Сражаться нельзя, любить

      Дар до последнего не верил в Салимовы бредни о вампирах, тратя все свои силы на борьбу с американцами. А когда сам увидел чудовищ и ужаснулся, было уже поздно - крылатые твари их окружили. В попытках спастись иракцы объединились с захватчиками своей родины.       В зале жертвоприношений одно из существ напало на Басри сзади, раня его. Если бы соотечественник не подоспел со своим импровизированным колом, быть капитану мертвым. Осман забрал у Дара винтовку, отстреливаясь ей от монстров, одновременно прикрывая чужеземцев. В это время его командир всячески сопротивлялся попыткам одной из тварей утащить его к группе других голодных вампиров.       Басри не был романтиком, но и ему хотелось умереть достойно, даруя своим союзникам победу, например. А быть осушенным и обескровленным — не самая красивая смерть. Потому он пинался как не в себя, позабыв о глубокой ране на животе. Он стрелял своим малокалиберным пистолетом из положения лёжа. И он хватался свободной рукой за камни и трещины в полу, чтобы не уступить существам и миллиметра земли без боя.       Но внезапно, вместо выстрела раздался щелчок. У Дара закончились патроны. Вместо того, чтобы тратить время на прощание с жизнью, он бросил одну из последних своих гранат, тем самым временно отвлекая внимание тварей. Как раз в этот момент его подхватили за подмышки и потащили в противоположном от вампиров направлении. Это Салим не бросил капитана и понёс с собой вглубь пещер. Их разделило с американцами, но думать об этом не было ни сил, ни времени. Только преодолев достаточное для безопасности расстояние, они позволили себе перевести дух и осознать весь ужас происходящего.       Басри истекал кровью, ему требовалась помощь или, как минимум, перевязка, а медикаментов у них не было. Из оружия винтовка, способная отвлекать, но не убивать монстров, и пара магазинов к ней. Ещё в наличии была одна граната, нож и Османов штырь. Учитывая, что большинство чудищ погналось за тремя последними иноземцами, был повод считать себя единственными выжившими. Вдобавок, они не знали, где именно находятся. В лабиринте катакомб всё казалось одинаковым. Дела обстояли хуже некуда, но выбирать не приходилось.       Сделав привал в одном из каменных закутков, они услышали шорох и тихий звук шагов. Салим предположил, что это человек, и хотел выйти из укрытия. Дар предпочитал перестраховаться и не раскрывать своего выгодного положения. Но учитывая, что основную мощь их боевой двойки составлял Осман, раненому капитану пришлось уступить в обход званий.       Им повезло. По коридору шёл один из американских военных. Увы, самый раздражающий, неотёсанный и грубый — тот, что в кепке. Потому Басри не удивила направленная на Салима винтовка. Но Дар был готов к этому! Он немедленно прицелился в ответ.       По-видимому, их численное превосходство заставило иностранную свинью опустить пушку. Уговоры Османа здесь совсем не причём. И пока эти двое щебетали что-то на своём птичьем, капитан терпел боль в раненом животе, усилившуюся от последних резких движений. Его вырвавшийся стон привлёк внимание говоривших.              — His wound looks like shit. Your friend won't be able to fully fight because of this. He will only get in the way, — сказал американец, глядя на Дара.       — We can't leave him to be eaten by vampires, — ответил ему Осман.       — Why not? — неверный столкнулся с испепеляющим взглядом иракского лейтенанта, — What do you want from me? He tried to kill me and my guys. What guarantees can you give me that it won't happen again when he's upstairs? — пренебрежение и вызов отчётливо звучали в каждой фразе.       — I give you my word that I'll keep an eye on him. Dar won't hurt you. I won't let him do it. Here, in these terrible caves, we humans must stick together and be on the same side. The enemy of my enemy is my friend, — военный переводчик не поддался на провокацию, а наоборот, старался говорить уверенно и чётко, чтобы вложить побольше силы и веса в сказанные слова.       — I don't know what your word is worth yet,— пара секунд молчания во время раздумий чужеземца. — So be it, this time I'll trust you. I have a kit in my backpack. There's not much in it, but it should be enough for one time. I hope this son of a bitch is worth it, — закончив, мужчина начал рыться в своей сумке.       — Его зовут Джейсон Колчек. Он нам не доверяет, но я убедил его помочь с твоим ранением, — Салим, наконец, обратился к своему капитану.       — И правильно делает, что не доверяет. Ишь ты, какой добренький, припасами делится. Самому, наверное, они не нужны? А, или американские свиньи лечатся светом демократии? — издёвки хоть и не уменьшали боль, но помогали отвлечься.       — Не в твоём положении привередничать, — осадил Осман. — Теперь мы держимся втроём. Нравится тебе это или нет.       — Вообще-то, я всё ещё твой капитан. Ты не можешь мне указывать. Но так уж и быть, учитывая сложившиеся обстоятельства, я возьму временное командование над тобой и над этим ублюдком. — В действительности, субординация уже не была актуальна для Дара, но он ещё не пребывал в таком отчаянии, чтобы молча глотать посягательства на свой авторитет. Был ли он ранен или болен, да даже если прилюдно наложил в штаны - с ним всегда должны считаться.       — What were you just talking about? — Американец подсел к Басри с бинтами и содержимым аптечки.       — He wants to be the main one among us.       — Are you fucking kidding me? — Салим отрицательно покачал головой. — That's out of the question.— Джейсон сказал как отрезал.       — Ему не понравилась твоя идея с главенством. — В голосе лейтенанта ИРГ начинала слышаться усталость.       — Мне как-то плевать на его мнение. — Дар был непреклонен.       – I agree that the recent decisions made by the captain are very contradictory. But in general, he is a good commander, — иракец кривил душой. Он и сам не хотел снова плясать под дудку Басри, но разводить конфликт сейчас было не к месту.       — Really? Do you want this crazy terrorist who can't see beyond his nose to lead us? Cut the bullshit. I fucking disagree with that. I refuse to obey him, period, – морпех говорил это сквозь зубы, явно стараясь сдержать накатывающую агрессию. Как бы эта парочка арабов его ни бесила, необходимо сохранять контроль хотя бы над собой. В приоритете - промывка раны этого мудилы. Затем были обеззараживание и перевязка.       — Джейсон не потерпит твоей власти.— Переводчик изо всех сил старался сгладить углы.       — Повторюсь - мне плевать, чего этот неверный хочет. — Другой гвардеец тоже начинал заводиться, и это было не к добру.       Осман понадеялся, что американец окажется менее упрямым бараном, потому попробовал снова:       — Maybe we should give in to him after all? He 's still older than both of us in rank and. — Не успел Салим закончить мысль, как его перебили. Зря он рассчитывал на благоразумие мужчины в кепке.       — No. Never. I’m never gonna fucking grovel to Saddam’s henchman. Let him shove his captain’s shoulder straps up his ass. — Упала последняя капля терпения лейтенанта Колчека. Это был слишком долгий и тяжёлый день. Он был вынужден сражаться с непонятными летающими тварями, потерял большую часть своего отряда. И хуй знает, где Никки с остальными, живы ли они вообще. Больше сдерживаться не было мочи. Хотелось кричать и материться, но руки, как зачарованные, продолжали наносить лекарства.       — Да чё ты там всё мелешь? Приехал захватывать нашу страну, а язык выучить не удосужился? Не знаешь арабского, так помалкивай. Хули ты права качаешь, свинья помойная? — Дар сразу же начал агрессировать в ответ. Пусть он не знал, что именно ему сказали, но интонация и так давала понять, что ничего хорошего.        — You’re fucked me up talking in your wild language. You’re a burden, unless you’re good for bait. And you’re fucking showing off. You have to sit still and not fuck, but no you can't because you wanna be a commander. Why don’t you go fuck yourself? You get me?       — Сам нахуй пошёл. Ай, БЛЯТЬ, больно же, сука. Кто так бинты то затягивает?       — Замолкли оба! Shut up! Я слышал вампиров. I heard vampires nearby. Если Джейсон закончил с перевязкой, сматываемся отсюда. If Jason’s done bandaging, we’re out of here. Главным буду я. I’ll bein charge. — Осман уже начинал жалеть, что связался с этими двумя. Чувствуя себя воспитателем в детском саду, он караулил пути отхода, пока дурачьё собиралось с привала.