватить. — Ал! — Мэттью повернулся, собираясь забежать обратно, но Мардж обхватила его за талию и потянула в сторону леса — Нет, дядя Мэтти, он будет в порядке! — Нет, не будет! Он придурок! Что он собрался сделать, помереть?! — Я доверяю ему, Мэтти. А ты? Мэттью не ответил, но перестал сопротивляться, с трудом удерживая себя от того, чтобы ринуться обратно. Внутри хижины Альфред пытался пробраться сквозь огонь в кухню. Комната была похожа на ад, по лицу катился пот, пока он открывал все ящики на пути. Раскаленные ручки жгли его пальцы даже сквозь кожаные перчатки, но в итоге он нашёл то, что искал. Он сунул находку во внутренний карман куртки за секунду до того как кто-то схватил его со спины. Альфред издал сдавленный крик, когда его дернули из кухни, смотря, как через мгновение потолок на кухне проломился, и на место, где он только что упал, обвалились обугленные балки. Он не успел поблагодарить своего спасителя (да и вообще, он здесь герой, его не нужно спасать), который пнул ногой дверь и потянул его на улицу. Только на полпути к безопасности Альфред успел поймать взглядом лицо того, кто его вытащил. Фиалковые глаза смотрели в его со злобой. —  У тебя вообще мозгов нет, да? Видишь огонь — надо бежать, тупая ты свинья, — он грубо бросил его на землю к ногам Мэттью. Альфред боязливо посмотрел вверх. — Хэй, Мэтти. Лицо Мэттью казалось каменным. Он протянул руку, чтобы помочь Альфреду подняться, но вместо того, чтобы обнять брата, как ожидал сам Альфред, он дал ему хлесткую пощёчину. Альфред обхватил рукой саднящую щеку. — Хэй, бро, что с тобой? Остынь! — Остыть?! — рявкнул Мэттью, снова удяряя его по лицу, — Ты думаешь, что после твоего спектакля я смогу просто взять и «остыть»?! — Ну… да? Мэттью ударил его в третий раз. — Подумай ещё раз! Что, черт возьми, с тобой не так? Тебя в детстве головой на пол роняли?! — Не роняли! — донесся голос Артура, — Но он был очень активным. Заряди ему от меня тоже, будь добр! — С удовольствием, — Мэттью дал Альфреду, догадавшемуся в этот раз сделать шаг назад, четвертую пощёчину, — Если бы Иван не решил спасти твою тупую несчастную шкуру, тебя бы тут уже не было! Ты хотя бы подумал о своих штатах? Что стало бы с ними, если бы ты погиб?! — Нет… черт, я такой идиот. — Да, бываешь иногда, — Альфред дернулся, ожидая очередного удара, но его не последовало, — но я знаю, что ты всегда рискуешь жизнь ради благой цели. Что ты достал? Альфред улыбнулся и выудил из кармана радиоприёмник. — Нам нужно как-то узнавать, что творится в мире. — Нам надо идти, — Иван осмотрел охваченную огнём хижину, — Пожар скоро начнет распространяться. — Согласна, — Мардж указала на лес, — Идите за мной. Этот огонь распространится на мили. Остальные бежали за ней несколько километров, пока не почувствовали, что будет безопасно перейти на шаг. — Да, я была права, — Мардж посмотрел на столб дыма в небе, — Огонь приближается. Нам нельзя оставаться здесь надолго. Я знаю место… папа? — она остановились, переключив внимание на Альфреда, который задыхался от кашля, облокотившись на дерево, — Ты кашляешь с момента, как мы ушли от пожара. Ты уверен, что все в порядке? — Агась. Если — кхе — Иван может — кхе выжить, я — кхе — тоже. — Я польщён твоим почтением, но я сам только что перестал кашлять, — сказал Иван. — Что? Я вообще — кхе — не слышал — кхе — как ты — кхе — кашляешь! — Я старался не потревожить остальных. Артур подошёл к Альфреду, скрестив руки. — Иван, без обид, но ты обязан сообщать нам, если что-то не так, чтобы мы могли помочь. Альфред, посмотри на меня. Открой рот, — Альфред послушался, и Артур вздохнул, — Горло серое от дыма. Я полагаю, лёгкие у тебя в таком же состоянии. Мэттью, у тебя есть ингалятор? Канадец помотал головой. — Нет, Артур. Тут только кислород поможет. — Тогда вам придётся просто отдохнуть. Тебя тоже касается, — он посмотрел на Ивана, — Не думаю, что это что-то серьёзное, живы будете. Считайте, вам повезло. — Кому-то слишком везёт, проворчал Иван, прислоняясь спиной к дереву и впервые прокашливаясь в голос, — Может стоило его там оставить гореть заживо, чтобы он усвоил урок? Ловино резко застонал, сползая по стволу ближайшего дерева вниз, хватаясь за раненное плечо. — Ай… Гилберт, ублюдок, ты наверняка что-то мне потянул, когда пихнул из хижины. — Ну, извините, Ваше Высочество, я думал, что немного боли лучше, чем быть сожжённым заживо. Извиняюсь за свои превосходные навыки спасения. — О, точно, нам же все еще необходимо достать эту пулю, — Людвиг подошёл к итальянцу и присел на корточки. — Нет! Руки от меня убрал! — Ловино, — вздохнул Мэттью, — Нам нужно достать эту пулю из твоего плеча, или ты останешься без него вообще. — В смысле… совсем? — напуганный Ловино не дернулся, когда Людвиг начал ощупывать его плечо и убирать бинты. — Мэттью, у тебя есть пинцет и нитки с иголкой? Думаю, Гилберт нечаянно подтолкнуть пулю в его плече ближе к выходу. Мэттью передал ему необходимое и обратился к Ловино: — Ловино, послушай меня. Будет больно. Мне жаль, но тебе придётся терпеть как можно тише. Кто знает, кого мог привлечь этот пожар. Ловино кивнул, закусывая губу. — Просто… закончите побыстрее. Я устал ждать. — Хорошо, я начинаю, — Людвиг приложил пинцет к ране на плече итальянца. Ловино напрягся в ожидании. Он не мог сдержаться и громко вскрикнул, но вовремя вспомнил, что его попросили быть тише, и начал болезненно скулить. Боль была такая, будто немец пытался оторвать его руку от остального тела. Глаза щипало, по щекам текли слёзы. Ловино опустил голову, мечтая о том, чтобы ему разрешили кричать в голос, как вдруг кто-то взял и крепко сжал его руку. Он поднял глаза. — Фе-Феличиано? — его младший брат улыбнулся и ещё раз сжал ладонь. — Я с тобой, братик. Можешь сжимать мою руку так крепко, как потребуется. Я потерплю. Ловино искренне надеялся, что не сломал брату пальцы, потому что уверен он не был. Он на секунду поднял взгляд и увидел Гилберта, с сожалеющим выражением лица наблюдающего за действиями своего брата. Это разозлило Ловино и заставило его ещё сильнее сдерживать слёзы. Он не нуждался в жалости. — Готово. Посмотреть хочешь? — Людвиг закончил доставать пулю. — Нет, не хочу. Ты закончил? Я могу идти? — процедил Ловино сквозь сжатые зубы, всё ещё держа младшего брата за руку. — Нет, её нужно зашить, чтобы туда не попала инфекция. Мне жаль, но это будет не менее больно. — Хватит меня жалеть, просто делай, что нужно. Защищать рану было даже больнее, чем доставать пулю. Он зажмурился, сдавливая докрасна ладонь брата, пока Людвиг не объявил «Готово!» и не поднялся с земли, возвращая Мэттью аптечку. Мардж поправила волосы и вздохнула. — Придётся оставаться здесь на ночлег. Кто-то должен будет остаться и следить за небом, чтобы дым не подобрался слишком близко. — Сколько времени? — спросил Людвиг, — У кого-нибудь есть часы? Артур закатал рукав и отрапортовал: — Два ночи. Но по ощущениям намного позже. Все начали раскладывать спальники на поляне. Все, кроме Альфреда, который нервно рылся в рюкзаке. Мэттью почувствовал, что что-то не так. — Ал? Ты что-то забыл? Альфред ругнулся и сел на землю, озадаченный. — Именно. Я забыл свой сраный спальный мешок. — Сейчас, думаю, от него только угольки остались, мой друг, — ответил Франциск, с издевкой на лице аккуратно раскладывая свой мешок, — Но ты всегда можешь лечь со мной, — он подмигнул. Альфред скривился. — Спасибо, предпочту спать без страха быть облапанным во сне. Я устал. Остальные продолжили раскладывать свои мешки, не обращая внимания на беспомощно оглядывающегося Альфреда. — Да ладно вам, ребят, я, вообще-то, болею! У вас что, нет сердца? — он состоил щенячьи глаза. Артур фыркнул, укладываясь на спальник, подкладывая руки под голову. — Нам бы по-хорошему оставить тебя спать на холодной земле, чтобы остудить немного твоё эго. Альфред нахмурился, когда понял, что его надутые губы не помогли. — Арти, ты жесток. — Не так жесток, как ты. Тебе напомнить, как ты обошёлся со мной после того, как я тебя вырастил? Альфред посмотрел на своего другого, более милосердного брата. — Мэтти? Я с тобой кучу раз спал раньше. Пожалуйста? — Прости, Ал. Да, я раньше часто спал рядом с тобой, но это не значит, что мне нравится это делать. Я как никто знаю, что ты во сне разговариваешь и пинаешься. Так что нет, спасибо, я хочу выспаться. — Пап? — Мардж чувствовала себя виноватой из-за того, что только у неё была палатка, так что она решила спать со всеми на поляне в одном спальнике, — Ты можешь лечь со мной, я не против. Альфред улыбнулся, но помотал головой: — Нет, солнышко, спи спокойно. Не хочу тебе мешать, я знаю, как я сплю. Артур фыркнул. — Надо было вытрясти из тебя эту неугомонность ещё в детстве, когда ты просился спать ко мне в кровать после кошмаров. — Не правда! У меня никогда не было кошмаров! Артур закатил глаза: — Как скажешь. Альфред вернулся к остальным. — Пожалуйста? Я постараюсь не мешать! Ловино отрезал: — Нет, — и, прежде, чем Феличиано успел что-то сказать, добавил, — и Фели тоже. Он слишком слаб, и я тоже, нам нужен сон. — Нет, Альфред, — отказал Людвиг, — Извини, но я должен быть готов в любой момент встать. Я не смогу сделать это, если ты будешь спать под боком. Гилберт загоготал. — Ни в коем случае, здесь есть место только для одного невероятного меня! Даже не надейся! — Ни за что, — помотал головой Садык, — Я привык спать один, и хотел бы от этой привычки не отходить. — Вы, американцы, слишком привыкли к роскоши. Поспи один раз на земле, не околеешь, — буркнул Яо. — Прошу извинить меня, Альфред-сан, — Кику опустил голову, чтобы не пересечься взглядом со своим другом, — Но я солидарен с Людвигом. Я должен быть готов, — он перевёл взгляд на свою катану, лежащую под рукой. — Моё предложение все ещё в силе! — присвистнул Франциск. — Я, кажется, ясно дал понять, что с тобой спать не собираюсь. — Есть ещё я. Альфред в абсолютном ужасе повернулся к ухмыляющемуся Ивану, лениво поднявшему руку. — Я готов потесниться. Ты вечно говоришь, что мне следует быть добрее, разве не так, Альфред? Альфред метался глазами от Ивана к Франциску и обратно. — Хмм, быть облапанным и терпеть ухмылки Франциска весь оставшийся путь, или быть задушенным насмерть во сне? Думаю, выбор очевиден, — он встал, подобрал свой рюкзак и сел рядом с Иваном. Франциск надулся. — Ты уверен? Может, тебе понравится~. — Спасибо, но нет, — Альфред не решался посмотреть на улыбающегося Ивана, — Одна просьба. Если утром вы обнаружите меня мертвым, хотя бы похороните меня? И придумайте речь о том, каким я был невероятным и храбрым. Артур снова фыркнул. — Ага, ага, так и сделаем, иди спать уже! — Стойте, — спохватилась Мардж, — Кто первый будет дежурить? — Я, — вызвался Иван. Ну, по крайней мере его не будет в спальнике, рассудил Альфред, но Иван тут же оттащил спальник к краю поляны, где небо и дым были видны лучше всего. — Здесь как раз видно небо, — и залез в спальный мешок, — Альфред, ты ложишься, — это не было вопросом. Американца накрыла тревожность. — Знаешь, я-я мог бы просто дежурить… — Нет, — беззаботно ответил Иван, хотя в его голосе слышался приказной тон, — Этим займусь я. Ты иди спать, — он сделал жест пальцами. Альфред сухо сглотнул, снял обувь и залез внутрь, оставаясь полностью одетым. Сначала ему показалось, что он не влезет (Иван и так занимал большую часть спальника), но он нашел немного места недалеко от спины Ивана. Он вздрогнул, когда почувствовал холод голой спины рядом. Ледяная кожа, казалось, касалась его спины даже под толстым слоем одежды. Иван почувствовал его дрожь и усмехнулся. — Спокойной ночи, Альфред. Он не ответил и затаил дыхание, а Мардж выключила фонарь, надеясь, что на утро не обнаружит его без сознания и в крови. Карма. Альфред поёрзал немного, пытаясь найти удобную позу. Он снял свои очки и положил их рядом с рюкзаком. Это моя расплата за то, что я так много его бесил.