Привязанный к твоим лодыжкам

Желая отвлечься, или забыться, Квай-Гон добровольно согласился на миссию из тех, что стали рутинными в эти дни: слетать на спорные территории и попытаться призвать сепаратистов к мирным переговорам. Совет почти сразу заметил, что там куда прилетали Квай-Гон или Йода, не появлялся Дуку, а если и появлялся, то отступал, не желая пересекаться ни со своим Мастером, ни со своим Падаваном. К огорчению Квай-Гона, на Оби-Вана это странное правило постоянной капитуляции не работало, и за последние полтора года он уже несколько раз встречался с графом Дуку лицом к лицу, умудряясь отбиться от него. В глубине души Квай-Гон гордился им. Но на собраниях Совета настаивал, что агрессия и открытый бой — не путь джедаев. К миру не принуждают насилием. Кто-то с ним соглашался, кто-то подозревал в связи с сепаратистами и Дуку. Оби-Ван обычно каменел лицом, сыпал колючими остротами, на грани хамства, иногда практически высмеивая пацифизм. В такие моменты Квай-Гон не узнавал своего доброго, светлого, чуткого падавана, для которого раньше была ценна любая жизнь. Эта вялотекущая война изменила его, а Квай-Гон трусливо бежал от этих перемен. Иронично, что бежал обратно к этой же войне. — Я рада, что вы сегодня с нами, мастер Джинн, — улыбнулась сенатор Амидала, вырывая Квай-Гона из размышлений. — С джедаями во время переговоров в принципе легче, а с Вами тем более. Квай-Гон постарался ответить ей ободряющей улыбкой. — Просто стараюсь хранить Мир как могу. Падме погрустнела, опуская взгляд: — К сожалению, не все в настоящее время утруждают себя этим. Иначе война в Галактике давным-давно бы кончилась. — Каждый из нас делает то что должен, — ответил Квай-Гон, осторожно коснувшись её ладоней, искренне желая поддержать. — Мы не знаем, что происходит на поле боя, поэтому можем лишь помогать тем несчастным, что не хотели войны на своей земле. Вдохновлять их на Мир. Я уверен, что таких, как мы, больше, чем тех, кто хочет сражаться. С обеих сторон. Вздохнув, Падме совсем не по-сенаторски плюхнулась рядом с Квай-Гоном на пол, где джедай медитировал. — Энакин невыносим! Он как будто наслаждается войной и хаосом! Я знаю, что Орден стремится к Миру, но, может быть, использовать Энакина было плохой идеей? Война будто… Будто… — Развращает его, — задумчиво предположил Квай-Гон, пытаясь вспомнить когда видел своего падавана в последний раз. Увлёкшись Оби-Ваном и тем, что происходило, Квай-Гон отпустил молодого рыцаря Скайуокера в свободное плавание, сосредоточившись на постоянных придирках к Совету. — Так вы… Поможете ему? — большие, печальные глаза Падме вспыхнули надеждой. Квай-Гон снова постарался улыбнуться, чтобы развеять её беспокойство. — Конечно, я ведь его Мастер. Даже если он или кто-либо другой стал рыцарем. Я всё ещё рядом, чтобы помочь им. — Спасибо, мастер Джинн, — искренне произнесла Падме, коснувшись своей крохотной ладошкой его плеча. — Мы скоро подлетаем, будьте готовы. Она поднялась на ноги, поправляя свою одежду, а затем скрылась в соседней кабине, чтобы дать ему личного пространства. Или позволить зудящим сомнениям снова атаковать его.

***

Переговоры прошли… Как обычно. Среди сепаратистов не было ни дроидов, ни злобных генералов, ни сестры Квай-Гона по Мастеру, Вентресс. О которой он лишь слышал от Оби-Вана и Совета. Усталые сепаратисты обсудили с ними мирные переговоры, выторговали себе нейтралитет и с почестями проводили до посадочной площадки. Судя по всему, дроиды вытянули из планеты все ресурсы, которые смогли, и благополучно бросили бывших союзников на произвол судьбы. Такая картина встречалась повсеместно, и Квай-Гон искренне не понимал стратегию своего старого Мастера. Точнее, не понимал, неужели Дуку не видит, насколько ненадёжна его стратегия. Нельзя просто заключать союзы, воровать ресурсы, а потом отрекаться от союзников. В конце концов не останется тех, кто согласится добровольно к тебе присоединяться… Это бессмысленно в долгосрочной перспективе. Если только план Дуку не состоял лишь в войне и не заканчивался одновременно с её окончанием. Всё чаще и чаще Квай-Гон подозревал, что проблема не в Дуку, а в том, кто скрывается в тени за его спиной. Размышления привели его в библиотеку. Пытаясь проследить путь своего Мастера, Квай-Гон отыскал планеты и системы, которые сдались или перешли в нейтралитет. Также он пытался изучить Джеонозис и Камино, которые были удалены из их системы. Подозрительный момент, о котором почему-то быстро забыли. До поздней ночи он сидел над книгами, голографиями и видеодокументами, перекладывая их туда-сюда, пытаясь составить хронологию. Пока знакомая дрожь Силы не заставила его подскочить на месте. — Нет, ты ведь не настолько обнаглел, — проворчал Квай-Гон себе под нос, оглядываясь вокруг. С наступлением сумерек почти весь верхний свет погас, оставляя освещение только для полуночников, но даже их сегодня не было, Квай-Гон остался единственным в своём крыле о планетах и Истории Галактики. Если не считать того, кто прямо сейчас заставлял Силу вибрировать похотью. Моментально вспыхнув праведным гневом, Квай-Гон вышел из-за стола, отправляясь вглубь библиотеки, чтобы всё-таки застукать любовников и поднять шум на весь храм, как нужно было сделать с самого начала. Осторожно шагая вперёд, чтобы никого не спугнуть, Квай-Гон чувствовал, как также медленно раскачивается Оби-Ван, толкаясь куда-то в жаркое горло. Квай-Гон ускорился, и движения Оби-Вана стали быстрее. На каждый шаг совершался толчок, и Квай-Гон уже не понимал, это он бежит по библиотеке в унисон с тем, как Оби-Ван трахает чью-то глотку, или Оби-Ван подстроился под его стремительные шаги. — А-а-гх-ах! — простонал Оби-Ван, когда увидел появившегося в проходе Квай-Гона, не прекращая своих движений. Над его пахом склонился очередной неизвестный Квай-Гону Рыцарь, послушно насаживающийся горлом на член Оби-Вана. «Ну, что? Рыжий пушок рассматриваешь?» — прозвучало в Силе, пока Квай-Гон стоял сложив руки на груди, болезненно вцепившись пальцами в свои предплечья, наблюдая за Оби-Ваном, снова чувствуя себя в ловушке его взгляда. Нужно было ворваться в этот небольшой закуток, растащить их как похотливых лот-котов, и сделать выговор обоим. Нужно было ворваться, оттащить глупого рыцаря и самому упасть на колени. Нужно было… Оби-Ван растянул губы в улыбке, зарывшись пальцами в длинные, темные волосы своего любовника и одним плавным толчком скользнул в него по самые яйца, поскуливая на выдохе. Затем отстранился чуть назад, оставив лишь головку между жадных губ, и снова двинулся вперёд, заставляя молодого рыцаря задыхаться, хлюпая слюной. «Ещё чуть-чуть», — прошептал Оби-Ван. — «Не отворачивайся». Он ускорился, взъерошенный, истекающий потом, в распахнутой тунике, дрожащий всем телом. С усилием Квай-Гон вырвался из плена его глаз, чтобы скользнуть взглядом по рыжим кудряшкам, спускающимся по груди к животу с уязвимым пупком, мимо двигающейся головы, по обнажëнному бедру к тёмным сапогам, твёрдо стоящим на полу. «Вижу, теперь ты не любишь разуваться», — хмыкнул Квай-Гон, сам не зная, зачем поддаётся на эту провокацию. И прежде чем Оби-Ван успел собрать в кучу мозги, стёкшие куда-то в яйца, Квай-Гон стремительно развернулся и сбежал, снова чувствуя, как Оби-Ван подстраивается толчками под его шаги, всё быстрее и быстрее и… — О да-а-а… — призрачное облегчение разлилось по Силе, когда Квай-Гон выскочил к своему столу из лабиринта стеллажей.