Звезды все принадлежат Богам

Гарри был Солнцем. Он светил ярко, ослепляя и отгоняя тьму от окружающих его людей. К нему тянулись слабые и сломленные. Тянулись, как мотыльки на свет. Он подбирал их, нежно гладил сожженные крылья. Каждый находил в нем утешение. И уходил с кусочком тепла и света. И он не гас. А Гарри сгорал и тух. Постепенно он засыпал все пеплом, и мотыльки, не находя в нем яркости сверхновой, махали крыльями, сдувая огонь. Чтобы пепел поскорее покрыл дотлевающие угли солнышка. Том нашел его именно таким. Потухающим. Он уже не отгонял тьму. Он притягивал ее ближе. Ближе. И еще немного. Обсыпая тьму пока еще теплым пеплом, он создавал иллюзию потухающих звезд. И глупые мотыльки велись. Тьма затягивала, пропускала через себя тело и разум, и никто не уходил от нее неизменным. Не менялся только Гарри. Том давно не был так озадачен и заинтересован. Свет души давно сгинул в людской зависти и ненависти. Вороны Таура уже давно кружили над тлеющими углями, ожидая их окончательной кончины. Но никак не утихнет маленькое солнышко, которое он держал у себя в груди. Гарри не менялся даже через много времени. Он все также осыпался пеплом, тлел. Но не тух. Он все еще горел. И Том был восхищен. Том тянулся к еще горячим углям, обжигал руки, но вновь и вновь возращался, чтобы вновь обжечься. Чтобы прикоснуться к теплу. Чтобы почувствовать. Но Гарри помнил боль чужих, очень боялся своей. И жег руки слишком сильно. Скоро они покрылись шрамами и рубцами. Тогда свет начал исцелять. Том не хотел делиться вновь зажегшейся звездой. Он запер свое черное солнышко там, где не было ни воронов, ни голубей, куда не проникали ни тьма, ни свет чужих. В конце концов, их света и тьмы должно было хватить на двоих. Том зажегся сам. Гарри начал тухнуть. Исцеляющих свет был не вечен. Лишь короткая вспышка перед взрывом потерявшей свой запал звезды. Появившемуся из пепла и тьмы, черному огню не подарить еще одну, третью жизнь. Гарри в полночь окончательно и бесповоротно потух, смешивая пепел, тьму и собственный прах. Том отступил. Отпустил. И сожрал весь мир. На небе больше нет звезды, которая укажет ему верный путь. Его вела тропа скорби и мести, приводила к согретым в свете его солнышка мотылькам и наносила тысячи ножевых их грязным душам. Все розы попадают в ад, а куда же попадают звезды? Звезды попадают в руки Богам при жизни. И уходят в никуда после смерти.