Магия айдола: излечение сердца!

Девушки не общались несколько дней, иногда мельком встречаясь взглядами на уроках. Но издевательства хоть больше и не нарастая, все равно оставались. То одноклассники назовут гайдзин, то «плохой парень» со своей бандой таких же ребят начнут догонять свистя в след… Впрочем как обычно. Барбара уже привыкла к этому. Начался рутинный первый урок, только Розарии не виднелось за своей партой в конце тесного класса. Почему же она обратила на это внимание? Ну, нет так нету её. Неужто она в неё влюбилась? Чушь полная. Может видела её как потенциальную подругу, но не как пару. И тем более, вдруг с ней что-то случилось? Может простудилась, кто-то из родственников заболел, ну а если её сбила машина, или вообще убили по дороге в школу? Из-за бесполезного накручивания себя, нашей звездочке от таких страшных мыслей самой стало не важно. Она попросилась в медпункт, но к несчастью, без парочки ехидных комментариев от сей токсичной публики не обошлось. Идя по просторному школьному коридору, всё же, её не покидали мысли о своей защитнице, может с ней и в правду приключилось что-то плохое? Зайдя в кабинет медпункта, она наконец-то увидела знакомую, крашенную тёмно-красную макушку, сидящую на кушетке уставившись в чуть разбитый экран черного смартфона. Это она! — Приветик! — Радостно воскликнула девочка, садясь рядом с другой. — Тебе тоже, — ответила девушка, не отрывая глаз с телефона. Чего она там интересного увидела? Не очень то приятно. — А что ты тут делаешь? Что-то случилось? — словно птичка пропел звонкий голос Барби. — Упала, — как и всегда ответ был холоден и краток, — А ты? — Мне плохо стало, — повела головой Гуннхильдр, пытаясь отмахнутся от чего-то. — Бывает. После небольшой череды неловкого молчания, к ним зашла полноватая, с виду добродушная медсестра в медицинском халате и тканевой маске. Сначала она перевязала вывихнутую руку Розарии, выписав справку для классного руководителя, а после она отстранила и Барбару от занятий из-за некрепкого физического состояния, сделав такую же махинацию со справкой. — До свидания! — Голубоглазая дружелюбно помахала на прощание медсестре, получая такую же реакцию в ответ. Довольно милая женщина. Обе девушки вышли с медпункта, они плелись вместе по пустующему, светлому коридору к выходной двери из школы. Какая же непривычная и странная атмосфера: пока все учаться, в коридоре полная тишина, почти звенящая, а разбавляют её лишь звуки стучащих по полу лёгеньких туфель и массивных черных ботинок под шорох ткани одежды. Но хотелось хотя бы узнать имя незнакомки, хотя бы что-то незначительное о ней. — Слушай, а давай пойдём до дома вместе? — как всегда оживлённо-радостно предложила девочка, и кокетливо сложила руки вместе перед собой, держа кожаную школьную сумку. — М? Хорошо. — абсолютно спокойно, непринуждённо ответила Розария и схватила руку Барбары, только не за запястье, а за ладонь, скрещивая их руки вместе, и у одной из которых были длинные чёрные ногти, почему-то укороченные на безымянном и среднем пальцах, а на другой девушке очень незаметный светло-розовый маникюр, с глиттером в виде сердечек и звёздочек. Но мысли Барби были заняты далеко не этим. Она взяла её за руку! Ей лишь оставалось идти с явно ошеломлённым выражением лица, с огромным трудом сдерживая изумлённую улыбку, в итоге выглядя невероятно странно. Выходя из школы, Барбара все же додумалась спросить имя незнакомки. — А как тебя вообще зовут? — Розария, — ответила девушка так же нейтрально. — Красивое имя. А я — Барбара Гуннхильдр! — четко парировала девочка, смотря прямо на собеседницу, слегка крепче сжимая руку. — Ага, я запомнила, когда ты представлялась. В любом случае, тоже неплохо звучит. Еще сильнее покраснела звездочка от комплимента, напоминая своих космических братьев красных гигантов. Скоро она с грохотом взорвется, но не станет белым карликом. — Барбара, знаешь, я тебе соврала… — спустя пару минут созналась красноволосая. — О чем? Тебя зовут не Розария?! — удивленно, чуть-ли не криком пролепетала айдол, приставляя ладонь к открытому рту. — Нет. Я не упала, а подралась, — с слегка виноватым тоном голоса проговорила девушка с длинной челкой, закрывающей пол лица. — Какой ужас… Хорошо что ты цела! — искренне промурлыкала айдол, уже сжимая чужую руку двумя своими. Дальше они шли в умиротворенной тишине, лишь Барбара иногда полушепотом подпевала новомодные айдольские песенки, в ответ получая симфоническое чириканье птичек. Она пела очень хорошо, Розарии даже понравилось в кои то веки чье-то пение. — Хорошо поёшь. — Спасибо, не зря же я айдол! Молчание продолжилось. Листья деревьев переливались теплым ветром, подошва обуви стукалась о гладкий бетон. Поток ветра был расслабляющим и спокойным, очень не хотелось чтобы это заканчивалось, но они приближались к дому Барбары. Знакомая структура строения тротуара говорила о том, что это было близко. Она могла не остановится у дома, и они бы обошли весь маленький городок просто так, только есть большая череда препятствий: Джинн сегодня дома, а не на учебе. Ей могли сообщить о том, что ей стало плохо и её отпустили с уроков. Это будет неправильно. Не такая она и больная все таки… Но Барбара не будет расстраивать свою любимую сестру. Они дошли до конечной точки прогулки. — Розария, вот мой дом, — двое остановились прямо перед воротами бетонного одноэтажного дома, и Пегг начала указывать взглядом на него. — Мы пришли. — Ну, тогда расходимся? — невозмутимо спросила Розария. — Погоди, я хочу у тебя кое-что спросить… — чуть замялась звёздочка, переминаясь с ноги на ногу, — Почему ты вообще захотела провести со мной время? — Ты занятная. Барбара лишь недоумённо посмотрела, немым вопросом так и произнося краткое «всмысле?» Не прошло и минуты, как Розария молча удалилась. Сначала говорит какую-то странную метафору, а потом так резко исчезает! Не смотря на это, Барбара все равно покраснела, а потом такая же красная зашла домой. Мельком поцелуем в щечку поздоровавшись с недопонимающей Джинн и оставив сумку в парадной, айдол стремительно побежала к себе в комнату пищать от счастья, даже не до конца поняв значение слова «занятная». Она в спешке распахнула дверь комнаты, с грохотом кидаясь на кровать. Взяв подушку двумя руками, Пегг начала скорее очень громко орать, а не пищать. Подушка не очень то и сильно заглушала звук, поэтому Гуннхильдр старшая прибежала на ужасающий звук, в панике произнося: — О боже, Барбара, ты плачешь? Что случилось?! — Нет! — громко промямлив, она продолжила вопить. — Так что случилось? — беспокойство слегка спало, — Ты опять влюбилась в тупого мальчика? — Нет! Девочку! — ответив, она не возобновила крик, подобный пищанию электрогитары, а начала молчать. — Я не знала что ты по девочкам…