Blood Chains

Запись №18.        Несмотря ни на что... я чувствую себя собой больше, чем когда-либо прежде.              

* * *

                    — Подожди... в любую секунду...              Форд прищурился от дневного света, глядя на силуэт взгромоздившегося на вывеску «Хижины Чудес» Лерона. Он не видел никаких признаков подготовки к движению, но доверился инстинктам своего племянника.              — Три, два... один... Да! Вот оно! Ха-ха, я так и знал!              За внезапно взмахнувшим крыльями и плавно скользнувшим к земле существом поспешил Диппер, взволнованно размахивая ручкой и блокнотом. Форд с лёгкой нежной улыбкой наблюдал, как юноша сновал взад-вперёд с сантиметровой лентой, оценивал высоту дома и уверенно отмечал расстояние.              — Да, всё сошлось, — выпрямившись, гордо сказал он, постукивая ручкой по последним цифрам в блокноте. — Лерон перемещается ровно на четырнадцать ярдов каждые пять минут и двадцать одну секунду. Он останавливается, осматривает окрестности и двигается снова. Каждый раз он в точности следует одному и тому же шаблону.              — Это замечательный вывод, — кивнул Форд. Технология исследований Диппера, безусловно, отличалась от его собственной — более методичная, более математически точная — но он не чувствовал необходимости поправлять его или брать на себя руководство. В таком юном возрасте Диппер уже показывал поразительный уровень независимости в такой строгой области, как наука, и он не мог бы гордиться своим учеником ещё больше. — Похоже, извлечение экстракции странностей почти полностью удалило его аномальные черты, за исключением специфической внешности.              — Так что вместо того, чтобы просто бесцельно летать, как это делает большинство аномалий типа птичьих гибридов...              — ... теперь он, судя по всему, предпочитает постоянство и регулярность и стремится стабилизировать своё местоположение в каждый возможный момент.              — Дядя Форд, ты понимаешь, что это значит? — воодушевлённо спросил Диппер. — Теперь Лерон практически домашний! Доктор сказал, что дяде Стэну будет нужен каждый кусочек рутины, который мы сможем обеспечить. А что может быть для него лучшей рутиной, чем каждый день кормить свою любимую гигантскую птицу?              — О, ты можешь быть прав, — согласился Форд. — После пробуждения его потребности в биологическом питании мы действительно несём ответственность за его кормление. Стэнли будет рад это услышать.              Диппер почти облегчённо посмеялся.              — Господи, я так волновался, что нам придётся теперь отпустить его на волю, — сказал он и рассеянно потянулся почесать руку. — Странная привязанность дяди Стэна могла обернуться катастрофой, если бы всё пошло по-другому, но сейчас... Кто знает, может, это пригодится в долгосрочной...              — Подожди, — Форд опустился на колени и приподнял рукав Диппера, открыв покрытое повязкой место, которое тот тёр. Он нахмурился, вспомнив длинный извивающийся ожог на руке юноши, который он видел в больнице.              — Ох... — прежняя бодрость Диппера мгновенно испарилась из его голоса. — Я, э-э, и не задумывался...              — Тебе нужно быть с ними осторожнее, — сказал Форд, возможно, немного слишком строго посмотрев на своего племянника. — Они очень легко воспаляются. Может, на поверхности они и могут казаться незначительными, но для заживления повреждений внутренних тканей потребуется несколько недель. Нам лучше не рисковать.              Диппер выглядел смущëнным.              — Я не специально это сделал, если ты подумал.              — Я знаю, — выражение лица Форда немного смягчилось. — Прикосновение к повреждëнному участку — просто способ твоего тела убедиться, что оно всё ещё в порядке. У было меня достаточно шрамов, чтобы отвыкнуть от этой назойливой привычки. Однако ты ещë слишком молод, чтобы носить свои шрамы с гордостью... Я бы предпочёл, чтобы у тебя их не было вообще, так что давай предотвратим их ухудшение, — он вздохнул и встал. — Диппер... пора.              — Да. Думаю, ты прав, — Диппер отвёл глаза и спрятал руки в карманы жилета. — Просто не знаю, с чего начать, — слабо сказал он.              Форд ободряюще улыбнулся ему.              — Ну, если хочешь знать моё мнение, то я бы предпочёл, чтобы ты начал со вскрытия содержимого той коробки, которую ты так старательно пытался от меня скрыть. В ней есть нечто очень важное для раскрытия этой загадки, не так ли?              — Ух. Вот я и разоблачён, — пожал плечами Диппер с неловкой улыбкой. — Да, с неё начать было бы неплохо. Но нам, наверное, придётся перейти в подвал. Это, э-э, займёт много места.              — Это не будет проблемой. Однако в этот раз позволь мне, пожалуйста, всё-таки помочь тебе донести коробку.              Диппер кивнул.              — Спасибо, дядя Форд.              Когда они вошли в дом, то встретились с Биллом, который с расстроенным видом кружил по гостиной. Он нахмурился ещё сильнее, когда последовал за ними в комнату близнецов; Диппер опустился на колени у своей кровати и вытащил спрятанную под ней коробку.              — Серьёзно, парень? — сказал треугольник, недоумённо разводя руки. — Ты раскрываешь свои карты после всего, что сделал, чтобы их скрыть? В чём смысл?              — Не вмешивайся, Билл, — тихо повелел Форд. — Это тебя не касается.              Билл приподнял бровь.              — Это немного с натяжкой сказано, тебе не кажется?              — Он прав, — признал Диппер.              — Может, ты и сплёл паутину обмана, которая привела нас сюда, но этот разговор касается исключительно моего внучатого племянника и меня, — строго сказал Форд. — Я разберусь с тобой в надлежащее время.              Билл скрестил руки.              — Ха! Тебе лучше, — пробормотал он.              Форд нахмурился. Что это должно означать? Сейчас было не время начинать споры, но вызывающий взгляд Билла убедил его не оставлять всё как есть.              — Я разберусь, — повторил он. — Будь уверен. Ты можешь подождать в моей комнате, пока мы с Диппером не закончим.              Билл закатил глаз.              — И зачем мне тебя ждать, если я могу просто заняться своими обычными делами? Ты не центр вселенной, Стэнфорд!              — Верно, — ответил Форд. — И ты тоже.              Он понятия не имел, к чему пытается привести.              — Э-э, дядя Форд, — осторожно позвал Диппер, изо всех сил пытаясь поднять коробку здоровой рукой. — Не мог бы ты...              — О, да, конечно.              Форд поспешил помочь с коробкой, но не разрывал зрительный контакт с Биллом.              — Дождись меня, — сказал он демону, когда они проносили коробку мимо него. Это прозвучало не так угрожающе, как ему хотелось.              Билл ничего не сказал в ответ, но Форд чувствовал, как он провожал их взглядом, пока он не закрыл за собой дверь в подвал.              Форд нахмурился, приглядевшись к разрывам и порванному скотчу на верхней стороне коробки.              — Диппер, мне кажется, что эту коробку уже вскрывали.              — Ага, вскрывали. Ничего удивительного, — пробормотал Диппер, раскрывая коробку и показывая крепкий железный сейф, который явно чем-то долбили — безрезультатно, за исключением пары небольших царапин. — На следующий день после того, как мы сюда приехали, я застал Мейбл за тем, что она склеивала крючки для вязания в самодельный лом. Я знал, что она попытается вломиться.              Он взял маленький листочек декоративной бумаги и прикусил губу, читая весёлую разноцветную надпись.        «Здесь была Мейбл! (просто чтобы было ясно!) Если ты это читаешь, то самое время перевернуть свой хмурый взгляд с ног на голову и снова начать решать загадки со своей любимой близняшкой! Принеси мне первое ключевое слово (ты найдёшь его ниже) и надлежащее съедобное подношение для богини загадок (она признаёт печенье), и получишь следующую подсказку. О, но какое же первое ключевое слово, спросишь ты? Это «Загадочный фон дер Ботан». Люблю тебя, бро-бро!»              — Она очень о тебе беспокоилась, — тихо сказал Форд, положив руку Дипперу на плечо. — Должно быть, это была её попытка отвлечь тебя от того, что так тебя беспокоило. Я уверен, она никогда не собиралась следить за тобой или вламываться в твою частную жизнь.              — Я знаю, — тоскливо кивнул Диппер. — Она просто пыталась позаботиться о своём братце-идиоте. Мне нужно как-то загладить перед ней свою вину.              — Что ж, у меня есть предчувствие, что она примет печенье, — улыбнулся Форд. Плечи Диппера затряслись от смеха. — А сейчас... давай взглянем на то, что внутри.              Форд отошёл в сторону и позволил Дипперу открыть сейф, вводя один сложный код за другим. Такое надёжное устройство, должно быть, обошлось ему в целое состояние... Он был уверен, что у юноши возраста Диппера должно было быть другое применение таким деньгам. Скольких же радостей жизни обычного старшеклассника было потрачено на коварные игры Билла?              Наконец, сейф был открыт. Форд не увидел ничего, кроме толстой кипы бумаг и мотка красной нити.              Диппер вздохнул и выпрямился, взяв в руки самый верхний листок.              — Ладно... Это будет немного долго, так что наберись терпения, — он заколебался. — Э-э... Дядя Форд, ты абсолютно уверен, что эта комната безопасна? Просто... некоторые из этих бумаг...              — За тобой следят, — мрачно сказал Форд, заставив Диппера слегка подпрыгнуть. — Это ведь тебе сказал Билл, не так ли? Не беспокойся. Однажды он ввёл меня в то же заблуждение, и я научился тщательно соблюдать все меры предосторожности, независимо от того, была ли предполагаемая угроза реальной. Я могу тебя заверить, что происходящее в этой комнате никоим образом не может оказаться под слежкой или контролироваться кем-то посторонним. Поверь мне.              Диппер кивнул.              — Да... я верю.              Заняв место в углу комнаты, Форд тихо наблюдал, как Диппер начал развешивать содержимое коробки на противоположной стене. В течение первых нескольких минут он медленно начал понимать, на что смотрит. Это, без сомнения, дело рук Билла... Искусная демонстрация единственной вещи, в которой демона не могла превзойти ни одна живая душа.              Сеять семена недоверия.              И снова Форда охватило желание извиниться за свою неосмотрительность, за то, что он вообще привел Билла в жизнь своей семьи, но он прикусил язык и дал племяннику пространство и тишину, необходимые ему для концентрации.              Диппер работал быстро; не оставалось сомнений в том, сколько времени и усилий он потратил на это за прошедший год. Однако прошло почти сорок минут, прежде чем он, наконец, отшагнул и повернулся к своему двоюродному дедушке с неуверенным выражением в глазах.              — Итак... ты уверен, что тебе это ни о чём не напоминает? — спросил он. — Вообще ничего знакомого?              Форд покачал головой.              — Извини, но я никогда раньше не видел и не слышал ничего подобного.              — Ничего страшного, я просто должен был ещё раз убедиться, — вздохнул Диппер. — Ну, это делает меня шестым человеком в мире, который об этом знает. Даже интернет без понятия... Ни одного сомнительного веб-сайта, ни одного полоумного теоретика, который мог бы выследить или даже предположить что-то подобного масштаба. Может, в этом и нет ничего удивительного, потому что это не просто теория... Всё это — правда.              Он повернулся лицом к огромной схеме, занимающей бо́льшую часть стен комнаты.              — Мать всех заговоров.              

* * *

                    — Не стоит торопиться, Диппер, — мягко сказал Форд, протягивая юноше чашку горячего кофе — у него было предчувствие, что им обоим понадобится ободряющий эффект кофеина, когда великая тайна, окружающая их, начнёт раскрываться — и садясь за противоположную сторону стола. — Можешь начать, когда будешь готов.              Диппер долго смотрел в свою дымящуюся чашку, затем глубоко вздохнул и, наконец, поднял взгляд к своему прадяде.              — Ты знаешь, почему у Билла есть доступ к нашему сознанию? — спросил он. — Знаешь, почему нам снятся кошмары?              Форд был застигнут врасплох; он не ожидал, что рассказ Диппера начнется с чего-то, касающегося способностей Билла. Он покачал головой.              — Как ни странно, я никогда не задавал себе этого вопроса. Я всегда предполагал, что это просто было связано с его бестелесной сущностью и методами работы. Что касается ночных кошмаров... что ж, науки о сознании готовы предложить о них свои теории, но, думаю, это не совсем то, что ты хотел бы услышать.              — Дядя Форд... Что, если я скажу, — приглушённым голосом осторожно начал Диппер, будто всё ещё опасаясь, что кто-то ещё сможет услышать его слова, — что существует утечка между пространством разума и Царством Кошмаров? Что иногда существа из этого царства проскальзывают через эту утечку в наше сознание и заполняют наши сны?              — Это... имеет много смысла, — задумчиво нахмурившись, рассуждал Форд. — Ты хочешь сказать, что у тебя есть доказательства того, что такая утечка существует?              Диппер отвёл глаза.              — Э-э, да... Конечно! У меня есть доказательства... вроде... — его рука снова потянулась к бинту под рукавом, но остановилась, когда Форд коротко покачал головой.              — А как насчёт Билла? — поспешил спросить он, чтобы переключить внимания юноши с вопроса, который, судя по всему, очень его тревожил. — Ты хочешь сказать, что Билл использовал утечку, чтобы взаимодействовать с нашими разумами?              — Да, именно так, — кивнул Диппер. — Понимаешь, монстры, в основном, попадали в утечку случайно и в конце концов возвращались назад, думая, что это просто очередная пространственная лазейка, которых в Царстве Кошмаров и так полно, и им никогда не приходило в голову пользоваться тем, что они видели в сознаниях разных людей. Но Билл был умным... ну, поначалу просто злорадным.              — Что изменилось? — призвал его продолжать Форд; он никогда не думал, что Диппер может знать о Билле что-то такое, чего не знает он, и отчаянно хотел узнать больше.              — Когда он впервые встретился с людьми, то просто говорил им всевозможные странности без всяких условий, просто чтобы поморочить им головы и распространить вокруг безумие. Но вскоре он узнал, что есть люди, которые были готовы щедро заплатить ему за информацию, которую он мог с легкостью получить, просто пошарившись по пространству разума. Как устрашить политического противника, как влюбить в себя девушку... скрытые сокровища, тайны и привилегии... Что-то в таком роде.              — Он начал вмешиваться в людскую борьбу за власть, — вслух размышлял Форд, — сначала ради забавы, затем ради личной выгоды...              — Ага, — кивнул Диппер. — И, думаю, Билл сам быстро пристрастился к власти, пока этим занимался. Он начал заключать сделки со всё более крупными шишками, делая их более влиятельными, а также полностью зависимыми от его советов... Я думаю, что именно так заключение сделок и стало его сферой деятельности.              — Диппер... Билл рассказал тебе всё это? — спросил Форд, ошеломлённый этой мыслью.              — Ну, нет, — признался юноша, и его плечи поникли. — Это лишь мои собственные выводы, основанные на том, что я узнал из других источников. Билл ничего из этого прямо не подтверждал. Но я уверен, что на самом деле так и было.              — Не вижу причин сомневаться, — заверил его Форд. — Но о каких «других источниках» ты упоминал? Они...              — Оглянись, — сказал Диппер и указал на схему, покрывающую стены. — Все данные здесь — в этих документах и статьях. Но мне потребовалось много интертекстуального анализа и чтения между строк, так что с первого взгляда может быть непонятно.              Форд встретился взглядом со своим учеником. Он похвалит детективную работу Диппера позже, как только услышит всю историю.       — Я хочу, чтобы ты рассказал мне, с чего всё это началось.              — Ну... с Билла. Прошлым летом, после, э-э... — Диппер неловко прокашлялся и начал заново. — Перед тем, как мы уехали из Гравити Фолз, Билл подлетел ко мне и дал четыре подсказки: Голдберг, Цейлон, 1968, 99-W. Я понятия не имел, о чём он говорил, но как ни пытался игнорировать эти слова и отмахиваться от них, как от чепухи, я не смог выбросить их из головы. В конце концов интрига стала невыносимой, и я попробовал их поискать. Ничего ведь не будет от простого поиска в интернете, верно? Да... так я и подумал, — закончил он с мрачным смешком.              — Я помню, как ты спрашивал меня о Сандре Голдберг, — нахмурившись, сказал Форд. — Однако... ты сказал мне, что не нашёл того, что искал.              — Всё, что я смог отыскать — это ту самую статью о пропавшей студентке. Тогда это не имело для меня никакой смысловой ценности, так что я оставил всё как есть и сосредоточился на исследовании, э-э, кое-чего другого, — последовавшее за этим короткое неловкое молчание сказало Форду, что темой, скорее всего, было то, как распознать инкуба. — Но потом... во время нашего праздничного визита в Гравити Фолз...              — Билл дал тебе следующую подсказку, — закончил Форд его предложение и получил кивок в ответ.              — Пятьдесят семь стежков. Вот тут-то всё и начало становиться на свои места, — Диппер встал и осторожно снял со стены старую потëртую газетную вырезку. — Вот, смотри: «Пропавшая студентка вновь исчезла спустя два дня после того, как её нашли». В 1973 году Сандра Голдберг пропала на три месяца, затем вдруг объявилась в своей комнате общежития в полном здравии, как будто ничего и не было, а потом снова пропала, прежде чем кто-либо успел заняться её делом. В этой статье ничего о стежках не говорится, поэтому неудивительно, что я поначалу ничего не мог добиться... Но когда я копнул глубже и сделал несколько звонков, я узнал, что её соседка по комнате заметила на её голове швы... много швов. Пятьдесят семь, если быть точным... Конечно, её подруга точного количества не знала, но знал я.              Выражение лица Форда оставалось серьёзным; он мог видеть, как молодой охотник за тайнами, должно быть, тогда был полностью увлечен делом, но тень Билла на пути юноши заставляла его думать лишь о внезапном повороте к худшему.              — Что ты сделал с этой информацией?              — Я должен был выяснить, что с ней сделали... и, самое главное, кто. У меня было не так много вариантов, поэтому я зациклился на второй и третьей подсказках Билла. В 1968 году Шри-Ланка называлась Цейлон, поэтому я просмотрел всё, что смог найти о том, что произошло на острове в этом году. Грязная политика, заговоры, организованная преступность — всё, что можно только пожелать — но никакой связи с тем, что могло случиться с Сандрой Голдберг. Я был в отчаянии и, честно говоря, в каком-то роде одержим. Я был уверен, что это было нечто грандиозное, и в то же время чувствовал, что был единственным, кто мог бы разгадать это.       Пока я бродил по одному из самых тёмных конспирологических сайтов, которые смог найти, я наткнулся на сообщение о похищении инопланетянами, которое было поразительно схожим с тем, что случилось с Сандрой — со швами и всем прочим. Потом я нашёл ещё одно, и ещё... Единственное, чем они различались — это именем и годом. Всё это казалось слишком надуманным — будто просто пыль в глаза, подделанная так, чтобы выглядеть тупиком — и я должен был докопаться до сути.              Диппер замолчал и почесал затылок, живо напомнив Форду этим стыдливым жестом о своём близнеце.              — М-м, вот тогда-то я и начал размывать границы того, как далеко я мог зайти, и что нормально, а что нет, так что...              — Я не собираюсь тебя судить, Диппер, — тут же сказал Форд. — Я отлично знаю, в какое отчаяние может завести собственное любопытство. Пожалуйста, не стоит сомневаться... Расскажи мне всё.              — Хорошо, — Диппер глубоко вздохнул. — Дядя Форд, ты знаешь, что такое хакерство? Короче говоря, это когда кто-то вламывается в защищённые файлы и информацию в интернете, — разъяснил он, когда Форд покачал головой. — Говорят, лучшие из лучших могут отследить совершенно все данные, которые когда-либо проходили через сеть. Я хотел разыскать того, кто стоял за фальшивыми сообщениями о похищении... и после нескольких недель просмотра веб-сайтов, к которым у меня, наверное, не должно было быть доступа, я наконец нашёл то, что искал.              Он указал на стену — на что-то вроде напечатанного объявления.              — Гай Цейлон. Когда я увидел этот псевдоним, я понял, что он тот, кто мне нужен. Так-то я ни за что не смог бы позволить себе нанять профессионального хакера, но в его профиле было сказано, что он может работать ещё и за информацию. Шри-Ланка оказалась ложным следом, но это, похоже, намекало на связь между второй и третьей подсказками, так что... я последовал своей интуиции. Я сказал Цейлону, что у меня есть несколько цифр, которые он мог бы счесть полезными. Я передал ему 1968, и оказалось, что мои инстинкты меня не обманули. Он взялся за работу.              — Ты... заключил сделку.              Диппер поднял взгляд на Форда.              — Информацией, которую ты получил от Билла... Диппер, он просто работал через тебя. Это всё было его продуманным планом по передачу этого кода на какую-то конкретную инстанцию... Возможно, на этого хакера... или, возможно, Билл и его использовал в качестве посредника, — Форд смотрел на тревожное выражение лица своего племянника, надеясь, что оно не отражает его собственное. — Я даже представить себе не могу, к чему это всё может привести.              — Я и сам теперь понял, и мне очень жаль, — тихо сказал Диппер. — Тогда я этого не осознавал, я был слишком...              Форд покачал головой.              — Я ни в малейшей степени тебя не виню. Однако я постепенно начинаю понимать, как ужасно ты себя наверняка чувствовал после этого инцидента. Нет ничего более пугающего, чем неспособность понять последствия своих действий.              — О боже... — Диппер слабо улыбнулся. — И я ещё даже не дошёл до самого главного.              — В таком случае, пожалуйста, продолжай.              — Цейлон достал мне всю необходимую информацию. Как только он закончил отправлять мне файлы, то сказал, что ему на хвост во время работы села какая-то сомнительная третья сторона, и ему нужно будет на время залечь на дно. Он предложил мне сделать то же самое — и даже уже зашифровал мой онлайн-след и быстро рассказал о том, как его таким сохранить. Он был на удивление хорошим парнем для киберпреступника.              — Ты используешь много слов, которых я раньше не слышал, — сказал Форд, — но, думаю, я уловил основную идею. Продолжай. Кто стоял за фальшивыми похищениями?              — Человек по имени Джон Смит, — сказал Диппер и повернулся, указывая на листок бумаги в центре схемы. — Я знаю, звучит смешно. Но это правда его настоящее имя. Мне кажется, это ещё и удобно — у него куча тёзок по всей Америке, и некоторые из них даже были проплаченными двойниками... Но этот, как наконец выяснилось после нескольких месяцев тупиков и расследований, работает в Окленде, штат Калифорния. Какое удачное совпадение, правда?              — Определённо. Значит, всё это время он был рядом с тобой, — нахмурившись, говорил Форд. — И, похоже, он знал о том, что кто-то пытается его выследить... Разве это не подвергает тебя опасности?              — Пока нет, — осторожно ответил Диппер. — Я довольно хорошо потрудился над тем, чтобы замести все следы. Я перестал общаться со своими одноклассниками, учителями, родителями, даже с Мейбл... Я не хотел впутывать в это кого-то еще. Я закрылся от мира, и вполне успешно. Я думал, что моя миссия более чем оправдывает это. Теперь я понимаю, что это было глупо, но...              — Я хорошо понимаю, что ты имеешь в виду, Диппер. Слишком хорошо.              — Я узнал, что Смит владеет старым бункером, спрятанным под сверхсекретным правительственным объектом недалеко от Окленда. В ночь перед нашим выпускным Мейбл отвлекала всех своей суетой, так что я притворился, что пораньше лёг спать, вылез из окна и сел на ночной автобус до окраины Окленда. Я отпер дверь с помощью президентского ключа и... — тут Диппер заколебался и отвёл взгляд, — ... использовал твой магнитный пистолет, чтобы устранить камеры наблюдения.              — Ты забрал мой магнитный пистолет? — спросил Форд, подняв брови. — Что ж, теперь неудивительно, что я не смог его найти, когда собирал вещи для нашего межизмеренческого путешествия. Не бери в голову, — он приподнял руку, чтобы остановить возможные будущие извинения. — Что более важно, ты... проник на сверхсекретный объект.              — Ага, — Диппер мрачно кивнул.              — При любых других обстоятельствах мысль о таком дерзком приключении заставила бы мою кровь трепетно бурлить, но тогда... — Форд уставился в свою нетронутую чашку кофе, — ты был совсем один.              — Никогда в жизни я не чувствовал себя таким одиноким, — подтвердил Диппер с грустной улыбкой. — В любом случае, возможно, это того стоило, потому что я наконец-то нашел все ответы, которые искал. Сверхсекретные документы. Доказательства. Подтверждения того, что я подозревал с самого начала.              — Скажи же, — напряжённо сказал Форд.              Диппер перевёл дыхание.              — На протяжении всей нашей истории Билл заключал сделки направо и налево, внося свой собственный вклад в развитие человечества. Мы оба это знаем. Чего мы не знали, так это того, что в какой-то момент некоторые люди — которые позже объединились в тайное общество — начали думать, что Билл был просто излишним посредником. Если бы они сумели получить доступ к пространству разума, то их никто бы больше не смог остановить, верно? Никаких сделок, никаких назойливых соглашений и плат, ничего, кроме полного контроля над умами других людей. Поэтому они начали расследование.              Он залпом выпил свой холодный кофе, встал и начал расхаживать по комнате, показывая на разные части своей карты заговора.              — Сандра Голдберг была обычной вымотанной студенткой университета, которая заключила маленькую сделку с демоном грёз, чтобы сдать экзамены. Затем она струсила и призналась в этом своему профессору, оказавшемуся членом того тайного общества. Сандру похитили и прооперировали еë мозг, чтобы узнать, как Билл получал доступ к её разуму. Когда они закончили, ей, скорее всего, промыли мозги. Ей удалось сбежать на пару дней, прежде чем они перевели еë в другое место — отсюда и краткое появление в комнате общежития.       Что бы они ни делали с её мозгом, это дало им доказательства того, что в сны человека можно проникать с другого уровня. С этого момента их первоочередной задачей стало сокрытие от общественности любых намёков на существование Билла. Загадочные случаи были просто повсюду, так что они использовали общественное любопытство, чтобы их прикрыть. Они начали придумывать теории заговора, которые, хоть и казались слишком притянутыми за уши, всё же могли успешно отвлечь внимание людей в противоположную сторону от истины, — он лихорадочно проводил пальцем от одного пересечения красных нитей к другому. — Высадка на луну, иллюминаты, сионские мудрецы, FEMA... Всё это части растущей паутины лжи, единственная цель которой — скрыть секретное исследование Билла Сайфера и Царства кошмаров!              Форд был поражён. Неужели Диппер был вынужден нести эту ношу в одиночку?              — Диппер, ты действительно раскрыл нечто колоссальное, — в конце концов сказал он, — столь же пугающее, сколь и захватывающее. Однако, как я уже сказал, всё это я слышу совершенно в первый раз, и мне нужно знать... как это связано с порталом и моей причастностью, в которой ты был так убеждён, когда уходил от нас?              — Ага... Я как раз собирался, — Диппер снова сел и взял в руки свою пустую чашку; лицо его выглядело нерешительным. — В углу бункера стоял небольшой сейф. Защитным кодом был W-99 — четвертая подсказка Билла. Внутри я нашёл чертежи портала — он немного отличался от твоего... и чек на покупку значительного количества плутония, единственным крупным в мире запасом которого владеет Смит. Имя покупателя... — он бросил на своего двоюродного дядюшку несчастный взгляд, — ...было Стэнфорд Пайнс.              — Должно быть, это Стэнли действовал от моего имени, — тихо сказал Форд, — поскольку я уверен, что Билл, владея моим телом, приобретал необходимый для портала плутоний точно не через честный закуп. Хотя мне интересно, почему Стэнли решил поступить именно так — у него тоже не такой способ работы, — затем указал он. — Наверное, мне нужно будет его спросить... если он ещё помнит. Учитывая все обстоятельства, Диппер, я не вижу в этом ничего, кроме ужасного недопонимания.              — Я и сам понял, — пробормотал Диппер. — Что-то в моей голове просто щёлкнуло — я чувствовал себя так, будто бы не было никого, кому я мог доверять... кроме Билла. Дядя Форд, мне так...              — Об этом мы уже говорили. Не стоит извиняться, — мягко остановил его Форд.              Юноша вздохнул.              — Следующее, что я хотел сделать — разобраться с набором чертежей, которые я нашёл. Билл помог мне последней подсказкой — «тасующий лис». Это направило меня к логотипу одного исследовательского института в Индии. Тогда я уже был в Гравити Фолз, так что не мог проводить своё расследование так эффективно, как хотел... Во всяком случае, то, что я узнал, было...              Он развернулся и указал на самый дальний угол схемы.              — Там есть ещё один межизмеренческий портал. Расследование всё ещё не завершено, но я думаю, что во время между появлением параллельной версии тебя и нашим уходом в Мультивселенную кто-то активировал этот портал и попал в Царство Кошмаров — возможно, впервые. Вот почему компас привёл нас туда вместо родного измерения другого Форда.              Форд наклонился вперёд.              — И когда ты покинул нас, ты планировал...              — Найти утечку в пространство разума, — устало сказал Диппер, — и использовать силы Билла, чтобы либо закрыть её, либо скрыть, либо... я не знаю. Но я знал, что должен был что-то сделать.              Форд потянулся и положил руку на руку своего племянника.              — То, что ты сделал, каким бы оно ни было ошибочным, — сказал он, — было поразительно храбрым. Никто не должен нести бремя стольких судеб, особенно в таком юном возрасте — но ты всё равно попытался поступить правильно. Я горжусь... и глубоко сожалею, что тебе пришлось пройти через всё это в одиночку.              Диппер покачал головой.              — Дело в том, что я до сих пор не знаю, был ли прав или полностью ошибался во всём, — сказал он, опустив глаза. — После того, как мы покинули пещеру, Билл отказался со мной сотрудничать. Он даже усомнился в том, что утечка вообще существует.              — Он чётко утвердил, что её не существует?              — Ну... нет. Он пожелал мне удачи в её поисках, «если она вообще существует». Вот что он сказал.              — В таком случае, не обращай внимания на его игры слов, — строго сказал Форд. — Я не сомневаюсь, что он лишь пытался ещё больше тебя запутать.              — Ага... Но это всё ещё было довольно странно, так? И даже если он просто блефовал, это означает, что утечка всё ещё существует, как и портал, и тайное общество с его ужасающими планами массового управления сознанием. И после всего этого я даже не смог ничего исправить.              — Их планы не воплотятся в реальность, — пообещал Форд. — Мы исправим это, Диппер. Вместе.              Диппер выдавил улыбку и открыл рот, чтобы ответить, но его прервал донёсшийся сверху голос.              — Диппер? Мистер Форд? Только что позвонили из больницы, с мистером Пайнсом сейчас всё в порядке, и он готов вернуться домой. Мы выезжаем прямо сейчас, вы с нами?              — Я сейчас буду, Сус! — крикнул Диппер в ответ. Он взглянул на Форда. — Как насчёт тебя?              — Наверное, будет лучше, если я останусь в Хижине, — сказал Форд. — Я не могу оставить Билла одного в доме.              Между ними повисла короткая тишина.              — Дядя Форд, — начал Диппер затем, избегая взгляда мужчины, — я знаю, что раньше не всегда соглашался с идеей, э-э, наказания Билла каждый раз, когда он выходит за рамки. Но на этот раз... не пойми меня неправильно — дело не просто в том, что он сделал что-то со мной, мне не нужна месть или что-то в этом роде... но я правда, искренне беспокоюсь о Треворе. Что, если он сделает что-то похожее с ним, только в более продуманном долгосрочном масштабе? Нам действительно стоит рисковать?              — То, что он сделал с тобой, непростительно, — строго сказал Форд, — и мы не должны допустить, чтобы подобное повторилось. Это само собой разумеется. И я гарантирую, что разберусь с Биллом со всей серьёзностью, какой требует эта ситуация. Он понесёт ответственность за своё предательство. Поверь мне, Диппер.              

* * *

                    За его спиной громко хлопнула дверь. «Возможно, слишком громко», — подумал Форд, увидев, как Билл вздрогнул от звука. Это захлестнуло его странным чувством — словно он уже сделал что-то не так.              По крайней мере, Билл не казался напуганным тяжелой атмосферой, с которой он вошёл в комнату: демон быстро к нему приблизился, но его напряжённое состояние, быстро реагирующее на любое резкое движение Форда, выдавало его настороженность с головой.              Он боялся.              — Ну? — взвизгнул он, кружась вокруг мужчины на расстоянии вытянутой руки. — Ну? НУ?              Форд отвёл глаза.              — Что именно ты хочешь от меня услышать? — спросил он мрачным и усталым тоном. — Ты знаешь, что сделал.              Билл усмехнулся.              — Конечно, знаю! Я знаю всё! Ой, подожди, забудь об этом — сейчас всё, кажется, вычеркнуто благодаря тебе! — он почти мелодраматично указал на Форда пальцем. — Стоит даже сказать, что в своей великой смертной мудрости ты теперь знаешь всё лучше меня, ага? Разве не так, Стэнфорд? Конечно, твоё слово может быть только неоспоримой истиной! Ну, ДАВАЙ, ВЫКЛАДЫВАЙ!              Форд тяжело выдохнул.              — Билл, это бессмысленно, — пробормотал он. — Неважно, что я скажу — твоё представление о том, что ты сделал, никогда не сойдётся с моим. С твоей позиции ты просто сделал то, что должен был.              Я бы сделал то же самое.              Эта мысль не покидала его разум с тех пор, как он вышел из подвала, и теперь, когда он был наедине с Биллом, он больше не мог её отрицать. Это было совершенно естественно... Если бы его держали в плену, откуда взять гарантии, что он не был бы таким же безжалостным и решительным, не оставляя камня на камне в своих попытках вернуть свободу? С чего бы ему вообще сопереживать своим угнетателям?              Это был даже не вопрос простого «что, если». Задумывался ли он когда-нибудь о последствиях своих действий на просторах Мультивселенной? Кто знает, сколько сопутствующего ущерба было нанесено его стремлением уничтожить Билла бесчисленным измерениям, которые он посетил? Он знает... Он видел уничтожение одного из них своими собственными глазами — уничтожение, вызванное его собственной рукой.              Он был так же виновен, как и Билл. Если кто-то и должен был быть наказан... он бы заслужил такое же наказание.              — ДА КОГО ВООБЩЕ ВОЛНУЕТ МОЯ ПОЗИЦИЯ! — продолжил кричать Билл, несмотря на отсутствие ответа. — Я выставил тебя дураком! Или ещё лучше — БЕЗОТВЕТСТВЕННЫМ! Я сделал единственное, чего ты не можешь вытерпеть, не так ли, эгоцентричный помешанный на контроле урод? Ты должен был держать меня на привязи, И ТЫ ПРОВАЛИЛСЯ! Так каков вердикт? Сколько конечностей ты сломаешь на этот раз? Ну же, начнём это шоу!              — Дело не во мне, — тихо сказал Форд, всё ещё не встречаясь глазами с демоном. Он пытался — правда пытался — обрести ту же силу, с которой когда-то говорил слова порицания Биллу, но безрезультатно. Всё, что он чувствовал — какая-то странная грусть, пустая вина... и жалость. — Дело в тебе. Твои действия не могут быть прощены, но никакое наказание не изменит того, кто ты есть. Я не смогу освободить тебя от твоего собственного имени.              — Что за несусветная ЧУШЬ! — он слегка вздрогнул, услышав сильный удар Билла кулаком по стене. — Не смей начинать здесь со мной своё маленькое шоу морального превосходства, Пайнс! МЫ ОБА ЗНАЕМ, КАК ЭТО РАБОТАЕТ! Единственное достаточное обоснование тому, чтобы устроить взбучку твоему соседу-треугольнику — это ТВОЁ СОБСТВЕННОЕ БОЛЬНОЕ ЖЕЛАНИЕ! И ВОТ У ТЕБЯ ЕСТЬ И ВЛАСТЬ, И УДОБНЫЙ СЛУЧАЙ, И ИДЕАЛЬНОЕ ОПРАВДАНИЕ, И ВСË ЭТО НА ТАРЕЛКЕ С ГОЛУБОЙ КАЁМОЧКОЙ! ТАК ДАВАЙ, СТАРЫЙ ДРУГ, Я НЕ ОБИЖУСЬ! СДЕЛАЙ ЭТО!              — Я не причиню тебе вреда, Билл, — спокойно сказал Форд; теперь ему многое стало ясно. Но это, казалось, лишь подогрело гнев Билла.              Их конфликт разворачивался совсем не так, как он себе представлял.              — Ох, да? — бушевал демон, разведя руки, словно предлагая себя в качестве мишени для того, на что бы он ни пытался спровоцировать Форда. — Что такое, а? Ты пообещал ребёнку, что не будешь? Ты человек! Твой вид даёт обещания для того, чтобы их нарушить! Я не расскажу, глаз даю! Давай, ты же знаешь, что хочешь! ДАВАЙ! СДЕЛАЙ ВСЁ, ЧТО В ТВОИХ СИЛАХ, ШЕСТОПАЛ!              — Я не...              — А-АР-РГХ! ЛАДНО, ГОСПОДИ! — Билл схватил свою шляпу и в бурлящем разочаровании демонстративно швырнул на пол. Впервые с тех пор, как он вошел в комнату, глаза Форда сфокусировались на треугольном демоне, чьё тело — как он теперь заметил — заметно дрожало и излучало яркое белое свечение. — Не хочешь физически? ПРЕКРАСНО! Х-Ха, здесь для тебя есть куча других вариантов! Давай посмотрим — как насчёт того, чтобы запереть меня в том старом пыльном бункере на недельку-две? Или, может, пришло время прислушаться к совету твоего чокнутого параллельного «я» и попробовать старые добрые психологические пытки! Я уверен, ты сможешь придумать дюжину разных способов!              — Билл...              — ДАВАЙ, СДЕЛАЙ ХОТЬ ЧТО-НИБУДЬ!              — Я не понимаю! — Форд, наконец, повысил свой голос до уровня Билла. — Почему ты так настаиваешь на наказании? Ни один из нас ничего из этого не выиграет! — и тогда он осознал, что они кружились по комнате против друг друга, как два хищника в клетке — нет, этого не могло быть. Билл был единственным в цепях. Или это был он? Кто был хищником... а кто жертвой? Или они оба...              — Ха! — снова усмехнулся Билл. Издевательское выражение его глаза медленно уступало место заметной усталости. — Кто бы мог подумать, что ты так не привык к непониманию за свои шестьдесят семь лет пребывания запертым в этом противном мясном мешке! Перестань делать вид, что ты умнее, чем на самом деле, и хоть раз — хоть один чёртов раз — просто поработай со мной!              На последних словах Билла в груди Форда вспыхнуло что-то похожее на гнев.              — Достаточно, — он шагнул к демону. — Снова пытаешься сделать вид, что получаешь то, что хочешь, не так ли? — резко спросил он.              — Ну, ДА! — закричал Билл. — Ты всё ещё не получил записку о цели убеждения?              — Убеждения? — Форд сделал следующий шаг, пока Билл не прижался спиной к стене. — Вот что это для тебя? Ещё одна игра разума?              — Прямо в точку, — прошипел Билл в ответ. Он всё ещё дрожал.              — Если ты думаешь, что твои деяния сойдут тебе с рук, — тихо сказал Форд, — если ты обманешь меня и заставишь думать, что хочешь быть наказанным, то ты жестоко ошибаешься.              — Тогда сделай это, слабак.              Форд покачал головой с намёком на улыбку на губах.              — Нет.              Билл издал сдавленный звук — странную смесь насмешки и отчаяния.              — Тогда, полагаю, базовая обратная психология всё-таки сделала своё дело, да? — пробормотал он между тяжёлыми вдохами. — Ты такая славная маленькая марионетка, Шестопал. Я действительно хорошо тебя натренировал, не так ли?              Форд придвинулся ближе, сократив ещё один из тех немногих дюймов пространства, остававшихся между ними.              — Я не марионетка.              — О нет, марионетка, — глаз Билла блестел. — Смотри.              Его руки потянулись и взяли руку Форда, направив её навстречу поверхности. Из всех случаев, что случались в прошлом, Форд ещё с самых первых признаков понимал, что должен ожидать чего-то подобного. Может, он и правда был марионеткой — ведь ничего не сделал, чтобы остановить это. Он не сделал... ничего.              Чего он, однако, не ожидал, так это невыносимо жаркой дрожи, которая прошла от тела Билла по его, когда кончики его пальцев коснулись основания демона и мягко, без усилий скользнули в глубину между его кирпичами.              — Билл... Билл, нет... тебе нужно ос...              — Не говори мне, что мне нужно! Н-Не...              Дыхание Форда участилось вслед за пульсом; у него закружилась голова. Ему пришлось опереться о стену свободной рукой — той, что не была зажата в хватке Билла. Последние следы его прежней решимости давно исчезли. Этого... этого не должно было произойти. Как это могло случиться?              — Билл, — слабо попытался он ещё раз, но Билл его не услышал, и его взгляд был странно отсутствующим; он вцепился в руку Форда, скрутил и повернул её в другое положение, затем ещё раз, сгибая и выпрямляя пальцы, судорожными беспорядочными движениями глубже двигая их во влажность между кирпичами.              — Этого не... — пробормотал он между вздохами и тихими отчаянными стонами. — Этого... не... Двигайся, Шестопал....              — Ч-Что?              — Ты меня слышал! — внезапно рявкнул Билл; его голос дрожал вместе с телом. — ДВИГАЙСЯ!              Форд тяжело сглотнул.              — Я... я не... — но его рука уже двигалась сама, ведомая странной горячей энергией, вихрящейся вокруг его пальцев и втягивающей их внутрь.              Пытаясь найти опору на стену сзади, Билл заскулил; его глаз закрылся, а тело резко дёрнулось против руки Форда. Наконец он отпустил его запястье и расстегнул свой галстук-бабочку в порыве гневного разочарования.              — Этого всё ещё не... — его вдохи становились всё более и более поверхностными, а движения, казалось, теряли свою напористость. — Что, чёрт возьми... не так с этой идиотской клеткой из плоти? — заскулил он. — Что тебе ещё надо? Почему ничего никогда не бывает достаточно?              Форд судорожно вздохнул; он чувствовал, словно тоже теряется в отчаянии Билла. Этого было недостаточно.              — Скажи мне, что...              Но остальные слова увязли на его пересохших губах, когда он медленно осознал, что взгляд Билла теперь был прикован куда-то ниже его живота.              По его телу прокатилась волна стыда и жара, но прежде чем он смог что-либо сказать или сделать, его панические мысли потонули в заполнившем всю комнату истерическом крике.              — Билл! — пролепетал он. — Что... ты... прекрати кричать, ради бога!              Но Билл не прекращал. Он вцепился в свой верхний угол и кричал, пока у него не кончился воздух; затем последовал такой же неуравновешенный визгливый смех.              — Билл! — почти в ужасе воскликнул Форд, быстро отдёрнув пальцы в страхе, что он как-то причинил боль Биллу. Но тут же смех полностью прекратился, и всё, что в комнате осталось — это тишина и застывший взгляд, который в конце концов поднялся к обеспокоенным глазам Форда.              — Сделай это.              — Ч... Что?              — СДЕЛАЙ ЭТО! — без предупреждения завопил Билл; всё его тело тряслось, словно лист. — Ну, чего ты ждёшь? Просто... сделай это!              Пульс Форда болезненно быстро отдавался в ушах.              — Я... я не понимаю... я не могу...              — Отлично! — закричал Билл. — Отлично! Тогда... я просто... — он ринулся вниз и схватил пряжку ремня Форда, потянув за нее с такой силой, что Форд шатнулся к стене.              — Билл, — пробормотал он онемевшими губами. — Нет. Это... это неправильно.              — Заткнись...              Форд инстинктивно отвел глаза от быстро расстегнувшейся молнии; ему было невыносимо даже смотреть на себя, и даже так он не смог не двинуться от ощущения рук Билла на нём; звук дыхания демона становился всё тяжелее и тяжелее, и его ноги касались бёдер Форда, когда он...              — Билл, стой!              Хотя бы сейчас Билл прекратил то, что делал.              — Что? — вырвалось у него между вдохами.              — Я не могу просто... я не могу просто стоять на месте... пока ты...              — Тогда просто не стой на месте, — тяжело выдохнул Билл. — Не проблема, ага? Просто... двигайся.              И дрожащими коленями Форд двинулся — мягко, осторожно — и увидел, как глаз Билла расширился, как пальцы его схватились за стену... и почувствовал гораздо больше.              — Ты уверен? — выдохнул он. — Ты действительно этого хочешь?              — Хочу? — внезапно снова ощетинился Билл. — Конечно, я этого не хочу!              Форд заколебался.              — Если... если это правда...              — Насколько ты, блять, тупой, гений? Истина относительна, ты даже этого не знаешь? — голос Билла был нетвёрдым, колеблющимся между гневом и слабым нетерпением. — Почему, по-твоему, это вообще происходит?              — Я искренне не...              — ДВИГАЙСЯ, ТЫ, ИДИОТ!              Форд чувствовал, как сердце бешено колотится о его рёбра. Его пальцы скользили по бокам Билла, чтобы поддержать его, или просто почувствовать — он не был уверен.              — Шестопал, — прошептал Билл. Его глаз блестел, широкий зрачок дрожал. — Ты должен. Ты должен.              Форд закрыл глаза и прижал Билла к стене, и с первым толчком его голова наполнилась маленькими электрическими искрами.              Он делал это не потому, что должен. Он хотел этого — ему не было нужно так, как Биллу, но он хотел этого. Он хотел Билла... и он хотел, чтобы Билл хотел этого.              Стоны, эхом отдающиеся в сияющем теле Билла, теперь были другими: они больше не были надломленными звуками отчаяния — были туманными и полными облегчения, мягкими и экстатичными, заставляли Форда дрожать от более глубокого желания, которое он когда-либо думал, что мог чувствовать.              Его разум затерялся в густой дымке; он потерял представление о месте и времени, и Билл был единственным, что он знал.              Но когда он между тяжелыми вдохами демона различил тихий, дрожащий, едва различимый всхлип, его движения внезапно прекратились.              — Билл?              В глазу Билла сверкали слёзы. Может, они были вызваны переутомлением, облегчением, унижением или чем-то ещё... Форд не был уверен. Он осторожно потянулся и кончиком большого пальца стёр их с уголка глаза и ресницы, с которой они угрожали скатиться.              Билл издал тихий звук, который можно было принять за попытку усмехнуться.              — Я в порядке, Шестопал, — пробормотал он. — Не останавливайся...              В какой-то момент, незаметно для них обоих, их пальцы сцепились, будто пытаясь не дать друг другу утонуть.              Форд не знал, сколько это длилось, но почувствовал, что Билл близок концу, прежде чем демон сам это осознал, и последних извивающихся движений раскалённого треугольного тела, прижатого к нему, было достаточно, чтобы вытолкнуть его за край вслед за Биллом. Он крепко держался за демона; его захлестнули ослепляющие волны удовольствия, и он не мог сказать, были ли они исключительно его собственными.              — А... Шестопал, я... помоги немного...              Билл едва мог говорить, но для Форда этого было достаточно, чтобы понять, что он изо всех сил пытается удержаться от падения, хватаясь за руки Форда.              — Не волнуйся, я держу... — прошептал он почти нежно. — Подожди...              Он повернулся спиной к стене, чтобы удержаться на своих ослабших ногах, и неуклюже застегнул ремень одной рукой, другой прижав Билла к своей вздымающейся груди.              — Тебе нужно лечь? — тихо спросил он, всё ещё тяжело дыша.              Голос Билла был таким же выжатым.              — Н... Не откажусь...              Почувствовав, что колени снова могут держать его вес, Форд с Биллом на руках прошёл через комнату и осторожно опустил его на кровать, присев затем на еë край.              — Ты в порядке? — глядя на него, спросил он с оттенком беспокойства в хриплом голосе. — Ты... ты, кажется, не можешь летать.              — О... я? Я летаю, как и всегда, — пробормотал Билл в ответ, ещё раз слабо засмеявшись. — Просто нужно немного... передохнуть, вот и всё.              Форд молча кивнул. Он обошëл кровать с другой стороны, положил очки на тумбочку, осторожно лёг, чтобы не потревожить Билла, и закрыл глаза, пока всё ещё частое сердцебиение окутывало его тело вялой, трепещущей усталостью.              

* * *

                    Примерно полчаса Форд пялился в потолок и слушал необычайно глубокое дыхание рядом с собой, прежде чем паника в его груди наконец начала утихать.              Спустя ещё десять минут он был готов признаться себе, что чувствует себя на удивление хорошо... ну, учитывая обстоятельства.              Ещё через пять минут он начал чувствовать себя феноменально хорошо.              Сокрушительное унижение, которого он ждал с тех пор, как сдался, так и не пришло. Ну, во всяком случае, пока что. Возможно, когда вернутся остальные... При этой мысли он почувствовал, как в его груди закипает искренний смех. Мысль о том, что после такого ему придется встретиться со своей семьей, казалась совершенно абсурдной.              Он повернул голову и посмотрел на Билла, который лежал достаточно близко, чтобы он смог разглядеть каждую его черту даже без очков.              — Как ты себя чувствуешь? — тихо спросил он.              Биллу потребовалось добрых десять секунд, чтобы ответить, и его ответ вышел вялым бормотанием.              — Ужасно. Просто мерзко.              — Ох, — Форд почти ожидал, что с его языка сорвётся очередное извинение, но вместо этого уголок его губ чуть изогнулся в едва сдерживаемой улыбке. То, что Билл был готов использовать такие самоуничижительные слова, чтобы описать своё состояние, означало только... Что ж, это означало то, что означало. У медали одна сторона.              С отсутствующей улыбкой на губах он повернулся на бок, чтобы взглянуть на своего партнёра, и обнаружил, что Билл пристально смотрит на него в ответ. Должно быть, это был первый раз, когда они просто посмотрели друг на друга. Не было ни презрения, ни враждебности, ни вызова... лишь единство и чувство взаимной признательности.              — Первый раз, ага?              — Ах... да, — Форд почувствовал, как его лицо немного покраснело. — Ты знаешь, что мои интересы и увлечения были совсем в другом месте даже тогда, когда я был молод. Я следовал социальным ритуалам, как от меня и ожидали, но, честно говоря, я... никогда даже не задумывался ни о чём подобном.              Он был полностью готов хотя бы к насмешливо приподнятой брови после своего маленького признания, но не получил никакой в ответ ничего, кроме умиротворённого взгляда из-под полуприкрытого века.              — Хотя, — меленно добавил он, — я не уверен, что... то, что было, считается за...              — О, считается, — пробормотал Билл. — Тебе лучше верить, что считается.              — Но, — попытался Форд, борясь с улыбкой, которая снова очень настойчиво пробивалась на его лицо, — мы даже не принадлежим к одному виду. Не хватало биологической согласованности... у твоей телесности нет определённых, ну, функций, которые сделали бы её...              — Что есть, то есть, ага? Чёрт возьми, — Билл закрыл глаз. — Хватит учить меня, как существовать, умник.              — Это не то, что я... ох, хорошо, — Форд закрыл рот и сосредоточился на том, как едва заметные признаки раздражения постепенно исчезают с брови Билла, пока он неподвижно лежал, закрыв глаз; его дыхание всё ещё было глубже и медленнее, чем обычно. Форд никогда раньше не видел его таким умиротворённым.              Его взгляд переместился с лица Билла на маленькую руку, лежащую в дюйме от его груди. Кончики его пальцев потянулись, чтобы пробежаться по чёрной как смоль ладони лёгким неуверенным прикосновением. Билл слегка приоткрыл глаз, следя за шестью пальцами, медленно переплетающимися с его. Это была мягкая имитация той крепкой отчаянной хватки, которой они держались друг друга раньше.              — Держи эту сентиментальность в узде, Шестопал, — прокомментировал Билл без обычной резкости в голосе. — Я потерял равновесие. Мне нужно было физическое подкрепление. Вот и всё.              — Я знаю, — тихо сказал Форд. Несмотря на это, он не мог отвести глаз от несимметричного вида руки Билла в своей; два его пальца праздно покоились в стороне от тех, что были переплетены. — Странно, не правда ли? — пробормотал он. — Мы несовместимы по своей природе. Мы оба сами по себе аномалии, и всё же... у меня есть один дополнительный палец, в то время как у тебя одного не хватает. Это почти так, как если бы мы...              — Извини, дружище, но тут ты ошибаешься, — безмятежно перебил его Билл. — Весь твой вид ошибается, вот что я хочу сказать. Думаешь, пять пальцев — это золотой стандарт? Что дальше — скажешь, что я бы тоже щеголял с пятью?              — Это... Тогда почему...              — Всё просто, мой друг. Любые дополнительные пальцы сверх четырёх — не что иное, как эволюционный сбой. Четыре пальца на каждой руке — и у тебя есть всё необходимое для любого занятия, какое ты только можешь придумать. Я визуально обыгрываю собой воплощение практичного, но щеголеватого минимализма, так что я уж знаю!              Форд улыбнулся.              — Минимализм, да? Имеет смысл. Интересно...              Сейчас он знал, что во внешности Билла было больше, чем просто практичность и стиль. До этого дня он привык думать о Билле как о безупречном — визуальном, математическом воплощении совершенства. Теперь он знал, что бока Билла были не совсем симметричны, что большой палец его правой руки был на полмиллиметра длиннее левого, и что кирпич на его задней части, который Форд неправильно вставил на место на второй день после воскрешения, с тех пор был слегка смещен. Как и у любого другого самостоятельного существа, у Билла были свои недостатки, которые не были просто проявлением его сущности или эстетических предпочтений.              Форд понятия не имел, откуда ему всё это было известно... Он просто знал.              После этого короткого разговора они оба замолчали; Билл обратил свой полуприкрытый взгляд на потолок, позволив глазам Форда остаться на маленькой чёрной руке и рассеянно изучать её кончиками своих пальцев. Несмотря на случайные косые взгляды, от весёлых до слегка раздражённых, Билл не пытался убрать свою руку от его.              — Моя шляпа, — в конце концов пробормотал Билл. — Мне нужна моя шляпа.              — Ох... точно, — как бы Форд ни противился идее отойти от Билла, он сел и потянулся за очками. — Думаю, она всё ещё где-то на полу. Сейчас найду.              — Если ты ещё раз на неё наступишь, клянусь, я заменю каждый из твоих двенадцати пальцев на ногах поющими песчанками.              Форд, опустившись на колени, чтобы поднять цилиндр Билла и очистить его, фыркнул от смеха.              — Я предпочитаю свои пальцы такими, какие они есть, спасибо.              Он сел на кровать рядом с Биллом и поместил шляпу на его верхний угол, ожидая, что она встанет на своё обычное место под действием какой-нибудь противомагнитной силы, которая раньше удерживала её на плаву. Вместо этого она перевернулась и покатилась по подушке.              Билл закатил глаз.              — Отлично.              — Как странно, — прокомментировал Форд, вертя шляпу в руках. — Должно быть, это связано с твоей неспособностью летать сейчас... — он нахмурился. — Ты уверен, что в порядке?              — М-м, — Билл беззаботно махнул рукой. — Пройдёт. Я заперт в этой форме уже больше года. Я знаю, как она работает.              — Однако раньше такого не происходило.              — Я в порядке, расслабься, — довольно измученно ответил Билл. — Просто дай мне передохнуть.              Форд улыбнулся.              — Тогда ладно.              Заставить шляпу левитировать он не мог, но мог, по крайне мере, поправить бабочку, которая всё ещё болталась развязанной на поверхности Билла, удерживаясь какой-то необъяснимой связью.              С выражением лёгкого любопытства Билл наблюдал, как он аккуратно завязывает галстук так, как учил его отец; в итоге получился узел, немного отличающийся от обычного стиля Билла. Передняя поверхность демона под его кончиками пальцем всё ещё казалось немного теплее, чем обычно.              — Зачем ты дышишь, — пробормотал он, словно сам себе, — если у тебя нет сердца?              — Что такое, Шестопал?              — Ох... ничего.              «Возможно, это было лишь напоминание» — думал он. Напоминание о жизни. Билл был жив.              Но напоминание кому? Себе... или Форду?              — Я сейчас вернусь, — тихо сказал он Биллу. — Позови меня, если тебе что-нибудь будет нужно.              — Конечно.              Он встал с кровати и направился вниз.              Кроме него и Билла в доме никого не было... по крайней мере, так он думал.              Он вошёл в гостиную, но тут же замер при виде Бабулиты, спящей в своём кресле. О Господи. Как, чёрт возьми, пожилая женщина могла быть такой незаметной несмотря на своё постоянное присутствие? Ну, по крайней мере, она крепко спала. Возможно, она не слышала... ничего... что происходило наверху. От этой мысли его желудок скрутило.              Тихими шагами он пробрался мимо кресла Бабулиты и подошёл к книжной полке. Там он потянулся за большой книгой, которую спрятал за рядом ненужных словарей на самом верху. «Бухгалтерия для очень умных», — гласила обложка; качественная бухгалтерия была единственной вещью, о которой никто в этом доме не заботился ни в малейшей степени. Он почти купил в книжном магазине «Бухгалтерию для чайников», но не захотел рисковать: мало ли, Сус когда-нибудь решит, что учения основателя не так уж непогрешимы, как он думал.              Книга, открывшись, казалась пустой, но Форд знал, что это не так. Там, завёрнутый в кусок ткани, который он оторвал от своего старого плаща-полувидимки, лежал его тайный дневник, о котором никто никогда не должен был узнать.              Его полный провал в сокрытии первых трёх своих дневников перед тем, как исчезнуть из Гравити Фолз, научил его, что лучшее место для сокрытия секрета может быть и у всех на виду... хотя он ещё не был готов принять этот совет слишком буквально. Не с этим конкретным секретом в его руках, уж точно.              Он положил пустую обложку книг на место, но прежде чем успел на цыпочках выбежать из гостиной, чуть не выронил дневник, осознав, что глаза Бабулиты теперь широко открыты и внимательно его изучают.              — Ох! Э-э... — он спрятал книгу за спину и сверкнул нехарактерно широкой улыбкой. — Приветствую, Бабулита.              — Добрый день, мистер Учёный, — сказала старейшина дома с медленным кивком.              — Я, э-э, я прошу прощения за то, что подкрался и потревожил ваш сон, — осторожно прокашлялся Форд. — Вы... вы уже давно спите... да?              К его ужасу, Бабулита не ответила; она просто смотрела на него со своей обычной безмятежной улыбкой.              — Я... — ладони Форда начали обильно потеть, поэтому он посчитал лучшим уйти, прежде чем его действия начнут казаться откровенно подозрительными. — Я должен идти, я... должен ещё поработать. С вашего позволения...              Поспешно выходя из комнаты, он чувствовал на себе глаза Бабулиты, судящие каждый его шаг. Он не знал, за что его судили, но они были определённо... судящими.              

* * *

                    Он громко выдохнул и сел рядом с мозаичным окном у комнаты детей. Это было его любимое место для записей и размышлений в те дни, когда он ещё не знал о предательстве Билла. Осознание того, что за ним наблюдают, в то время казалось успокаивающим присутствием; теперь было так же обнадеживающе знать, что Билл не сможет шпионить за ним и, самое главное, за словами, которые он собирался записать в секретный дневник, который лежал открытым у него на коленях.              Он глубоко вздохнул и подготовил ручку.               Я получил доказательство, что телесная форма Билла обладает способностью к се                     Он остановился и несколько секунд задумчиво жевал нижнюю губу, а затем вычеркнул незаконченное слово и продолжил.               физической близости. Несмотря на выводы, которые можно было сделать из более ранней записи в этом дневнике, я не совсем убежден, что для него этот акт носит в первую очередь сексуальный характер. Даже если мы оставим в стороне недостающие биологические дихотомии: соответствующие части формы Билла, по-видимому, изменяются в соответствии с его непосредственными побуждениями и потребностями и никоим образом не являются четко различимыми как половые или репродуктивные органы                     Он снова остановился. Это не могло выйти за пределы его личной компетенции, но из того, что он знал, человеческая сексуальность тоже не была совершенно подчинена биологии. Точно нет, если судить по его собственным действиям всего час назад... Он покачал головой. Ему нельзя было включать себя в качестве фактора своих наблюдений. Исследователь всегда должен оставаться вне своей деятельности.              Должен был быть способ обыграть это, должен быть способ объяснить это каким-то другим способом, кроме его личных переживаний... Как он чувствовал Билла, чувствовал через него.              Он продолжил.               От самого Билла я узнал, что его изначальная сущность — это чистое знание. Во время изучения его физической формы в прошлом году я лишь мельком увидел, что скрывается под его золотой поверхностью. В свете этих новых открытий я склонен считать, что его внутренние структуры состоят из некой метафизической субстанции, возможно, проявляющей его первоначальную форму существования. Полагаю,                     Форд нахмурился. Описание становилось всё более и более абстрактным, всё труднее облекалось в слова; внезапно он смог понять любовь Билла к бессмысленным идиомам и оборотам фраз.               что это знание по своей природе является упрямой, навязчивой, постоянно расширяющейся формой энергии. Оно стремится всё в себя принять, всё контролировать и во всё вторгаться. Если моя гипотеза верна, именно оно может быть источником деструктивных наклонностей Билла. Однако по мере того, как он медленно теряет своё всезнающее происхождение, возможно, постепенно меняется и его сущность. Сейчас субстанция внутри физической формы Билла чувствуется кажется скорее центростремительной, чем центробежной, и больше накопительной и тянущей силой, противоположной её более ранней, распадающейся и выталкивающей природе. Конечно, я не могу определить, является ли это постоянным изменением, поскольку на момент этих наблюдений в физическом телосложении Билла произошли незначительные изменения в соответствии с его побуждениями. При этом я по-прежнему убежден, что                     И вот оно, снова. Он должен был как-то обойти это.               определëнно казалось, что это нечто большее, чем простая потребность в сексуальном удовлетворении                     Нечто... но что? Определённо было что-то большее — он был уверен в этом, он это чувствовал — но как он мог знать, если ему не позволялось быть тем, кто знает? Как он может описать что-либо или обоснованно аргументировать, если ему приходится исключать свое собственное участие в ходе событий?              Форд медленно покачал головой и провёл рукой по лицу. И снова этот необъяснимый приступ смеха вырывался из его легких. Это становилось нелепым... Всё это не имело смысла. Это никогда и не будет иметь смысла — но, возможно, в нём и не было необходимости.              Никто ведь не увидит этих записей, так что в чём проблема?               Полагаю, я больше не могу отрицать свою собственную роль не простого наблюдателя, но того, кто испытал это действие вместе с Биллом. Как его сексуальный партнер,                     При этих словах на лицо Форда пробился лёгкий румянец. Да, с его стороны это было определённо интимно... в этом он не стал бы сомневаться.               Я пересёк границу между ним и собой. Я могу описать это лишь как форму общей телесности, как будто на те мимолетные мгновения какой-то осколок его сознания слился с моим. И так — или, возможно, из-за этого...                     Без всякой на то причины на его лице появилась лёгкая умиротворённая улыбка; он вздохнул и завершил запись фразой, которой при любых других обстоятельствах было бы достаточно, чтобы камня на камне не оставить от его профессиональной чести.               Я ничего не понимаю.                     Пришло время предпочесть правду страху неудачи.              К его облегчению, Бабулита уже спала, когда он тихо вошёл в гостиную и вернул дневник на место. Убедившись, что обложка руководства по бухгалтерскому учёту должным образом прикрыта словарями, он осторожно накрыл бабушку лёгким одеялом и направился наверх.              Когда он вернулся в комнату, глаз Билла был закрыт. Форд молча смотрел на него, но прежде чем успел перешагнуть за порог, услышал, как открылась входная дверь и множество голосов наполнило дом.              Вернулись остальные члены семьи.              — Дядя Форд, мы дома! — эхом раздался по лестнице голос Мейбл и её быстрые шаги. — И угадай, кто с нами! Дядя Стэн раздаёт всем приветственные щелбаны и настаивает, чтобы ты...              — Я бы такое не пропустил, — сказал Форд с осторожной улыбкой, повернувшись лицом к девушке. — Дай мне ещё минутку, и я спущусь к вам.              — Дядя Форд! — воскликнул Диппер, прибежавший за Мейбл. — Всё в порядке? Билл...              — Тс-с, Диппер, — тут же осадила его Мейбл. — Разве ты не видишь? Он спит.              Форд развернулся и увидел, что Мейбл права.              — Оу-у, — прошептала Мейбл с выражением умиления на лице. — Я раньше никогда не видела его спящим. Он выглядит таким спокойным. Интересно, какие у него сны...              — Я не совсем уверен, что они у него есть, — тихо сказал Форд. Снились ли Биллу сны? Ему никогда не приходило это в голову.              — Дядя Форд, — пробормотал Диппер, как будто собирался что-то спросить, но Форд покачал головой.              — Всё в порядке, Диппер. Вы уже можете спускаться... Я скоро спущусь тоже. Мне нужно ещё кое-что сделать.              После того, как близнецы убежали вниз по лестнице, он обернулся, чтобы мельком взглянуть на мирно спящего Билла. Затем он подошёл к своему столу, схватил свой журнал — приличный — и сел, чтобы поспешно записать своё последнее исправление записи о Билле Сайфере.               Билл изменился. Несмотря на это, я не хочу нарекать свои предыдущие наблюдения неверными. Каждое открытие было открытием своего времени, и всё, что я чувствую к узнал о нём сегодня, может легко измениться в непредсказуемом будущем.              

* * *

             — Эй-эй, дядя Форд, — прошептала Мейбл, легонько толкнув его локтём, когда они развешивали в гостиной праздничные украшения в честь выписки Стэна. — В чём твой секрет?              Форд приподнял бровь.              — Прости, Мейбл, я не понимаю.              — Ты улыбаешься, как солнышко! — умильно вздохнула девушка. — Твои глаза напоминают мне о том, как однажды я заглянула в телескоп Диппера после того, как покрыла линзу своими лучшими блёстками. Они похожи на бездонные колодцы звёздной пыли!              — Мейбл, — Форд рассмеялся. — Человеческое лицо не может вмещать в себя столько небесных тел сразу, — он взглянул на своего брата, который со своим обычным ворчливым лицом сидел за столом и черпал ложкой мороженое прямо из упаковки, как будто никогда и не уезжал. — Разве мы все не радуемся, что Стэнли вернулся из больницы?              Мейбл потёрла подбородок и посмотрела на Форда, сделав вид, что задумалась.              — Хм-м... Нет, моё чутьё Мейбл подсказывает, что должно быть что-то ещё. Знаешь, как мне кажется? Мне кажется, что между тобой и Биллом что-то произошло, пока нас не было.              Форд прокашлялся, с трудом сохраняя невозмутимое лицо.              — Ну...              Мейбл тихонько взвизгнула.              — Я так и знала! Вы наконец-то помирились! Он сказал тебе что-то приятное? — спросила она, шевеля бровями с такой скоростью, на которую была способна только Мейбл Пайнс.              — М-м, нет, не совсем, — Форд издал несколько смущённый смешок. — На самом деле, он... назвал меня идиотом.              — Ой! Но любяще и шутливо, да?              — Нет, Мейбл, я совершенно уверен, что искренне подвергая сомнению моё здравомыслие, — объяснил он с почти извиняющейся улыбкой.              Брови Мейбл наконец вернулись в нормальное положение.              — Ты совсем сбил меня с толку, — сказала она, запрокинув голову. — Зачем ему говорить такое, если вы снова друзья? Конечно, он всегда был тем ещё грубияном, но почему ты из-за этого улыбаешься?              — Я не совсем уверен, что мы... но это не имеет значения. Я думаю... что ж, Билл, возможно, в каком-то смысле и прав, — он пожал плечами и с отсутствующей улыбкой посмотрел в окно. — Получать признание своих глубинных недостатков одинаково приятно, как и достоинств. Я бы предпочел быть честным идиотом, чем пафосным лицемером-интеллектуалом... даже в его глазах.              

* * *

                    Когда после праздника Форд вернулся в свою комнату, Билл уже не спал. Он сидел, прислонившись к подушке Форда, и его цилиндр был на своём обычном месте: похоже, его физическая форма медленно восстанавливалась после того, что вызвало временный сбой в её системе.              — Ты хорошо спал? — спросил Форд, закрыв позади себя дверь.              Билл пожал плечами.              — Могло быть и хуже.              Форд присел на край кровати.              — Я принёс тебе чашку чая... хотя всё ещё не уверен, понравится ли тебе то, как я его готовлю, учитывая, что в прошлый раз ты к нему даже не притронулся, — он прокашлялся, скрыв неловкий смех, когда вспомнил, почему чай Билла остался нетронутым после их зимней прогулки в лесу.              Билл ничего не ответил, но принял протянутую ему чашку и изучил чай совсем не так издевательски критично, как ожидал Форд.              Форд с улыбкой наблюдал за треугольным демоном: тот сделал первый глоток, и, по крайней мере, не поморщился.              — Билл... — начал он. — Есть одна вещь, которую я не совсем понимаю.              Билл глянул на него.              — Всего одна? Ну, умник, ты, конечно, разошёлся. Да здравствует всезнающий, я прав?              — Нет, я не это имел в виду, — засмеялся Форд. — Меня кое-что беспокоит с тех пор, как мы вернулись в это измерение. В той пещере, после почти года подготовки и ухищрений, тебе наконец удалось вбить последний клин между Диппером и мной и отдалить его от остальных... но что ты планировал делать потом?              — Разве это не очевидно? Вырваться на свободу, конечно.              — Да, но... как? — настаивал Форд. — Согласно рассказу Диппера, ситуация между вами сразу вышла из-под контроля. Он был вооружен и эмоционально нестабилен, а ты — всё ещё в цепях. Более того, это звучало так, будто ты просто провоцировал его вместо того, чтобы продолжать дергать за ниточки или отвлекать внимание для побега. Будь я на твоём месте, я именно так бы и поступил.              Билл сделал ещё один глоток чая.              — К чему ты клонишь?              — После того, как ты разделил нашу группу, в твоих действиях не было ничего, что могло бы гарантировать или хотя бы просто способствовать твоему побегу... И я не могу не задаться вопросом, сколько твоих действий были спланированными.              — Ха! — Билл фыркнул, чуть не пролив чай из своей чашки на покрывало. — Ты спрашиваешь, был ли план моего побега спланированным? Поговорим лучше о том, что ты не уловил иронии!              Форд моргнул.              — Я не понимаю.              — Конечно, не понимаешь! — радостно сказал Билл. — Ты тупой мясной мешок и вдобавок помешан на контроле. Ты думаешь, что можешь просто всё спланировать, и всё выйдет именно так, как тебе надо, не так ли? Ужасно не хочу тебя разочаровывать, но мы, всевидящие, знаем кое-что получше!              — Но... ты наверняка хотел бы установить контроль над своим окружением, — попытался Форд. — Разве тебе не кажется почти невыносимым просто стоять в стороне и смотреть, как разворачивается твоя судьба, не в силах её изменить?              Билл фыркнул.              — Судьба, говоришь? Что ж, вот и очередное детище невежества твоего вида! Но это к делу не относится! Что правда невыносимо, так это мысль о необходимости придерживаться плана, несмотря ни на что, и упускать все забавные переменные в процессе! Спойлер — это никогда не сработает! Лучше дай старому доброму хаосу распрощаться с твоими планами! Отдайся безумию, перестань планировать всё наперёд и плыви по течению! Это и есть свобода, приятель, и понять это не так уж и трудно!              — Я... я никогда даже и не думал... — Форд уставился вперед, пораженный философией демона. Она не должна была иметь столько здравого смысла — в ней смысла никакого не было, но всё же...              — Билл, — сказал он, немного помолчав, — несколько дней назад ты пытался покинуть дом, не так ли? Я полагал, что ты просто хотел сбежать, но если... если было какое-то место, куда бы ты хотел пойти, если у тебя на уме был когда-нибудь конкретный пункт назначения... — он выдержал короткую паузу. — Если это в рамках того, что я могу устроить, я бы с удовольствием тебя туда проводил.              Билл бросил на него странный, почти недоверчивый взгляд, а затем сделал ещё глоток из своей чашки, будто в задумчивом молчании.              — Ну, одно я знаю точно — тебе нужно научиться правильно заваривать чай, — затем сказал он с лёгкой издёвкой в голосе. — Так что вот тебе идея. Как насчёт того, чтобы мы с тобой как-нибудь на днях прогулялись в Чайное измерение?              Форд обернулся; при этих словах его сердце пропустило удар. Затем он улыбнулся.              — Я буду счастлив сопровождать тебя, — сказал он.              Это было правдой. Ему не терпелось дать Биллу провести его в неизведанные миры и делиться с ним своими радостями и открытиями обо всём, что они увидят и с чем столкнутся на своём пути. От этих мыслей по его венам пробежало возбуждённое волнение, и он почувствовал себя энергичным и бесконечно любопытным, так, словно снова был маленьким мальчиком. Когда он улыбнулся, смотря на Билла, потягивающего чай, то почувствовал на своих глазах влагу. Мейбл была права... он просто не мог перестать улыбаться. Он не чувствовал ничего подобного с того дня, как узнал о предательстве Билла и его жизнь превратилась в пылающий ад, но теперь... впервые за десятилетия он был по-настоящему...              — Дядя Форд!              Его лихорадочные мысли были прерваны влетевшим в комнату без предупреждения Диппером. На секунду юноша замер, и его глаза заметались между Фордом и Биллом; затем он потряс головой и вернулся в своё прежнее паническое состояние.              — Дядя Форд, — сказал он, задыхаясь, — когда ты последний раз проверял радар?              Форд нахмурился.              — Радар аномалий? Д... Должно быть, ещё до того, как мы отправились в нашу экспедицию... Ты хочешь сказать...              — Это случилось, — Диппер схватился за грудь. — Началось.              

* * *

                    — Невозможно, — пробормотал Форд, широко раскрыв глаза на почти сплошной круг мигающих красных точек на мониторе радара, приближающихся к их координатам со всех сторон. — Что могло стать причиной?..              — У меня есть теория, — сказал Диппер. — Портал...              — Диппер, — перебил его Форд и положил руку на плечо юноши. — Может ли эта теория привести нас к возможному решению? Или это просто гипотеза, которая только усложнила бы наше понимание проблемы и в конечном счете отвела наше внимание от самой катастрофы?              Диппер уставился на него с испуганным выражением, которое вскоре сменилось разочарованием.              — Это... вероятно, последнее, — безнадёжно признал он.              Форд кивнул.              — В таком случае, нет времени для теорий. Нам нужно действовать...              Он посмотрел на потолок подвала.              — Нам нужен Билл.              

* * *

                    Когда он вернулся в свою комнату, Билл сидел на краю кровати; его глаз был полон настороженности. Они молча смотрели друг на друга; Форд знал, что Билл уже полностью осведомлён о ситуации... а также о роли, которая ему в ней навязана. Нельзя было терять времени.              Он медленно подошёл к Биллу, опустился на колени и взял маленькую черную руку в свою.              — Пять лет назад, — сказал он, — после твоей кончины Стэнли задал мне вопрос. «И что сейчас?», — спросил он. «Сейчас, — ответил я, — мы будем жить».              Билл оставался тихим.              — Я жил, — почти лихорадочно продолжал Форд, — думая, что ты мёртв. Я жил своей новой жизнью и получил многое, чего не мог достичь раньше. У меня есть семья, друзья... У меня есть место, которое я могу назвать домом.       По правде говоря... — он заколебался, но лишь на мгновение, — Стэнли был первым, кто устал от морской жизни. Он сказал мне, что уже слишком стар и хочет вернуться в Хижину Чудес всего после двух лет в море. Я же... не мог. Я настоял на том, чтобы мы продолжали плавание, я сказал ему, что мы на пути к чему-то большему... Я отчаянно искал и преследовал любые морские аномалии, которые мог найти, действуя так, будто мы спасали мир от какой-то глобальной угрозы...       Это было ложью. Я не мог вернуться в Гравити Фолз, потому что не мог вынести пустоты. Раньше этот дом был наполнен твоим присутствием, и каждый его уголок был построен так, чтобы ты мог постоянно наблюдать за мной и этим измерением... Но тебя больше не было — и в мой самый тёмный час, когда мы жили в Хижине наше третье лето... я думал о том, чтобы тебя воскресить. Я уже давно изучал теоретическую возможность. Надвигающийся кризис супераномалий был лишь предлогом сделать то, чего я так жаждал.              В его глазах стояли слезы, когда он смотрел на руку в его руках.              — Я думал, что мне придётся освободиться от твоего влияния. Теперь я понимаю, что всё... Не только я, который презирает тебя, боится, но прошлый я, что доверял тебе и восхищался... благоговел перед тобой больше, чем перед чем-либо ещё... Всё это часть того, кем я являюсь сейчас.              Наконец он поднял взгляд и встретился со взглядом Билла.              — Я показал тебе жизнь, которую достиг после твоей смерти, и я искренне верю, что за нее стоит бороться, — сказал он. Несмотря на единственную слезу, катившуюся по его лицу, его голос был ясным и твердым. — Теперь я хочу разделить эту жизнь с тобой, — он сжал руку демона. — И я хочу, чтобы ты боролся за неё вместе со мной. Это всё, о чëм я прошу.              Билл тихо смотрел на него; в его взгляде был нежный оттенок, которого Форд никогда раньше не видел. Его сердце забилось в болезненном ожидании, когда Билл медленно потянулся, чтобы стереть случайную слезу с его щеки и дать свой ответ.              — Нет.