И солнце погаснет

No! Not gonna die tonight!

We're gonna stand and fight forever!

(don't close your eyes)

No! Not gonna die tonight!

We're gonna fight for us together!

No we're not gonna die tonight!

©"Not gonna die» Skillet

***

      Джек Гелато заходил в автобус последним. Он огляделся, не было ли в округе берсерков, и лишь потом, едва забравшись, приказал ехать. За ними тронулась огромная колонна. Задача была проста: доехать до станции. Дальше быстрый поезд должен был доставить всех до аэропорта. Проще простого, но не в тот момент, когда кругом озверевшие люди, а эвакуированные — дети и старики.       Гелато глубоко вздохнул, пошатнулся от резкого поворота автобуса, мчащего с огромной скоростью, и начал свою речь, стараясь не смотреть в испуганные глаза людей, не понимающих, что именно происходит. Скорее, они ещё отказывались понимать и принимать сложившуюся ситуацию. — Автобус доставит вас до станции, оттуда на скором поезде вы доедете до аэропорта. Не мешкайте, слушайте мои команды, если кто-то не сможет быстро идти, помогите ему. Будьте тише, берсерки реагируют на громкие звуки.       Судя по наступившему молчанию, то ли всем всë было ясно, то ли они не воспринимали никакую информацию. Второй вариант был страшнее.       Джек занял место впереди и проверил ещё раз свою винтовку с оптическим прицелом. Смотреть в окно не хотелось, хотя было необходимо. Улицы казались пустыми, напоминающими кадры из фильма про апокалипсис. Берсерки, когда не ломились в дома, разбивали витрины магазинов и кафе, электронные билборды. Всë вокруг замерло, жизнь будто бы остановилась.       Ещë один резкий поворот. Водитель выжимал из автобуса максимум. Внезапно послышался глухой стук. Джек поднялся, посмотрел в широкое окно впереди и увидел неподвижное тело. Водитель, однако, не отреагировал. — Кто это? — тихо спросил Гелато. — Берсерк. Он набросился на автобус.       Джек чертыхнулся. Значит где-то рядом бродят ещё. Он обернулся на людей, которых должен был сопровождать. Нет, Гелато не мог их подвести!       Дорога до станции заняла минут двадцать, прошедших в абсолютной тишине. Джек передал всем бойцам сигнал тревоги. Люди были напряжены, вот-вот кто-то из них взорвëтся, но этого не происходило. Станция представляла собой крытый павильон посреди бедных окраин города, где ничего не изменилось. Кайдо давно хотел снести эти шаткие строения, но жители, цепляясь за что-то, что ещё осталось у них, протестовали, срывали планы.       Джек вышел первым. Солдаты отсчитали десять человек из замершей толпы и отправили к станции, где уже ждал белый поезд с острым носом, похожий на какую-то птицу. Берсерки себя не выдавали. — Быстрее, быстрее! — подгонял Гелато людей. Нужно было успеть в период затишья вывести всех. Эвакуированные покорно прибавляли шаг. Что бы им сейчас не скажи, они, казалось, выполнили бы без лишних вопросов.       Вторая группа шла также быстро, прижимая к себе те немногие вещи, что успели захватить.       Первый автобус разгрузили без проблем, и через минут десять приехал второй. За ним третий. Джек следил за тем, чтобы всë было спокойно. Во время разгрузки восьмого автобуса послышался первый выстрел. Берсерк осмелился подойти к военным. — Забудьте о нëм, бегите, — скомандовал Гелато. Люди помчались прочь. Когда приехал девятый автобус, подошли ещё два берсерка. Однако их ждала участь первого.       Одиннадцатый автобус. Целая группа берсерков подбежала к людям, набрасываясь на военных. Люди прижались к окнам автобуса и с ужасом смотрели на бойню. Одного из солдат схватили за ноги, он исчез в куче берсерков, укрывших его и раздиравших на части. Ничего не было видно, кроме лужи крови, вытекавшей по асфальту.       Джек понял, что это шанс перестрелять берсерков, пока они были заняты. Потом будет горевать по товарищу, сейчас для этого не было времени. — Выходите, скорее.       Ещё один автобус полностью освобождëн. Убегая, люди старались не смотреть на кучу неподвижных тел, скопившуюся за время бойни. Асфальт окрасился в цвет крови, берсерки лежали рядом в разных позах. Части солдата находились в неожиданных местах: голова у колеса автобуса, левая рука у павильона, правая в другой стороне — все в крови и грязи, мышцы и кости виделись хорошо. Плохо стало даже военным.       Джек глубоко вдохнул и отвернулся. Неприятное зрелище. Новый автобус приехал с опозданием, но довольно быстро, отвлекая на время. Пассажиры, уходя, старались не смотреть на тела и держались в большинстве хорошо.       На некоторое время берсерки затаились. Вылезли ещё раз через два автобуса. Прорвались через цепь военных и опрокинули кого-то из пассажиров, стараясь подтащить к себе. Старушка, к счастью, оказалась довольно активной и схватилась за ногу военного. С трудом берсерки оторвали пассажирку, потеряв нескольких из своих. Джек помчался за ними. Берсерки бросили старушку схватили его за плечи и руки, но Гелато выкрутился, вынул из сапога нож и ударил по ближайшему нападавшему почти вслепую. Наклонился, вернув винтовку себе, пальнул с расстояния пары сантиметров. Однако берсерки всë равно нападали. Остальные солдаты прикрывали его огнëм, и Джек смог отступить. — Не укусил? — спросил кто-то из военных. Джек отрицательно покачал головой. Берсерки никому не должны навредить.       После дня эвакуации Джек поехал к Деймону Осгуду чтобы доложить о ситуации. Новый премьер сидел в своëм кабинете, внимательно изучая что-то на компьютере. Он ещё не сменил место работы, да и вряд-ли сделает это когда-то в будущем. Учитывая что скоро Осгуда эвакуируют на другой остров. — Эвакуация прошла практически успешно, большинство выживших доставлены на платформу, — отрапортовал Гелато. — Если прикажете готовить личный самолёт… — Я останусь до конца, — слова прозвучали как приговор, который Осгуд вынес себе сам. — Капитан последним покидает тонущий корабль чтобы убедиться, что все матросы спаслись. Пока мы не эвакуируем всех, я буду в Токио.       Джек опешил и даже потерял голос на некоторое время. Потом, совладав с собой, попытался вразумить премьера: — Вы премьер-министр Японии, вы будете нужны людям и после эвакуаци… — Я понимаю, — Деймон прервал его, твëрдо уверенный в своëм решении. — Я не могу бросить людей в такой опасный момент.

***

      Кацу защëлкнул наручники на последнем заключëнном блока и приказал двигаться. Он заменял Вана в довольно важной миссии — эвакуировать заключëнных из Токио. Командир синей бригады, сторонник Кайдо по прозвищу Крыса, которое прижилось лучше имени, опустил голову и покорно пошëл за Чëртом. Двигалась колонна медленно, с трудом передвигая ногами, и убегать на свободу не собиралась. — Ты это имел ввиду, когда говорил о тëмных временах? — спросил Уокер Чëрта, поравнявшись с ним. Заключëнный охотно кивнул: — Это только начало.       Кацу устало вздохнул. Начало? Токио итак преобразился до неузнаваемости за пару дней. Люди не выходили из своих домов, берсерки гуляли по городу безнаказанными, били витрины и пугали всех вокруг искажëнными от ярости лицами. По пустынным улицам ездили только автобусы, эвакуировавшие народ. — Что же может быть хуже?       Чëрт нервно рассмеялся, и несколько полицейских и заключëнных в удивлении посмотрели на него. — Осознание того, что в конце ждëт смерть.       Кацу поднял бровь: — Ты мне смерть нагадал сейчас? — Не тебе, всему тому, к чему ты привык.       Дак замолчал. Кацу прошёл немного вперёд и поравнялся с Гордоном, который шëл быстрее прочих. Ханс ещё горел энергией, и тюрьма не успела никак толком на нëм сказаться. — Этот Чëрт меня бесит, — хмуро начал разговор Гордон. — Он бесит всех, — Кацу пожал плечами, но, поймав взгляд Ханса, чуть было не отшатнулся. — Он обыграл меня на два обеда в преферанс. Никто никогда не обыгрывал меня в преферанс.       Кацу чуть было не засмеялся. Он забыл предупредить, что в карты Дак играл прекрасно, видимо, сказалось его прошлое. — Там, на поверхности, реально так плохо, как говорят? — Гордон съехал с темы. — Ещё хуже. Кругом берсерки, они нападают на людей, и их хрен остановишь. — Хочу сразиться с ними.       Разочаровывать его Уокер не стал. Просто молча кивнул и прошёл вперёд. Выход был уже близко, прямо по коридору мимо нескольких кабинетов и охранника. Стук шагов, повторявшийся нестройным эхом и замирающий где-то под высоким потолком, казался монотонным. На втором и третьем этажах ещё ходили надзиратели и гремели железными дверьми. — Берсерки здесь. Внимание! Берсерки здесь, — раздалось из радио. Заключëнные остановились, принявшись оглядываться. — По камерам! — скомандовал Кацу, и вся колонна бросилась, толкаясь и падая, вглубь темнеющего коридора. С трудом распределились по камерам, запершись изнутри. Тишина. Только полицейские заряжали винтовки, да слышалось чьё-то частое дыхание. Кацу оказался в одном помещении со всеми знакомыми: и с Гордоном, и с Чëртом, и с Крысой. Внезапно послышались шаги. Большая группа берсерков бежала по коридору, прерываясь на разгром очередного кабинета. — Не хочу умирать. За что? — шептал Крыса, выглядящий куда хуже с последней встречи. Зализанные прежде чëрные волосы торчали во все стороны, в мешки под глазами можно было картошку складывать, на подбородке уже появилась щетина. — Заткнись, — шикнул на него Гордон. Дак вытащил откуда-то карту Таро и сказал, ни к кому не обращаясь: — Перевернутый Дьявол. Плохо дело. — Замолчите все, — сказал Кацу и вовремя. Берсерки добрались до первой камеры и принялись биться в железную дверь. На некоторое время стук прекратился, но вскоре возобновился с новой силой. — Они ведь не догадаются взять ключи? — послышался приглушённый голос Крысы. Все оглянулись на него. Берсерки перестали шуметь, и, казалось поначалу, что они сдались, но нет. Они принесли ключи. — Чем можно забаррикадироваться? — Кацу с Гордоном и парой полицейских подвинули кровать и опрокинули еë. Все пригнулись и замерли. Крики людей из первой камеры казались оглушающими, проникающими в самую душу и поселявшими там первородный страх. Заключëнные орали, задыхались, их голоса тонули в грохоте выстрелов. — Я больше не могу, — Крыса прижал к груди колени и спрятал лицо в них, закрыв уши и принявшись раскачиваться. — Колле, Сандерсон, доберусь я до них. Я ничего этого не хотел. Думал просто быть ближе к Кайдо, получать больше и иметь возможности. — Но ты знал про «Берсерк», — констатировал Кацу. — Плевать я хотел на «Берсерк»! Им Док занимался, — почти прорыдал Крыса. — Мне пофиг! Пофиг! Да, я провинился, но я этого не заслужил.       Кацу не стал спорить. Крыса, впрочем, и не думал, что кто-то начнëт ему возражать: — Разве это плохо — заботиться о себе? Моя мать всю жизнь думала других и что? Никого не было возле неë, когда она нуждалась в помощи. Людям ты нужен лишь тогда, когда им от тебя есть польза. — Ты решил стать таким же? — уточнил Кацу. — А какой смысл притворяться, что мы не такие? Все люди похожи в стремлении сделать лучше себе, и это не плохо.       Бывший командир синей бригады замолчал. Крики заключëнных смолкли, но где-то в глубине души слышались отзвуки. Они ещё заставляли трястись внутри от ужаса, забиться в угол и закрыть глаза. Крыса так и сделал вместе с парой заключëнных.       Следующей была их камера. В замочную скважину вставили ключ, повернули его, но открыть не смогли. Пока берсерки подбирали нужный, все молчали, напряжëнные. Казалось, эти несколько минут были несколькими часами. Всем уже хотелось, чтобы дверь открылась прямо сейчас.       Первый берсерк был убит выстрелом в голову. К счастью, дверной проём был довольно узким, чтобы заходить по двое. Договорились, что стрелять нужно по очереди, сменяя друг друга на время перезарядки. Пока это работало, но лишь до первого промаха. Ранения берсерки предпочитали не замечать. Один из таких проворно добрался до кровати и сцапал стрелка, выкинув его вон из камеры.       Вскоре всë совсем смешалось. Наплевав на предосторожности, полицейские из третьей камеры выбежали в коридор, принявшись расстреливать берсерков без разбора. Гордон поднял винтовку растерзанного где-то в коридоре и ввязался в бой. Крыса ещё сидел в углу, а Чëрт смотрел на происходящее отстранëнно, будто это был фильм.       Сердце Кацу пропустило удар. Он не смел бояться, но страх просачивался сквозь бреши. Паника накатывала, однако потом Уокер всегда успокаивался. Нужна трезвая голова. — Всë? — Гордон выглянул в коридор. Оттуда выживший полицейский крикнул: — Всë.       Они ошиблись. Только заключëнные и полицейские покинули камеры, всë началось с начала. Один незамеченный укус передал ярость другому человеку. И ещё, прежде чем удалось понять. — Убейте их! — крикнул кто-то сзади. Кацу обернулся. Прежде чем полицейские успели сориентироваться, берсерки уже начали нападать и кусать, отрывая кожу и обнажая мясо, выплëвывая кровь, окрасившую губы и зубы. Вскрикнул Крыса. Уокер выстрелил, но поздно. Крыса стал берсерком. Гордон ударил его прикладом и выстрелил в упор. — Я почти пустой, — Кацу пнул ему винтовку, затем ещё. Их магазины были почти заполнены. — Эй, — послышался голос Чëрта. Он попытался оттолкнуть от себя берсерка, но тот явно был сильнее. Ханс прицелился, однако боялся, что бы он там раньше не говорил, попасть в Чëрта, поэтому побежал ближе. Не успел. Черты лица Дака исказила гримаса боли, но он не кричал: — Э, Уокер, помнишь, что ты мне должен?       Кацу молча кивнул. — Так вот, убей меня. Я не хочу становиться берсерком. Запомни главное: солнце над нами погаснет. Не хочу дожить до этого момента, это всë ваши проблемы. Возьми моë тело и сожги.       Уокер выстрелил в голову Чëрта в упор. Он дëрнулся, но вскоре обмяк и сполз по стене. Кацу обернулся, взвалив себе на спину тело Дака. Уокер не чувствовал себя убийцей в тот момент. Человек в состоянии берсерка переставал жить, и существование было ему в тягость, он ненавидел себя. Не то чтобы Кацу знал на личном опыте, так сказал Ван, решив поделиться своим мнением. Было похоже на правду. Что происходит с человеком, когда ненависть раздирает его изнутри? Больше никаких чувств, кроме ярости, заставляющей прыгать под пулю, лишь бы разорвать кого-то на части. Разве же это жизнь? Нет, даже близко нет. Это ужас наяву, это постоянная ненависть к себе самому за то, что ты не можешь контролировать своë тело.       Гордон схватил Кацу за руку и потянул прочь. — В толпе берсерков не убьëшь, — сказал Ханс. — Труби отступление.       Кацу уставился на него в удивлении. Это говорил Гордон? — Бежим! — крикнул Кацу. Все перемешались, но несколько полицейских всë же быстро выбрались из хаоса. Им удалось оторваться, и они выбежали наружу, закрыв дверь. Оттуда до автобуса. Спаслись.