Любовь и ненависть

– Ого, такого мы точно не ожидали! – восклицает Чимин, рассчитывавший на компанию девушки. – Неожиданно, – цокает Тэхен. – Так, парни, всем пора двигаться. Оставляйте Намджуна и Катерину и переодеваться всем. Они взрослые, сами до студии дойдут, – появляется менеджер, не давая парням продолжить высказываться. И все, бросая неоднозначные взгляды, оставили нас одних. Некоторое время мы сидели тихо, Намджун не торопился, было ещё в запасе десять минут, из отпущенного на обед времени, хоть все и управились раньше. Я просто ждала дальнейших действий Бантана. Теоретически я знала, где находится его студия, и вполне могла сама уйти, но хотелось увидеть, что он скажет или сделает. Может, хоть как-то проявит себя и нарушит свою молчаливость со мной. Для меня лидер всегда был дружелюбным и добрым парнем, но реальность меня удивила его поведением. Нет, со всеми, кого он хорошо знал, по-прежнему был вполне милым, улыбался им, не смотрел ёжиком с выпущенными иголками. И поэтому я никак не могла понять, почему именно ко мне такое отношение, я, вроде, заранее или же сейчас не сделала ничего плохого. Но он успешно все дни игнорировал меня. Наверное, нужно было устроить какую-то открытую провокацию, но я, не зная хорошо парней, не рисковала пока. Ровно в положенное время Намджун встаёт и выходит из помещения, ничего мне не говоря. Я понимаю, что, видимо, так будет и дальше, неспешно иду за ним. Менеджер, что сопровождал нас, по пути говорит ему что-то на корейском, а я не понимаю их, Намджун кивает. Менеджер, уходит, оставляя нас одних. Я, чтобы успевать за широкими, быстрыми шагами парня, ускорилась, наблюдая за спиной лидера. Внешне кажется, будто он расслаблен, но, как только футболка в движении прилегает к телу, сразу заметно напряжение его мышц. Злится. Эх. Может, зря я в первый день так, сразу с него начала? Дойдя до дверей студии, он внезапно оборачивается, выясняя, шла я за ним всё это время или нет. А я, постоянно ускоряясь, чтобы не отставать от него, не успела затормозить и слегка врезалась в него. – Прости, я не специально, – тихо говорю, потирая ушибленный лоб. Его грудные мышцы оказались как скала. Хоть немного бы расслабился. И опять тишина в ответ. Уже немного подбешивает, но ладно, мы переживём. В студии полумрак, и никого нет. Оказалось, Намджун планировал работать один, а тут, понимаешь, я навязалась. Но уже ничего не поделать, оба приняли ситуацию, как есть. Включив свет, аппаратуру, Бантан спокойно садится за комп и что-то делает, совершенно не обращая на меня внимание. Мне ничего не оставалось, как просто сесть в дальнем углу на диван. Не отсвечивать, так сказать. К моему удовольствию освещение там было приглушённым, поэтому меня почти не было видно. Было что-то особенное в этой тишине, мы не разговаривали, явно не испытывали дружескую симпатию друг к другу, но было комфортно сидеть вот так и слушать, как он набирает биты или проигрывает кусочки песен, уже записанных. Я молчала, он тоже. Только музыка нарушала тишину. Мне этого хватало для мыслей, которые я успешно записывала всё это время, начиная с первого знакомства именно с ним и до настоящего времени. В голове в этот момент пришла идея писать про каждого в отдельности и про группу в целом. Ведь в такие минуты мысли шли только обо одном человеке, а значит, можно в книге отразить в обоих вариантах. Я пока слабо представляла, как буду формировать части, но уже уловила суть ожиданий директора. И постоянно делала наброски. Сейчас, в такой обстановке, мысли отлично укладывались в предложения и далее в текст, удивляя меня. И почему-то не хотелось нарушать этой тишины, задавать вопросы. Всё было так, как и должно было быть. Смотреть на его уверенные движения по клавиатуре, расстановку битов. Всё происходящее давало понять, что работает настоящий профессионал. Так мы провели добрых три часа. Поняв, что мне уже пора идти на занятия корейским, я, сохранив набранное, тихонько встала и, ни слова не сказав, просто вышла, даже не прощаясь. Мне казалось, что Намджун и не заметил этого. Однако, как только дверь за мной закрылась, парень обернулся и долго задумчиво смотрел на неё. А в голове его было множество мыслей, и не все бы мне пришлись по душе. Но я об их существовании даже не догадывалась, сидя уже в зале, где мне предстояло с преподавателем провести ещё два часа. Языки мне всегда сложно давались, и корейский не стал исключением, хотя желание учить было в разы больше, чем в школе с английским. Преподаватель был вежливым, а главное, терпеливым. Два часа пролетели быстро, но голова чувствовала тяжесть от объёма информации, полученной на уроке. Мне было дано задание на дом, как в первом классе выдали прописи и словарь. Было занятно почувствовать себя снова, как в школе, хоть мне и не особо там нравилось. После занятия я неспешно шла по зданию, специально выбрав путь мимо студии, где остался Намджун. Из-за двери всё так же были слышны звуки музыки. Я не решилась вновь зайти туда, постояв некоторое время рядом с дверью. Всё-таки музыка и лирика лидера меня всегда привлекали, восхищая, и наши молчаливые «отношения» это не изменили. Голос, звучащий в песне, проникал в голову, оседая там низкими басами, оставляя после себя чувство комфорта. Но, не собираясь привлекать к себе внимание мимо проходящих сотрудников, я ушла. Позвонила менеджеру и оповестила, что освободилась и могу ехать домой. Он сказал, где меня ожидает транспорт. Я уже ориентировалась, поэтому после небольших ошибок нашла нужную парковку и водителя. Приехав домой уже поздним вечером, да что там, почти ночью, я сразу отправилась в душ. Сил на еду уже не было, поэтому после всех процедур я упала спать, мгновенно отключаясь. Бантаны в первый, вроде, несложный день, изрядно меня умотали, была надежда, что я привыкну к ним и их ритму работы. Весь следующий день был полностью занят съёмками парней. А мне нужно было набрать материал с Джином, поэтому я решила пару дней посвятить ему. Из всех старших мемберов он нейтрально ко мне относился. Съёмки проходили в закрытом ангаре, огромном по размерам. Я в таких ещё не была, поэтому опыт будет для меня интересный. Здесь секционно были организованы гримёрные, раздевалки, места для отдыха персонала и артистов. У Бантанов сегодня хорошее настроение. Утром меня забрали младшие, поэтому начало дня было позитивным. Я долго ходила по павильону, пытаясь найти стратегически удобное место, чтобы и ребят было хорошо видно, и сам процесс работы не упускать, но поняла, что, увы, тут такого варианта для меня не будет. Придётся перемещаться, чтобы быть в курсе всего. Ведь для съёмок созданы и разные локации. А так как работы предстояло много, все бегали туда-сюда, готовились. Парни уже были одеты в костюмы первого образа, им наносили макияж и добавляли последние штрихи. Начался процесс самих съёмок, я старалась не мешаться никому, но в таком потоке людей, снующих между рядами стульев и оборудования, это было очень сложно. Весь день был расписан по минутам, парней переодевали, меняли макияж. Замена локаций в павильоне, всё делалось быстро. И с такой же скоростью все уставали. Уже к вечеру, когда осталась последняя локация, где у парней в руках должен был быть реквизит, обнаружилось, что ассистенты по неосторожности положили его не в ту коробку, как было изначально запланировано. В связи с этим произошла задержка съёмок, все ринулись искать потерянное. Я была не исключением, стараясь весь день помогать ребятам, подавать воду или забирать тарелки с едой после перекуса. Я понимала, что могу быть в этом полезной. Я помнила, куда убрали коробку с этим реквизитом, но, видя растерянных ассистентов, поняла, что лучше самой принести. Заглянув в машину с реквизитом, что уже не задействован, я увидела то, что сейчас искали, и забрала всю коробку, там было для всех Бантанов. Я поспешила к съёмочной группе, радуясь обнаружению пропажи. Бантаны были тоже задействованы в поисках, и первого, кого я увидела, был Намджун. Я просто шла в его направлении с коробкой в руках. Он выглядел сильно уставшим, а тут некстати такая задержка по времени, ведь у ребят были ещё планы на сегодня. Заметив меня, он резко развернулся. – Где ты ходишь, лучше бы с поисками помогла! – довольно грубо строгим голосом обрывает он меня на полуслове. Я даже не успела и слова произнести. Я, онемев, застыла на месте от такого отпора, просто смотрела ему в глаза, которые излучали нескрываемую злость. Так и не смогла произнести ни слова, молча ткнула ему в руки коробку и ушла. На глаза почему-то сразу навернулись слёзы, я не ожидала такой грубости от него. Ведь я, по большому счёту, и не должна была помогать. А получила, будто это я виновата в потере вещей. Намджун, конечно, понял, что был не прав, но подойти и извиниться не смог себя заставить. Он сам не понял, почему так отреагировал. «Устал, я просто устал», – как мантру повторял он себе. Только вот мне от этого было не легче – я-то его мыслей не слышала! И этот его ледяной взгляд прочно засел в моей голове. И только Джин стал случайным наблюдателем нашей стычки. И видел мои блеснувшие глаза, когда я уходила. Я ушла в палатку для отдыха мемберов, чтобы побыть в одиночестве и переварить всё произошедшее. Мне абсолютно не хотелось сейчас наблюдать за Бантанами и их работой. Приняв близко к сердцу слова Намджуна, я сидела на кресле, поджав ноги и обняв их руками. Казалось, от этой защитной позы будет легче, и настроение вернётся. Со стороны, наверное, всем казалось, что я ничего не боюсь, и мне всё по плечу, но внутри я была ранимым ребёнком, всё впитывающим, как губка: как хорошее, так и плохое. Первым, на удивление, освободился Джин и, видя моё отсутствие, решил меня найти и поговорить. Он знал, что сегодняшний вечер я решила провести с ним. Я ему об этом сказала ещё утром. – Чего грустишь? – сходу спросил он меня, обозначив проблему. – С чего ты взял? Просто устала, – отвечаю, решая ничего не говорить. Не хочется жаловаться. Я уже большая девочка. – Я видел вашу стычку с Намджуном, – выдаёт в лоб, протягивая мне стакан горячего кофе. Все уже запомнили, что я пью обычно. – Спасибо. Если ты видел, чего тогда спрашиваешь? Я просто не ожидала подобного поведения от него. В следующий раз буду готова. Ты не думай, я не в претензии и не обиделась. Просто реально не думала, что он может так сказать, – честно признаюсь, грея руки о стакан. – Думаю, он сам не ожидал от себя такого. Обычно он спокойный. Устал, как и все мы сегодня. Сама понимаешь, зимой всегда напряжённый график. – Не оправдывай его. Мне не нужно это. Я взрослая девочка, смогу пережить, – я и правда не вижу смысла развивать эту тему. – Хорошо, не буду. Но если нужно поговорить, ты знаешь, что я могу выслушать. Сегодня у меня отменились вечерние планы. Может, просто погуляем или сходим куда-нибудь? Ты сможешь задать мне все интересующие вопросы. – О, это было бы хорошо! Куда можно пойти? Я у вас пока не ориентируюсь, да и такое место надо выбрать, чтобы нас не поймали. – Пошли в мой любимый ресторан? Поедим и заодно поболтаем. Оно с панорамой города, вид отличный. Тебе понравится. – Отличная идея. Там же тепло будет? А то я тут замёрзла, если честно. Всё-таки зима на улице. И как вы всё это терпите?! – говорю я, уже успокоившись. Ему удалось меня отвлечь. – Работа такая, что поделать. В Корее главное – цель, остальное уже нюансы, – улыбается Джин, понимая, что моё настроение улучшилось. Он не хотел открытых конфликтов. Да и действительно, от Намджуна трудно было такое ожидать. Тут в комнату начали возвращаться и остальные парни, по мере завершения съёмок. Макнэ, узнав о наших планах, всё подбивали клинья, идти с нами в ресторан, но Джин умело их осадил, сказав, что они ещё успеют меня поэксплуатировать, а ему осталось всего чуть-чуть времени, и он уйдёт в армию. Тем более, что его день рождение уже через два дня. А потом он начнёт подготовку к отправке в армию. Когда работа на сегодня закончилась, парни смыли с себя макияж, переоделись в повседневную одежду и начали потихоньку разъезжаться. Первыми уехали Юнги и Хосок. Потом макнэ-лайн всем составом, им нужно было подготовить новогоднюю песню, поэтому время для записи было ограничено. Я ждала Джина, уже сидя в машине. Менеджер подсел ко мне буквально на пять минут, решив уточнить расписание на завтрашний день, были некоторые замены мероприятий у парней и смещение по времени моего занятия по корейскому. Как только менеджер ушёл в другую машину, в салон сел Намджун, падая на привычное место. Мне сразу стало неуютно, я не знала, как себя вести. Вроде и не я виновата в таких натянутых отношениях, но ощущала себя таковой. Он сидел ко мне боком, и я видела, что у него в ушах наушники, а значит, разговаривать он и не собирался. Да и мне не особо хотелось, но понять причины такого отношения ко мне всё же нужно было. Джин быстро разместился на своём месте, и машина тронулась. Намджун должен был по пути выйти вместе со своим менеджером. Они ехали работать над программой для тура, что начнётся после наступления нового года. Я сидела сзади и всех видела перед собой. Джин что-то обсуждал с менеджером, Намджун молча смотрел в окно. Я, не замечая сама, стала наблюдать за ним. В голове роились разные мысли, но я внутри себя понимала, что не могу на него злиться. Во мне были другие чувства: спокойствия, умиротворения и тишины, как от его песен, его голоса. Как бы он не игнорировал меня, я не могу относиться к нему так же. Мне хочется общаться, в голове много вопросов, только, как их задать? Что сделать, чтобы исправить такое отношение ко мне, и как понять, где я заранее провинилась? И всю дорогу, пока они не вышли, я размышляла о всех моментах, с самого начала знакомства, и не находила ничего недопустимого, сделанного мною. Значит, это была изначально выстроенная стратегия такого отношения ко мне. Ещё до знакомства. Поняла, что ему сам факт книги о них не нравится. Думаю, надо дать ему понять, что мне можно доверять, что я не предам их никогда. И буду стараться не мешать их жизни. Поняла, что надо делать простые вещи, помогать им по мере своих возможностей, и может, со временем он пересмотрит своё отношение и потеплеет ко мне. Очень на это надеюсь. Джин всё замечал, пока ехали, и, когда парни вышли, не стал меня тормошить, видя, что я задумалась. Только когда мы уже прибыли на место, отвлёк меня, предлагая покинуть салон машины. – Ого, как тут красиво! Я, наверное, не одета соответственно этому заведению? – осматриваю интерьер, отмечая статус ресторана. – Не переживай, для VIP-клиентов, как я, здесь исключение в дресс-коде. Тут главное – уважение к частной жизни. Никто нас не будет рассматривать, фотографировать или что-то спрашивать, – мы поднимаемся на лифте. Как Джин и обещал, ресторан находится в высотном здании, с панорамными окнами. – Хорошо, не хотелось бы создавать ненужных проблем, – лифт открывается, и мы попадаем в отдельный коридор, где нас встречает предупреждённый заранее менеджер ресторана и проводит по затемнённому коридору в отдельно располагающуюся кабинку, закрытую от всех. Само помещение просторное, стол стоит около стены-окна с потрясающим видом на город. Я сразу же села за стол и залипла на виды. Весь город светился огнями, вереницы машин, стоящих в пробках, где-то играла светомузыка, народ отдыхал. Город не засыпал ни на минуту, используя каждое мгновение этой жизни по полной. – Люди активны даже после тяжёлого дня, – замечаю я, продолжая наслаждаться панорамой. – Думаю, в любом крупном городе все так живут, интенсивно и многозадачно, – произносит Джин, уже листая меню и выбирая, что он съест сегодня. – Ты есть собираешься или видом насытишься?! – Ой, я просто всё впитываю, пока есть такая возможность. Сейчас для меня многое в новинку, так что, буду ещё пару месяцев удивляться и шокироваться. Что ты мне порекомендуешь? Я не понимаю в этом меню ничего. Главное, чтобы не острое было совсем, даже чуть-чуть, – уточняю на всякий случай, листая меню, вчитываясь в названия на английском, но не зная состав и вообще само блюдо, ориентироваться было сложно. – Давай я закажу, потом уже научишься выбирать, что тебе будет нравиться, – с хитрым прищуром отвечает мне Джин, предвкушая мой вкусовой ор$азм. – Хорошо, тебе я доверяю в этом точно, – спокойно откидываюсь на спинку кресла, такого мягкого, удобного. Мышцы побаливали, ведь день был интенсивным на движения. – Спасибо. Как тебе, в целом, здесь, в Корее, на данный момент, какие впечатления? Уже освоилась в квартире? – Джин начинает с нейтральных тем, ни к чему не обязывающий разговор. – Пока всё хорошо, я привыкаю к вашему ритму жизни, пытаюсь учить язык. Жаловаться не приходится, просто надо привыкнуть. Здесь всё по-другому, но отчуждения не вызывает пока ничего. Я тут меньше недели и, конечно, с таким ритмом мне кажется, что уже почти месяц, но я со временем пойму, как мне удобнее, как лучше, и подстроюсь. Чтобы всё успевать. Да и с парнями надо понять, как лучше себя вести, что можно и что нельзя. Ты же видишь, не со всеми пока есть контакт. Но я надеюсь, всё наладится. – Всем необходимо время для адаптации. Мы хоть и привыкли, когда вокруг нас много людей, но, в основном, это наши люди, с которыми мы много времени с самого начала проводим, а с новыми людьми мы не сразу находим общий язык. Тоже привыкаем. Так и с тобой. Наберись терпения – нам всем просто требуется время. Хорошо, что младшие с тобой легко нашли контакт. А с остальными ты разберёшься со временем. К каждому нужен свой подход. Все со своими тараканами. – Да, я так и поняла, что нужно привыкать и спокойно принимать друг друга. Принесли еду. Джин показал, что для меня, какие именно панчханы (банчаны) не острые, ведь их принесли много вариантов. Оказалось, к нашим блюдам разные подходят. – Как всё ярко. И запахи, ммм. – Ешь, целый день непонятно, чем питались. Сейчас можно насладиться нормальной едой. – Спасибо, что пригласил сюда. Я сама бы не пошла одна куда-то. – Обращайся, не стесняясь, я люблю вкусно поесть. Я не слежу так за фигурой, как парни. И можно иногда выбираться и готовить что-то самим. Мне нравится это делать с кем-то. Одному не так весело. Да и потом, съесть всё в компании – здорово! Можно, кстати, как-нибудь, наверное, перед моим уходом в армию, собраться всем и закатить вечеринку. – Отличная идея, как проводы в армию! Ты, кстати, отмечать день рождения будешь? Менеджер ничего по этому поводу не сообщал. Или я не вхожу в число присутствующих. – Никак отмечать не собирался, как обычно, с родителями посижу где-нибудь, и всё. Сейчас хочется с семьей больше времени проводить. – Да, ты прав, семья важнее всего. Тем более перед армией. Два года это существенный отрезок времени. – С ребятами тогда устроим вечеринку, там и день рождения отметим, и проводы. Пятнадцатого мне заступать уже. Так что, думаю, числа 10 можно собраться. Я завтра сам всем скажу, тогда никто не откажется. – Классно, – ответила, пробуя еду. – Слушай, очень вкусно, мясо такое приятное по вкусу, пряное, но не острое. Ты – мастер на выбор блюд. И не сказать, что они сильно калорийные. Тут много свежих овощей и мясо, это ведь белок. Жиров почти нет, и углеводов. Хитрый, а ещё за фигурой он не следит! – улыбаюсь я. – Ну, я же с тобой. А девушки, в основном, все следят за внешностью. Да и вкусные блюда. Почему не совместить приятное с полезным? – и подкладывает мне ещё кусочки. – Ты внимательный. Представляю, как тебе приходилось в начале карьеры. Особенно с мелкими. Они до сих пор требуют к себе повышенное внимание. – К этому быстро привыкаешь. Да и они частенько о нас заботятся. Мы столько лет вместе, что иногда не замечаем, как помогаем друг другу. Это уже естественно происходит. Даже когда ругается кто-то, остальные не встают на чью-то сторону. Конфликт обычно между двумя людьми. Они между собой это и решают. – Меня всё время удивляет факт того, что вы изначально жили в тесных условиях, подстраивались друг под друга. И не переругались при этом. Я жила в общежитии, не в таком количестве, но всё же мы периодически не находили общий язык. От слова «совсем». А вы столько лет прожили и умудрились сохранить дружбу. – У нас была общая цель, мы шли к ней. Нас с рождения воспитывают быть целеустремлёнными, сильными. Мы много работали, тренировались. В общежитии проводилось минимум времени, поэтому на ссоры и конфликты не оставалось сил. Мы чаще просто вырубались, уставшие за день. А потом в процессе жизни наладился быт, мы распределили обязанности. Да, у каждого свои заскоки были, но мы принимали их. Ведь каждый из нас не подарок. Сейчас об этом вспоминать интересно и весело. Тогда было тяжело всё. – Скажи, оно стоит того? Проходить через все эти испытания. Стать айдолом, много лет тренироваться, не зная возьмут в группу или нет. – Не знаю, у каждого свои цели. Я в начале не думал о сложностях. Не думал, что мы, как группа, достигнем таких высот. Мы просто делали, что от нас требовали. Потом уже пришло понимание, нравится это или нет. – И как, нравится? – Да, нам нравится. Иначе мы бы распались ещё в восемнадцатом году. Сейчас есть определённые цели, есть стимул, есть ответственность. Мы оказываем много влияния на людей, теперь мы – не просто музыкальная группа. Мы связаны со многими политическими задачами, социальными. И сейчас уже не представляем себя в другом ключе. – Ты так серьёзен был, когда всё это говорил. Ты знаешь, я, когда прошёл год после моего знакомства с вами, вашим творчеством, поняла, что вы не просто так появились в моём поле зрения. Вы уже тогда были знамениты, но я узнала о вас именно в тот момент жизни, когда это было нужно мне. Тогда я не понимала этого. Но спустя время я осознала, как много я пересмотрела в своей жизни и сколько всего я изменила. Думаю, что каждая Арми, особенно иноарми, приходит к такому выводу. Вы появляетесь, когда это нужно, и спасаете многих от ошибок. – Иногда это пугает. Я всегда удивляюсь, сколько влияния мы оказываем. Ведь мы – простые парни из Южной Кореи. А получается, что не простые вовсе. Надеюсь, мы никого не разочаровываем. – Ну, ты же сам понимаешь, что всегда есть недовольные. – Да, к сожалению. – Что-то мы на грустную тему перешли. Надо сменить её. Лучше скажи, ждёшь, наверное, армию? «Ммм, высплюсь, отдохну, не буду слышать шум концертов», – смеюсь. – С учётом вашей работы, тренировки, наверняка, покажутся не тяжёлыми совсем. – Не знаю, – смеётся тоже. – Отношусь к армии, как долгу перед родиной. Это правильно, что каждый должен знать и понимать дисциплину и порядок. Армия воспитывает. Особенно балбесов, которые думают, что им море по колено, и весь мир у их ног. – Думаю, тебе это не грозит. Ты и так настолько хорошо воспитан компанией. – Я тоже иногда даю слабину. Когда хочется всё бросить и начать спокойно жить. Завести семью. Я смотрю на брата и в какой-то степени завидую ему. А потом, всё обдумав, опять нахожу силы идти на работу, в студию, в тренировочный зал. К ребятам. Мы команда, где без одного нет целого. – Но ведь когда-то и у вас будут семьи, дети. Уверена, истинные фанаты будут только счастливы об этом узнать. Ты не представляешь, сколько написано историй на эту тему! – Мы иногда читаем истории про нас. Надеюсь, что-то из них сбудется реально. Мы давно всё съели, можно было уходить, но обстановка располагала к общению. Джин стал рассказывать о моментах из своей жизни. Иногда выражение его лица менялось с весёлого на грустное или серьёзное. В жизни за ним было очень интересно наблюдать. На камерах всегда кажется, что Джин – весельчак, шутник. Но на деле и он испытывает много трудностей, проблем. Ему также приходится бороться с хейтом и насмешками. Ему приходится иногда больше всех работать, особенно с навыками танцев. И он старше всех, а значит, ему сложнее с каждым днём справляться с нагрузками. Этот вечер открыл для меня многое, и на группу, и на ребят, и на самого Джина. Мы ещё некоторое время общались, открывая себя друг другу. Было легко общаться. Никто не испытывал стеснения или разочарования. В итоге вышли из ресторана мы, сытые и довольные, когда было уже за полночь. Дома я, лёжа на кровати и обнимая подушку, переваривала этот день, оказавшийся насыщенным на эмоции и события. Мой мозг ещё не был готов к такому потоку информации. Я незаметно для себя заснула, а в голове продолжали крутиться картинки прожитого дня, находя отражение в моих снах.