Blood Chains

Запись №11.        Лето подходит к концу. Мы прошли долгий путь... и всё же я не чувствую себя мудрее.              

* * *

             — Форд, пожалуйста.              — Это бесполезно. Я уже просил его дважды.              — Ну, ты знаешь, что говорят о третьем разе и счастье, верно?..              Форд вздохнул.              — Ладно, ладно. Я пойду.              — Отлично! Просто не забудь о вежливости в этот раз.              — Я всегда был с ним вежлив, Мелоди. Но в ответ я всё равно получаю только молчание, так какая разница?              — Воу, братец, убери-ка этот унылый настрой! А я-то думал, что из нас двух ворчливый только я, — радостно сказал Стэн. Он явно наслаждался своим положением — с новорождённым младенцем на руках и без бельма на глазу, коим для него являлся Билл.              Форд завидовал хорошему настроению своего брата. Он, добравшись до больницы, едва успел услышать первый плач «Человека-загадки Третьего» и засвидетельствовать, как Сус со слезами на глазах дал своему сыну имя. И каким бы потрясающим ни был вид ребёнка, которого баюкала усталая, но облегчённая мать, время, когда он был в состоянии отгородить свои мысли от присутствия в них Билла, было недолгим: довериться способности Рика присмотреть за демоном в том состоянии, в котором Форд его оставил, было невозможно.              Пока все остальные суетились вокруг нового члена семьи, Форду с большой неохотой пришлось удалиться. Они были слишком увлечены, чтобы увидеть, как он выскользнул из комнаты, но Стэнли, однако, заметил, и взгляд, которым он одарил спину Форда, наполнял беглеца чем-то, отдалённо напоминающим чувство вины.              Ты сам на себя это навлёк, умник.              Он понимал. Он отлично это понимал, и всё же... никогда не думал, что груз его ответственности за Билла будет казаться таким неоправданным.              Биллу уже удалось заставить его почувствовать себя чужим в собственной семье, намеренно или нет.              Это осознание ничуть не обрадовало Форда, сейчас стоящего у тотемного столба Хижины Чудес и запрокинувшего голову, чтобы увидеть треугольного демона, который восседал в позе лотоса на его вершине.              — Билл, — третий раз на счастье, не так ли? Что ж, он может быть вежливым, но умолять не собирается уж точно. — Может, хотя бы подумаешь о том, чтобы спуститься вниз и познакомиться с ребёнком? Ради Мелоди. Ты ведь с ней в довольно хороших отношениях, не так ли?.. Билл, имей совесть, ответь.              Он не мог поверить, что только что воззвал к совести Билла Сайфера.              — Ну, будь по-твоему. И можешь перестать притворяться, — он не смог удержаться от едкого замечания, прежде чем уйти. — Я видел, как ты медитируешь, и знаю, что ты всегда это делаешь с открытым глазом.              Глаз Билла тут же распахнулся. Какое-то время Форд тщетно ждал словесного ответа, но едва заметная складка под бровью демона сказала ему всё, что нужно.              Когда он вернулся к своей семье, заметил, что кого-то не хватало.              — Где Диппер?              — Говорит по телефону, — немного раздражённо ответила Мейбл. — Я звонила нашим родителям, чтобы поделиться новостями, но едва я начала говорить, Дип-Доп выхватил у меня телефон. Он сказал, что ненадолго, а потом вообще ушёл и забрал с собой телефон, и теперь у меня есть полностью написанная серия из двенадцати шуток про детей и совершенно никакой аудитории! Он украл моё шоу, дядя Форд!              — Не волнуйся, тыковка, у тебя будет ещё куча времени, чтобы свести своих родителей с ума, — успокоил её Стэнли. Ещё он пытался объяснить ей, что шутки типа «тук-тук» не должны быть связаны друг с другом и разыгрываться, как игра в «угадайку», но безрезультатно. — Интересно, что задумал твой братец.              — О-о! Может, он наконец завёл себе девушку, — тут же предположила Мейбл с улыбкой на всё лицо.              Форд рассмеялся.              — Я очень в этом сомневаюсь. Всегда, когда не спал, он был со мной в лаборатории и помогал в исследованиях. Если у него кто-то появился, то, должно быть, только в его пейзаже снов, — он сделал короткую задумчивую паузу. — Ну... я полагаю, что это вполне возможно, учитывая мой собственный опыт подобных встреч.              — Погоди-ка, что? — в глазах Мейбл появился очень особенный блеск. — Дядя Форд, у тебя в пейзаже снов была девушка?              — Что? — удивился Форд. — Нет, нет, я думал о Билле.              Он от всей души надеялся, что последовавшая за этим тишина была неприятной лишь ему самому.              — Видишь ли, наша первая встреча произошла в пейзаже сновидений, — поспешно добавил он. — Ну, я, э-э, я думаю, что мне придётся на всякий случай проверить Диппера на предмет возможных зловещих заклинаний, которые он, может быть, ничего не подозревая, читал вслух в лесу. Я ни в малейшей степени не сомневаюсь в его суждениях, но в Гравити Фолз никогда не знаешь наверняка.              — Ну, этот парень однажды воскресил мёртвых просто для того, чтобы доказать свою точку зрения, — вставил Стэн. — Я бы не стал отрицать, что он может призвать себе какую-нибудь дьявольскую подружку. У вас, двух придурков, есть к таким вещам талант.              Щёки Форда горели.              — Не совсем понимаю, к чему ты клонишь, Стэнли, и не хочу, — он прокашлялся. — Дай Дипперу спокойно договорить со своими родителями, хорошо? Проведи пока для нового жильца экскурсию по дому. И, Сус, хоть Хижина и защищена от демонов, нам предстоит ещё много работы, чтобы защитить её от детей.              — Понял, мистер Форд, — кивнул Сус и пожал ему руку, получив от своей жены усталую, но всё равно лучезарную улыбку.                     

* * *

                    Следующие дни пролетели быстро. В кои-то веки всякие странности, всегда беспокоящие обитателей Хижины, уступили место повседневной рутине и новым правилам, которые принесло в дом появление нового ребёнка, и вместо сотрясающих мир приключений и великих тайн их семейные дни были наполнены простыми тёплыми радостями (и внезапными криками посреди ночи).              Малыша назвали Тревором в честь любимой марки хлопьев Мелоди. После того, как вся семья единодушно отклонила второе имя, предложенное Сусом — несмотря на то, что «Мус» являлось идеальной комбинацией имён родителей, этот вариант просто не подходил — следующее предложение было принято не только из-за всеобщего одобрения, но и из-за чрезвычайно редкого зрелища одного пожилого мужчины, тайком вытирающего уголок глаза тыльной стороной ладони.              — Ах, отвалите вы все уже от меня, — проворчал он, отмахиваясь — безрезультатно — от объятий, с которыми все на него накинулись. — Вы сейчас меня и моего нового тёзку задушите. Хе-хе, этот малыш должен оправдать ожидания, вот что я скажу.              И с этими словами Тревора Стэнли Рамиреза тепло приняли как нового обитателя Хижины Чудес.              Другой её новый обитатель, однако, был далеко не так дружелюбен к своему окружению. Билл не только отказался знакомиться с ребёнком: он, казалось, решил вообще больше не общаться с семьёй, и, если не считать тихого скрипа откидной дверцы каждое утро перед тем, как они просыпались и каждый вечер после того, как ложились спать, он вообще не давал никаких поводов думать, что собирается покинуть свой пост. Он больше не сидел за завтраком вместе со всеми, чтобы выпить чашку чая, и не поднимался ночью в комнату Форда, чтобы подремать, как обычно, на подоконнике.              Форд не особенно старался наладить с ним контакт. Он ещё несколько раз уступал настойчивым просьбам Мелоди, но ответа так и не получал, и, если говорить честно, хотел бы, чтобы так всё и оставалось как можно дольше.              — Дело не только в том, что он отказывается говорить, — как-то раз сказала Мелоди с ноткой упрёка в голосе. — Ты тоже его избегаешь. Что-то произошло между вами двумя перед рождением Тревора, я же вижу. Поговори со мной, Форд. Этим летом здесь было уже достаточно секретов.              Форд не мог смотреть ей в глаза, когда выдавливал из себя оправдания.              — Мы... мы лишь немного поссорились из-за наших обычных разногласий. Я исследователь аномалий, а он аномалия. Это противопоставление — неотъемлемая часть наших взаимоотношений, и мы просто не можем избежать некоторых трений между нами, — он внутренне съёжился от собственного выбора слов. — Поверь мне, Мелоди, в этом нет ничего серьёзного.              — Что ж, я очень на это надеюсь, — тихо сказала Мелоди и посмотрела на Тревора, который уснул на груди своего отца, лежащего на полу гостиной. В течение последних нескольких дней Сус был занят тем, что от всей души пользовался возможностью наконец осуществить свою мечту и законно валяться на полу безо всяких осуждений. — Он должен, по крайней мере, спуститься и познакомиться с ребёнком. Я не хочу, чтобы он чувствовал себя покинутым.              — Он ушёл по собственному желанию, — напомнил ей Форд, слегка нахмурившись. — Он не член этой семьи, и мы не должны ожидать, что он будет себя как таковой вести.              — Думаешь? — последовало долгое молчание. — Тогда... кто он? — спросила она затем. — Сосед? Помощник? Питомец?              «Пленник» — подумал Форд.              — Из этих вариантов «помощник» больше всего походит на правду, — сказал он вслух, — хоть и тот, чьё содействие невольно.              — Вроде инструмента, да? — вздохнула Мелоди. — Это немного жестоко, Стэнфорд. Может, когда ты только вернул его, всё так и было, но... тебе не кажется, что за лето что-то изменилось? Совсем нет?              Форд ничего не ответил. Он чувствовал, что в её словах была доля правды, и не мог сказать, хорошо это или плохо.                     

* * *

                    Несмотря на то, что Форд не особенно возражал против нынешнего молчаливого поведения демона, у отсутствия Билла в семье была и обратная сторона — его присутствие в остальном мире.              Толпе туристов не потребовалось много времени, чтобы заметить треугольник, блестящий в лучах солнца на вершине тотемного столба. По наводке мастера в таких делах Сус поспешил придумать предание о древней традиции поклонения, которая гласит, что «золото отвечает на золото золотом», и совсем скоро им пришлось выкопать перед столбом небольшой прудик, в который люди могли бы бросать свои монеты. Удивительно, но Билл, судя по всему, вообще не возражал против того, что его используют для заработка денег, и в кои-то веки Стэнли сумел смириться с его присутствием без громких протестов на каждом шагу.              Туристы наслаждались этим новым таинственным экспонатом, но горожане вскоре оказались более проблемной аудиторией.              Новости в Гравити Фолз распространялись быстро, и в течение недели в Хижину Чудес стало наведываться гораздо больше местных, желающих познакомиться с новорождённым жителем. Их реакция на зловеще знакомую фигуру на вершине столба была не столько любопытством, сколько плохо скрываемым ужасом — во время своего визита даже Тэд Стрэндж заявил, что чувствует себя «странно» и был немедленно доставлен в местную больницу — или откровенным возмущением, и многие тут же потребовали объяснить такое явное напоминание о том, что город коллективно согласился никогда не говорить.              — О, чуваки, я не знаю, вам следует спросить подростков, — сказал Сус мистеру и мистеру Дурланд, боязливо потея под их подозрительными взглядами. — Эти маленькие негодяи только это и делают, знаете ли... Всегда... лазают по тотемным столбам и всё такое...              — Неважно, кто его туда поставил, — ответил шериф Дэрил Дурланд, ранее известный как Блабс. — Проблема в том, что нам говорили, что он моргает. Мой муженёк тоже это видел, но он просто душка с чересчур буйным воображением.              — Неправда! — надулся помощник, стоящий рядом с ним.              Шериф хихикнул, прежде чем снова сделать серьёзное лицо.              — В любом случае, мистер Рамирез, мы не можем позволить, чтобы статуи моргали и пугали добропорядочных граждан, и ваша задача — сделать так, чтобы такого больше не повторялось. Это ясно?              — Ясно как божий день, — отсалютовал Сус. — Никаких морганий. Будет сделано.              Перед уходом пара офицеров попыталась допросить и Диппера, но юноша, снова занятый разговором по телефону, прогнал их.              — Чувак, — прошептал Сус Тревору, как только вернулся в дом. — Твой папа только что наврал полиции. Твой папа теперь вне закона.              

* * *

             — Диппер?              — А-а! — вскрикнул Диппер, едва не врезавшись в своего двоюродного дедушку. — Ой, дядя Форд, извини! Я разговаривал...              — По телефону, — с лёгкой улыбкой закончил его фразу Форд. — В последнее время ты занят этим довольно часто. Но я в порядке, не волнуйся. На самом деле, я как раз тебя искал. Ты не против составить мне компанию и проверить, как там Лерон?              — О! Конечно. Секунду... — он снова обратился к телефону. — Мам... Мам, слушай, мне пора. Я перезвоню тебе позже, хорошо? Ладно, хорошо, он тоже поговорит с тобой. Я тебя тоже. Пока.              — Твоя мать хочет поговорить со мной или со Стэнли, я правильно понимаю? — спросил его Форд, когда они спускались по лестнице в лабораторию.              — Э-э... Да. В основном с тобой.              Форд вздохнул.              — Наверное, она обеспокоена тем, что ты участвуешь в моих исследованиях... Может, она осознала опасность нашей с тобой работы. Я должен позвонить ей в ближайшее время и извиниться за все беспокойства.              — Нет, она просто...              — Тем не менее, ты можешь не сомневаться в том, что я также расскажу ей и о том, насколько важную роль ты сыграл в том значительном прогрессе, которого мы сейчас достигли, — тепло продолжил Форд. — Не волнуйся, Диппер. Я уверен, что твоя мать доверяет тебе — и мне — достаточно, чтобы позволить тебе этим заниматься. Ты обладаешь редким даром ума и недюжинной храбростью, и было бы преступлением удерживать тебя от их применения.              — Да... Да, я думаю, ты прав. Спасибо, дядя Форд, — и если не считать лёгкого румянца, залившего уши юноши, его реакция на похвалу стала намного более сдержанной, чем пару месяцев назад: смущение, заикание и избегание взгляда своего двоюродного дедушки сменились уверенностью, хотя всё ещё немного нетвёрдой.              Возможно, Диппер тоже немного изменился за это насыщенное лето.              После проведения плановой и уже рутинной проверки аномалии, они пришли к тому же выводу, что и в течение последних полутора недель: никаких заметных изменений в поведении, состоянии и степени активности Лерона обнаружено не было. Про себя Форд уже начинал задаваться вопросом, а был ли, в конце концов, его захват таким уж большим шагом вперёд.              «Терпение, — сказал он себе. — Это всё, что сейчас нужно».              — Итак... Какой у нас план? — спросил Диппер, когда они присели за стол попить кофе: им обоим начал нравиться напиток тридцатилетней выдержки со вкусом шиповника, который Форд перенёс в лабораторию из бункера.              — М-м? О чём ты?              — О Лероне. Мы будем просто продолжать тщательно изучать его всю зиму, или есть ещё что-то, чем бы мы могли заняться? Знаешь... может, что-то связанное с Биллом?              — К сожалению, участие Билла всё ещё под вопросом, — ответил Форд. — В настоящее время мы, ну, не в лучших отношениях, и невозможно предсказать, как долго продлится эта его капризная фаза.              — Может, мне стоит попробовать с ним поговорить, — предложил Диппер, но нахмуренное выражение Форда мгновенно охладило его энтузиазм.              — Я не думаю, что это хорошая идея, Диппер. У тебя уже был опыт общения с ним, и я знаю, что ты отлично понимаешь, каким манипулятивным он может быть. Да, и к тому же, через несколько дней ты уже уедешь, и у тебя просто не хватит времени, чтобы что-то изменить.              Диппер неловко поёрзал на стуле.              — Дядя Форд...              — Всё будет хорошо, поверь мне, — остановил его Форд. — Теперь я понимаю, что Мелоди помогла мне найти существенный просчёт в моих планах. Я был слишком сосредоточен на достижении результатов и никогда не думал о том, что Билла необходимо реабилитировать в его новой форме и окружении. Я и сам был ужасно потерян, когда оказался в ловушке в Царстве Кошмаров после инцидента с порталом, и... ну, отсутствие фиксированного времени затрудняет оценку, но, по-моему, мне потребовался целый человеческий год, чтобы полностью принять свою новую жизнь и научиться с ней работать.              Он быстро заморгал, чтобы стряхнуть с себя призраки страха и беспомощности, которые были намертво связаны с его первыми воспоминаниями из портала, и поднял глаза от своей кофейной чашки, чтобы посмотреть в лицо своему внучатому племяннику.              — В любом случае, я считаю, что на реабилитации Билла должен быть приоритет в нашей повестке дня. Проблема супераномалии сейчас довольно безвредна, и любые непредвиденные изменения в положении дел можно безопасно отслеживать отсюда. Пока что время всё ещё на нашей стороне; нам просто нужно привлечь на нашу сторону ещё и Билла. Я знаю, что это звучит как невыполнимая миссия, но... учитывая, что Билл имеет тенденцию действовать вопреки всем нашим ожиданиям, мы будем готовиться к худшему и надеяться на лучшее. Кто знает, что будет в итоге.              Если в глазах Диппера и промелькнуло сомнение при довольно оптимистичном заявлении его двоюродного дедушки, он не позволил этому проявиться в своём твёрдом кивке.              Форд прокашлялся.              — А что касается твоего вопроса, то у меня уже есть несколько тестов, которые я бы хотел провести на Лероне зимой. Однако это будет довольно сложно без моего верного помощника рядом. Действительно очень жаль, что тебе нужно уезжать... Видимо, придётся уговаривать Стэнли, чтобы он стал моей временной правой рукой во время экспериментов, — он рассмеялся. — Миссия невыполнима... но я её всё равно никогда не смотрел.              — В этом нет необходимости, — внезапно на удивление решительно сказал Диппер. — Не волнуйся, дядя Форд, тебе не нужно будет никого уговаривать. Особенно дядю Стэна... я хочу сказать, у него и так полно дел с ребëнком и чертежами нового корабля. Он разозлится на тебя, даже если ты просто заикнёшься об этом. Этого ведь совсем нам не надо, верно?              — Диппер, что...              — Я... не буду уезжать. Я останусь в Гравити Фолз этой зимой.              От удивления Форд открыл рот, а затем закрыл его обратно, бросив долгий взгляд на подростка.              — Вот из-за чего были все эти телефонные звонки?              — Ну... да. Но не беспокойся, я во всём разобрался! Я поговорил со всеми своими учителями и учебным консультантом, и они сказали, что это вполне выполнимо. Это мой последний год, и я уже всех обогнал в учёбе. У меня есть все необходимые материалы для домашнего обучения, и какие бы обязательные занятия ни оставались, я смогу посещать их в школе Гравити Фолз. И так я смогу остаться и помочь тебе с твоим исследованием. Ты ведь сказал, что моя роль очень важна, верно?              — Диппер...              — Я и с Биллом хочу тебе помочь, — нервно продолжил Диппер; его щёки горели в энтузиазме. — Я был с тобой, когда он воскресал. Я участвовал в произнесении заклинания, так что... я тоже в какой-то мере ответственен за него.              — Диппер, послушай...              Но юноша продолжал настаивать.              — Я знаю, что это опасно, и я знаю, что ты сделал бы всё, чтобы меня от этой опасности уберечь, но... Дядя Форд, я хочу быть частью этого. Четыре года назад ты предлагал мне стать твоим учеником, помнишь? Я почти закончил школу, и я готов дать своё согласие. Работать с тобой бок о бок — всё, чего я когда-либо хотел, и сейчас я чувствую, что действительно нужен здесь. На кону судьба всего мира, кто вообще согласится променять её на учёбу в школе? И кроме того... все мои личные устремления здесь, а не в Пьемонте. Было бы преступлением позволить моим талантам пропасть даром. Ты ведь сам это сказал. И поэтому... — он остановился, чтобы перевести дух, — я собираюсь остаться в Гравити Фолз. Единственное, с чем мне осталось разобраться, это с родителями, но... я уверен, что они согласятся, если ты с ними поговоришь.              Форд дал ему времени отдышаться, затем потянулся и сжал его руку.              — Ты говорил об этом с Мейбл?              — Э-э... Ну, да, я подал ей это, как своего рода сценарий «что если», но... — смущённый взгляд Диппера выдал ответ ещё до того, как он успел сказать его вслух. — Она просто посмеялась. Но я ведь не смогу всегда продолжать быть с ней, так? Все, что она делала, это ругала меня за то, что я следую своим собственным мечтам и целям... и все остальные тоже.              — Ну, я же не ругаю тебя, не так ли? — спросил Форд, мягко улыбнувшись.              — Нет, не ругаешь. И я правда тебе за это благодарен, — улыбнулся в ответ Диппер, а затем тяжело вздохнул. — Я просто... устал соответствовать чужим ожиданиям, понимаешь? Когда я здесь, я наконец чувствую себя самим собой, на своём месте. Будто бы мне не нужно постоянно жертвовать своими интересами и целями ради сестры, родителей, авторитета... Это всё так расстраивает.              — Я понимаю, Диппер. Я правда понимаю, — Форд тоже вздохнул. — Я надеюсь, что то, что я сейчас скажу, не прозвучит слишком покровительственно. Я могу говорить только о своём собственном опыте, который, без всяких сомнений, отличается от твоего, несмотря на многие поразительные сходства. Но мне нужно, чтобы ты меня выслушал, — он снова сжал руку юноши. — В твоём возрасте такие кризисы неизбежны. И тогда, когда что-то начинает казаться лечебной пилюлей от всех проблем, тебе нужно остановиться и задуматься.              В голосе его племянника зазвучало разочарование.              — Дядя Форд, но...              — Я знаю, что тебе это сейчас кажется чересчур жёстким выводом, — спокойно продолжил он, — но то, что ты чувствуешь тревогу — признак того, что тебе нужно разобраться с самим собой и со своими близкими. Я очень хорошо знаю, каково это — чувствовать себя загнанным в угол ожиданиями других... и для меня бегство от своих проблем закончилось не особенно хорошо.              Взгляд Диппера перешёл на самый дальний угол комнаты.              — Ох... да.              — Я понимаю, что у нас разные обстоятельства, но я не думаю, что ты знаешь, как избежать тех же ошибок, что когда-то совершал я. Но я могу дать тебе один совет. Тебе нужно должным образом обсудить это со своей сестрой, прежде чем принять окончательное решение.              — Мейбл не должна решать моё будущее, — тихо сказал Диппер.              — В этом ты абсолютно прав, — признал Форд. — Но то, что ты пытаешься принять это решение полностью на своих собственных условиях, говорит мне, что ты не готов провести без неë следующий год. И, думаю, я могу с уверенностью предположить, что она тоже ещё не готова тебя отпустить. Это может быть ваш последний год вместе, пока учёба в колледже и многое другое не поведут вас по совершенно разным путям.              Он выдержал паузу, чтобы дать Дипперу шанс возразить, но, кроме едва слышного выдоха через нос, ответа не последовало.              — Как бы мне не льстила твоя вера в мои наставления и как бы мне ни было приятно иметь тебя в качестве постоянного ученика, мне придётся отложить своё предложение ещё на один год, — сказал он. — Мне очень жаль, что пришлось сорвать твои планы. Мои отношения с Биллом сейчас довольно непостоянны, и... — он выдохнул, — Я скажу по совести. Были... незначительные проблемы с Кровными Цепями.              Диппер поднял взгляд.              — Проблемы? Какие проблемы?              — Как я уже сказал, очень незначительные. Они не смогут причинить вреда, — подчеркнул Форд. — Были некоторые случаи, когда цепи не появлялись по моей воле, и я уже расследую...              — Я так и знал, — выпалил Диппер. — Бинты на твоей руке, которые ты отказался объяснять. Билл ранил тебя, не так ли?              — Ну, это... — Форд поморщился; он не мог заставить себя солгать в лицо своему племяннику, пока тот был так эмоционально уязвим, — ...технически это... отчасти может быть правдой, хотя и зависит исключительно от твоего определения...              — Как это может быть не раной, дядя Форд? Он атаковал тебя! Это... это плохо! Мы должны связаться с этим Риком...              — Мне нужно, чтобы ты успокоился, Диппер, — сказал Форд, повысив голос достаточно, чтобы заставить юношу замолчать. — Рик уже знает. Той, э-э... атаки, если ты настаиваешь на том, чтобы так их называть, едва хватило, чтобы оставить след. Она была совершенно безвредна... просто определённый объём физического... контакта, — он почувствовал, как по его лицу начал расползаться лёгкий жар, и изо всех сил старался не вспоминать о той ситуации. — Уверяю тебя, волноваться не о чём.              — Честно? — настаивал Диппер. — Ты точно не преуменьшаешь?              — Даю слово. Однако это заставило меня осознать, что я не до конца понимаю, как работают Кровные Цепи. Ещё появился вопрос о твоём участии в заклинании. Совсем недавно мне пришло в голову, что ты, возможно, тоже имеешь над ними некоторый контроль. Я получил от Рика немного информации о происхождении цепей, и теперь мне нужно будет пересмотреть свою теорию с учётом этих знаний.              — Подожди, это значит, что я тоже связан с ним?              Форд задумчиво нахмурился.              — Учитывая, что цепи зачарованы моей кровью, это невозможно. Но то, что мы принадлежим к одной родословной, может принести твоему участию в заклинании некоторые последствия, которые мы пока не обнаружили. Через какую-то косвенную связь Билл, возможно, может быть связан с твоей волей так же, как и с моей. Но это предстоит выяснить уже мне, и я бы предпочёл заняться этим, когда ты окажешься на безопасном от Билла расстоянии.              — Ого, — сказал Диппер. Затем он вспомнил первоначальную тему, и выражение его лица омрачилось. — Итак... как я понял, от своего предложения ты отказываешься?              — О нет, никто ни от чего не отказывался, — улыбнулся Форд. — Я просто отложил это до тех пор, пока ты не закончишь учёбу в Пьемонте и не уладишь дела со своей семьёй. Если ты останешься с такими же планами к следующему году, то я обещаю, что тебя ждёт абсолютно официальное ученичество.              На мгновение Диппер, казалось, взвешивал свои варианты. Он остановился на лёгкой улыбке.              — Хорошо. Ловлю на слове, дядя Форд.                     

* * *

                    — О боже, — вздохнул Стэн, когда, наконец, повесил трубку. — Этого нагоняя я совсем не заслуживал. Парень правда так настаивал на том, чтобы остаться здесь?              Форд кивнул.              — У меня сегодня был с ним долгий разговор, и, похоже, мне удалось его переубедить. Он сказал, что ещё подумает над этим, и я доверюсь его решению.              — Было бы неплохо, если бы он ещё дал им понять, что это была его собственная идея, — проворчал Стэн, всё ещё прикрывая ухо, словно оно болело. — Мне правда не нужно было напоминание о том, как они не доверяют мне опекать детей. Как будто это я виноват в том, что вы двое затеяли этот кружок ботаников.              — Что ж, в чём-то ты прав, — признал Форд. — Может, это я должен был получить этот нагоняй. Извини, что сам не позвонил.              Стэн плюхнулся в своё кресло.              — Да уж, братец, ты у меня в долгу. На самом деле, уже в огромном. Всё это лето было одним большим твоим промахом, вот что я скажу.              — Это... немного грубо, тебе не кажется?              — Нет, Стэнфорд, не кажется. Я так и хотел.              — ...Справедливо.              Наступило молчание. «Одно из многих» — подумалось Форду. Может, они и договорились оставить свои взаимные обиды в прошлом, но неловкие паузы и проблемы в общении никуда не делись. Они всё ещё были двумя упрямыми стариками с тридцатилетним разрывом.              — Итак... — для разнообразия Стэн решил стать тем, кто нарушил тишину, — теперь это всё, думаю, официально?              — Что?              — Этот трёхсторонний ублюдок действительно остаётся здесь, я прав?              Форд повернулся к брату лицом.              — Билл?              — Ага, — буркнул в ответ Стэн, избегая взгляда Форда. — Я вроде как надеялся, что ты образумишься, запихнёшь его в бочку и отправишь плыть по течению или что-то в этом роде. Но теперь, когда Рамирезы усыновили его, как домашнего кота, и для него всё устроено до мелочей, вплоть до чертовой откидной двери с именем этого психа... Пути назад больше нет, не так ли?              — Стэнли, пути назад никогда и не было, — мрачно сказал Форд. — Я связан с ним на всю жизнь, и ты это знаешь.              — Да знаю я, знаю. Разве у меня не могло быть немного надежды? — огрызнулся Стэн. — Не то чтобы я просил о чуде, Стэнфорд... Подожди, забудь, что я сказал. Может, моя надежда на то, что ты хоть раз воспользуешься своей головой, считается. Ха.              — Поэтому ты и не прекращаешь работу над чертежами «Боевого Стэна III»?              И снова тишина.              Наверное, ему не следовало поднимать этот вопрос.              — Что это значит — «прекращаешь работу»? — затем спросил Стэн. — У тебя есть свой замысел, так с черта ли я должен отказываться от своего?              — Стэнли... — вздохнул Форд. В груди у него что-то сжалось. — Я... уверен, ты понимаешь, что я больше не смогу плыть с тобой.              — Да, Форд, я понимаю. Я не гений, но и ты не должен говорить со мной, как с идиотом. И я не строю корабль для тебя.              — Ты хочешь сказать... что строишь его для себя? — спросил Форд; в его голосе был страх. Его брат хотел... оставить его? И отправиться в плавание в полном одиночестве? Какая нелепая, безрассудная... невозможная идея. Стэнли не смог бы справиться с морем в одиночку, не в его возрасте, не с его постоянно слабеющим зрением.              Неужели всё шло к этому? Неужели это та цена, которую он должен заплатить за возвращение Билла? Неужели он снова потеряет своего брата из-за него?              — Ну, поскольку я единственный, кто живёт в гостевом доме, да, ты прав. У тебя с этим какие-то проблемы?              — Что... Гостевой дом? Подожди, Стэнли, что ты...              — Ой, да ладно, не веди себя так, как будто не видел то, над чем мы с Сусом уже всю неделю работаем. Я строю «Боевого Стэна II», умник, — строго сказал Стэн, — и это не обговаривается. Если я не могу на нём плавать, я буду в нём жить. И зарабатывать чертовски огромную кучу денег, назвав его кораблём с привидениями для туристов.              Облегчение волной нахлынуло на Форда.              — Это... это отличная идея, — засмеялся он. — Но... разве ты не имел в виду «Боевого Стэна III»?              — Конечно. Я ведь это и сказал?              «Нет» — подумал Форд, но решил оставить всё как есть. Тяжесть, лежащая на его плечах с возвращения Билла, наконец-то рассеялась, и он не хотел портить это чувство ещё какими-нибудь ненужными препирательствами.                     

* * *

                    Прошла ещё одна неделя, а Билл так и не проронил ни слова.              Осень неуклонно приближалась, и вместе с ней приближались дожди. Форд довольно ухмыльнулся, услышав, как первые капли мелодично застучали по окну его комнаты. Вот и оно.              Билл терпел восхитительно долго, но, когда семья уже собралась в гостиной, ожидая ужин в честь дня рождения близнецов, они услышали характерный скрип откидной дверцы и увидели демона, летящего по коридору к лестнице и воровато оглядывающегося в нежелании быть замеченным. Когда его взгляд встретился с сидящими, он фыркнул.              — Замечательно.              Как будто его слова были сигналом, что с ним снова можно разговаривать, Сус немедленно поднялся со своего стула и поспешил к нему.              — Ох, чувак, ты насквозь промок. Давай я принесу полотенце. Этот дождь тебя хорошенько помотал, да?              Билл нахмурился на его предложение, но, на удивление, не стал протестовать, когда Сус забрал его шляпу и повесил на бельевую верёвку, а затем вручил ему кухонное полотенце, чтобы тот вытерся.              — Я сделаю тебе чашку чая, — сказала Мелоди и тоже встала, баюкая на руках Тревора. — Но сначала... я хочу тебя кое с кем познакомить. Билл, это Тревор. Тревор, это Билл.              Билл подлетел ближе и довольно подозрительно вгляделся в ребёнка.              — Так, так, так, — сказал он затем в своей обычной раздражающе-довольной манере. — Старые добрые мясные мешки и их неваляшки! Должен признаться, я питаю слабость к младенцам... пока они, конечно, не мировые правители размером с колесо обозрения. Они такие милые и невинные, что просто смешно! Так много чистого листа, так мало времени! Немного не по этикету — моя шляпа занята кое-чем другим — но меня зовут Билл Сайфер, а моя должность — чистое безумие. Надеюсь на плодотворное сотрудничество, Чико!              По старой привычке он протянул руку и с неожиданностью заметил, что такая же маленькая ручка сразу же крепко схватила её.              — Так, так, так! — повторил он, выглядя приятно удивлённым. — С каждым годом они становятся всё моложе и моложе! Мне этот малой уже нравится!              — Это всё решает, — пробормотал Форд Мелоди, когда она снова села. — Я никогда не позволю ему остаться наедине с ребенком. Я не позволю ему использовать против него свои игры разума. Не волнуйся, Мелоди, я не позволю этому случиться.              В ответ ему Мелоди просто сияла.              — Он назвал его Чико, — промурлыкала она. — Чико. Мне нравится.              Форд бросил осторожный взгляд на демона, который громко комментировал украшенную к празднику кухню («Празднуете, что на год приблизились к своей смерти? Как же хорошо, что я могу о таком не заботиться! Желаю вам хорошей, детишки!»), и тяжело вздохнул.              Ко всеобщему удивлению, Билл, как только выпил свой чай, не пошёл наверх или ещё куда-нибудь, чтобы уединиться, а последовал за семьёй в гостиную. Демон уселся на старые часы с кукушкой и праздно уставился в противоположную стену, всё ещё время от времени подрагивая от холода. Мейбл, занятая вязанием уже шестого свитера для Тревора, каждую минуту кидала на него косые взгляды, пока наконец не издала странный фыркающий звук и не вышла из комнаты.              Она вернулась с ярко-жёлтым свёртком, который наполовину вручила, наполовину бросила треугольному демону.              — Слушай сюда, Билл, — сказала она, — ты задира и придурок, но я не смогу уехать из Гравити Фолз, затаив на тебя злобу. Вдруг ты раскаешься, пока меня не будет, и тогда я бы думала о тебе плохо безо всякой причины. А это совсем не в стиле Мейбл. Так что... держи свой пока не совсем заслуженный свитер, который я тебе всё равно вручаю заранее в качестве награды за личностный рост, — она замолчала. — Подожди, ты ведь всё равно не растёшь... Или растёшь? Диппер, как мне лучше сказать?              — И так нормально, — с улыбкой ответил Диппер. Последние несколько дней он общался со своей близняшкой гораздо больше, чем раньше, и был заметно более расслаблен, чем в последние недели.              Билл поднял свитер довольно необычной формы и уставился на буквы, вышитые на его передней части.              — «По дороге из жёлтого кирпича»? Это какая-то шутка, Падающая Звезда?              — Да! — ухмыльнулась Мейбл. — Дорожные каламбуры! Не за что!              — Как, чёрт возьми, я должен это носить?              — Легко и просто, чувак, — внезапно вмешался Сус, который всё это время с любопытством следил за разговором, и схватил свитер. — Просто просунь свою руку сюда...              — Нет... Знак Вопроса, не смей... не...              — Вот и всё! Ого, а тебе идёт! Отличная работа, Мейбл!              — Всегда, — с гордостью провозгласила Мейбл и выпятила грудь.              Форд едва смог сдержать улыбку, пробивающуюся на его лицо от этого зрелища. Билл раздражённо потянул низ свитера, но не высказал ни малейшего намерения его снять.              — Я согласен с Сусом, — сказал он. — Свитер на тебе и правда отлично смотрится, Билл. Ты должен отблагодарить Мейбл за её добрый жест.              После этой фразы Билл уставился прямо на него; демон ничего не говорил — просто смотрел, не показывая на своём лице никакой определённой эмоции. Его молчание длилось достаточно долго, чтобы в комнате воцарилась несколько неуютная атмосфера.              — Отблагодарить, говоришь? — наконец повторил он. — Ну надо же, какие слова я слышу. Как насчёт того, чтобы я сам решил, выражать ли мне свою благодарность твоей пастве за то, что она держит меня в плену и унижает этими жалкими глупыми играми? Мне не нужно твоё руководство, Стэнфорд, будто бы я не знаю все эти ваши бессмысленные человеческие социальные условности как свои четыре пальца! Как только у тебя хватает наглости говорить мне такую хе...              — Эй, эй, эй! — перебила его Мейбл, яростно показывая руками крест. — Не перед ребёнком! Засунь свой грязный рот... глаз... что бы то ни было в другое место!              — Она права, — присоединился к ней Форд. — Если ты хочешь превратить это в очередной спор, нам лучше подняться наверх.              Билл уставился на него.              — На этот раз я с тобой согласен.              — Что ж, если ты так хочешь... Тогда извините нас, — сказал он, поднимаясь со стула. — Мы вернёмся к ужину.              — Не могли бы вы быть там потише? — спросила Мелоди, немного нервно улыбнувшись. — Тревор, кажется, скоро уснёт.              — Обязательно, — кивнул Форд. — Обещаю, на этот раз криков не будет.              Он дал это обещание ещё и от имени Билла, но не слишком беспокоился: что-то в глазах демона — блеск, с которым он слишком хорошо познакомился за это лето — подсказало ему, что Билл согласился подняться наверх не только для того, чтобы вести с ним спор.                     

* * *

                    Это было... странно.              С одной стороны, было болезненное осознание того, что между ними и остальными членами семьи всего один этаж и несколько тонких стен. С другой стороны, были губы. Тёплые и требовательные, они быстро завладели его вниманием и отбросили все остатки здравого смысла, говорящие ему, насколько это было безответственно и нелепо, что он не должен делать это, не сейчас, не здесь, не после того, что произошло той ночью... и всё же он всё проигнорировал.              Билл даже не дождался, пока за ними закроется дверь: он прямо-таки напал на человека, прижав его к стене с такой силой, на которую его небольшой размер даже не должен быть способен, и поцеловал его, прежде чем хоть одно слово по поводу того спора, который у них должен был быть, успело слететь с его губ.              Поцеловал его.              ...Странно.              Казалось, что Форд не мог подчинить ни единого действия своей воле: когда его движения на мгновение остановились из-за какого-то смятения, промчавшегося на краю сознания, губы Билла быстро завладели его губами и заставили его продолжать. Этот жест был столько же грубый, сколько и мягкий, и всё же он не сопротивлялся и не наступал в ответ — это даже не приходило ему в голову.              Он точно не контролировал ситуацию... но и ситуация не выходила из-под его контроля.              Это было так... так странно.              И всё это не имело смысла. Билл был... В Билле не было ничего, что могло бы заставить его вести себя так. В этом не было абсолютно никакого смысла.              В таком случае, что-то было... в нём самом?              — Почему вы, люди, такие, — раздался шёпот у его губ, словно подтверждая его блуждающие мысли. — Почему вы такие... бесформенные, неровные и такие чертовски... мягкие...              ...Он был прав. Возможно... всё дело было в контрасте. Возможно, твёрдая гладкость Билла пробудила у него увлечение эластичностью человеческой кожи. Билл был воплощением аномальных явлений во всей их красе. Однако даже аномалии действуют в соответствии с определённым набором правил...              — ...Сосредоточься, Шестопал. Не томи...              — Б... Билл...              ...              В этом... всё ещё не было смысла.              Этому должно быть научное объяснение.              Что такое... поцелуи? Социальная условность, более или менее уникальная для людей... «будто бы я не знаю все эти ваши бессмысленные человеческие социальные условности как свои четыре пальца». Это ведь он сказал тогда, в гостиной? Было ли это просто побочным эффектом реабилитации Билла в его новой социальной среде?              — Я сказал сосредоточься, ты...              ...Он должен... сосредоточиться.              Сосредоточиться на чём?              Забыть об обоснованиях и... просто...              Его глаза уже некоторое время были закрыты. Он слегка приоткрыл их и на мгновение был ослеплëн ударившим в них золотым сиянием.              — ...а...              Он резко вздрогнул, услышав тихий голос, которого здесь не должно быть.              Увидев своего внучатого племянника, с пепельным лицом стоящего в дверях, он замер.              И только тогда Форд оборвал поцелуй, к концу ставший уже совершенно неаккуратным. Когда он инстинктивно потянулся вытереть рот, бледность его лица была такой же, как и у Диппера.              — Дипп...              — Ужин г-готов, — задохнулся Диппер; его голос срывался, будто ему снова было двенадцать. Он убежал вниз так быстро, как только мог.                     

* * *

                    Когда они присоединились к ужину, Диппер не смотрел ни на Форда, ни на треугольник, следовавший за ним по пятам.              — О! Как приятно видеть вас здесь вместе, — сказала Мелоди с одобряющей улыбкой. — А я уж начала думать, что кто-нибудь из вас уйдёт дуться. Надеюсь, вы уже поцеловались и помирились?              Раздался громкий стук. Диппер уронил вилку на тарелку, выскочил из-за стола, бормоча себе под нос что-то вроде «о боже мой я так больше не могу», и выбежал из кухни.              — Вы только посмотрите на него, — сухо прокомментировал Стэн. — Нельзя даже «поцелуй» перед ним сказать. Тьфу, гормоны.                     

* * *

                    Форду было почти стыдно за то облегчение, которое он испытал, когда близнецы уезжали.              Пока все остальные члены семьи суетились вокруг багажа и денег на билеты, Диппер, сидевший немного поодаль, внезапно увидел подлетающего составить ему компанию треугольного демона.              — Сосна, — последовало прохладное приветствие.              — Нет, — так же коротко ответил Диппер. Он и так избегал демона всё лето, не говоря уже о том, что он... засвидетельствовал... прошлым вечером, и заводить светскую беседу с ним за двадцать минут до отъезда из Гравити Фолз он не собирался. — Не буду с тобой разговаривать. Можешь идти.              — Интересную сцену ты вчера увидел. Бьюсь об заклад, совсем не такого ты ожидал от своего драгоценного мудрого дядюшки! Поговорим о разочаровании, а?              — Нет, — Диппер встал. — Нет, не-а, ни за что. Даже не пытайся. Если ты не уйдёшь, то уйду я. Скатертью дорожка.              — Голдберг. Цейлон. 1968. 99-W.              Что-то в этой бессмысленной цепочке слов и цифр заставило Диппера обернуться и уставиться на самодовольное выражение в глазу демона.              — Что это было?              — Просто немного пищи для размышлений, — ответил Билл, разглядывая свои несуществующие ногти. — Судя по всему, тебе нужно отвлечение, чтобы выбросить из головы некоторые малоприятные образы. Кроме того, мне скучно.              — Ну, тебе придётся поискать кого-нибудь другого для своего развлечения. Не заинтересовал, извини.              — Слишком поздно, малыш! — захохотал Билл. — Я уже могу слышать, как в твоём маленьком любопытном мозгу начинают вертеться шестерёнки. Буду ждать твоего ответа, когда в следующий раз встретимся, и если меня всё устроит, я дам тебе что-нибудь взамен. Это сделка! И не забывай, — сказал он, одарив подростка ухмылкой, прежде чем направиться наверх, — кое-кто всегда наблюдает.              Диппер не ответил: главным образом потому, что кое-кто ещё, кого он отчаянно хотел избежать, приближался к нему.              — Диппер, — поприветствовал его Форд, сев на стул, который пару секунд назад освободил Билл. Его попытка улыбнуться провалилась, когда он увидел, что его внучатый племянник лихорадочно выискивает предлог, чтобы уйти. — Я... я знаю, что ты избегаешь меня, и я, м-м, прекрасно понимаю почему. Но прежде чем ты покинешь Гравити Фолз, я думаю, нам нужно поговорить о том, что... э-э... — он прочистил горло, — ...что ты увидел прошлым вечером.              — Дядя Форд, я правда не хочу, — монотонно ответил Диппер. — Не сейчас. Нас с Мейбл ждёт долгая поездка, а от тряского старого автобуса меня и так тошнит. Я... правда не хочу говорить и даже думать об этом сейчас.              — Я... я понимаю. Мы можем потом обсудить это по телефону, если хочешь.              — Честно говоря, я бы лучше сделал вид, что этого в принципе никогда не было, — пробормотал Диппер. — Я вообще не хочу об этом говорить, ладно?              Форд был немного ошеломлен ноткой предательства в голосе мальчика. Неужели это настолько его расстроило?              — Ну, я... не буду заставлять тебя, конечно. Я, э-э, не собираюсь говорить, что это было не так, как выглядело...              — Дядя Форд, пожалуйста, — Диппер снова побледнел. На этот раз Форд ответил на его сердечную мольбу.              — Прости. Я оставлю всё как есть. Но я надеюсь, что когда-нибудь ты меня выслушаешь, — он положил свою руку на плечо Диппера. К его облегчению, юноша не вздрогнул. — Прости, Диппер. Мне жаль за всё, через что тебе пришлось пройти этим летом, и мне жаль, что я позволил тебе втянуться в это так глубоко, как ни один ответственный опекун бы не позволил. Если ты хочешь вообще отказаться от проекта, я тебя полностью пойму.              — Нет, я всё ещё в деле, — быстро сказал Диппер. — В этом нет никаких сомнений. Мне просто нужно... многое обдумать, вот и всё.              Форд осторожно улыбнулся.              — Я рад это слышать. Надеюсь, в Пьемонте всё будет в порядке. Мы увидимся на следующих каникулах. Возможно, к тому времени Стэнли уже воплотит в жизнь свои планы о гостевом доме. Ты будешь удивлён.              ...Многое обдумать.              Когда Форд вместе с остальными махал отъезжающему автобусу, он понял, что ему нужно многое обдумать тоже.