Tune Into You.

Йен работал барменом в Нью-Йорке чуть больше года. Как бармен, он нередко становился психотерапевтом для пьяниц, пытающихся заглушить свои проблемы, но его редко по-настоящему это волновало. Так было до тех пор, пока темноволосый парень не начал приходить, что стало обычным делом. Каждый четверг вечером ровно в 10:30, ни минутой раньше или позже. Йен был очень заинтригован этим человеком и хотел узнать, зачем он пришел и какова его история, но он так и не заговорил, просто заказал свой обычный коктейль «Джек с колой» и сидел молча в течение часа, утопая в своей печали, а затем уходил до следующей недели. Йен ни разу не задавал вопросов, просто наблюдал за ним с другой стороны бара, болтая с другими надоедливыми пьяницами. *** Для Микки это был просто еще один четверг, долгий день за его бессмысленной работой по вводу чисел. Он никогда не представлял себя на офисной работе, черт возьми, честно говоря, он никогда не представлял себя занимающимся чем-то, что не было хотя бы немного незаконным, но он всегда отлично разбирался в цифрах. Поэтому, когда появилась возможность сбежать от своей поганой семьи, из-за которой его неизбежно посадили бы в тюрьму, он воспользовался ею. Теперь он работал пять дней в неделю в фирме по вводу данных и ненавидел эту работу, но это была хорошая зарплата, и он считает, что это лучше, чем стирать грязное белье заключенных. По сути, жизнь Микки была чертовски скучной. У него строгий распорядок дня, которому он следует: с понедельника по пятницу просыпается в 7 утра, заходит в дешевое кафе по дороге к метро и работает на своей работе с 9 до 5. После работы он обычно шел домой на пару часов и бросал свою задницу на диван и смотрел телевизор, затем, если он чувствовал это, он мог пойти в гей-клуб и попытать счастья с стриптизёром в этих золотых шортах и надеяться, что один из них предложит отсосать ему в уборной. Единственная другая важная часть его рутины — это то, к чему он сейчас направляется. Он всегда ходит в один и тот же бар в одно и то же время и заказывает один и тот же напиток. Сначала ему просто нужно было тихое место, чтобы посидеть и выпить после долгой недели, а поскольку в пятницу он зарезервирован для ужина с сестрой, он решил отправиться в бар в четверг, но, войдя и положив глаз на сексуального рыжего бармена, Микки обнаружил, что стал возвращаться туда каждую неделю. Он никогда не разговаривал с этим человеком, кроме того, что быстро пробормотал свой заказ в первый и второй раз, когда пришел, но после 3-й недели подряд он обнаружил, что ему даже не нужно больше ничего заказывать. Рыжий уже приготовил свой напиток и поставил его перед ним, как только он сел. Ждал ли он его? Сегодняшний день ничем не отличался. Микки вошел, и напиток оказался практически у него в руке. Рэд слегка кивнул ему и начал уходить, но на этот раз заговорил Микки: Он не знает, что заставило его сделать это, но он не мог удержаться от слов: — Эй, а что, если сегодня я захочу чего-то другого? Что бы ты сделал с этим напитком? Другой бармен повернулся к нему с широко раскрытыми глазами, как будто он был удивлен, что у Микки вообще есть голос: — Ну, я думаю, мне придется выпить это самому. Не хотелось бы, чтобы напиток пропал даром, но ты пьешь одно и то же каждую неделю. Микки вызывающе поднял брови. — Да, хорошо, Рыжий. Как насчет того, чтобы приготовить мне, твой любимый напиток? Йен ухмыльнулся брюнету и закатил глаза, приступая к напитку, который он попросил. Пока он смешивал и наливал, он решил хоть раз заговорить, и по-настоящему поговорить с парнем: — Итак, ты приходишь каждую неделю уже больше месяца, ты никогда не разговариваешь и всегда заказываешь одно и то же. Что изменилось сегодня? — Казалось, он с минуту обдумывал какую — то мысль, прежде чем наконец ответить, — Я не знаю, чувак, обычно я просто хочу немного покоя и тишины, но, думаю, сегодня я этого не сделал. Разве ты не подписываешься на это дерьмо, когда решаешь стать барменом? — Да, я думаю, что знаю, но иметь кого-то, кто просто хочет выпить и уйти, довольно приятно. Хотя, должен признаться, мне действительно интересно, что у вас там происходит, — сказал он, указывая на свою голову. — Ха, да, ты не хочешь знать, какие мысли крутятся у меня в голове. — Это замечание поразило Йена так, что он не знал, как это объяснить. Это вызвало у него еще большее, чем когда-либо, любопытство к человеку, стоящему перед ним, но он решил, что лучше начать с чего-нибудь простого: — Как тебя зовут? — Может быть, мне не стоит тебе говорить. Может быть, я просто заставлю тебя задуматься, — сказал он, приподняв бровь и слегка ухмыльнувшись. Йен только взглянул на него, и он усмехнулся, прежде чем сдаться. — А как насчет тебя самого, Рыжий? У тебя на самом деле есть имя или люди просто называют тебя «Рыжим»? — Да, у меня есть имя, хотя люди любят давать мне прозвища, связанные с моими волосами, и они всегда убежденыв том, что они такие оригинальные, — сказал Йен, закатив глаза и бросив острый взгляд в сторону Микки. Он рассмеялся, когда в ответ получил средний палец. — Это Йен. Меня зовут Йен, — с этими словами он подтолкнул готовый напиток в сторону Микки. Микки сделал глоток, а затем практически подавился: — Чувак, что это за хрень? На вкус как моча! — Что? Это секс на пляже. Оно хорошее, что с тобой не так?. — Нет, она на вкус совершенно другое! Плюс, секс на пляже звучит ужасно, песок весь в моей жопе и все это дерьмо, нет, спасибо. Верни мне мой джек с колой, и можешь взять это дерьмо обратно, — сказал Микки, придвигая к себе свой оригинальный напиток и делая большой глоток, как будто он смывал предыдущий вкус. Йен, ухмыляясь, покачал головой и начал пить из отставленного стакана, стараясь не думать о том, что его губы прижимаются к тому же месту, где всего несколько мгновений назад были губы брюнета. Легкое подшучивание продолжалось до конца пребывания Микки в баре. Когда он уходил, он помахал Йену рукой, и Йен понял, что он был немного взволнован предстоящей следующей неделей. *** Единственное, что Микки любил делать в выходные, свободные от работы, — это играть на пианино. У него была клавиатура, на которую он копил месяцами, чтобы приобрести. Когда Микки учился в средней школе, он внимательно слушал, как музыкальный руководитель играл после уроков. Каждый день он прокрадывался за угол у двери и слушал, как учитель играет много разных мелодий. Пока однажды его поймали на том, что он подслушивает. Он попытался убежать, но учителю удалось остановить его и заманить обратно в музыкальную комнату, чтобы он сел за рояль. После того дня учитель научила его читать ноты и даже давала ему уроки. Не успел он опомниться, как уже был в этом довольно хорош. Ему нравилось чувствовать, как его пальцы скользят по клавишам, и мелодии, льющиеся из инструмента. Конечно, выросший в доме ужасов Милковичей, он никогда бы никому не сказал, что умеет играть. Зная своего отца, он назвал бы его слабаком и избил бы за это. Микки держал это при себе в течение многих лет, пробираясь в церковь, когда никого не было рядом, и позволяя своим пальцам парить. Однажды, когда ему было около 16 лет, Мэнди последовала за ним и почти час наблюдала, как ее брат играл в пустой церкви. Когда он, наконец, закончил и встал, чтобы уйти, она столкнулась с ним, и он сказал ей отвалить, но, услышав, каким потрясающим она его считала, он должен был признать, что это было довольно приятно. Мэнди знала, что лучше никому не рассказывать о хобби Микки, но он начал позволять ей ходить с ним, и теперь она все еще была единственным человеком, для которого брюнет когда-либо играл. Теперь они оба жили в Нью-Йорке в маленьких квартирках, и дела у них шли довольно неплохо. Мэнди также знала, что Микки гей, и он больше не стыдился этого. Когда Микки сидел в своей гостиной, наигрывая тихую мелодию, он думал о рыжеволосом бармане. На той неделе они впервые по-настоящему поговорили, и он должен был признать, что это было довольно приятно. Он мог ошибаться, но для него это было почти кокетством. Он не был уверен, был ли этот рыжий геем или нет, так как его гей — дар был полным дерьмом, но то, как они дружески подшучивали в течение целого часа, создавало ощущение, что в этом что-то есть. Микки почти с нетерпением ждал следующей недели, чтобы попасть в бар, и снова увидеть того высокого парня. *** Он продержался 2 дня. Был субботний вечер, и он больше не мог этого выносить. Он возвращался в бар, чтобы снова увидеть Йена. Он не знал, что это было, но ему почти отчаянно хотелось снова поговорить с этим человеком. Он зашел в бар в 7 вечера, но Йена нигде не было видно. В любом случае, он подошел к бару. Женщина, стоявшая за ним, бросила на него раздраженный взгляд, прежде чем сказать: — Эй, я не могу читать твои мысли, чего ты хочешь? Микки потребовалось все его силы, чтобы не наброситься на эту женщину. Вместо этого он глубоко вздохнул и сказал: — Да, обычно здесь находится другой парень, Йен. Он уже знает, чего я хочу. — Да, хорошо, приятель, я не Йен, это ясно, и я не знаю, чего ты хочешь, так что тебе придется либо сказать мне, либо убираться нахрен. Вместо этого Микки просто спросил: — Он не работает сегодня вечером? Я действительно надеялся поговорить с ним. — Хорошо, послушай, у меня нет времени на всю ночь, и никакого Йена, очевидно, здесь нет. Он на своей другой работе. Так что, если я запишу для тебя адрес, ты, пожалуйста, оставишь меня в покое, чтобы я могла разобраться со всеми остальными пьяными идиотами? Йен работал в баре 4 дня в неделю: вторник, четверг, пятница и воскресенье. Остальные 3 дня он работал в тренажерном зале. Это было больше для бесплатного использования оборудования, чем для чего-либо еще, но это было не так уж плохо. Он регистрировал людей, чистил оборудование и проводил занятия по субботам вечером. Его менеджер сказал ему, что у него есть навыки и тело, чтобы вести занятия по Зумбе. Он рассмеялся, когда она упомянула об этом, но женщины среднего возраста любили его, к тому же у него было больше денег в кармане, так почему бы и нет. Чего Йен не ожидал, так это увидеть Микки, входящего в его класс среди женщин сегодня вечером. Они встретились взглядами, и Йен вопросительно поднял бровь и уже собирался подойти, когда заиграла музыка. Другой сотрудник отвечал за включение музыки для занятий, которые должны были начаться прямо в 7:30 вечера, поэтому Йен начал инструктировать всех начинать растяжку. У Микки был испуганный взгляд на лице, но, несмотря ни на что, он последовал за ним в надежде потом остаться с Йеном наедине. На протяжении всего урока в быстром темпе Йен наблюдал, стараясь не смеяться, как Микки изо всех сил старался не отставать от движений. Когда урок подошел к концу, Йен рассказал всем, какую отличную работу они проделали, и выпил немного воды, случайно пролив ее на подбородок и попав немного на футболку. Микки тяжело дышал и смотрел на Йена широко раскрытыми глазами, и Йен не мог не ухмыльнуться. Он подошел к голубоглазому. — Так с каких это пор ты занимаешься Зумбой? Никогда раньше не видел тебя здесь. — Отвали, чувак, это был первый и последний раз, когда ты это видел. Это было блять чертовски ужасно, я чуть не умер. Йен громко рассмеялся.- Не драматизируй, Микки, все не так уж плохо, если все эти дамы среднего возраста могут это сделать, то и ты сможешь. — Да что бы там ни было, я даже не хотел зацикливаться на этом, я зашел поговорить с тобой, но когда заиграла музыка, я запаниковал. Черт возьми, я даже не заплатил за это дерьмо. Йен театрально ахнул, прижимая руку к груди.- Ты имеешь в виду, что сделал это бесплатно, мне придется сообщить об этом. — Ха-ха, очень забавно мудак. Я… я ходил в бар сегодня вечером. Искал тебя. — Но ты ходишь в бар только по четвергам, — сказал Йен, прежде чем смог остановить себя. — Ты запомнил мое расписание? — Ну, я имею в виду, что ты всегда приходишь в один и тот же день в одно и то же время и берешь один и тот же напиток, так что, я не знаю, наверное, трудно не прийти, — сказал Йен, нервно переступая с ноги на ногу. Он поднял глаза и увидел легкую улыбку на лице Микки. — Так о чем ты хотел со мной поговорить? — А? — сказал в недоумении брюнет. — Ну, ты сказал, что искал меня, так зачем же? — О, хорошо, эм, я — я просто хорошо провел время, разговаривая с тобой на днях, я думаю, что был свободен сегодня вечером, так что я просто подумал, что вернусь в бар, но потом тебя там не было, и твоя коллега в сказала мне отвалить, но она дала мне этот адрес, так что да. Йен улыбнулся, когда Микки продолжил: — - О, ну тогда ладно. Вот он я. Так что, может быть, ты хочешь пойти выпить или что-нибудь еще? — Хорошо, да, конечно, это звучит неплохо. — Хорошо, хорошо, я сейчас почти свободен, но мне нужно пойти принять душ, так что как насчет того, чтобы встретиться в баре, скажем, в 9:30?» — Да, хорошо, я могу это сделать. Наверное, мне самой стоит пойти помыться. — Хорошо, тогда увидимся. — Да, увидимся, — сказал Микки, помахав ему рукой, когда он повернулся и ушел. *** Микки был чертовски напуган. Он пошел в этот мужской спортзал, застрял на чертовых занятиях по Зумбе, а теперь, возможно, идет на гребаное свидание? Он быстро вымылся под душем и теперь стоял перед своим шкафом в одних боксерах, пытаясь сообразить, что ему нужно надеть. Если это свидание, должен ли он принарядиться? Как только он перестал волноваться, он просто решил надеть темно-синюю рубашку на пуговицах и пару черных джинсов. Да, он знал правило о том, что нельзя сочетать темно-синий и черный цвета вместе, но в этих джинсах его задница выглядела хорошо, а на фоне рубашки, выделялись его голубые глаза.Так что кого, черт возьми, волнует это чертово правило. Брюнет зашнуровал кеды и направился к двери. Сейчас было 9:15, но бар находился всего в нескольких кварталах от его квартиры, и до него было легко дойти пешком. Когда Микки добрался до бара, он впервые увидел женщину, которую видел раньше, и она закатила на него глаза и повернулась, чтобы помочь другому клиенту. Он нашел кабинку в углу для себя и Йена и сел. Прошло около 5 минут, и его взгляд переместился на дверь, когда он увидел, как вошел Йен, одетый в зеленую футболку и узкие джинсы. Микки громко сглотнул. Что дало Йену право так хорошо выглядеть? Микки едва мог контролировать себя. Блять, ранее он чуть не кончил в штаны, когда увидел, что вода стекает по подбородку рыжего. Йен подошел к бару и что-то сказал бармену, который, очевидно, нахмурился на его просьбу, а затем направился к столу. — Эй, ты сделал это. Ты хорошо выглядишь, — сказал Йен, улыбаясь. — О, эм, спасибо. И ты тоже. — минуту они сидели, уставившись друг на друга. — Так расскажи мне о себе, Микки.- от неловкой тишины, начал разговор Йен. Микки рассмеялся: -Что ты хочешь знать, чувак? Я обещаю тебе, что я не настолько интересен. — Я не знаю. Откуда ты родом? Чем вы занимаетесь по работе? Ты с кем-нибудь встречаешься? Брови Микки поползли вверх на последний вопрос: — Ну, я из Чикаго, я работаю в сфере ввода данных, и это чертовски скучно, но оплачивает счета, и нет, я ни с кем не встречаюсь. Я думал, что последняя часть была очевидна, но теперь, когда ты спросил, это заставляет меня думать, что ты встречаешься с кем-то и что, возможно, мне не следует быть здесь. — Нет, нет, это не так. Я определенно одинок и супер-гей, если это еще не было очевидно. Микки кивнул: — Да, я вроде как понял, что я тоже гей. — Хорошо, значит, мы оба одиноки и, — Йен слегка заколебался, — Геи. — Похоже на то. — Они слишком долго сидели в неловком молчании, прежде чем Йен, наконец, заговорил. — Итак, Чикаго? Какая часть? Я тоже из Чикаго. — Саутсайд. В детстве у нас было не так уж много дел. — Ни за что! Я тоже! Мои братья и сестры все еще живут там. Кто твоя семья? Может быть, я знаю кого-то из них. — Ни хрена себе! Ну, я немного боюсь тебе сейчас говорить, но Терри Милкович? — Он увидел узнавание на лице Йена при упоминании его отца: — Да, это мой отец. — Бля, чувак. Значит, гей Милкович, да? Как так вышло? — Ха, да, мой отец пытался убить меня, черт возьми. После этого я схватил Мэнди и свалил к чертовой матери из «доджа». — О, точно, я помню Мэнди. У нас было несколько совместных занятий в школе. Я почти уверен, что она хотела меня трахнуть. — Да, похоже на Мэнди, — сказал Микки, закатывая глаза. — Так что насчет тебя? — Фрэнк Галлагер? Это мой отец. Микки вспомнил Фрэнка, который всегда где-нибудь вырубался пьяным. На самом деле это неприятность для общества: — Ага! Да знаю его.И твоего брата Липа, он написал мне пару статей в свое время. — Вау, нам действительно повезло в родителями да? — Саркастически сказал Йен. — Да, чувак. Они сидели и разговаривали пару часов, просто узнавая друг друга лучше. Они говорили о своих семьях и Саутсайде, но они также просто говорили о себе и о том, куда забросила их жизнь. Они действительно поладили, и Микки не был уверен, что хочет заканчивать вечер прямо сейчас, поэтому он пригласил Йена к себе домой. Йен проводил Микки до его дома, и когда они добрались до его двери, он отпер ее, и они вошли внутрь. — Что ж, это моя хата. — сказал Микки. — Милое местечко. — Ха, да, точно, это дерьмовая дыра, но, думаю, мне она достаточно нравится, — сказал Милкович, откидываясь на спинку дивана. Йен сидел напротив него, облокотившись на кухонную стойку и покусывая нижнюю губу. Он поймал пристальный взгляд Микки, наблюдавшего за ним. Он остановился, что заставило брюнета поднять глаза, и они встретились взглядами. Это был не первый раз, когда Йен замечал глаза Микки и то, насколько они были прекрасны, но что-то в них прямо сейчас казалось почти возбуждающим. Они стояли так несколько минут, прежде чем Йен сделал пару шагов вперед. Он услышал прерывистое дыхание парня, когда тот подошел ближе. Йен полностью вторгся в его личное пространство, но не сделал ни малейшего движения, чтобы прикоснуться к брюнету. По сути, они делали вокруг себя один и тот же кислород, они были так близки. Микки первым нарушил молчание: — Что, эм, что ты делаешь? — У тебя действительно красивые глаза, Мик, — прошептал Йен. Он услышал, как Микки сглотнул. — Да? — Брюнет вопросительно посмотрел на губы Йена, когда тот скользнул языком по его губам. — Ммм. Они такие синие, что почти светятся, — Йен протянул руку и убрал выбившиеся волосы с лица Микки. Милкович застыл на месте, он не смел пошевелить ни единой частичкой тела. Он никогда в жизни не испытывал ничего столь сильного. Они с Йеном были практически друг на друге, но ни один из них пока ничего не предпринял. Это было почти слишком много и в то же время недостаточно. Микки был вжат в подлокотник дивана, и Микки знал, что если Йен придвинется еще на дюйм ближе, он упадет и будет лежать на подушках. — Нервничаешь Микки? Микки сглотнул, очень громко, как он мог бы добавить, прежде чем сказать: — Эм, нет, с чего бы мне нервничать? — Я не знаю, ты просто очень тяжело дышишь, — сказал Йен, переводя взгляд с его глаз на губы. Микки почувствовал, как его член дернулся в штанах, и не было абсолютно никакого способа, чтобы Йен не почувствовал этого, учитывая, насколько они были чертовски близки, но у парня не было времени смущаться, потому что член Йена становился таким же твердым, и, сука! Он большой. Внезапно Йен опустил голову и, едва касаясь губами пульсирующей точки Микки на его шее, начал осыпать легкими поцелуями, пока не оказался у уха Микки, и он втянул мочку в рот. Брюнет на самом деле громко ахнул от этого, и Он почувствовал, как Йен улыбается на его коже. — Что случилось, Микки? — Сказал он самым эротичным, дразнящим голосом, который Микки когда-либо слышал. Тогда он поднял голову, и на его лице появилось вызывающее выражение, и тогда Микки принял решение. Он схватил Йена за воротник рубашки и повернул их так, что Йен теперь был прижат к подлокотнику, затем толкнул его на подушку и опустился вместе с ним, так что он лежал на нем сверху. Один последний взгляд в эти зеленые глаза, и он прижимал их губы друг к другу. Они страстно начали целоваться, пытаясь стать еще ближе, что было буквально невозможно, если только они не хотели быть в шкуре друг друга. Йен вернулся к шее Микки и начал жадно покусывать кожу. Милкович сразу понял, что утром у него там будут засосы, но ему было все равно. Когда Йен оторвался от шеи Микки, его хватило только на то, чтобы стянуть рубашку боюнета через голову, что было непросто, учитывая, что он был застегнут на все пуговицы, и они определенно оторвали несколько пуговиц, но в тот момент ни один из них этого не заметил. Теперь Йен снова прикоснулся ртом к коже Микки, теперь атакуя его грудь и находя сосок, отчего парень слегка взвизгнул. Микки заставил себя слезть с колен Йена и встал, Йен быстро последовал за ним. Голубоглазый сдернул с Йена рубашку и уже собирался расстегнуть пуговицу на его брюках, но ему в голову пришла идея получше. Он схватил более высокого парня за петлю для ремня, повел его в свою спальню и швырнул Йена на кровать. Затем он быстро расстегнул джинсы Йена и стянул их вниз, прежде чем засунуть пальцы за пояс его боксеров. Он посмотрел в голодные глаза Йена и на легкий кивок, который тот дал, прежде чем тоже стянуть свои боксеры. Член Йена высвободился, и Микки действительно почувствовал, как у него потекли слюнки. В мгновение ока рот боюнета обхватил основание члена Йена, а рыжий превратился в стонущее месиво. Микки умело лижет и сосет, пока Йен не хватает его волосы в кулак. — Мик, иди ко мне. Микки встал, и Йен быстро начал расстегивать и стаскивать с Милковича штаны, как будто они его оскорбили. Как только Микки был полностью обнажен, он забрался на кровать к Йену и навис над ним, целуя его распухшие губы. Они лениво целовались еще несколько минут, пока Йен не спросил Микки, где его смазка и презервативы. Парень указал на ящик своего прикроватного столика, и Йен схватил оба. — Дай мне презерватив, — сказал Микки. Йен вопросительно посмотрел на него, и Микки просто ответил на это. — Просто передай это сюда и доверься мне. Голубоглазый выхватил презерватив у Йена, затем перевернулся, так что теперь они были в позе 69, он услышал, как Йен вздохнул с облегчением, наконец-то поняв, что они делают. Не было никакого способа, чтобы он был на вершине, когда в распоряжении Йена был такой член, как этот. Йен быстро приступает к работе, подготавливая его, в то время как Микки еще несколько раз облизывает вверх и вниз его член, постанывая от пальца, который теперь находится в его заднице. Как только он понимает, что достаточно хорошо подготовлен, он разрывает обертку от презерватива и натягивает ее на ожидающий член Галлагера. Затем он поворачивается обратно лицом к Йену и целует его, прежде чем опуститься на него. Они оба издали громкий стон от плотного прилегания. Как только он готов, Микки садится и начинает кататься на Йене так, как будто от этого зависит его жизнь. — Черт возьми, Галлагер, твой член чертовски большой. — Да, Микки, тебе нравится мой большой член в твоей заднице? — Бляяяять! Они оба знают, что долго не протянут. Рыжий хватает брюнета за талию и переворачивает их так, что теперь Микки лежит на спине. Йен толкается и знает, что попал в самое сладкое место, когда Микки издает стон. Он продолжает на одном и том же месте несколько раз, попадая по простате, пока Микки не начинает царапать его спину, требуя освобождения.Галлагер тоже вот-вот кончит, поэтому он толкается в ответ еще раз, два, три, и они оба кончают, Йен в презервативе, а Микки между их телами. *** Они развалились на кровати сразу после того, как закончили свот потрахушки, так как было еще довольно рано, Микки обнаружил, что проснулся около 3 часов ночи. Он медленно снял руку Йена со своей талии и скатился с кровати, не желая будить рыжего. Он неторопливо направился в ванную, чтобы облегчиться, затем схватил одеяло, которое теперь валялось на полу, и завернулся в него, направляясь в гостиную. На самом деле он больше не чувствовал усталости, поэтому решил сыграть мелодию, которую играл несколько дней назад. Так совпало, что это та же самая мелодия, которую он играл, когда думал о Йене раньше. Он позволил своим пальцам привычно скользить по клавишам и обнаружил, что погружается в свой собственный маленький мир и чувствует музыку. Йен проснулся от звука, похожего на игру на пианино.Он потянулся к Микки, но понял, что его больше нет в кровати. Рыжий протер глаза и скатился с кровати, схватив свои боксеры и натянув их обратно. Затем он вышел, чтобы поискать Микки, но от того, что он увидел, казалось, у него перехватило дыхание. Музыка доносилась из гостиной, и голубоглазый был тем, кто играл ее на клавишном пианино, которого он раньше не замечал. Йен не был уверен, что именно, но что-то в том, чтобы видеть Милковича таким, казалось интимным, и Микки выглядел таким красивым. Йен набрался смелости покинуть свое место у стены и медленно направился к Микки. Темноволосый был так увлечен музыкой, что, должно быть, не услышал и не увидел приближения Йена. Рыжий медленно сел на кресло рядом с Микки, отвернувшись от пианино, и нежно поцеловал парня в плечо. Парень, казалось, был немного удивлен вторжением и убрал пальцы с клавиш. — Нет, продолжай играть. Это звучало потрясающе. — Мягко сказал Йен. Микки издал хриплый смешок: — Я не знаю, чувак. На самом деле я не играю ни для кого, кроме Мэнди. — Пожалуйста, для меня? Микки нежно посмотрел на него, затем глубоко вздохнул и продолжил песню более нерешительно, чем раньше. Йен встал и склонился над Микки, прижавшись грудью к его спине, потирая вверх и вниз его руки легкими, как перышко, движениями. — Покажи мне, — сказал Йен, соскальзывая вниз, чтобы встретиться с руками боюнета. Парень перенастроил свои руки поверх рук Йена, вставляя пальцы на место. Микки расположил пальцы Йена в правильном положении на пианино и провел руками и пальцами по клавишам, чтобы воспроизвести мелодию еще раз. Йен пристально наблюдал, когда Микки повернул голову и встретил губы Йена своими. Они нежно целовались несколько секунд, мелодия все еще играла немного медленнее, хотя Микки больше не смотрел на клавиши. Они продолжали в том же духе, пока их руки не стали тяжелыми, а пианино не издало громкий звук «бум!», когда их руки одновременно нажали на несколько случайных клавиш. Они оба рассмеялись в рот друг другу, затем брюнет повернулся и поцеловал Йена как следует. Они медленно вернулись в постель Микки, забыв о пианино. На этот раз, когда они лежали вместе, это было менее поспешно и отчаянно, а более чувственно и интимно. Несмотря на то, что это было все еще очень новое, у них обоих было предчувствие, что это продлится очень долго.