3. Caring is Everything and Love is Key | Забота – это всё, а любовь – это ключ

Е Байи спал. Это должно быть так, потому что он чувствовал, будто бы его несут куда-то на руках, словно принцессу. Конечно, он не был принцессой. На самом деле, он побил бы первого человека, который посмел бы намекнуть на такую нелепость. Он также не нуждался в том, чтобы его так носили, но это было… приятно. Очень приятно. Или это было бы так, если бы его тело не ощущалось странно тяжёлым и онемевшим. Е Байи знал, что промок до нитки, но едва чувствовал свою влажную одежду, как и руки под своей спиной и коленями. Приоткрыв налившиеся свинцом веки, он поднял голову и осмотрелся, пытаясь разглядеть что-нибудь сквозь дождь. – Это мы, старый монстр. – Ты с нами. Просто отдыхай. Прозвище было до боли знакомым, как и голоса. Бывший бессмертный закрыл глаза и прижался головой к широкому плечу, погружаясь обратно в свой сон о том, как его носят, словно принцессу. Пусть даже он ею не является.

– о –

Когда Е Байи в следующий раз пришёл в сознание, это было гораздо менее приятно. Всё его тело казалось чувствительным, как внутри, так и снаружи, и малейшее движение вызывало острую, пронизывающую боль. Что ещё хуже, чьи-то лишённые сочувствия руки дёргали и тянули слои его одеяний. Он попытался отбиться, хотя двигаться было больно. – Прекрати. Ты промок насквозь. – Нужно снять с тебя эту одежду. Прищурившись, Е Байи удалось разглядеть их профили в темноте. – Кэсин? Цзышу? – он мог пересчитать по пальцам одной руки, сколько раз называл их по имени, и только когда они были одни. – Да, это мы. Ты в безопасности, – сказал Чжоу Цзышу. К виску старшего мужчин прижались губы в торопливом поцелуе, а затем умелые руки продолжили свою работу, стягивая с него мокрую одежду с решительностью, граничащей с грубостью. – Оу! – Е Байи вновь попытался оттолкнуть их, но отвлёкся на другую пару рук, стягивающих с него ботинки и мокрые носки. – Ой! Не надо… – У тебя ледяные ноги, – возмутился Вэнь Кэсин, полностью перешедший в режим курицы-наседки с этим своим ворчливым тоном, который Е Байи внешне высмеивал и втайне жаждал. Он умолк, прикусив губу. Разумом бывший бессмертный понимал, что они правы, но его тело этого не осознавало, вздрагивая и напрягаясь, пока они крутили его, словно тряпичную куклу. Он был насухо вытерт полотенцем, а затем закутан в сухую одежду, мягкую и тёплую на ощупь, что почти, почти компенсировало их прежнее рукоприкладство. Кто-то дунул, и он открыл глаза, увидев зажжённую факельную свечку. Двое мальчишек смотрели на него с тревогой в глазах. – Вы… – он сделал паузу, чтобы откашляться и оглядеться. Они находились в сухом месте, однако ливень и раскаты грома всё ещё были слышны. – Где мы? – Маленькая пещера, которую ранее нашёл А-Сюй. Е Байи посмотрел на Вэнь Кэсина, а затем на Чжоу Цзышу, на которого опирался, впитывая их беспокойство, словно сухая губка. – Вы двое не должны были приходить. Это опасно. – Мы оба в порядке, а вот ты – нет, – парировал Вэнь Кэсин, и теперь в его голосе звучало раздражение. – Что случилось? Почти вся твоя ци исчезла! – Долгая история, – пробормотал Е Байи. Словно вспомнив о недостатке ци, его тело начало дрожать. – Б-больно. – Больно? – повторил Вэнь Кэсин так, как будто все предыдущие ахи и охи Е Байи вообще не были замечены. Он начал ощупывать старшего мужчины с ног до головы, словно ища раны. – Где? – Везде, – простонал Е Байи. – У-ударило молнией. Руки замерли, а пальцы, обхватывавшие его плечо, болезненно впились в него, прежде чем ослабить хватку. – Что?! – Как ты не погиб?! Ужас в их голосах звучал сладкой музыкой для Е Байи. – Использовал свою ци для защиты, но на секунду опоздал. Какое-то время младшие молчали, переваривая услышанное. – Неудивительно, что тебе больно, – тихо сказал Вэнь Кэсин и вновь прикоснулся к нему, на этот раз очень мягко. Это всё ещё было больно, но Е Байи решил, что справится. – Ещё ты покрыт царапинами, – подушечка пальца аккуратно коснулась его щеки. – От падения сквозь ветки? – Д-да, – у Е Байи стучали зубы. – Бедняга, – Чжоу Цзышу коснулся ещё одним поцелуем его лба. Привыкнув к тому, что младший обычно не проявлял сочувствие так открыто, как Вэнь Кэсин, Е Байи не мог не сберечь этот момент в своём сердце. Его веки казались тяжёлыми и стремились опуститься, несмотря на все его усилия. – Мы дадим тебе немного ци. Сначала отдохни, – сказал Вэнь Кэсин. – Дождь всё ещё идёт, так что мы в любом случае застряли здесь, – добавил Чжоу Цзышу, как всегда практичный. – Как вы не намокли? – внезапно спросил Е Байи. – Промасленные плащи с капюшонами. Думал, мы отправились неподготовленными, как ты? – поддразнил Вэнь Кэсин, но в его голосе была нежность. – Умолкни. – Повинуюсь, если поспишь. Е Байи покачал головой. Он не хотел спать. Он хотел продолжать смотреть на своих двух негодников. Он хотел получать удовольствие от того, что его держали в объятиях и о нём заботились, словно он что-то значил для них. Что-то большее, чем просто их коллега-наставник и временный любовник. Две тёплые руки прижались к его груди и спине, и в него заструилась ци – согревающая, безопасная и такая родная, что бывшему бессмертному захотелось плакать. Когда их лица, освещённые пламенем свечи, стали размытыми, большой палец по очереди нежно вытер обе его щеки. – Мы здесь, – сказал Вэнь Кэсин. – Засыпай, А-Йи. Было почти смехотворно то, как на самом деле легко он подчинился им.

– о –

Когда Е Байи в следующий раз открыл глаза, он лежал и был зажат с обеих сторон двумя мальчишками. Сначала он подумал, что они дома и в постели. Затем старший мужчина ощутил твёрдую, бугристую землю под собой и почувствовал запах земли и дождя. Е Байи медленно поднял голову и заглянул за плечо Чжоу Цзышу. Сквозь вход в пещеру пробивался слабый свет. Уже почти рассвело. Дождь превратился в морось. Е Байи мгновенно вспомнил ту пещеру, в которой он нашёл этих двоих после того фиаско на Собрании Героев. Он тогда похитил злобного сопляка Лун Сяо и притащил его с собой. Там же он впервые встретил маленького дурачка… которого в последний раз видел плачущим и кричащим на него за то, что он посмел соблазнить его шишу. Бывший бессмертный расхохотался бы, если бы не был так потрясён тем, что их раскрыли. Даже слепой бы заметил, что Вэнь Кэсин без ума от своего А-Сюя, тогда и сейчас. Е Байи добился бы большего успеха, если бы попытался соблазнить булыжник – не то чтобы он вообще имел представление, как это делается. Он всё же умудрился переспать с этими двумя в свой последний день рождения. Он также был уверен, что это случилось благодаря сочетанию жалости и удачи, но не собирался придираться к этому. Е Байи вздохнул и вновь лёг, обнаружив, что Чжоу Цзышу проснулся и смотрит на него, слегка приподняв бровь. – Есть что поесть? – спросил старший мужчина. Его проснувшийся желудок тут же услужливо заурчал. Лежавший позади него Вэнь Кэсин усмехнулся и сел. Е Байи захотелось потянуть его обратно, когда его спина почувствовала себя одиноко, но Чжоу Цзышу тоже сел, так что он последовал их примеру. Он больше не мёрз и не испытывал боли, однако всё внутри него по-прежнему было нежным и чувствительным. – Я захватил немного бао, но они холодные, – Вэнь Кэсин вытащил из рукава свёрток с видом волшебника, исполняющего трюк. – Сойдёт, – Е Байи практически выхватил свёрток из его рук. Он добрался до двух пирожков с лотосовой пастой и жадно поглотил их один за другим, пока Вэнь Кэсин поспешно нагревал фляжку своей ци. Запив бао тёплым чаем, Е Байи закрутил крышку на пустой фляжке и отставил её в сторону. Без звуков его жевания воцарившаяся в пещере тишина казалась слишком громкой. Двое младших вновь вели одну из своих безмолвных бесед – возможно, обсуждая, что ему сказать. Он был не против дать им немного времени, так как тоже не знал, что сказать. С каждой утекающей минутой иссякало и его терпение. – Это та часть, где вы рвёте меня в клочья за то, что я доставил вам столько хлопот? – нарушил он наконец молчание. Они поражённо повернулись к нему, после чего вновь приняли серьёзный вид. Чжоу Цзышу покачал головой. – Нет. Это та часть, где я признаю, что должен был как следует всё продумать, но не сделал этого. В итоге ты пострадал. Мне жаль, А-Йи. – Нам жаль, – поправил Вэнь Кэсин, бросив на чжицзи укоризненный взгляд и переплетая их пальцы вместе. Е Байи перевёл взгляд с одного на другого, и его торопливый завтрак тяжёлым комом осел у него в желудке. Он не мог вспомнить, когда они в последний раз извинялись перед ним, если вообще делали это когда-либо. Ему также не нравились их взгляды, наполненные печалью. – Почему вы говорите, что вам жаль? – требовательно спросил он. – Потому что вы… вы собираетесь покончить с этим? С этим, что было между ними и чему он до сих пор не знал названия. Но кое-что бывший бессмертный знал совершенно точно: это было единственным, что делало его цельным.