Любовь и ненависть

Утро Намджуна было нерадостным. Голова болела нещадно, выпитый накануне вечером алкоголь давал о себе знать. Ещё и почему-то чувствовался осадок на душе. «Чёрт, и почему я вчера столько выпил? Кто меня заставлял? Я же не пью столько никогда. Тааак, уже и время поджимает. Скоро менеджер приедет за мной. Где эти чёртовы таблетки, обезболивающие? Фух, сейчас должно помочь». Намджун, выпив таблетки от похмелья, направился в душ и, стоя под горячими струями воды думал, что же его гложет. Он не помнил детали вечера: то, как он приехал домой, кто его привёз, во сколько. Постепенно, когда головная боль стала проходить, и он мог мыслить правильно, память стала возвращаться. Он вспомнил все подробности вечера: как он поздравлял Джина, что ел и пил. Как пытался отказаться от танцев, но младшие его смогли всё-таки вытянуть на танцпол. Как некоторое время сидел спокойно один, наедине со своими мыслями. А потом его лицо исказилось в гримасе, как будто от боли, но это была не физическая боль. Накануне вечером … Намджун сидел в стороне от всех, пил виски с колой и думал. Думал обо всём, что происходило в последний месяц, а может, и больше. Устал. Я устал, кажется, больше обычного. Все эти дни проходят в постоянном напряжении. Почему? Или из-за кого? Взгляд натыкается на Катерину, с которой в этот момент болтает Юнги. Что в ней такого, почему все с ней находят общий язык? Почему хотят подружиться? Почему я не хочу? Почему я так зол всегда, когда вижу её? Сколько вопросов без ответа. Мне надо расслабиться, перестать об этом думать иначе я с ума сойду. Мне надо с ней перестать пересекаться, или я буду срываться на неё каждый раз. Надо ещё выпить… – У тебя такое серьёзное выражение лица, как будто ты на важном совещании, – к нему подходит Хосок, улыбается и протягивает новый бокал алкоголя. – Ты вовремя, мне как раз хотелось ещё выпить, – отвечает Намджун. – Я подумал, что в тебе мало алкоголя, чтобы отпустить все проблемы, – говорит Хосок. – Хорошая вечеринка, правда. Джин счастлив. Всё хорошо, – выдаёт Намджун стандартную фразу, чтобы отпустить действительно все свои проблемы. – Да, всё отлично. Будет грустно без Джина, но ведь это необходимо. Мы все по очереди уйдём в армию, – замечает Хосок. – Да, ты прав. Это и нам предстоит, – говорит Намджун, не отрывая свой взгляд от танцпола. – Тебе кажется хочется потанцевать, ты так смотришь на них, – указывает бокалом Хосок на танцующих. – Нет, я устал. Я не хочу к ним, – отворачивается Намджун, уставившись на свой бокал в руках. – Или тебе не даёт покоя Катерина? Я заметил, что ты с ней никак не контактируешь, либо выдаёшь какие-то резкие высказывания. Что с тобой? Ты обычно другой, – в лоб задаёт вопрос Хосок, пытаясь понять ситуацию. – Если бы я знал….Раздражает с самого начала. Я её ещё даже не знал, не видел ни разу, но уже тогда злился на всё это. А сейчас ещё больше бесит: что так легко сходится со всеми, не капризничает, не ставит условия, – повышает тон голоса Намджун, залпом допивая выпивку и хватая следующий стакан с подноса у мимо проходящего официанта. – Оу, притормози, а то домой отправишься в состоянии нестояния, – удивляется такому порыву Хосок. – Не могу разделить твои мысли. Мне, в принципе, она нравится. Как ты и сказал, не напрягает, в целом. Находится рядом, иногда общается, но не заставляет прыгать под её дудку. Даже помогает порой, по мере сил. Может, тебе попробовать с ней пообщаться, и ты больше найдёшь с ней точек соприкосновений? Всё же работать вместе не меньше года. Другого варианта нет. А то напишет про тебя, что ты вечный злюка. – Да пусть, что хочет, то и пишет. Всё равно забракую и не пущу в печать! – уже далеко нетрезвый Намджун не думает, что говорит. Хосок, видя нарастающую злость лидера, решил уйти от этой темы и стал задавать совсем другие вопросы, надеясь, что парень остынет. Утро после дня рождения… Чёрт, кажется, я напился из-за неё. Чтобы не думать о ней. Опять она, да что ж такое.! Что за напасть?! Я опять о ней думаю, опять! Чёртова девчонка! Парень пытался взбодриться, переключая воду в душе. Горячие струи сбегали по крепким плечам Намджуна, сменяясь холодными. В этот момент кожа покрывалась мурашками. Потом опять горячие. И так какое-то время. Головная боль отпустила окончательно, и он смог вспомнить завершения вечера. И это вызвало стон Намджуна. Да, что со мной вообще? Напился, наговорил гадостей. Это же не я. Я так не поступаю, тем более с девушками! Что теперь делать, как исправить?! Смогу ли я это сделать?! Выйдя из душа, Намджун понял, что уже опаздывает по времени. Мысли тут же переключились на работу. Сегодня премия МАМА, и им предстоит выступить не с одной песней. Быстро одеваясь в удобную, привычную одежду, он выбегает из квартиры. Менеджер терпеливо его дожидается. Он протягивает Намджуну «Американо», понимая, что вечеринка не прошла бесследно. И круги под глазами это подтверждали. – Надеюсь голова не болит? – спрашивает менеджер. – Нормально, таблетку выпил уже, – морщится от вопроса Намджун. – Радует. Остальные такие же? Ну, про Чимина можешь не говорить, – не отстаёт менеджер. – Не знаю, не обратил вчера внимание. – Лидер, называется… – Странно для тебя. Ты, обычно, столько не пьёшь. Так хорошо повеселились, что ли? – Ага. – Если бы так было… – Ладно, поспи, ещё полчаса у тебя есть, – менеджер, наконец-то, перестал донимать вопросами Намджуна. Всю дорогу лидер не спит, смотрит в окно, поглощённый своими мыслями. Премия проходила в новом концертном зале, всё вокруг было обустроено максимально практично. Парни сразу заметили, что этот зал удобный и для артистов, и для зрителей. Не то, что в некоторые времена. Сначала им предстояло провести репетицию выступления, затем уже идти готовиться к самой церемонии. Всё размеренно, спокойно. Парни уже не первый раз выступают, посторонних эмоций и нервотрёпки нет. Пройдясь по всем песням, отрепетировав выходы всех ребят, все спустились в свои гримёрные. Было около часа на отдых. – В следующий раз вечеринку будем устраивать не накануне премий, – жалуется Чимин, выпивший, как обычно, много. – А ты пей меньше, и всё хорошо будет, – смеётся Хосок, чувствовавший себя отлично. Он выпил свою стандартную дозу и утром проснулся без проблем. – Это невозможно, ты же знаешь. Чимин у нас не может веселиться наполовину, ему нужны все сто процентов, – шутит Юнги. – Согласен. Юнги меня понимает, – отзывается Чимин, лёжа на диване с закрытыми глазами. – Главное, чтобы вы на следующий день выполняли все свои обязанности, – говорит Намджун. – А ты чего такой хмурый с самого начала? Случилось что-то? – интересуется Джин. – Всё хорошо. Просто голова с утра болела жутко. И настроения особо нет, – отвечает ему Намджун. – Бывает. Нормально хоть доехал вчера, а то выпил ты намного больше обычного? – переживает Джин. – Не спрашивай. Не хочу это вспоминать, – морщится Намджун. Все парни, услышав фразу, переглядываются, каждый подумал, что что-то произошло в машине. Но спрашивать никто не стал. – Джин, тебе понравились подарки? – спрашивает Тэхён. – Конечно понравились! Столько классных вещей, жаль, что недолго буду ими пользоваться, – восклицает Джин. – Нам раздашь, мы не против, – комментирует Юнги в шутку. – Ага, сейчас! Моё, не отдам! – в это время Чонгук, в обычной манере развалившись рядом с Чимином, вырывает подушку из-под спины Джина. – Отдай мне те прихватки для горячего. Они тебе всё равно не нужны, – настаивает Чонгук сразу же. – Ещё чего! Будут ждать меня. Они слишком красивые для тебя, – и Джин кидает в Гука другую подушку. Все смеются. Обстановка разрядилась от типичного поведения младшего и старшего. – Ну, как обычно. Вот ты всегда не делишься! – надувает губы Чонгук, делая вид, что обиделся. – Не верю, не старайся, – смеётся Джин. – И что мы будем делать без этих двоих в такие моменты? Гук будет скучать, – замечает Хосок. – Я к тебе буду приставать, хён, – одаривает хитрой улыбкой Чонгук. – Нет уж, избавь меня от этого. Это Джин терпеливый, – отвечает Хосок, зная, что младшему никто ни в чём не откажет. – Ладно вам, так подзуживать могут только эти двое. Другой уже не заменит Джина, – выдаёт Тэхён, который тоже хорошо накануне выпил и сейчас старался не делать лишних движений. Тело побаливало от танцев и малого количества сна. – Катерине сейчас хорошо, валяется себе, наверное, на диване и не думает ни о чём, – произносит без задней мысли Чимин. Намджун морщится в очередной раз, услышав это имя вновь. Благо, это никто не замечает. – Ладно тебе, это её заслуженный выходной. Она почти целый месяц терпела нас каждый день. Ей тоже нужно личное пространство, – справедливо замечает Хосок. – Сильно заработалась, как же! – не сдерживается Намджун. – Ты чего?! – от такого резкого тона парни недоумённо смотрели на лидера, даже болеющие голову подняли. – Чего вы все уставились? Что не так, что ли? Сиди, печатай мыслишки – много ума не надо! – Намджун уже понимает, что опять ляпнул лишнее, привлекая к себе ненужное внимание. – Тогда почему нет в мире огромного количества хороших писателей, и бестселлеры выходят не каждый день? – спокойно реагирует Юнги, давно заметивший такое отношение их лидера к Катерине. – Если у тебя к ней личная неприязнь, это не должно сказываться на вашей совместной работе. – Нет у меня к ней неприязни! Просто бесит, и всё, – отмахивается Намджун, вскакивая с места и выходя из комнаты. Надо пройтись. – Чего это он? – спрашивает Чонгук у всех. – Ещё посмотрим, что из этого всего выйдет… – задумавшись, отвечает ему так неоднозначно, Юнги. В это время входит менеджер ребят, и все понимают, что отдых закончился, пора готовиться к выступлению. В гримёрке всё проходит в обычном режиме, все заняты работой. Эта премия не отличается чем-то особенным. Красная дорожка, фотосессия перед репортёрами. Сама церемония, выступления всех приглашённых групп, награды. Бантаны выступали, по обыкновению, в самом конце, получив все возможные награды, дэсаны. Настроение, в целом, было у всех хорошее. Признание фанатов всегда радовало и подкрепляло уверенность группы. После премии парни, как обычно, расходятся по своим машинам и уезжают домой. У каждого свои мысли, свои мотивы. Каждый задумывается: всё ли сделано правильно, всё ли было хорошо. Но не каждый приходит к утешительным выводам. … В этот же день Я проснулась ближе к одиннадцати, не ставя заранее будильник. В зеркале увидела мои распухшие глаза, отёки под ними. И чего я ожидала, проревев добрых полчаса, после приезда домой? Я не думала, что настолько неприятна Намджуну. Это было неожиданно, и я сорвалась. Очень много всего накопилось: воспоминания, мысли, надежды. После слёз стало легче, ненадолго, но мозг отпустил себя. Заснула я тут же, едва коснувшись подушки. В итоге этот день прошёл в саркастически-драматическом настроении. Я не думала, как изменить отношение лидера к себе, не копалась в своей голове, не пыталась найти, что исправить в себе. Просто отпустила ситуацию. Утром включила местный канал с новостями. На завтрак сделала себе только кофе, есть совершенно не хотелось. Потом провела генеральную уборку квартиры, зная, что это лучшее, что поможет ни о чём не думать. Это и помогло, значительно. После танцев и уборки тело устало и хотело отдыхать. Премию я, конечно же, включила, но смотрела вскользь, больше читая недавно скачанную книгу. В свой выходной могу себе позволить. Решила поухаживать за кожей лица, сделав пару масочек, утром надо было выглядеть хорошо, ведь снова я буду на работе. Отёки прошли, кожа немного посвежела. К моменту, когда я уже была готова заснуть подошло время выступления ребят. Как и всегда, оно было на высшем уровне. Всё продумано, выверено. Подчёркнуты лучшие качества каждого. И песни. Одно наслаждение музыкой, голосами, так отлично гармонирующих друг с другом. В такие моменты ты понимаешь, что ради этого стоит всё перетерпеть, пережить, не думать о трудностях. Через экран они были для меня лучшей группой, самой любимой. После выступления я просто выключила телевизор и уснула. Я не буду думать о нём. Не буду провоцировать и спрашивать о чём-либо. Буду надеяться, что он не помнит ничего. Но его взгляд глубоко засел в моей голове и даже во сне он преследовал меня.