Защитники без страха

      Предупреждение за упоминания о пытках и жестоком обращении с детьми              Начало получилось немного мрачнее, чем я предполагал, поэтому, если кто-то чувствителен к безнадзорности в детстве и мыслям, граничащим с угрозой для жизни, пожалуйста, пропустите первый раздел, выделенный курсивом.              Не стесняйтесь, напишите мне, если вы хотели бы прочитать версию этой главы без каких-либо из этих мрачных тем, и я буду рад сделать одну.              

***

             Каково это — быть совершенно одиноким?              Холодно.              Как узнать, каково быть желанным, когда быть нежеланным — это все, чем вы когда-либо были? В жизни есть те, у кого были любовь и потери, и боль возникает от осознания того, каково это отсутствие. Но иногда есть только дыра, куда, как ты знаешь, должны уйти чувства, но там нет никаких чувств, которые можно было бы испытывать.              Как узнать, что ты сломан? Что ты был сломан все это время. Разве не осознание того, что что-то в тебе не так, делает тебя сломанным, или только когда ты понимаешь, что тебе не хватает чего-то, ты решаешь свою собственную судьбу?              Можно ли починить себя?              Стоит ли вообще исправлять?              Есть ли в этом мире люди, которые скучали бы по мне?              А если их нет, значит ли это, что я ничего не стою?              Ценность души определяется количеством людей, которые заботятся обо тебе. Или все наоборот. Ценят ли тебя люди, о которых ты заботишься?              Кто решает, кому жить, а кому умереть?              И как они могут быть такими жестокими.              Эйс однажды видел малыша. Он умер ночью от болезни, с которой не смогла справиться его иммунная система. В Сером Терминале часто процветают болезни.              Он видел это всего мгновение. Он было так плотно завернут в свое одеяло. Но он было достаточно крошечным, чтобы это зрелище преследовало его в воспоминаниях. Что было хуже, так это крик его матери. Как она ни за что в жизни не хотела выпускать из рук этот крошечный сверток.              Он пытался не слушать, но она говорила так громко, что было невозможно не обращать на нее внимания. Люди пытались ее утешить, но она была безутешна. И когда он проходил мимо нее, он поймал взгляд скорбящей матери. Эйс до сих пор понятия не имел, почему. Может быть, это было потому, что он был так молод в то время, сам ребенок. Она могла бы увидеть, что это мог бы быть ее собственный сын.              Что бы это ни было, она смотрела на него сквозь толпу, и он не мог не оглянуться на нее, проходя мимо. И она спросила его:              — Почему мой ребенок! Почему это должен был быть мой ребенок! Что он вообще сделал, чтобы заслужить это. Что я сделала! — Она выглядела так, как будто хотела сказать больше, но разразилась слезами и не могла продолжать, и Эйс ушел. Он изо всех сил старался забыть этот инцидент, но он запечатлелся в его памяти на долгие годы.              У него не было ответа для нее. Или, скорее, у него не было удовлетворительного ответа. Самый простой из них: жизнь жестока. Она прожует тебя и выплюнет без малейшего колебания. Именно так все и было, особенно здесь.              Но на более глубоком уровне он должен был согласиться с ней. Почему умер ее ребенок? Она любила его. Настолько сильно, что она сходила с ума из-за слабака. Возможно, она была слабой, но ее также любили.              И Эйс начал задаваться вопросом, почему он все еще жив. Он не был похож на того ребенка. Он был сильным, он знал это, несмотря на то, что был очень молод. Но если бы он умер, никто бы не заметил. Не так, как это было у матери. На самом деле, они могли бы отпраздновать. Закатите огромную вечеринку, где все бы немного напились.              Когда ты был нежеланным, вряд ли нужно было говорить об этом. Ты просто знал. И при всем своем невнимании к другим людям Эйс не был настолько в неведении, чтобы принимать свою жизненную ситуацию за что-то другое. Они называли его демоном за его спиной, а иногда говорили это ему в лицо. И когда он избивал взрослых мужчин, они кричали это, убегая, как испуганные трусы.              — Это не ребенок, это чудовище,              В тот момент — это вряд ли стало для него неожиданностью, этого стоило ожидать. Это действительно не должно причинять боль. Но так каждый раз.              Тот ребенок, возможно, был слабым, но он не был монстром. Он не был нежеланным и не приносил страданий, куда бы ни попал. Не такой, как он. И чем больше он думал об этом, тем больше это злило его.              Было ли это все? Было ли это действительно всем, что там было. Эйс был одним из счастливчиков. Он все еще дышал; он выжил и все ради этого? Потому что, если это было правдой. Если его жизнь должна была состоять из многих лет этого — тогда оно того не стоило.              Эта мать, должно быть, ошибалась. Где бы ни был ее ребенок, там было лучше. По крайней мере, он не пострадал бы.              Но потом он подумал о маме, такой готовой отдать все ради ребенка, которого здесь не было. Ребенок, который получил больше любви за те несколько дней, что был жив, чем Эйс получил за всю свою жизнь, и вдруг он снова разозлился.              Он не знал, на кого или почему он злился, он просто злился. И каждый раз, когда он давал выход своему гневу, ему становилось все хуже и хуже.              Бандиты покончили с ним. Они «махнули рукой» на него несколько месяцев назад. Он подслушал большую часть того, что они говорили о нем. Вот откуда он знал, что, если он исчезнет, как ребенок, никто не будет плакать, только праздновать. И это разозлило его.              И это было как раз в то время, когда Эйс встретил его.              Дети боялись Эйса. Это было неудивительно. В конце концов, любые дети, которые смотрели, как он сражается с взрослым мужчиной с ножом, поджали бы хвост и убежали, если бы они его хотя бы увидели. Даже самые отвратительные из хулиганов больше не осмеливались затевать с ним драку. Но это было к лучшему. Эйс не знал бы, как реагировать на других детей. Его социальные навыки отсутствовали, и, по его мнению, если он зашел так далеко без друзей, то ему было хорошо и без них.              Если ты так долго был один, если это все, чем ты когда-либо был, тогда ты не веришь, что есть какой-то другой способ быть.              Пока внезапно ты не перестанешь быть один.              Это началось так же, как все начиналось для Эйса. Он избивал нескольких мужчин, двоих если точнее. Они затеяли с ним драку, когда поймали его на окраине Серого Терминала после наступления темноты. То, чего большинство здравомыслящих людей избегали. После того, как мужчины поняли, что он не такая легкая мишень, как они думали, они поджали хвост и сбежали.              До того, как они обратили свой гнев на Эйса, они были нацелены на другого мальчика. Эйс видел, как они преследовали его, но предпочел проигнорировать это. Какая ему разница, к кому они приставали? Он вмешался, только когда они вынудили его. И как только они ушли, другой мальчик радостно подошел к нему.              — Это было потрясающе! — Сказал он Эйсу с глупой ухмылкой, приклеенной к его лицу. Его губа была разбита и медленно кровоточила, и он был покрыт грязью от подошв ботинок до макушки своей светловолосой головы.              Эйс оглядел его один раз, прежде чем отвернуться.              — Пофиг. — Его вряд ли волновало, что подумает этот парень. Но, к его удивлению, другой последовал за ним.              — Я никогда не видел, чтобы ребенок так расправлялся со взрослыми!              Эйс повернулся к нему, уже раздраженный его отношением.              — Если ты не отвалишь, следующим я побью тебя.              Светловолосый парень остановился на полушаге, когда его улыбка дрогнула. А затем она вернулась снова.              — Ты мне угрожаешь?              — А с кем я еще могу говорить, тупица? — Он огрызнулся. — Я серьезно, прекрати преследовать меня, иначе.              — Иначе? — Он повторил в замешательстве. И за долю секунды Эйс развернулся, подошел к светловолосому парню и ударил его кулаком прямо в лицо.              Он легко упал, в конце концов, Эйс был силен.              — Не стой у меня на пути, — сказал ему Эйс, отворачиваясь, довольный тем, что в любую секунду мальчик может убежать.              — Эй, — кто-то дернул его за воротник, и следующее, что он помнил, кулак парня сильно ударил его в челюсть.              Эйс сделал шаг назад от удара, почувствовав знакомый укол боли, хотя этого было и близко недостаточно, чтобы заставить его потерять концентрацию. Вместо этого он устремил свой взгляд, теперь разъяренный, на светловолосого парня.              Не было никакого соревнования в том, кто мог ударить сильнее. Из носа мальчика текла кровь, стекая по подбородку и капая на рубашку. Насколько Эйс знал, он мог сломать его. Он надеялся, что сломал.              — Ты пожалеешь об этом, — выплюнул он в него, и светловолосый парень снова удивил его, улыбнувшись.              — Ты собираешься заставить меня?              В итоге они избили друг друга до полусмерти. Эйс нанес гораздо больший урон другому, но в конце концов отделался изрядной долей синяков. Для того, чьи удары были настолько слабы, он мог понести удивительно суровое наказание.              — Ты действительно сильный, — сказал ему мальчик со своего места на земле. Они оба пытались отдышаться.              — Тебе следовало бы стать сильнее, прежде чем ты начнешь так болтать, — раздраженно сказал ему Эйс.              — Я думаю, ты сломал мне руку, — Он пошевелил ею, прежде чем поморщиться. — Нет, это просто растяжение.              — Ну, тебе не следовало следовать за мной.              — Я собирался попросить вернуть мой нож.              — А?              Он указал на нож, заткнутый за шорты Эйса. Он взял нож у мужчин, которых избил, и хотел выбросить его, но забыл.              — Они забрали его у меня раньше, — объяснил мальчик. — Это мое единственное оружие, и ночью здесь становится довольно тяжело. — Он немного неуверенно рассмеялся. — Я новичок в этих краях, поэтому он мне помогает справляться, когда такие люди преследуют меня.              — Разве я спрашивал историю твоей жизни?              — Ты думаешь, история моей жизни — это «привет, я новенький»?              — Заткнись. — рявкнул он.              Парень сел, повернувшись, чтобы посмотреть на Эйса, все еще слегка улыбаясь, как будто хотел рассмеяться, но пытался сдержаться. Он протянул руку к другому.              — Прости, что я ударил тебя, в то время это казалось правильным. И, честно говоря, ты ударил меня первым. Могу я забрать свой нож, он мне вроде как нужен… пожалуйста. — Добавил он для пущей убедительности.              Эйс закатил глаза, хватая лезвие. Оно было ржавым и тупым, вряд ли стоило того, чтобы его красть. Ему действительно следовало вернуть его и избавиться от неприятностей.              А затем, не до конца осознавая, что делает, он засунул нож обратно в шорты и встал.              — Если ты так сильно его хочешь, тогда приди и забери у меня, — сказал он блондину, собираясь уходить.              Мальчик тоже встал, но он не погнался за ним, как Эйс наполовину ожидал от него.              — Как тебя зовут? — Крикнул он в ответ.              — Какая тебе разница? — Не было похоже, что они когда-нибудь встретятся снова.              — Я Сабо! — Парень крикнул ему в ответ, когда он продолжил движение вперед.              — Научись наносить гребаный удар, Сабо! — Эйс крикнул через плечо.              

***

             Кто-то разговаривал рядом с ним. Голос был знакомый это успокаивало. Он медленно осознал, что это был Сабо, и его нервы сами расслабились. Если он был здесь, все было в порядке. Эйс был в порядке. Ужасный порыв на задворках его сознания, приказывающий ему проснуться и разобраться с миром, мог подождать еще немного. Когда он снова засыпал, он прислушивался к голосам вокруг него, спорящим приглушенными тонами.              — … Я же говорил тебе, что революционеры тут ни при чем!              О чем они говорили?              — Да, хорошо, если твоим мотивом действительно является дружба, тогда ответь мне вот на что: сколько лет ребенку?              — Что?              — Брат Эйса? Сколько ему лет.              — Я, — голос немного дрогнул. — Я… не знаю.              — Тогда как насчет Эйса? Сколько ему лет? Не знаешь? Тогда как насчет его дня рождения, когда он?              Когда Сабо не смог ответить, вопросы продолжились.              — Любимое блюдо, нелюбимое? Ты что-нибудь знаешь о нем!              Эйс отложил сон на еще немного, так как чувство неправильности росло. Почему Сабо ничего не говорил, он знал об этом.              — Малыш, я предупреждал тебя, чтобы ты больше не лгал мне.              Эйс со стоном сел, сон все еще был свеж в его памяти. Почему он думает о подобных вещах прямо сейчас? Его сонные серые глаза остановились на брате, который, в свою очередь, смотрел на него с беспокойством. И Эйс увидел шрам на его лице, и все вернулось к нему.              Конечно, Сабо не мог ответить на эти вопросы, Эйс и Луффи все еще были ему незнакомы. Беспокойство было вызвано реакцией Эйса, когда они нашли его. И Эйс отреагировал так, потому что он только что предал свою команду и повернулся спиной к единственному отцу, которого он когда-либо знал, и теперь он должен был объяснить все это Сабо. Это было похоже на каскад ужасов.              Он почувствовал знакомое головокружение, которое обычно сопровождало его приступы сна, вызванные стрессом, но он вцепился в ткань под собой, погружая в нее пальцы, как якорь. Все, что он сделал, привело его сюда. Это было результатом его действий, и прямо сейчас было время разобраться с ними, он не может упасть в обморок.              — Эйс? — Спросил Сабо, внимательно наблюдая за собеседником. — С тобой все в порядке.              Он кивнул, переводя взгляд через плечо Сабо на Марко. Мужчина наблюдал за всем, что они двое делали. Теперь предстояла трудная часть — убедить правую руку Марко Белоуса согласиться с ними. Он не ожидал, что разберется с этим так скоро. Вместе с доктором они работали над тем, чтобы дать мужчине успокоительное, чтобы он не мог вмешиваться. План состоял в том, чтобы держать его в стороне, по крайней мере, до тех пор, пока Эйс не вернется. Но, похоже, все пошло не совсем так, как планировалось. Хотя он был невероятно благодарен Сабо, ему удалось удержать этого человека от того, чтобы убить его или их обоих и сбежать. Доверяй Сабо, чтобы он вел себя логично в подобных ситуациях. Тот факт, что Марко все еще был здесь, означал, что он должен был быть, по крайней мере, готов выслушать.              Эйс прикусил губу, чувствуя, как волна головокружения угрожает снова захлестнуть его из-за стресса от всего этого. Никогда за миллион лет он не думал, что все обернется таким образом. В конце концов, Пираты Белоуса много значили для него. Так что на данный момент отбрось все, план, стратегию, все мысли о том, что они добьются своего, чтобы извиниться перед его другом.              Эйс, пошатываясь, поднялся со старого дивана, на котором он лежал. Пол неуверенно качнулся под ним, но он удержался на ногах, впервые осознав, что его торс обмотан толстым слоем бинтов. Сабо двинулся рядом с ним, как будто хотел поймать его, если он начнет падать, но Эйс устоял на ногах.              Продолжив с того места, где он остановился в своем бою с Марко, Эйс расправил плечи и обратился к нему со всей уверенностью, которая, как он был уверен, все еще была где-то внутри него.              — Я сожалею обо всем, что произошло. — Сказал он своему старому другу. — Я никогда не хотел причинить вам боль, ребята.              Когда Марко ничего не сказал, он заставил себя продолжить, зная, что лучше всего сказать все, пока у него еще есть шанс. Обычно Эйс никогда бы не затронул тему такого рода обмена эмоциями, но прямо сейчас смущение казалось довольно далеким от того ужаса, который он чувствовал с тех пор, как все это началось.              — Я знаю, что пробыл с вами, ребята, недолго, но я, честно говоря, думал, что буду плавать с вами вечно. — Но жизнь была такой забавной штукой. Эйс уже должен был привыкнуть к тому, что его застают врасплох. Но он продолжал получать удары раз за разом, как идиот, каким он и был. Может быть, он действительно был проклят.              Марко долго смотрел на него, прежде чем заговорить.              — Почему ты говоришь это сейчас.              Эйс пожал плечами. Он решил, что после всего этого он задолжал им хотя бы это.…. И если он умрет, призраки не рассказывают сказок.              — Думаю, я просто хочу, чтобы ты знал. Независимо от того, что произойдет в будущем.              Он указал за спину, где его брат бросил на него взгляд типа «какого черта ты делаешь», который Эйс проигнорировал.              — Я расскажу тебе все, — устало сказал он ему. — И ты можешь решить, что делать. Но что бы ни случилось, ни в чем из этого нет вины Сабо. — Послышался шум протеста, но он проигнорировал Сабо.              — Это был мой план; я несу ответственность за все, а не он. Если вам нужно кого-то обвинить, тогда обвиняйте меня… пожалуйста.              Поняв, что его сбивают с толку, Сабо закатил глаза, издав небольшой звук разочарования.              — Да, верно, это был твой план.              — Заткнись! — Эйс зарычал.              — Это была наша общая идея, — сказал Сабо Марко. — Так что, если ты хочешь отомстить, тебе просто нужно преследовать нас обоих.              — Боже милостивый, Сабо, заткнись, пожалуйста. — Эйс повернулся обратно к мужчине перед ним. Марко внимательно наблюдал за всем этим взаимодействием и, наконец, кивнул.              — Отлично.              — Отлично? — Тупо повторил Эйс.              — Расскажите мне — все.              Эйс кивнул.              — Сабо, ты можешь … — Бежать в горы на случай, если все пойдет наперекосяк. Но он не сказал этой части.              Блондин посмотрел на них обоих, прежде чем схватить Эйса за руку.              — Я могу дать вам, ребята, немного пространства, но сначала мне нужно тебе кое-что сказать.              — Это может подождать?              Сабо неловко поерзал, оглядываясь на Марко. Это могло подождать, и это также можно было сказать наедине, но в любом случае Эйсу было нелегко это услышать, независимо от того, как он это сказал. Сабо оправдывал то, что сдерживался так долго, потому что он уже беспокоился, что вспыльчивость Эйса убьет его, но теперь он хотел, чтобы Эйс услышал это, прежде чем принимать какие-либо важные решения.              — Это насчет Луффи.              — Он в порядке? — Ответ последовал незамедлительно, даже когда они оба знали, насколько это глупо. Конечно, он не был в порядке. Он не был в порядке с тех пор, как это началось. Но Сабо понял его.              — Он более ценен для них живым, — слабо предположил он. Чувствуя себя странно, говоря о нем таким образом. Как будто он был еще одним важным фактором в работе Сабо.              — Хотел бы я, чтобы у меня были новости получше. — Тихо сказал он. — Ты хочешь, чтобы я подождал… — Он указал на Марко, но Эйс покачал головой.              — Нет, все в порядке, просто скажи мне.              — Ты знаешь об организации Cipher Pol?              — Там с правительством, верно? Разве они не шпионы?              — Вроде того, — сказал Сабо. Он действительно надеялся, что ему не придется объяснять это Эйсу, но, похоже, у судьбы были другие планы.              — Скорее, они выполняют за правительство грязную работу. В основном это тайная группа, которая предпочитает не высовываться и не попадаться на глаза общественности. Но это означает, что они отвечают за действительно плохие вещи, к которым правительство предпочло бы не прикасаться.              — Какое это имеет отношение к Луффи?              — Существуют разные подразделения Cipher Pol, но, безусловно, худшее известно как CP-0. — Сабо повернулся, чтобы посмотреть на Марко, который, прислонившись к стене, молча слушал. — Ты знаешь о них. — Он стоически кивнул.              — Они приносят смерть и страдания, куда бы ни пошли. — Сказал он, и Сабо согласился.              — Сострадание и эмпатия рассматриваются ими как слабости. У них нет иного кодекса поведения, кроме как подчиняться каждой команде мирового правительства. Они занимаются такими вещами, как убийства, сбор информации и допросы. CP-0, в частности, печально известны своей бесчеловечной тактикой, когда дело доходит до пыток людей. — Он сделал паузу на мгновение, когда Эйс замолчал. — Я говорю тебе это только для того, чтобы ты понял, насколько плохие эти люди.              — И?.. — Эйс тихо нажал, когда Сабо запнулся.              — И я узнал несколько дней назад, что Тич вступил в союз с правительством. Похоже, что он хочет обменять Луффи на статус.              — Сабо, — тихо сказал Эйс, наполовину приказывая, наполовину умоляя своего брата просто выйти и сказать это.              — Один из CP-0 ведет «расследование» против Луффи… они пытали его. По крайней мере, один раз, насколько нам известно. Но они будут делать это снова и снова до тех пор, пока он жив.              — Э-это глупо, — сказал Эйс, его голос звучал глухо. — Он ничего не знает.              — Да, я знаю, — тихо сказал Сабо. — Дело не в этом.              — Какой в этом смысл?              — Чтобы заставить его страдать.              Тишина растянулась вокруг них, и Сабо пожалел, что не настоял на том, чтобы рассказать Эйсу об этом наедине. Теперь вдобавок ко всему Эйсу предстояло объяснить все это Марко, включая то, почему правительство было так одержимо Луффи, что, вероятно, было последним, в чем Эйс нуждался прямо сейчас.              Он взглянул на Марко, благодарный за то, что тот пока оставил все вопросы, которые у него могли возникнуть по поводу ситуации, при себе.              — Ты не хочешь присесть? — Спросил он Эйса, нежно сжимая его плечо, когда увидел, что тот покачивается на ногах. — Тебе все еще больно и ты действительно бледен. — Если бы Марко не стоял прямо там, Сабо добавил бы, что ничего страшного, если Эйс не смог сдержаться. Что именно в этот момент он мог позволить себе немного потерять контроль. Но это было так, поэтому Сабо просто ободряюще сжал плечо друга.              — Я не слышал ни о чем, связанном с их допросом Пирата Белоуса, поэтому я думаю, что они, вероятно, пощадили твоего друга. — Он тихо сказал Марко. — Я не могу быть уверен, но я думаю, что с ним все еще все в порядке.              Мужчина едва заметно улыбнулся, очень горько-сладкой улыбкой, но облегчение все равно было очевидным. Марко действительно скучал по этому идиоту с тех пор, как тот ушел. Хотя вряд ли это был вердикт о том, был ли он в порядке или нет. И Татч был с этим ублюдком достаточно долго, чтобы Марко догадался, что, как и Луффи, с этим человеком, вероятно, не все в порядке. Но он не был мертв — и это значило все.              Думая о своем пропавшем корабле, брат Марко повернулся к Сабо.              — Расскажите мне об этом вашем плане.              Сабо молча кивнул, глядя на Эйса, который все еще выглядел очень бледным. — Эйс? — Он повторил, и Эйс покачал головой, как будто пытаясь избавиться от плохих мыслей.              — Я в порядке, — повторил он, глядя на них двоих. — Правда, — добавил он, когда Сабо заколебался.              — Просто скажи ему, Саб, — тихо сказал Эйс, когда он прислонился к столу, борясь с волной головокружения. Эйс не знал, были ли это его травмы или нарколепсия, которые пытались свергнуть его, но в любом случае он отказался подчиняться, не прямо сейчас. Или, по крайней мере, до тех пор, пока его взгляд не упал на знакомую соломенную шляпу, невинно лежащую на столе.              Эйс услышал, как Марко и Сабо разговаривают у него за спиной.              — Вот твой скальпель, ты можешь вернуть его доктору?              — Ты, наверное, можешь оставить его себе, если хочешь, — сказал Сабо.              — Все в порядке, лезвие притуплилось.              Эйс должен был радоваться, что эти двое, казалось, ладят, по крайней мере, настолько, чтобы находиться в одной комнате. Но его мысли были за тысячу миль отсюда, и он не мог оторвать глаз от соломенной шляпы.              И затем истощение накрыло его, как приливная волна, обрушившаяся на его и без того уставшее тело, и ноги подогнулись под его весом. Это произошло так быстро, что он уснул еще до того, как упал на пол.              

***

             — Твой нож — отстой!              Светловолосый мальчик поднял глаза, когда украденный нож был брошен к его ногам.              — Ты вернулся? — Удивленно спросил он, когда другой мальчик вошел на его базу, как будто ему там самое место.              — Ты здесь живешь? — Спросил он, оглядывая небольшое пространство. В любом случае, это было не так уж много, просто куча коряг, неуклюже связанных вместе, навес, но дрянной. Трещины были в основном заполнены грязью, но холодный ночной воздух проникал внутрь, и сегодня ночью было холодно как внутри, так и снаружи его крошечного дома.              — Временно, — сказал ему Сабо, все еще немного озадаченный его внезапным появлением. — Я перееду через неделю или около того. — Надеюсь, в более теплое место. — Он был слишком беззащитен перед здешней стихией. Он отложил кремнь, направляясь обратно, чтобы забрать свой нож с того места, куда тот был брошен.              — Что ты здесь делаешь? — Спросил он, засовывая его обратно в ботинок и несколько устало глядя на другого. Было поздно, очень поздно, и погода на улице сегодня была отвратительная. Ветер выл, как стая волков, и дождь лил как из ведра. А дерьмовый дом Сабо вряд ли был водонепроницаемым. Он приготовил ведра для самых сильных протечек, но потребовался бы весь запас Серого Терминала, чтобы устранить все протечки, поэтому в основном он просто обходился тем, что у него было. Он не мог представить, что другой ребенок мог бы делать прямо сейчас на улице.              — Возвращаю нож, — Он отвлеченно указал на него.              — Посреди ночи?              Мальчик только пожал плечами. — Я бродил тут; увидел свет и подумал, что можно и вернуть его. Для меня он бесполезен. Лезвие очень тупое. Ты даже не можешь рубить дерево с таким острием.              Сабо нахмурился, проводя пальцем по металлу. Он не ошибся. Надеюсь, скоро он сможет достать другой, получше. Но последнюю неделю он вообще обоходился без него, и, учитывая все обстоятельства, прямо сейчас это не было в числе его приоритетов. Не тогда, когда он каждую ночь чуть не замерзал до смерти.              Восприняв его молчание как намек, парень снова пожал плечами, не заботясь о том, что думает другой.              — Увидимся, — сказал он, направляясь обратно к выходу.              — Подожди! — Сабо позвал, не совсем понимая, что делает. Мальчик на мгновение заколебался, выглядя слегка раздраженным, когда обернулся.              — Что?              — Что ты делаешь, бродя вокруг во время этого шторма! Ты пытаешься получить гипотермию?              — Гипо…что?              — Ты заболеешь.              — Я не болею, — выпалил он в ответ.              — Ты замерзнешь до смерти, — снова попытался Сабо. — Почему бы тебе не пойти домой?              Теперь другой определенно выглядел раздраженным, когда он нахмурился на него.              — Тебе-то какое дело?              — Ты бездомный? — Допытывался он, игнорируя растущее чувство опасности из-за того, что разозлил ребенка.              — Нет! — Он огрызнулся. — У меня есть где жить. Мне просто не хочется сейчас туда возвращаться. С этим какие-то проблемы?              — Нет. — честно ответил ему Сабо.              — Хорошо! Тогда не лезь не в свое дело. — Сказал он, снова отворачиваясь.              — Тебе не обязательно уходить, — сказал ему Сабо. — Ты можешь остаться… если хочешь?              Гнев вернулся, но теперь гораздо сильнее, когда он развернулся на каблуках, метая кинжалы в Сабо.              — Не смей меня жалеть! — Он прокричал через всю крошечную хижину: — Это ты живешь в лачуге, так что забери эту заботу и засунь ее подальше!              Очевидно, Сабо сказал что-то не то и зашел слишком далеко. Он поднял руки в знак примирения. В отличие от прошлого раза, ему действительно не хотелось вдаваться в подробности прямо сейчас. Не тогда, когда он сам чувствовал себя наполовину замороженным.              — Это не так! — Он быстро ответил ему. — Я такой же.              — Что?              — Я тоже не совсем бездомный. Я просто не хочу возвращаться прямо сейчас. — Или когда-нибудь еще. — Я бы предпочел замерзнуть или умереть с голоду здесь, чем вернуться. Так что, если хочешь, можешь остаться или можешь идти туда, откуда ты пришел. На самом деле мне все равно. — Сказал ему Сабо, когда он отвернулся, снова доставая кремнь.              Он услышал, как мальчик зашуршал за его спиной, и ожидал услышать, как хлопнула дверь, но этого не произошло. До того, как его прервали, он пытался развести огонь, но кострище основательно полил дождь, прежде чем он обнаружил течь, и все, от дерева до кремня, промокло.              — Вот. — Кремень был схвачен, и внезапно мальчик оказался на коленях прямо рядом с ним. Сабо наблюдал, как он тщательно подгонял бревна, прислоняя их друг к другу, как палатку, пока собирал подручные материалы в центре. Он дважды потер кремень о свой ботинок, прежде чем перебрать его металлоломом. К удивлению Сабо, ему удалось поджечь его с первой попытки, когда искры дождем посыпались на кострище. Что было еще более удивительно, так это то, как ему удалось разжечь огонь, несмотря на влажность поленьев, менее чем за минуту. Аккуратно подкармливая его более крупными поленьями, сложенными рядом с ямой. Когда он отступил от пылающего пламени, то понял, что Сабо пристально смотрит на него.              — Что? — Спросил он, вытирая почерневшие руки о штаны.              — Как ты это сделал?              — Практика, — сказал он. — Как ты можешь не знать, как это делается?              — Я не местный, — напомнил ему Сабо. — Я не совсем вырос, занимаясь подобными вещами. Для меня все это в некотором роде ново.              — Значит, ты идиот?              — Может быть, — сказал он, присаживаясь на корточки перед огнем. — Но я быстро учусь. Обычно я могу уловить некоторые вещи, если увидел их однажды.              Послышалось тихое шарканье, когда другой сел рядом с ним, протягивая мокрые от дождя руки к огню.              В свете пламени Сабо мог видеть синяки на его руках и лице, а также бинты. Он выглядел изрядно потрепанным.              — Это сделали люди, с которыми ты живешь? — Спросил он после долгого молчания.              — Я брошу тебя в этот огонь! — Он огрызнулся, его дурное настроение вспыхнуло снова. Похоже, личные вопросы и озабоченность были больным местом.              Сабо нахмурился, пытаясь придумать способ успокоить собеседника, не возбуждая его еще больше. Он похлопал себя по щеке, слегка повернувшись, чтобы Эйс мог увидеть исчезающий синяк.              — Те, с кем я раньше жил, сделали это, — спокойно сказал он ему. — Дело не в том, что я боюсь снова получить травму или что-то в этом роде. Мне просто не нравится, что мне приходится жить с такими людьми. — Он пожал плечами: — Если кто-то собирается ударить меня, я хочу иметь возможность нанести ответный удар, даже если это означает, что мне будет еще больнее.              Между ними повисло молчание, и Сабо задался вопросом, имели ли его слова какой-то смысл для другого. Это было странно пытаться донести. Но, похоже, по крайней мере, часть этого, должно быть, дошла до него.              — Они слишком боятся меня, — тихо сказал он Сабо.              — А?              — Группа, с которой я живу. Они не собираются меня бить. Не по-настоящему. Они боятся меня.              — О, — сказал Сабо, когда не знал, что еще сказать. Молчание затянулось между ними, и оно было достаточно напряженным, чтобы вызвать дискомфорт.              — У меня не было намерения оскорбить тебя, — сказал Сабо после долгой паузы, прибегая к отработанным извинениям, которые он был вынужден использовать каждый чертов день.              Парень повернулся, чтобы посмотреть на него.              — Ты иногда странно разговариваешь. У тебя что-то не в порядке с головой?              — В твоем роде подлый, — сказал ему Сабо.              — Прости, что задел твои чувства! — Он огрызнулся в ответ. — Ты сказал мне остаться! Не наоборот. Вышвырни меня, и я с радостью уйду!              — Нет… — перебил Сабо, борясь с желанием вздохнуть. Этот мальчик был похож на пороховницу, готовую взорваться в любую секунду. — Я этого не говорил. На самом деле мне это даже нравится.              — Что? — Спросил он, застигнутый врасплох.              — Там, где я раньше жил, все были такими странными. Они никогда не говорили того, что имели в виду на самом деле. А когда они говорили, то только для того, чтобы посплетничать за спинами людей. — Он вздохнул, этого было достаточно, чтобы свести его с ума, слушая их изо дня в день. — Ты злой, но я думаю, что в глубине души большинство людей таковы. По крайней мере, когда ты говоришь, ты имеешь в виду то, что говоришь. — Это было немного освежающе по сравнению с жителями верхнего города.              Теперь другой мальчик смотрел на него, по крайней мере, он не выглядел сердитым. Скорее просто смущенным. Наконец, он отвернулся.              — Какой угодно чудак. По крайней мере, я не говорю, как богатый старик.              — Я так не делаю! -              — Я несу полную ответственность, — сказал он, пытаясь подражать голосу Сабо, но взяв его на несколько октав выше. — Пожалуйста, простите мое прилипчивое поведение.              — Ты даже не понимаешь, что говоришь, — защищался Сабо, невольно рассмеявшись. — Я беру свои слова обратно, ты не злой, ты просто идиот.              Он наполовину ожидал, что оскорбление выведет парня из себя, но этого не произошло. Вместо этого он улыбнулся ему. И в этот момент он выглядел совершенно другим человеком, чем был до сих пор. — Нужно знать одного, Сабо.              Это застало его врасплох, поскольку Сабо не ожидал, что он вспомнит его имя.              — Что ж, тогда…э-э-э…              — Эйс, — сказал он ему.              — Ну тогда, Эйс, возвращаясь к тебе.              …              Когда он проснулся на следующий день, дождь прекратился. Эйс ушел где-то ночью; одеяло, которое одолжил ему Сабо, было свалено в кучу рядом с ним, а поверх него лежали новый кремень и заточенный нож.              Сабо решил, что их пути больше не пересекутся.              — Он когда-нибудь ошибался.              

***

             Далеко отсюда, в штабе военно-морского флота, Сэнгоку сидел за своим столом, просматривая предоставленные ему бумаги. Там были страницы и страницы кропотливо расшифрованных диалогов, которые ничего не значили. Ну, не более чем диалог, который становился все более жестоким при чтении.              — Что-нибудь полезное, — спросил грубый голос с порога, и мужчина вздохнул, откладывая страницы.              — Не хотел бы ты почитать сам?              Войдя в кабинет, Гарп нахмурился. Он взглянул на развороченные страницы, но пробежался лишь по первой строчке, прежде чем отвернуться.              — Нет, — твердо сказал он. — У тебя есть что-нибудь, что ты мог бы использовать.              — Даже отдаленно, — сказал Сенгоку.              — И ты получил ответ от Дракона?              — Никакие революционные силы не усилили свою власть. Но пока никакой переписки не было.              — Итак, ты уже принял свое решение… Флот достоин восхищения.              Сэнгоку долго молчал, прежде чем ответить.              — Нет никакого решения, чтобы добиться того, чтобы слово правительства было законом.              — Угу, — равнодушно ответил Гарп. — И…              — И я знаю историю этого парня. Ты должен пообещать мне, что я не пожалею об этом. Нельзя допустить, чтобы он стал таким же, как его отец или брат.              — Откуда мне знать, что произойдет в будущем. — Пренебрежительно сказал Гарп, не делая ничего, чтобы облегчить беспокойство другого.              — Войны из-за этого не будет, понятно. Твои действия не приведут к продолжительным боям, иначе тебе придется столкнуться с последствиями.              — Я не думаю, что моя жизнь действительно сможет компенсировать огромную войну.              — Ты не упрощаешь задачу! — огрызнулся Сэнгоку.              — Вы уже приняли решение, так какое это имеет значение?              — Я ни на что не решился! — Раздраженно ответил ему мужчина. — Как достойный восхищения вице-адмирал и высококвалифицированный морской пехотинец, ты имеешь доступ к определенным ресурсам. Таков закон. Это то, что ты решишь сделать с ними, может быть расценено как измена.              — Если бы это действительно было так просто, ты бы отдал это мне несколько недель назад. — Гарп огрызнулся в ответ. — Уже решайся! Или я использую свои ресурсы, чтобы найти его сам. — Что как знали оба мужчины, могло стать крайне скандальным, если бы об этом стало известно. Гораздо более скандальным, чем то темное дело, которое происходило прямо сейчас. Зная, что его прижали спиной к стене, Сэнгоку тяжело вздохнул. Предоставьте Вице-Адмиралу поставить его в ситуацию, когда измена была лучшим способом сохранить лицо.              — Считай, что каждая услуга, которую я тебе должен, в прошлом и будущем, оплачена. — Сказал он своему старому другу, протягивая ему сложенную записку.              — Я серьезно! Не заставляй меня сожалеть об этом.              

***

             Итак, я знаю, я сказал, что не смогу обновляться некоторое время, а потом я понял, что у меня были школьные каникулы, ха-ха, поэтому я обновил (но в основном я впал в спячку на неделю). Надеюсь, вам, ребята, понравилось. Я понял, что у нас так и не было предыстории Сабо и Эйса, поэтому я решил, что должен создать свою собственную. Я знаю, вы, ребята, можете спросить: — Нам действительно это нужно прямо сейчас? — И да! Это будет важно позже! Есть вторая часть их предыстории, но она появится немного позже с Сабо.              Глава, о которой вы, ребята, просили (спасение Луффи), должна быть через пять глав, согласно моему наброску скелета! Но это я, и я склонен переутомляться, поэтому я мог бы сказать, что около семи, чтобы быть в безопасности.              Если кто-то молится о том, чтобы эта история закончилась на этом, то этого не произойдет!