The Unspoken Tales

Ветеринар Ку Син Джу производил на всех, кто хотя бы раз повстречал его, впечатление человека, у которого все в порядке — и на работе, и в личной жизни. Знали о нем не так много, но и то, что было известно, вполне подтверждало это представление: его небольшое дело — ветеринарный кабинет в спальном районе Сеула — процветало, а его дом был полной чашей, о чем свидетельствовало хотя бы элегантное свадебное фото на рабочем столе. Знай случайные знакомые Син Джу о нем чуть больше, они были бы немало удивлены тому, насколько неупорядоченной и даже безумной была его жизнь. Ветеринарный кабинет был единственным островком покоя в его мире. Дома же его ждали жена-кумихо и шурин-полукумихо, скандинавский колодезный монстр по кличке Карл в гостевой ванной, чрезмерно деятельный домашний дух Йондон где-то в квартире (точное его местоположение, увы, не поддавалось локализации), несколько возмущённых голосовых сообщений от хранительницы реки Сандзу Дацуэбы и одно — с извинениями за чудачества жены — от Кэнэо, а также чуднóй сосед-Пульгасарь, с которым Син Джу каждый день встречался у лифта и который всякий раз улыбался ему своей странной, пробирающей до костей улыбкой. Нет, никаким порядком тут и не пахло.

***

— Господин Кэнэо, — простонал Син Джу. — Я так больше не могу. Правда. Это не жизнь, это какой-то безумный балаган, в котором я участвую против своей воли. Они сидели в ресторане невесты-улитки. Вкусный обед остался позади, и теперь гости наслаждались поданным хозяйкой душистым гречишным чаем. Разошедшийся к концу трапезы Син Джу говорил чуть громче, чем следовало, обращая на себя внимание других гостей заведения. Кэнэо не делал ему замечания, а лишь понимающе кивал. Он и сам знал о неприятной изнанке семейной жизни, и понимал, как важно дать человеку выговориться. — Я кручусь как белка в колесе изо дня в день, — продолжал Син Джу, — потому что, на минуточку, я один в этой семье официально трудоустроен, о чем мои домашние постоянно забывают. Утром я ухожу на работу, вечером возвращаюсь домой, и почему, скажите на милость, я должен, уставший и голодный, заниматься уборкой и готовить ужин на всю семью, когда моя жена и господин Ли Ран целыми днями сидят дома и ни черта не делают?!?! — Ты пробовал поговорить с ними об этом? — аккуратно спросил Кэнэо. — С Ю Ри пробовал, только это бесполезно. А Ли Ран... Вы же его знаете. Кэнэо знал. Поэтому от дальнейших расспросов отказался. — Я ведь не прошу чего-то сверхъестественного, — пробормотал Син Джу. — Я всего лишь хочу, чтобы у меня была нормальная, человеческая семья — нормальная, хозяйственная жена, нормальный, работящий шурин, нормальный дом безо всяких потусторонних тварей, ползающих по всей квартире. Разве это много? Разве я не заслужил такую жизнь? — Ты думаешь, ты был бы счастлив, если бы твоя жизнь была такой, как ты описываешь? — поинтересовался Кэнэо. — О, я не думаю, я в этом уверен, — горько усмехнулся Син Джу. — Во всяком случае, гораздо счастливее, чем теперь. — Знаешь, Ку Син Джу, считается, что мы проживаем свою лучшую жизнь, а то, счастливы мы в ней или нет, зависит только от нас самих. — Хотите сказать, я сам виноват в том, что так несчастен? — Я говорю лишь, что ты ещё не научился быть счастливым в этой жизни, с этими людьми, в этих обстоятельствах. — Не знаю, не знаю, — покачал головой ветеринар. — Я признаюсь вам, иногда я вообще жалею о том, что решил обзавестись семьёй. Пока я был один, мне было как-то ... спокойнее. Озвучив эту почти кощунственную мысль, Син Джу почувствовал облегчение. Люди редко говорят о таком вслух, ведь семья — это всегда благословение, а не обуза, но себя не обманешь, а Ку Син Джу точно знал, что временами тяготился семейной жизнью и тем, что теперь ему приходилось в одиночку тянуть на себе Ю Ри, Рана, Су Хо и всех странных существ, которых он с молчаливого согласия приёмного отца тащил в его, Син Джу, квартиру. Они с Кэнэо посидели у невесты-улитки ещё с полчаса и разошлись, и до самого Рождества Син Джу даже не вспоминал об этом разговоре. А вспомнил он о нем при странных обстоятельствах. Свой рождественский подарок Кэнэо прислал ему обычной курьерской службой прямо на работу. Открыв простую почтовую коробку, Син Джу нашёл внутри маленькую бутылочку тёмного стекла и записку, написанную размашистым почерком хранителя врат: "Для исполнения всех желаний. Выпить в рождественскую ночь". Сперва ветеринар даже не понял, о чем шла речь, но потом вспомнил их с Кэнэо осеннюю встречу. Следовало ли понимать, что бутылочка — или, скорее, чудо-снадобье внутри — могла разом сделать его жизнь идеальной, исцелить все его душевные раны и подарить тот покой, о котором он мечтал? Если так, то нужно ли было провести специальный ритуал, составить список желаний или, напротив, выписать одно, самое заветное? Син Джу покрутил записку в руках, но никаких тайных посланий не нашёл. "Для исполнения всех желаний. Выпить в рождественскую ночь". Всего-то... Машинально ветеринар бросил записку в мусорное ведро, а бутылочку спрятал в карман пиджака и отправился домой, где его ждали разбросанные по всей квартире предметы белья Ю Ри, крошки чипсов, которые Ран поглощал почти без остановки во всех помещениях, игрушки Су Хо, и резко пахнувшая слизь, которую оставлял Брондманд, перемещаясь между гостевой ванной и кухней...

***

Син Джу проснулся с больной головой, словно мучился сильным похмельем. Посмотрел на часы на экране смартфона. Половина восьмого утра, третье января. Ветеринар поморщился, пытаясь вспомнить события последней недели, но в голове была пустота. Он помнил Сочельник, помнил, как они с семьёй отметили Рождество, помнил, как лёг спать, оставив Ю Ри и Рана смотреть американскую рождественскую комедию — слащавую до такой степени, что аж зубы сводило... Затем в его памяти наступал абсолютный провал. Двадцать пятое, двадцать шестое, двадцать седьмое, двадцать восьмое, двадцать девятое, тридцатое и тридцать первое декабря, празднование Нового года, а также первые два дня января он не помнил, и Син Джу это очень не нравилась. Может быть, он ударился головой и теперь страдал от амнезии? Может, все это время он беспробудно пил? Может, инопланетяне с Альфа-Центавры прилетели на Землю и стёрли его воспоминания? Какое-то объяснение ведь должно было существовать тому, что девять полных дней выпали из его жизни так, словно их никогда и не было?! Син Джу аккуратно встал с кровати и прислушался к себе. Вроде бы все было в пределах нормы. Чувствовал он себя приемлемо, если не брать в расчет головную боль, но и та уже проходила... Ветеринар пошёл на кухню, надеясь, что чашка крепкого кофе поможет ему прийти в себя и вернуть воспоминания. Он всегда любил время завтрака: домашние еще спали, и он мог просто побыть наедине с собой, мысленно составить план дел на день и... В кухне кто-то был. Об этом свидетельствовали раздававшиеся оттуда голоса, а также распространявшийся по коридору божественный аромат чего-то сладкого и пряного. Син Джу почувствовал себя совершенно сбитым с толку. Кто же это мог встать в такую рань? Конечно, ничто не могло подготовить его к тому, что он увидел, войдя в кухню. В первые секунды он даже взялся с силой тереть глаза, дабы прогнать остатки сна. Ведь не могло же на самом деле быть так, что... Син Джу никогда не видел Ю Ри в фартуке. Впрочем, он никогда не видел её в половине восьмого утра, тем более, занятую приготовлением завтрака. Для него Ки Ю Ри и утро были понятиями несовместимыми. Но вот она стояла у плиты и выглядела так, словно сбежала из фильма "Степфордские жены", а в воздухе распространялся умопомрачительный аромат свежеиспеченных венских вафель с кленовым сиропом и кофе со специями, который он учуял ещё в коридоре. Чем дольше Син Джу смотрел на нее, тем острее ощущал, что она и в остальном была какой-то... не такой, словно бы полностью изменилась, стала совсем другой за те дни, что так загадочно стерлись из его памяти. Впрочем, пожалуй, еще более драматичные изменения коснулись Ли Рана, сидевшего здесь же за обеденным столом, попивавшего апельсиновый фреш и что-то спокойно говорившего Ю Ри. На нем был строгий офисный костюм, темно-синий в едва заметную светлую полоску, и рубашка с вязаным галстуком. Глаза-буравчики были спрятаны за роговой оправой очков. Выглядел Ран как обычный офисный планктон. — О, старший брат, доброе утро! Ты уже проснулся? Как спалось? — Ран сдержанно улыбнулся. Ничего родного, то есть ничего, что выдавало бы прежнего Рана — шестисотлетнего лиса-оборотня, на чьём счету было так много убийств, что его жертвами вполне можно было бы заселить крупный город, — в этой улыбке не было. На Син Джу с вежливым интересом смотрел совершенно чужой, незнакомый ему человек, присутствие которого смущало ветеринара. Ему вдруг страшно захотелось схватить этого Рана за плечи и встряхнуть так, чтобы он сбросил эту нелепую маску и снова стал собой. — Старший брат? — только и смог переспросить Син Джу. — Господин, что с вами? — "Господин"? — повторила Ю Ри и мелодично рассмеялась. — Похоже, Син Джу ещё не до конца проснулся. Дорогой, садись за стол, я положу тебе завтрак. Син Джу ничего не сказал, лишь послушно занял место за столом. — Так что ты говорил, братец? — обратилась Ю Ри к Рану. — Я говорил, что сегодняшняя презентация важна в долгосрочной перспективе. Если я произведу впечатление на мистера Магнуссона, то, вероятнее всего, директор Ким именно меня отправит в Швецию в связи с тем проектом, о котором я тебе рассказывал... — Надолго? — Месяца на три, вряд ли больше. — А Су Хо? — Су Хо поедет со мной, — пожал плечами Ран. — Переведу его временно на удалённое обучение, чтобы он не отстал по программе. — Не лучше ли было бы оставить его с нами на это время? Ты же знаешь, мы с Син Джу любим Су Хо... — Спасибо, сестра, но, думаю, эта поездка будет ему интересна и полезна, все-таки другая страна, другая культура... Когда ещё представится такая возможность? — Пожалуй, ты прав, — Ю Ри закончила колдовать у плиты, поставила тарелку с готовыми вафлями на центр стола и заняла свое место. — А по возвращении? — Если всё будет так, как я предполагаю, — пожал плечами Ран, отпивая кофе из чашки и подхватывая горячую вафлю, — то после такого опыта я смогу рассчитывать на повышение. — Он сделал театральную паузу. — Пусанский филиал. — Ты сейчас серьёзно? — Ю Ри от удивления прикрыла рот руками. — Ты правда думаешь, что тебе могут предложить возглавить отделение в Пусане? — Пак Мин Су, — сказал Ран, зачем-то понизив голос до шепота, — заверил меня, что это вопрос практически решенный. Если я не завалю сегодняшнюю презентацию, конечно. — Ох, нам будет больно отпускать вас с Су Хо в Пусан, но... Мы будем держать за тебя кулачки. Правда, Син Джу? Син Джу с ужасом переводил взгляд с одного лица на другое. Какое странное и неприятное чувство! Он сидел за столом с самыми родными своими людьми, но они вели себя и разговаривали как незнакомцы, из-за чего он словно бы не мог их узнать, и его это пугало. Он чувствовал себя героем старого хоррора «Вторжение похитителей тел»: ещё несколько минут этого безумия, думал он, и впору будет кричать «Она не моя мама!». — Дорогой, что с тобой? Ты неважно выглядишь. Ты не заболел? — Ю Ри заботливо коснулась его лба тыльной стороной руки. — Может быть, останешься сегодня дома? В последнее время ты так усердно трудился... — Да, старший брат, тебе лучше провести день дома, — важно поддакнул Ран. — Выглядишь действительно уставшим. — Почему вы называете меня "старшим братом"? — хрипло спросил Син Джу. — Милый, да что с тобой? — Ю Ри казалась встревоженной. — Ты ведь старше брата почти на год, вот он и зовёт тебя "хёном" — с самой вашей первой встречи! Почему это так тебя удивляет? — Ребята, — ветеринар предпринял последнюю попытку объяснить происходившее и поднял руки в примирительном жесте. — Если вы решили меня разыграть, то ваш пранк полностью удался. А теперь, пожалуйста, перестаньте притворяться, хорошо? Син Джу переводил умоляющий взгляд с Ю Рина Рана и обратно, но видел в глазах родных лишь непонимание и тревогу. Они были искренне обеспокоены его поведением и не знали, как реагировать. — Син Джу, да что происходит? — Ю Ри внимательно посмотрела на мужа, затем перевела взгляд на Рана. — Братец, что это с ним? — Подожди, сестра, я, кажется, догадался... Старший брат, скажи, у тебя голова с утра не болела? Может быть, тебе кажется, что ты что-то забываешь? Или чувствуешь необъяснимое беспокойство? Син Джу смог лишь кивнуть. Это действительно напоминало его симптомы. — Ну, конечно, — сам себе кивнул Ли Ран. — Ярко выраженный синдром хронической усталости. Дезориентация, вызванная переутомлением. — Ты уверен в этом? — спросила Ю Ри, бросая на Син Джу еще один обеспокоенный взгляд. — Абсолютно. Такое было с дядей Чон Су Ми. Ты помнишь её, сестра? Я с ней учился в колледже... — Да, конечно, — отозвалась Ю Ри. — Мне тогда казалось, что вы встречаетесь. — Да, тогда многие считали нас парой. Так или иначе, у её дяди была похожая ситуация. Он даже обращался к врачу. Может быть, и тебе стоит подумать об этом, брат? Я могу по своим каналам найти для тебя самого лучше специалиста. Ран посмотрел на Син Джу с таким тошнотворно-участливым выражением лица, что ветеринара передернуло. Что же за дьявольщина тут происходила? — Ох, уже почти восемь, мне пора бежать, — спохватился Ран, взглянув на наручные часы марки Seiko — достойный, но отнюдь не премиальный хронограф. — Сестрица, все было очень вкусно, спасибо! — Ран-а, подожди, я сделаю тебе кофе с собой! — Ю Ри быстро поднялась на ноги и стала оглядываться в поисках термокружки. — Не беспокойся, сейчас уже некогда, я куплю кофе по дороге, — Ран торопливо чмокнул Ю Ри в щеку и коснулся плеча Син Джу. — Старший брат, тебе действительно лучше отдохнуть сегодня. А я попробую выяснить, к кому можно обратиться с твоей проблемой. Ни о чем не беспокойся, просто отдыхай, ладно? С этими словами Ли Ран порывисто вышел из кухни. Син Джу беспомощно посмотрел ему вслед, затем перевел взгляд на Ю Ри. Этим утром она действительно выглядела иначе, словно разом стала старше, мудрее, спокойнее. Она уже не была той шалуньей-лисичкой, в которую он влюбился с первого взгляда, увидев ее в ресторане невесты-улитки. Она была... Син Джу почувствовал, как его сердце пропустило несколько ударов. Как он мог не понять, не почувствовать этого раньше?! Как получилось, что второстепенные перемены затмили для него то единственное, глобальное изменение, которое должно было сразу же привлечь его внимание?! Конечно, Ки Ю Ри не была "шалуньей-лисичкой". Она вообще не была лисичкой. Она была человеком.