Birth of death

Танатос отлично помнила свою жизнь до заточения в каменной тюрьме в окружении пустоты и влаги, невозможности выбраться из своего своеобразного гроба, слышать только капающую воду и тихое дыхание отца, похожее на скрежет метала. И единственное, что не дало ей сойти с ума, желание мести и воспоминания о прекрасной жизни. Так что она приходила в немое презрение, понимая, как сильно скатились нынешние ведьмы, они прятались, сливались с обычными смертными, не было прежнего величия. А стоило ей услышать о гонениях и Инквизиции от Бонни Беннет, одурманенной бессмертными, пришла в ярость. Да как так?! Одни из самых могущественных существ так позорно жили и умирали?! Её мало волновала клятва не вредить обычным людям. Танатос за свою долгую по человеческим меркам жизнь, ещё до питья эликсира, повидала слишком много людей, которые были хуже вампиров и оборотней, обрамлённых проклятием. Танатос была просто разочарована в роду ведьмовском. Сейчас она едва сдерживалась от смеха, когда Бонни ушла на встречу с двенадцатью ведьмами, они должны были оставить девушку без сил и убить. Танатос знала, в реальности хватило бы одной сильной ведьмы для такого, или же хорошего сифона, но те были в не почёте даже у ведьм. Это только сильнее разочаровывало Танатос. При жизни у неё было парочка верных сифонов, ходивших с ней в бои и сражавшиеся рядом, но и тех Кетсия убила, чтобы они не помешали ей. — До чего же скатился наш род? — Танатос сложила руки на груди, смотря в окно на силуэт ведьмы. Сайлас, листавший гримуар Беннет, усмехнулся. Он видел недовольство дочери и не мог не согласиться. Но его больше интересовали вылазки дочери, о которых она умалчивала в присутствии Бонни. — Ты говоришь очевидные вещи. Лучше расскажи мне, сердце моё, куда ты уходила несколько ночей назад, — он продолжал листать книгу. Танатос усмехнулась, села за стол, взяла лимон и соль, чтобы почистить меч. Оружие много лет было продолжением её руки, расставаться с ним было больно, но теперь она снова может наносить удары, хоть времена сменились и теперь использовали новое оружие. Танатос была приверженцем традиций, так званных пуль она не боялась. Сайлас закрыл книгу, посмотрел на дочь. Образ женщины, подарившей ему ребёнка, его Танатос, давно исчез из памяти, как и имя. Это был взаимовыгодный брак, породивший дитя. Женщина погибла от горячки, Сайлас отправил её в последний путь со всеми почестями в благодарность за дочь. Но всё кое-что осталось от той женщины навсегда, глаза. Танатос смотрела на него глазами собственной матери, волшебными и прекрасными. Взгляд фиалковых глаз был проникновенным. Танатос тихо вздохнула и рассказала ему о встрече с Ребеккой Майклсон, их уговоре. Сайлас был доволен, заставлять искать эликсир под гнетом страха не могло помочь, но пообещать дать что-то важное взамен... После рассказа, Танатос продолжила чистить меч, она хотела лично проследить за выполнением плана. Они несколько дней рассчитывали, где должен закончиться треугольник, ждали ковен ведьм. Она не могла допустить, чтобы что-то пошло не так. Танатос готовилась уйти следом за Беннет. Даже если ведьмы отберут у Бонни силы, она сама убьет этот ковен и завершит треугольник. — Сегодня всё должно пройти идеально, — Сайлас подошел к дочери, поцеловал в тёмные волосы. — Нужно только подтолкнуть. Танатос провела отца долгим взглядом, закрепила меч на поясе. Никогда ей не доводилось чувствовать его тяжесть, только спокойствие. Она вышла из дома, направилась по той же дороге, по которой шла ведьма. Лес радостно принял её в свои объятия. Танатос ощущала магию, исходящую от земли, здесь творилась сильная и темная магия. Ей ли не знать об этом? Она отдалась воспоминаниям Ребекки из её крови, словно они сами призывали её увидеть что-то. Смех эхом разносился по лесу, Танатос ловко кружила между деревьев, ступая босыми ступнями по земле и камнях. Кто бы мог подумать, что на этих землях было изменено заклинание бессмертия и появились первые вампиры? Это было смешно! До чего же эти земли притягивали к себе магию, словно маяк. Танатос присела, пальцами впилась в черную почву, чтобы ощутить тот невероятный поток истории веков. Как бы не хотелось остаться, ей нужно было найти место проведения ритуала. На одной из многих полян разместились ведьмы. Одиннадцать девушек образовывали круг, между ними были сложены ветки для костров, стоит только зажечь, в самом центре сидела их глава, перед ней лежала Бонни. Танатос обошла каждую ведьму, не способную её увидеть благодаря чарам. Самые обычные ведьмы, но с нужным количеством для них. Она достала меч и воткнула его в землю рядом со сложенными ветками для костра рядом с ведьмой и Бонни, осмотрелась и прислушалась на наличие друзей последней. На сверхскорости она направилась в сторону недовольных голосов. Клаус, Стефан и Кэролайн шли отдельной группой, остальные тоже были разделены для поисков Бонни, чей запах никто не мог уловить. Сайлас в наглую заявился в дом Сальваторе под обликом Беннет и потребовал свой эликсир, иначе каждый из них умрёт поочерёдно, начиная с ведьмы. Так что компания друзей набрала Клауса, имеющего тоже свои интересы в поисках лекарства и уничтожении Сайласа со вторым бессмертным. Ребекка лишь фыркнула на призыв о помощи и ушла в известное только ей место. — Время позднее для таких прогулок, — Танатос плавно вышла из-за дерева. Легкая ткань платья в греческом стиле тянулась по земле, фиалковые глаза горели в темноте, словно два маяка призывающие к себе корабли. Клаус прищурился, снова лицо перед ним было расплывчато, только глаза манили к себе. — Где Бонни?! — Кэролайн на вампирской скорости попыталась напасть на Танатос. Бессмертная уклонила, схватила вампиршу за руку, заведя ей же за спину, и сжала светлые волосы. Стефан дёрнулся на помощь подруге, но Клаус рукой преградил ему путь. Если слова волчицы были правдивы, то перед ними стояла не просто ведьма, а воин в прекрасном подобии. — Так не приветствуют богоподобных созданий, — усмехнулась Танатос, продолжая смотреть на Клауса. В этом гибриде было что-то привлекательное и это точно не о внешности, хоть он был красив. — Манеры ценились во все века. — Отчего ты, забыв об этих манерах, свернула мне шею, любовь? — улыбнулся Клаус. Он не чувствовал от неё угрозы. Кэролайн зашипела, когда Танатос толкнула её к ногам мужчин. — Право, — согласилась бессмертная. Она прижала руку к сердцу и слегка наклонилась. — Имя моё, данное мне при рождении за семь лет до рождения Христа, Танатос. Единственная дочь могущественного колдуна Сайласа. Улыбка Клауса стала шире, эта властность в голосе была прекрасна, восхищение мелькнуло в его глазах, пока его компаньоны испуганно смотрели на создание перед ними. Каждое движение Танатос было наполнено нечеловеческой грацией, словно она плыла в океане. — Хотите спасти ведьму. Думаете, это не повлечёт за собой проблемы? — У нас нет того, чего хотите ты и твой отец, — Стефан завел Кэролайн себе за спину. Танатос окинула вампира взглядом, оценивая тень своего отца, двойника. Только внешность была у них общая, ну и кровь, конечно. Кетсия шептала ей на ухо, когда приходила проведать её в каменной темнице, перед тем как умереть самой, что по миру будут ходить двойники Сайласа и Амары, пробуждающиеся в их роду, а она будет смотреть на них из-за другой стороны. С двойниками Танатос всё было куда сложнее... — Знаю, — кивнула Танатос, подойдя совсем близко к Клаусу. — Но это не мешает вам отдать эликсир. — Для чего он вам? — Клаус следил за Танатос, кружившей вокруг него как хищник. Бессмертная держала руки за спиной, тихо напевая старую песню, услышанную ещё в детстве от ведьм, прислуживающих её отцу. На её вопрос о смысле песни, женщины сказали, слова в ней придают сил, дают возможность найти умиротворение с собой и природой. — Бессмертие не к сердцу? — Бессмертие мне мило, волк, — прошептала на ухо Клаусу Танатос. Гибрид нахмурился. — Для чего эликсир? Это уже не касается никого из вас. Думала, ты уже уяснил, мы предпочитаем иметь свои вещи при себе. Танатос отступила от Клауса на несколько шагов назад, продолжая проникновенно смотреть на него фиалковыми глазами. Его энергия была притягательной, ей хотелось прикоснуться к нему, ощутить магию, бурлящую под его кожей, попробовать вкус его крови. Она должно быть невероятна по вкусу. Но время ещё придёт. — Отпустите Бонни, мы найдем это, чёртово, лекарство, — Кэролайн надеялась, с бессмертной можно будет договориться. — Не ищи милости у того, кто назван смертью, — хмыкнул Клаус, улыбка Танатос стала шире. Этот гибрид ей нравился всё больше, как и его сестра. Неужели там целое семейство такое? — Смерть всегда глуха к просьбам. — Но со смертью можно договориться, — добавила Танатос. Для неё хождение по миру двойников было небольшой платой за бессмертие. — Вам ли не знать? Слишком много силы в обмен на мелкие слабости. Ведьмы у меня нет, но она здесь, — Танатос раскинула руки в стороны. — Хотите, ищите и спасайте, хотите, оставьте. С последствиями своих решений бороться будет бессмысленно. Танатос исчезла, давая им время. Она вошла на поляну, ведьмы опустились на колени и начали читать заклинание, костры вспыхивали друг за другом. Танатос ходила между ведьм, напевая песню детства, словно заклинание, призывающее подчиниться её воле. Она хлопала в ладоши для ритма, пускай ведьмы не видели её и не слышали, но данным представлением могли насладиться друзья Бонни, приближающиеся к поляне. Ступни твердо ставали на землю, шлейф платья едва дотягивался к огню. Танатос напоминала призрака...нет, смерть, как сказал Клаус, кружившую вокруг ведьм в ожидании их кончины. Танатос был богом смерти в вере греков, бессмертная верила, он приходит в различных подобиях. Для себя она представляла его загадочной фигурой, чьё лицо нельзя рассмотреть. Танатос подходила к каждой ведьме, напевая слова им возле ушей, подобно вознеся молитвы. Женщины зачитывали заклинание, соединяющее их жизни, чтобы глава ковена имела больше сил для сложного ритуала. Клаус жестом остановил Кэролайн и Стефана, с других сторон поляны он заметил Деймона, Мэтта, Елену. Хоть двойник отключила человечность, она преследовала свои цели и легко согласилась стать частью спасительного отряда. Клаус заворожённо смотрел на Танатос, исполняющую песню, чьи движения напоминали ритуальный танец прошлого. — Она управляет ими? — нахмурилась Кэролайн, потирая руку, которую ей едва не сломала Танатос. — Не думаю, — качнул головой Клаус. — Их двенадцать. — И что? — Это ловушка, — догадался Клаус. Фактически Танатос дала подсказку и право выбора. — Двенадцать людей, двенадцать моих гибридов. А теперь ведьмы! Ведьма схватила Бонни за виски, начиная ритуал, девушка закричала и начала дёргаться. Танатос приблизилась, присела и начала держать Бонни. Ведьма, не останавливаясь, осмотрелась, совсем не понимая, что за сила помогала им, но приняла это, как подарок природы и духов, желающих им помочь. — Но они убьют Бонни! — Невелика потеря, — пожал плечами Клаус. Смерть Бонни будет не самой ужасной ценной, если это сохранит границу между их миром и другой стороной. Стефан направился на поляну, считая, что сможет договориться с ведьмами. — Вампиру здесь не место! — Прекрати! — потребовал Стефан. — Бонни под контролем Сайласа! Она... — Сайласа?! — нахмурилась ведьма, доставая из-за спины кинжал. Фиалковые глаза блеснули в предвкушении. — Во мне сила двенадцати ведьм, так что даже не пытайся! — пригрозила ведьма, принося вампиру парад невероятной боли. Стефан застонал, на вампирской скорости вернулся к Кэролайн и Клаусу. — Тебе стоит прекратить дёргаться, Бонни, — прошипела Танатос. — Иначе эта милая ведьма промажет и не попадёт прямо в сердце! Кэролайн было плевать на последствия, если дело касалось её подруги. Она оказалась позади ведьмы, перехватила кинжал и вонзила ей в сердце. Танатос резко посмотрела на Кэролайн, её улыбка напоминала безумный оскал. — Спасибо, милая. Танатос вмиг оказалась рядом с большим костром, схватила свой меч, снимая чары и позволяя ведьмам увидеть себя. Остальные вышли на поляну. Ведьмы одна за другой начали безжизненно падать на землю. Деймон зарычал от злости, поддался импульсивному гневу и напал из-за спины на Танатос. Бессмертная развернулась и пронзила его грудь мечом, совсем рядом с сердцем. — Ты идиот, считающий себя способным нанести мне малейший вред, — прошипела, словно змея, Танатос и отбросила Деймона на землю, приставляя к его горлу острие меча, с которого стекала кровь. — Глупцы! — вампиры, кроме гибрида, упали на колени и схватились за головы. — Прежде вам не встречалась сила, подобная мне! Дай мне то, что я желаю, — острие направилось в сторону Клауса, сохраняющего спокойствие перед бурей. — И ты получишь всё, что пожелаешь в ответ. Силу. Бессмертие, подобное моему. Уничтожение врагов. — Мое желание может быть куда примитивней, любовь моя, — он сделал шаг вперед, конец меча уперся ему в грудь. Боги были ему свидетелями, Танатос, правда, была богоподобна в своём существовании. Майкл научил его многому, что он запомнил на всю жизнь. Одним из таких учений было, почитать богов. Он не мог увидеть её улыбки на лице, но видел её в фиалковых глазах. Меч опустился, бессмертная в притык подошла к гибриду. — В тебе есть сила воина, — она прижала ладонь к его сердцу. — Я чувствую это. Я видела это. Клаус непроизвольно напрягся. Как она могла видеть? Танатос подробно изучила воспоминания Ребекки о её брате, увидела её глазами их человеческую жизнь, как он бился на мечах с отцом. Её ладонь поднялась к его щеке, поглаживая щетину. Она прокусила себе губу, припала с поцелуем к лицу мужчины, прокусывая и его губу. Клаус был поражён, но быстро обхватил Танатос за талию, сминая губы в жёстком поцелуе. Бессмертная отстранилась и прошептала в уста: — Прибереги своё желание, но не забывай в обмен на что я его дам. Можете забрать свою ведьму, с неё нет пользы! — она обернулась к корчащемся от боли вампирам. Клаус смотрел в след Танатос, которую постепенно поглощала тьма леса. Никогда прежде ему не доводилась встречать подобную женщину. На губах оставался привкус кровавого поцелуя, он прикоснулся к ним кончиками пальцев.