Она, а не Он

Она не верила в это. Этого не может быть. Лига. Они уничтожили Комиссию. Уничтожили все данные, наработки, всю информацию. Убили наёмников – не всех, но тех, кто находился в том здании той ночью, - что было практически невозможно. Их ведь не так много, а комиссионеров тысячи. Как они смогли? Как!? Она в это время находилась в другом городе. Зачистка местных банд. Наушник связи с Комиссией был сломан ещё в начале миссии. О падении Комиссии Ястреб узнала уже после. И не могла оторвать глаз от горящего рушащегося здания. Перечисление жертв она даже не заметила. Плевать. Монстры убили многих, какой резон их жалеть? Население? Лига не герои, а злодеи. Злодеи могут себе позволить жертв среди мирного населения. Опустим то, что вблизи жили лишь коррумпированные чиновники и их зажратые семьи, поколениями подкормленные Комиссией. Работники Комиссии, прекрасно знавшие об их деяниях. Герои, позволившие себе слишком многое, с разрешения и даже одобрения Комиссии. Наёмники-головорезы-убийцы, которые «типа» телохранители. Кураторы, избивавшие и убивавшие маленьких детей по программе «Идеального Солдата». Госпожа Президент, решившая стать Богом на этой бренной земле. Женщина, убившая ради Всеобщего Блага настоящих, чистосердечных героев. Убившая детей, ради извращения самого слова «герой». Убившая маленькую крылатую девочку, с большой прекрасной мечтой. Кайя смеялась и плакала. Герои, работавшие с ней, решили, что Ястреб расстроился из-за разрушения своей «альма-матер» и друзей в ней. А она радовалась от облегчения. Она знала, что Лига не оставит никого в живых. Нет. Не после того, как они планировали напасть на Комиссию больше двух месяцев. Она собиралась с ними, но может быть, то что произошло, было к лучшему. Она не уверена, что ей хватило бы сил. Ненависти – да, но не сил. Годами вбитая в неё непогрешимость в силе и уме Комиссии. Убитое сопротивление, задавленная воля. Кто знает, что случилось бы, повернись всё иначе. Новый шрам на затылке немного покалывал. Как и на груди. Чипы с ядом из неё вынули через несколько дней после раскрытия. Хирург Даби провозился с ними долго и невероятно аккуратно. Неожиданно для того, кто сцепил кожу пламенника скобами (на самом деле в подполье просто нет таких нитей, которые могли бы сшить расползающуюся полунекрозную ткань). Как сказал Даби, не прошло и минуты, как эти самые чипы оказались в теле уже мёртвого наёмника Комиссии. Магне сходила с ней к её врачу. Милая бородатая девушка, давшая клятву о неразглашении (в подполье строгий кодекс чести), смогла подменить комиссионерские лекарства на новые. Тестостерон на гормоны. Первые приёмы колбасило не по-детски. Эмоциональные скачки еле сдерживались на публике, а за её пределами… Даби пришлось купить Кайе новый телевизор. И стол. И кровать. И ванну. Ага. Это было тяжело, но, кажется, это того стоило. Она наконец-то сбрила мерзкую бородку. Лицо стало возвращаться к округлой форме, постепенно нарастали бёдра. А в недавние месячные было даже не так больно, как обычно. А ещё… её грудь стала более мягкой. Она не начала заново расти, но больше не ощущалась, как напряжённые мышцы. Когда Кайя впервые это заметила пару недель назад, рассматривая себя в зеркало, то заплакала. Прибежавший на звуки всхлипов, Даби оказался в ловушке, вцепившейся в него героини. Магне и Тога устроили небольшое торжество, на котором Твайс, неожиданно для всех и, кажется, себя, подарил Кайе платье. Белое, кружевное, простое платье, с закрытой грудью и длинными рукавами. И с прорезями для крыльев, конечно же. Она была не уверена, но под уговоры Тоги, Магне, Мистера Компресса и даже Даби согласилась его надеть. Это было странно. Она никогда не носила платьев. Не умела, не давали, не разрешали. Это было строго запрещено. Да и выглядело это совсем не так как должно выглядеть. Но. - Ты сегодня так красива, Птичка. От слов пламенника хотелось снова плакать. С тех пор, как она открылась, он никогда не шутил-дразнил-сарказничал на эту тему. Стал более мягким с ней, старался не огрызаться и быть внимательным. Он не превратился в одночасье в плюшевого мишку, но и не был больше таким подавляющим в их общении. Даби терпел её истерики, останавливал, когда заходило слишком далеко. Помогал, когда у неё не хватало сил даже встать с постели. Одевал-кормил-поил-и-много-чего-ещё. Он словно поставил себе в приоритет быть рядом и довести дело до конца. Она любила засыпать рядом с ним. Магне потом тихо расскажет, что с ней он лучше спит, что с ней его не тревожит его причуда. Любила, когда его длинные пальцы зарывались в крылья, вцеплялись в сальные железы, разнося птичье масло по перьям. Это было их отдельным ритуалом. Любила по утрам чувствовать, как он кладёт свой подбородок на её плечо и обнимает, пока она готовит завтрак. Он готовил завтрак редко, но то были чисто «японские завтраки». Любила сидеть с ним в вечера Лиги. Шигараки на них только смотрит, Спиннер отворачивается, а Твайс радостно гудит. Шигараки вообще отдельная тема. Чуть меньше месяца назад он объявил о прекращении выполнения планов ВЗО. Это вызвало недоумение остальных членов Лиги и конфликт с Дарумой. Недоумение быстро сменилось одобрением, когда остальные поняли, что Шигараки больше не собирается быть пешкой в руках двухсотлетнего безумца. Кто бы там ничего не думал, но игроман не был бездумным убийцей. Может быть ему не хватало социальной приспособленности, но глупцом без собственной воли он никогда не был. Особенно, когда человек, вызывавший давление исчез из его жизни. Курогири вместе с ним будет отсутствовать несколько дней, но после они вернуться словно без груза на плечах и тумана в мозгах. Конфликт с Дарумой закончится, собственно, смертью Гараки Дарумы. А лаборатория Ному превратится в пыль. Лига Злодеев больше никак не была связана с ВЗО и его приспешниками. Теперь они независимая группа злодеев, целью которой является уничтожение коррумпированного геройского общества. И первым пунктом была организация, поощрявшая коррумпированных героев. Никто из Лиги не заставлял Ястреба становиться официальным злодеем. Казалось, что они даже поддерживают, что она остаётся и будет продолжать оставаться героем. И от этого было так тепло. Портал перед Кайей открылся, когда она смогла сбежать от коллег-героев. Она выпорхнула прямо в руки свеже-перебинтованного Даби. Он улыбался и сжимал в ладони что-то блестящее. Чёртовы птичьи инстинкты. - Я кое-что принёс тебе, Птичка. Он раскрыл ладонь и она увидела серьги покрытые брызгами крови. Любимые серьги Госпожи Президента. О Боже! - Ты… - неверяще посмотрела она на мужчину. - Я, Птичка, я, - обнял её за талию. – Она заплатила за всё, что с тобой сделала. - Боже. Она хотела заплакать. - Вы такие милые. Снимите себе уже комнату! Она покраснела. Почти забыла, что они тут не одни. - Твайси! Не порть! Сейчас всё самое интересное обломал, - возмутилась Тога. - Завалитесь уже, - тяжело посмотрел на них, поднявшийся с дивана Шигараки. - Не завидуйте, детки, - ухмыльнулся Даби. – Цыпочка только моя. Кажется, теперь красные у неё не только крылья, но и вообще всё тело. Магне и Спиннер засвистели. Мистер Компресс слегка посмеивался, стоя рядом с Курогири. А не часто ли эти в последнее время проводят время вместе? Впрочем какая разница. Эти чёртовы засранцы её невозможная семья, совершившая, казалось бы, невозможное. Так какого чёрта она стесняется проявлять чувства?! - У меня один вопрос, - привлекла она внимание. – Даби один с той женщиной расправился? - Я тоже хотела, но он не позволил мне потыкать в неё ножичком, - вздохнула Тога. – Но, да, она так прекрасно горела. А что? Может быть она не привыкла к своей девчачьей стороне, но она уже не тринадцатилетняя девочка, стесняющаяся брать мальчика даже за рукав. - К чёрту условности, - повернулась она к опешившему пламеннику. – Ебать, прямо сейчас у меня появилось желание иметь от тебя детей. Я не уверена, что могу, но я постараюсь. В гробовой тишине вся Лига смотрела на превращающегося в помидор Даби.