Другой

Дорога казалась до безумия одинаковой: всё та же трасса, похожие между собой машины. Благо, к обеду они въехали к центру города. Рассматривать красоты местной архитектуры времени не было, да и не особо хотелось, честно говоря. Сверяясь с навигатором, Джон лишь хмурился: дом находится далековато от центра, чуть ли не в самой глуши. Вокруг были лишь леса, да маленькая деревушка и озерцо. Место на фотографиях было похоже на дорогущий туристический городок с кемпингом и уроками рыбалки. Конечно, отрицать не стоило, что вполне возможно там и был туристический городок — парни не вдавались в подробности: их это не интересовало. Важнее было знать, есть ли там что-то сомнительное, опасное. Словно чувствуя, что они приближаются к цивилизации, Егор проснулся и осмотрелся по сторонам. Было странно путешествовать без камеры, и он почти потянулся за ней. Друг, не отвлекаясь от ведения машины, усмехнулся: — Доброе утро, — круто завернув на повороте, он замедлился на подъезде к кафешке с фастфудом. Напарник качнулся и недовольно нахмурился. Чувствуя растущую тревогу, хотелось заесть её чем-то калорийным, да побольше. — Как спалось? — О, знаешь, — Линч потянулся и закряхтел, чувствуя растущую боль в спине и резкую в шее. — Просто замечательно. — А вот надо было сидение опустить, — писатель припарковался и спокойно выдохнул. — Я отсидел всё, что только можно было отсидеть, ужас. Задницу просто не чувствую. — Сейчас разомнёшься, — Егор не стал задерживаться и выбрался из машины, вытягиваясь и распрямляя плечи. Машина — не лучшее место для сна. Всё болело, тело казалось неправильно сложенным. Солнце, конечно, уже не пекло, но в глаза светило так, что начинаешь жалеть об отсутствии солнцезащитных очков. Джон вышел не сразу же, успевая захватить кошелёк из бардачка и отмечая, что им придётся снова заехать на заправку, но это потом. Сейчас: поесть, размять тело и занять мысли чем-то отвлечённым. Конечно, вряд ли сегодня произойдёт что-то из ряда вон, но легче от этой мысли не становилось. Было страшно до дрожи в конечностях. Писатель старался не задумываться о том, что произойдёт, потому что это уже не в его компетенции. Когда ты ничего изменить не можешь, будто бы и переживать не стоит, но в голове уже стояла картина с искажёнными в разочаровании, страхе и ненависти глазами Линча. Кровь стынет в жилах. — Ты чего там застыл? — Егор уже почти подошёл ко входу в «фастфудницу», а писатель всё стоял и смотрел на ключи от машины в руках. Ком в горле помешал ответить сразу. — Да ни че, — раздражённо кинул Джон и сжал ключи в руке. Нагоняя напарника, парень задумчиво прикидывал: что хочет поесть и что в него вместится. Вместе с тревогой, несмотря на голод, приходила тошнота. Будто наелся он давно и ничего уже не хочется, хотя на деле желудок сводило от голода. Если погрузиться в это чувство, он вновь не сможет нормально функционировать: стоило растрястись. Будет лучше, если в дом Дэрила он войдёт уверенным и непробиваемым, иначе будет плохо. Если он будет сидеть и молчать, лучше уж точно не станет. Что бы там ему не наобещала Аня, постоять за себя он должен уметь сам. Очереди в заведении, конечно, были огромные. Благо, никаких проблем с отсутствием ингредиентов не произошло. Джон, раздражённый медленными кассирами, шумной толпой и невозможностью нормально обсудить собственный заказ, взял друга за руку и потащил к стенду самообслуживания, чуть-ли не сталкиваясь с подходящей к освободившейся стойке толпой девушек. Лишь цокнув и закатив глаза, он впервые ничего не стал говорить, вместо этого быстро делая собственный заказ и уступая Егору. Напарнику оставалось лишь молча дополнить их заказ своими позициями. Благо, еда действительно помогла им поднять настроение, так что вскоре раздражённое напряжение перестало давить на них и уже вновь болтливый писатель завязал ни к чему не обязующий разговор. Линч чуть-ли не выдохнул, стоило его другу расслабиться и не выглядеть так напряжённо. Всё словно возвращалось на круги своя. — Дедлайн через неделю, — выдохнул тот с отчаянием. — Думаешь, успеем? — Да что ты волнуешься, — махнул рукой Джон. — Успеем. Держи вот картошку и не переживай, — он взял одну из брусочков фри, обмакнул в сырном соусе и поднёс ко рту друга. — Сейчас поедим, да поедем. Егор взглянул на этот кусочек картошки и перевёл скептический взгляд на друга, но обхватил губами. Парень убрал руку и взялся за остатки своего бургера, словно ничего и не было. Журналист же застыл на секунду, смотря на него, но дёрнул бровями и, взявшись за второй конец пальцами, откусил кусок от бруска. Жизнь всё страннее и страннее, зато, кажется, они оба успокоились и вели себя непринуждённо — уже хорошо. А может он просто придаёт подобным случайностям слишком много смысла. — Надеюсь, мы надолго там не задержимся. Твои старые друзья — это круто, конечно, но… — Знаю, сам не желаю задерживаться, — писатель доел одним махом остатки бургера и потянулся за салфеткой. — Будет хорошо, если артефакт у Антона. Но, если вдруг так случится, что никто его не прихватил, то придётся разбираться уже с другими проблемами. — Почему ты так уверен, что он у них? — Егор проследил за его руками, а после уставился на его лицо. — У тебя здесь ещё, — он показал пальцем на место у себя на лице. — Потому что была неразбериха на последнем задании и я уверен, что никто его так и не передал Ольге. Вопрос в другом: у кого он остался? Если у Саши, — он протёр место и взглянул на салфетку. — Да где, бл…- он будто специально обходил это место, хотя по раздражённому лицу не скажешь. Линч вздохнул и взял из его рук салфетку, протирая щёку от соуса. — Вот, — он показал салфетку, испачканную в соусе, ему и кинул её к остальному мусору. — Я же не ребёнок, Линч, — Джон зарделся, хоть и ответил в своей манере — раздражённо, отвёл взгляд. — Мог бы просто телефон дать. Журналист тихо посмеялся, а после вздохнул и сложил руки на груди, устраиваясь поудобнее на диванчике. Таким очаровательным его напарник бывает редко. Чаще он только больше раздражает. Сейчас же смотришь на него и в груди разливается тепло. — Так что там, с артефактом? — Если он у Саши, то придётся звонить Ольге и думать над планом проникновения и кражи. Повезёт, если выберемся в тот же день, — он тоже откинулся назад, отражая позу друга. — Если у Антона, и он не забрал его с собой, то тема такая же. Вряд ли бы он стал так рисковать и забирать артефакт, потому он либо там, либо у тех, кто смог сбежать. Мы сбегали сразу с места, так что узнаем только на ужине. — Да уж, Джон…- парень вздохнул. — Интересная у тебя жизнь была, однако. — И я ей не горжусь, — он съехал по дивану ниже, расставляя ноги шире и только по воле случая не задевая коленями ноги друга. — Знаю. И я тебя не сужу. Прошлое — это прошлое, — Егор, однако, всё-таки дотронулся своим коленом его бедра и примирительно улыбнулся. — Предлагаю зайти в магазин и купить воды. — Отличная идея. Оставшийся путь за рулём был Линч. Джон думал поспать, но не смог уснуть: сна ни в одном глазу, зато мыслей с каждым километром всё больше. Думалось обо всём, пока он погружался с головой в прошлое. Ранее оно казалось таким далёким, будто бы и не с ним происходило, а вот сейчас казалось, что чем ближе он к дому Дэрила, тем ближе к тем годам. В какой-то мере так и было, но он бы предпочёл не возвращаться к ним даже мысленно. Произошедшее на предпоследней миссии выжило из него все соки и желание видеть хоть кого-то, кто был бы связан с Ольгой и тайными войсками. Самое забавное, что у них даже названия и тупой аббревиатуры не было. Просто тайные войска — никто о них не знает, значит и название не нужно. Фамилию Ольги никто и не помнил, если когда-то вообще знал. Она всегда была просто Ольгой, а если следовало связаться с ней, то Ольгой Дмитриевной. Было в этом всём ранее нечто милое и доброе. «Просто Ольга» — мила и добра к ним, словно вторая мать. Если не переступать границы, действовать так, как она этого требует, можно было и добиться доброго обращения к себе. Только вот никогда не знаешь, когда её переклинит, и она потребует большего, покажет свою личность. Даже Джон, подающий надежды агент, смог ей насолить. Его она любила немного иначе и кому-то даже казалось, что больше остальных. На деле же писатель мечтал отделаться от её лишнего внимания, как только дело начинало вонять горелым. У него были все шансы стать её подручным солдатиком, но он никогда не стремился к этому. Он даже пришёл туда только ради веселья и материала для рукописей, а в итоге получил травму на всю жизнь и порой до сих пор мучился кошмарами по ночам. Многоэтажки редели, дома заволакивало лесной гущей, а впереди, поглощаемый осенними сумерками, стоял баннер. Он был своеобразным опознавательным знаком для тех, кто решил приехать в этот маленький городок для туристов. Яркие буквы баннера подсвечивались, стоило фарам настичь их, а цифры снизу напоминали, что ехать им всего ничего. Они всё-таки решили узнать об этом месте побольше, пока ехали, так что могли с уверенностью заявить, что здесь, кроме парочки семей, живут только туристы. В этом была своя опасность, но оставалось надеяться на авось и револьвер. — Даже странно, что бывшие спец. агенты скрываются в таком ярком местечке, — они завернули на въездную в городок дорожку. — Подозрительно. — В случае чего, — Джон открыл бардачок, демонстрируя другу револьвер. — Я хотя-бы помогу тебе уехать. — Мы уедем вместе, — Егор кинул на него злой взгляд. — И это не обсуждается. — Обсуждается, — писатель нахмурился, смотря на него серьёзно, уверенно. — Они бывшие спец. агенты, помнишь? — О, ну, да, а ты — Джон Опасный, как же я мог забыть. Журналист вздохнул и сверился с табличками на домах. Оставлять друга наедине с толпой агентов он не собирался даже под дулом пистолета. Они сильнее, когда вместе, а Лэмптону, вроде, они ещё нужны живыми. Домик Дэрила находился вдали ото всех, скрываемый ещё более густым морем елей и прочих деревьев. Их дом выходил на озеро, купаться в котором было запрещено, зато рыбу ловили, судя по фотографиям в сети, там часто. Удивительно, как эти двое вообще тут оказались. На подъезде к двухэтажному дому, можно было заметить ещё машины. Одну из них они уже видели и знали, кому она принадлежит, а вот стоящую рядом «премьерскую тачку» сложно было узнать. Кажется, один только Джон не так успешно устроился в жизни, но его и не тянуло к такому, честно говоря. Собственной машины ему хватало с головой, кто бы что не говорил. Но и та на фоне остальных блестела не хуже, намываемая постоянно своим любящим хозяином. Под козырьком навеса, покрытый тонким слоем пыли, стоял семейного типа джип. На нём красовались наклейки с популярными героями детских мультфильмов, переводные татуировки из жвачек, а за задним стеклом сидел плюшевый котик, грустно выглядывающий из-за надписи «помой меня». В сердце писателя что-то болезненно отозвалось: Дэрил с женой, кажется, действительно смогли выбраться из этого кошмара, зажили той жизнью, которой и мечтали, а он теперь здесь, чтобы её разрушить. — Думаю, всё пройдёт спокойно, — Джон заглянул в окно дома, замечая мелькнувший в нём силуэт. — Пойдём. Писатель сунул руку в бардачок и достал собственный револьвер, привычным жестом пряча его за край джинс. Линч ничего не сказал, всё ещё ощущая тревогу. Двухэтажный семейный домик в туристической деревушке, хоть и выглядящий так уютно, вообще не располагал к себе. Казалось, что в кустах, коими окружен участок, прячутся агенты, ожидая, когда они выйдут на открытую местность, только вот даже у машины они, как на ладони. Внутри всё тревожно сжималось, а обед легкий перекус просился наружу. Страшно было представить, каково сейчас напарнику, уверенно вылезшему из машины. Лицо его не выражало ничего. Таким он не видел его давно, кажется, с той самой судьбоносной встречи в деревне вампиров. Журналист, как ему кажется, слишком громко хлопает дверью. Он сутулится, тревожно оглядывается, но, даже не встретившись взглядом с другом, ловит руками собственную сумку. В проёме открывшейся двери появился высокий, крупный мужчина. Первое, что бросалось в глаза — это его яркая клетчатая рубашка. Следом можно было заметить обилие татуировок и шикарную бороду. Мужчина буквально вылез с постеров рекламы какого-нибудь барбершопа, честно говоря. Смотря на него, выделываться как-то не хочется: весь его вид, даже если не учитывать прошлую работу, сквозил опасностью. Если бы не уверенная походка напарника, Егор сжался бы и перехватил сумку поудобнее, лишь бы иметь возможность отбиться от него при случае. Джон вообще не выглядел напуганным. Он лишь скучно осмотрел машины, как ему показалось, и поправил сумку на плече. От его любимого, иногда напуганного и абсолютно всегда агрессивно-саркастичного писателя мало что осталось. Сейчас рядом с ним остановился тот самый парень с фотографии, просто обременённый очками и в менее совершенной телесной форме. — Ну наконец-то! — голос соответствовал: громкий, уверенный, низкий. — Все уже приехали, а ты как всегда, — мужчина заулыбался и упёр руки в боки. Джон как-то необычно для себя улыбнулся и расслабился: — Здарова, Дэрил! — прошёл вперёд, легко придерживая сумку. — А чья это? Антона, что-ли? — он кивнул на машину премьерского класса, крайне надеясь, что она Антонова, а не кое-кого другого. — Да вот…- улыбка мигом стала неловкой, а он виновато сжался. Такое поведение никак не совпадало с личностью, построенной в голове журналиста ранее. Казалось, что это не им нужно его бояться, а ему их. — Как бы так сказать… Я же сказал, что, ну, все здесь. За спиной Дэрила выросла фигура во всём чёрном, чуть ли не соткавшаяся из тени местных углов. Высокий, статный мужчина в идеально выглаженном чёрном костюме и очках с прямоугольной оправой стоял и натянуто улыбался. Джон нахмурился, ловя его взгляд. Быть ниже этого человека раньше не казалось чем-то стыдным, зато сейчас хотелось выпрямиться, вызывающе приподнять подбородок, выпятить грудь и просто казаться круче. — Асим, — кивнул ему писатель, сложив руки на груди. — Джон Доу, — кивнул в ответ тот и взглянул ему за спину, встречаясь взглядом с Линчем. — Новую жертву притащил? Атмосфера сгущалась, а Егору так и хотелось закатить глаза и выйти вперёд, защитить своего друга. Тот стоял перед ним в ожидании удара, не сводя немигающий взгляд с нападающего. Какой из Джона маньяк — хотелось спросить, но он забывается. Маньяк из него вполне реальный, при том ещё и с огромным скелетом в шкафу, которого показывать не собирался. Этот Асим был непрерывно связан с секретом, который ему нужно узнать, но проблема в другом: если Джон не хочет рассказывать, то вот полностью доверять словам Асима точно было нельзя. Вот и думай: у кого спросить? — Вот какого чёрта ты здесь? — не желал поддаваться на его провокации Джон, недовольно закатывая глаза вместо друга. — Мечтал увидеть твоё ошарашенное лицо. — Увидел? — он сильнее сжал лямку рюкзака, чувствуя, как нечто тёмное внутри бушует, бьётся о решётки рёбер, обещая выплеснуться наружу совсем скоро. — Увидел, — тот ещё шире улыбнулся. — Ну, так и вали! — не выдержал Джон, ступая вперёд и уже готовясь напасть. — Хватит! — Дэрил мигом сделался серьёзным и огородил своей широкой спиной Асима, пропуская парней внутрь. — Мы не цапаться собрались, ей богу! Че ты как ребёнок себя ведёшь? — обращался он явно не к Джону, что позволило им двоим прошмыгнуть внутрь дома без последствий. Почему-то Егору казалось, что лишний шаг или даже вздох не даст им выбраться отсюда живыми. Напряжение так и сквозило. Асим поднял руки в примирительном жесте и взглянул на Егора. Впервые он видел настолько холодные серые глаза, пронизывающие до костей. Жуткий тип и теперь он понимал, почему Джон так не желал встречи с ним. И что за «Доу»? У Джона была другая фамилия, да и называют так только…журналист прикусил губу, не желая задумываться о такой символики возможного позывного своего друга. В глубине коридора послышались быстрые лёгкие шаги, и вскоре перед ними оказалась миловидная женщина. Он видел её на фотографиях, но теперь рыжие волосы были осветлены и покрашены как-то по-модному. Её, чуть-ли не синие, лишь на пару тонов темнее Джоновых, глаза смотрели с укором, но мигом смягчились, увидев давнего напарника. Она подошла ближе, игнорируя мужчин, и обняла его: — Боже, Джон, как же мы давно не виделись! — она сжала руки крепче, на что Джон похлопал её по спине, хрипя. — Задушила бы, честно. Ты почему пропал? — она отпрянула и поправила ему очки. И Линч совсем не понимал, почему эти люди, с таким теплом относящиеся к его напарнику, оказались далеко позади на года вперёд. От них больше не веяло опасностью, скорее силой, усталостью и защитой. Они будто были готовы впрячься за Джона, что вычеркнул их из жизни, даже не задумываясь. И тот смотрел на них с такой грустью и виной, что самому грустно становилось. Журналист чувствовал себя здесь совершенно иначе, чем в любой другой их поездке. Он будто наблюдал за чем-то личным, совсем его не касающемся. Приходилось разглядывать фотографии и рисунки на стенах прихожей. — Потому знал, что ему стоит исчезнуть, — смело кинул Асим, выглядывая из-за спины Дэрила, за что получил тычок под рёбра. — А где я не прав? — Ты зачем приехал? Помочь или портить настроение в моём доме? — она выделила более грубым тоном слово «моём», намекая, что выкинуть его отсюда ей ничего не стоит. Егор неловко улыбнулся, желая разрядить обстановку, и протянул ей руку: — Здравствуйте, я — Егор Линч, друг Джона. Женщина мило улыбнулась и, словно мать, приобняла его за плечи. От неё веяло уютом, в отличие от Дэрила. Она даже напоминала ему Молли Уизли, только в лучшем виде и лучшем времени. Еле заметные морщинки выдавали её молодость и усталость, а темнота в глазах отяжеляла образ жестокостью. Сейчас, смотря на них, понимаешь: они пережили столько, сколько ему и не снилось. Смотря на этот чудесный дом, усыпанный зеленеющими, цветущими растениями, фотографиями и картинами в рамках, понимаешь: они заслужили всё это. Где-то в глубине дома слышался хохот детей и знакомый женский голос. Аня наверняка развлекала детей, желая отвлечь их от разборок взрослых. — Здравствуй, Егор. Я Лиля Нельсон. Жена этого здоровяка, — она отошла и похлопала мужа по плечу. — Ты уж прости этого засранца, — мужчина кивнул на Асима. — Это у него имидж такой. Я — Дэрил. Пока Линч разбалтывал хозяев дома, Джон прошмыгнул мимо них и, подхватив Асима за плечо, утащил в соседнюю комнату. Оставлять его с ним было страшно. Пускай будет рядом, пускай злится и унижает, только не рядом с Егором. Он не хотел превращать этот ужин в разбор полётов. Если хочет — пускай говорит с ним наедине, а не в компании с журналистом. Да, сомневаться в доверии друга не приходиться, но страх не уходил. О таких вещах он должен говорить сам, обсуждать в спокойной обстановке, а не вот так. — Какого чёрта ты творишь, — прошипел Джон, вогнав его в комнату и тихо прикрыв за собой дверь. — Ой, дядя Асим. Парень выглянул из-за него и заметил, куда они зашли. Отпустив бывшего напарника, писатель неловко помахал рукой. В милой, светлой, увешанной живыми растениями, гостиной на полу сидели дети. Они, кажется, собирали лего. Совсем рядом, помогая им, расположились Аня и Антон. Парень расслабленно улыбнулся и махнул им рукой. Видеть его живым и невредимым было так необычно. И вот, он здесь, так ещё и такой неформальный. Казалось, этого парня ничем не сломить. — Джон! — Аня поднялась и подбежала к нему с объятиями. — Мы тут с детьми собираем лего. Погнали с нами, — она ловко потащила его за собой, снимая по пути его сумку и кидая её на диван. — Дети, это — Джон! Все взгляды маленьких глаз воззрились на него. Дети Лили и Дэрила. Этот факт растрогал его настолько, что до Асима дела уже не было. Он радостно поздоровался с детьми, познакомился и, подхватив инструкцию, со знанием дела принялся командовать. Дети всегда вызывали у него улыбку. С Лукасом он вовсе сдружился, заполучив звание авторитетного, конечно, после Линча. А эти двое, совсем маленькие. Самый старший, Алекс, был довольно спокойным, глаза у него умные, голубые. Маленький же Нил, названный в честь умершего сокомандника, напоминал ему Лукаса. Активный, разговорчивый и пытающийся командовать. В сравнение с тем, в честь кого его назвали, он не шёл. Нил был спокойным и расслабленным. Нил был ведомым и с радостью подхватывающим все его идеи. В сердце разливается тепло, мешаясь с грустью. Сейчас казалось, что он вовсе не тот Джон Опасный, работающий с Линчем, безответно влюблённый в него который год, а всё тот же Джон Доу, пытающийся отойти от смерти близкого человека. Рядом старая семья, с которой у него столько воспоминаний: не верится, что все эти года он пытался их забыть, перекрыть чем-то другим и отречься. Как можно отречься от этих людей, точно также пострадавших, как и он? У них столько обще-пережитого, потому эта связь чувствуется совершенно иначе. — Навевает воспоминания? — Антон придвинулся к нему, пока Аня и Асим, наконец-то снявший пиджак и подвернувший рукава, развлекали детей. — Ага, — протянул Джон и отложил инструкцию. — Как ты сбежал? Антон смотрел на него так свободно. Карие глаза не содержали в себе ни тени от того, что было. Он стал новым человеком, со свежим взглядом и лишь намёком на морщины между бровей. Обычная одежда смотрелась на нём так по-новому, замечательно. Мягкая толстовка с рок-группой и несомненно удобные спортивные штаны, смешные разноцветные носки с котиками — вот Антон, который должен быть. А не тот, который носил форму и строгие костюмы, однотонные. — Скажем: добрый человек помог, — пожал плечами тот. — Должен был и Сашу вытащить, но не получилось, — он вздохнул и откинул голову на диван. — Как бы его там…ну, как с тобой не вышло. Там же этим ядом всех, кто попадётся, пичкают. Джон вздохнул и тоже подвинулся спиной к дивану, рукой водя по мягкому ворсу ковра. Хотелось разлечься и утонуть в белом мягком ворсе. Вечер будет тяжёлым, даже несмотря на отвлёкшегося от него Асима. Это он с детьми так, а что будет без них? Антон положил руку поверх его и сжал в дружеском жесте. В ответ тот лишь поджал губы, пытаясь благодарно улыбнуться. Хоть кто-то его тут не осуждает. Возвращаться туда — заказать себе путь в рабство. Обратно выбраться и так было тяжело, теперь так вообще. Ожесточили защиту — точно, так ещё и яд вошёл в обиход. От одной только мысли о возвращении накатывало ощущение безысходности, страха. Они все боялись оказаться там. Вновь убить кого-то он будет не в силах, особенно зная, что эти люди будут невиновны. А его заставят. Джон являлся любимой игрушкой Ольги, которая вечно пихала их отряд на серьёзные дела, позволяла ему многие вольности. Он, как оказалось, хорошо выдерживает нагрузку на собственный мозг, следственно подчинить его с помощью яда или радиоволн легче лёгкого. Если он попадёт в её руки снова, то никто не даст ему спуска, так и будет сидеть в золотой клетке до скончания дней, если ему вообще позволят умереть. В комнату забежала Лиля, мигом прерывая поток тьмы, окутавший его мысли. Она выглядела расслабленной, немного усталой, но радостной. А ведь действительно: они чуть больше пяти лет не виделись, не списывались, да и так не собирались. Даже Джон воодушевился, мигом поднимаясь с места: — Когда там готово будет? Пахнет уже здесь. В комнате, однако, мясом совсем не пахло, но Лиля же не просто так пришла, верно? Да и Линча даже слышно не было. Дэрил наверняка утащил его за ними, желая познакомиться поближе и похвастаться навыками в готовке. Мужчина в этом был хорош, учитывая постоянное разнообразие в готовке на «охоте». Охота, конечно, была не на животных, но он постоянно просыпался пораньше, пока они сидели в засаде, и ловил что-то мясное и когда-то живое. Его познания в травах и ягодах тоже делали своё. Можно сказать, Нельсон был богом готовки мяса. — Так выходи на улицу, иначе Дэрил доведёт твоего парня своими рассказами, — усмехнулась Лилия. — Да не парень он мне, — проныл Джон, но на выход направился. Пора было вызволять своего друга из цепких рук, да и оказаться подальше от Асима. — Точно, друга, — Лиля пропустила его вперёд и закрыла за собой дверь. — Который успел спросить нас про Нила, — это она сказала уже тише. Сердце пропустило удар. Нила? Откуда он бы?.. — Не стоило разговаривать с Аней так близко к машине, — парень потёр лицо, вздыхая. — Вы сказали? — Нет, конечно. Но Асим наверняка упомянет, — женщина положила руку ему на спину, поторапливая. — Тебе бы рассказать ему об этом до того, как этот неразумный это сделает. Мы все знаем, как это его задело, но это не значит, что нужно клеветать и обвинять тебя почём зря. Честно говоря, писатель вообще пропускал мысль о важности такого рассказа. Раньше это было не нужно, а теперь казалось, что у них есть ещё время. Не готов сейчас — скажет потом, а может и не скажет: умрёт раньше. Всё было таким далёким, хотя раньше больно било по сердцу. Если бы не Лэмптон, то вскрылось бы на самих похоронах — в худшем случае. А теперь всё вот так. Он буквально открыт перед ним — бери и листай, читай. Не понравится — выкинь и забудь, вырви страницы, сожги. То, насколько быстро раскрывались секреты и всё выносилось на всеобщее обозрение, даже не успевало пугать. Он был далёк от этой жизни, а теперь будто это всё — жалкий сон. — Я думал сделать это после. Какого чёрта он вообще приехал? — писатель начинал раздражаться. — Он цепляется за тебя. Да, он всё ещё не признал твою невиновность, но признать это — значит потерять единственную нить к брату, — Лиля вздохнула и провела его через просторную кухню к большой стеклянной двери. — О, нет. Он по второму кругу пытается всучить ему пиво. Женщина закатила глаза, а Джон засмеялся. Насколько же органично Егор вписывался в их компанию, словно так и должно быть. Словно прошлое скрывать было не обязательно. Что бы с ними было, расскажи он обо всех с самого начала? В голове чёткой картинкой всплыли их возможные посиделки, совместные миссии. Может, они бы даже вот так собирались на праздники. Он бы познакомил с ними Лили и Лукаса. Казалось, эти двое никогда и не были убийцами. Всегда были такими домашними и весёлыми. Всегда были родителями. — Ты че моего друга спаиваешь? — Джон поспешил оказаться ближе, ведомый прекрасным запахом. На улице холодало, но им это не мешало стоять и с интересом наблюдать за ловкими и уверенными движениями повара. — Не думал, что ты ЗОЖ-ником стал, — хохотнул Дэрил. — Не надо тут, — он остановился рядом с Линчем, закидывая руку ему на плечо, чтобы опереться. — Я, вообще-то, здоровый молодой человек. Спортик, кофе по утрам, все дела. — Ага, и крылышки из KFC, — Егор перевёл на него взгляд, приподнимая бровь, как бы спрашивая: «- Как там?». — Курица — это полезно, Линч. Ничего ты не понимаешь, — он закатил глаза, но адресовал этот жест скорее в ответ на его приподнятую бровь. — Я мужик, значит мне нужно мясо. — Во-от! — подхватил его сторону Дэрил. — Снабжу тебя парочкой рецептов мяса и никакие крылышки тебе не нужны будут. — Ничего вы не понимаете, — теперь же закатанные глаза относились к разговору. Треск брёвен в углублении уличной кухни задавал атмосферу. Никакая музыка с ними не нужна была, как, в прочем, и телевизор. Огонь красиво мерцал, обгладывая дерево, и грел мигом замерзающие на холоде руки. В освещении крупных лампочек гирлянды хотелось достать гитару и сыграть. Неважно что, но просто усесться прямо здесь, играть и смеяться. Парень с улыбкой оглядывался по сторонам и вдыхал свежий воздух, мешавшийся с запахом мяса и костра. Линч невольно засмотрелся на него, не в силах скинуть косящую его в один бок руку. Джон выглядел таким счастливым. Таким он был, разве что, только на их семейных посиделках. Возможно, стоит почаще устраивать нечто подобное, а не только просмотры фильмов и выезды на дело. Сейчас безумно сильно хотелось просто взять и поцеловать его, обнять и закружить. Всё это настроение перетекало и к нему, заставляло забыть о проблемах. Пара-тройка обсуждений их «кемпингов» на природе, и Джон медленно отвёл друга в сторону, зная, к чему идут эти разговоры после. Не было желания портить такой прекрасный вечер раньше времени: они ещё успеют и поцапаться, и поднять не самые приятные темы для обсуждения. А сейчас хотелось просто наполнить все лёгкие этим свежим осенним запахом и запомнить на годы вперёд. Лукасу бы тут понравилось, поиграл бы с детьми, хоть они и на пару лет его младше, снял бы пару рассказов Дэрила на камеру для своих «секретных материалов». — Я думал, пройдёт хуже, — хмыкнул Егор, присаживаясь на самодельную скамейку. — Дэрил меня напряг в самом начале. — Он такой, — пожал плечами Джон. — Но нас ещё всё ждёт, так что не расслабляй булки. Егор нахмурился и взглянул на вышедших детей, которые уже минут десять носятся вокруг матери и показывают ей сделанную из лего игрушку. Совсем рядом стояла Аня, подбадривающая их. Вернув взгляд обратно, он без причины вытянул руки вперёд, ладонями вверх. Хотелось взять его за руки, сжать и поддержать. Они вообще делали так когда-нибудь? Касались друг друга без причины? У парней всегда какие-то сложности с тактильностями. Мало ли, что подумают — вот это всегда было в голове, хотя и до появившихся чувств, порой было желание просто привалиться плечом к плечу, вздохнуть и взять за руку. — Что этот Асим от тебя хотел? — Да так, Линч, — он бросил мимолётный взгляд на него и ухватился за руки, сжимая скорее от волнения. — Что «да так»? — в ответ Егор нахмурился. — Нас связывает один неприятный случай, — писатель вздыхает и отводит взгляд, в этом всём виден прикрытый раздражением страх. И журналист прекрасно понимал, чего тот боялся. — Тот самый? — просто слушать было не в его манере. Порой это, возможно, выходило ему боком. — Да, тот самый, Линч, — Джон отпустил его руки и взмахнул своими в неопределённом жесте. — И я не хочу говорить об этом, ясно? — Ты никогда ни о чём не говоришь, — раздражение, как по привычке, перетекло от одному к другому, при том, что в этот раз вполне оправданно. — Да потому что это сложно! — он встряхнул руками и потёр лицо одной, второй снимая очки. — Ясно? — Ясно, — вздохнул журналист и решился на нечто безумное: он протянул к нему руки и обнял, притягивая ближе и утыкаясь лицом в мягкий свитер. — Линч, ты что…ты…- тот в ответ попытался выдать что-то членораздельное, лишь от неожиданности попытавшись вывернуться, но по итогу лишь тяжело вздохнул и опустил руки. Сказать было нечего, даже самые глупые слова не могли перебить тишину в голове. Раздражение в миг сошло на «нет». Линч странный с самого утра. Да, тот инцидент был рискованно-неожиданным. Виноват он был сам, да и после никак не пытался его оттолкнуть, поддаваясь какому-то глупому стечению обстоятельств. Егор никогда не высказывал к нему подобных чувств, не ревновал, а тут… Может он действительно спит? Тогда просыпаться не хотелось. Хотелось остаться в этом моменте и просто сдаться, отпустить всё. Словно обречённо, он опустил руку на его голову, принялся гладить. — Ты че такой странный, блин, — не выдержал писатель и нахмурился, сжимая в другой руке всё ещё не надетые очки. — Ой, да заткнись. Не порти момент, — Линч хлопнул его по спине и вздохнул, прижимая ещё ближе. — Да кто его тут портит-то, с нежностями своими, — Джон пошатнулся, позволяя прижать себя ближе, и опустил взгляд. — Как девки какие-то. — Реально, заткнись, Джон. Конечно, всё это было странно и расходилось со всеми их мыслями, но им уже не привыкать: одна только тайна Джона чего стоила. Теперь пора была откровений Егора. Он просто взял и решил действовать. Если всё именно так, как ему кажется, значит всё будет хорошо. Тактика такая себе, но ему почему-то казалось, что она имеет право на жизнь, иначе… А что иначе? Думать о том, что кто-то из них пострадает, не вернётся или того хуже, не стоило. Нет, возможно и стоило, но не хотелось. Хотелось думать о тёплом запахе дыма, за секунды впитавшемся в свитер писателя, руке, мягко разминающей кожу его головы и создающей на ней беспорядок. Внутри же было пусто и полно одновременно: тёплое чувство заполнило абсолютно каждую клеточку, вытесняя мысли. Было хорошо. И это хорошо будет греть его ещё долго, даже если с ними по итогу что-то да случится. *** За столом они уместились идеально: по оба конца сидели Дэрил и Лиля, Алекс сел по правую руку от отца, а Нил рядом с матерью, Аня и Антон уселись рядом с детьми, а по левую руку от хозяина дома устроился Асим. Егор и Джон заняли свободные места рядом с Лилей. Одно пустующее место будто специально было оставлено для Саши, сейчас находящегося далеко и, всё же, не забытого. На стол уже успели накрыть замёрзшие первыми Антон и Лиля. Красивые еловые веточки в компании с одинокой красной гвоздикой стояли в вазе в центре тёмного дубового стола. Свежая белая скатерть выполняла лишь декоративную функцию, не доходя до краёв. Выглядело всё так эстетично и красиво, что захотелось по приезду домой составить похожую композицию. Первым делом было предложено домашнее вишнёвое вино. Ни для кого не секрет, что Джон и Линч не пьют, но Дэрил сразу же обозначил: не выпить хотя-бы бокал — дурной тон. Конечно, больше бокала они пить не собирались, решив разделить домашний сок с детьми: обычно домашнее вино быстро било в голову, а после их достала бы головная боль. Но, что уж темнить, вино было выдающимся. Если бы не градус, они бы выпили ещё. Мясо, идеально прожаренное и поданное под ягодным соусом, настолько впечатлило Джона, что он буквально мог есть его бесконечно. Увы, такого позволить ему организм не мог. В целом, ужин проходил даже слишком хорошо. Границы стирались, а паника ушла вовсе. Никто и не вспоминал, что эти люди — убийцы, воры и работали когда-то на организацию, которая буквально истоптала их жизни и психику. Разговоры действительно заходили за растущие цены и прибыль в этом местечке. Джон и Линч даже поделились своим прогрессом в блогинге. Аня, как оказалось, открыла свой охранный бизнес. Отучившись экстерном на нужном факультете, она заручилась поддержкой некого мужчины, который помог ей открыться и сам собрал целую команду. Она до сих пор предоставляет ему услуги своей компании. Антон устроился к ней и теперь помогает устанавливать камеры на объектах и занимается кибер-защитой. Асим, что не удивительно, тоже открыл свою компанию. Ну, как открыл. Он вступил в наследство и обновил компанию родителей, теперь предоставляющую юридические услуги. И, что снова удивительно, ему тоже помог некий мужчина. Слишком уж это было подозрительно. Время приходило позднее и детей отправили спать. Конечно, младший, Нил, хотел остаться, но старший, будто прекрасно обо всём зная, повёл его спать. Лиля пока оставила их, чтобы подготовить детей ко сну и уложить на втором этаже. Атмосфера мигом накалялась и становилась серьёзной. Все молчали и ждали возвращения женщины. — Ну, — она вошла обратно спустя минут десять и уселась на своё место, сложив руки на столе. — Так зачем ты нас собрал? — Мне нужен артефакт с нашей последней миссии, — Джон тоже стал серьёзнее. Его напарник, уже позабывший о серьёзности данной встречи, даже удивился непривычному тону друга. — А зачем он тебе? Не думала, что ты рвёшься за чем-то подобным, — Аня спокойно попивала вино из своего бокала. Она уже была немного пьяной, но, кажется, сохраняла здравый рассудок. — От этого зависят жизни моих родных, — ответил уже Линч. Вся уютная атмосфера скрылась где-то на втором этаже вместе с детьми. — Что ж…раз родных, то у нас её нет, — пожала плечами Аня. — Она осталась у Саньки, а там уже и к Ольге перешла — сто процентов. — Чёрт…- Джон откинулся на спинку стула. Его лицо выражало полное недовольство ситуацией, что не так уж и удивительно. — Я так не хотел звонить Ольге. — О-о, вас ждёт то ещё веселье, раз уж Ольге звонить, — хохотнул Дэрил. — Как бы тебя обратно не ввязали в дела-то. Она просто так тот булыжник не отдаст. — Только не это…- он снял очки и потёр глаза. Постепенно ситуация становилась всё более безвыходной. — Пока я буду её задабривать и втираться в доверие, год пройдёт, если она мне вообще позволит хоть слово сказать при встрече. — Дело настолько срочное? — вмешался Антон. — Если да, то может Лэмптону звякнуть? Блогеры сначала подумали, что ослышались, но, кажется нет. Откуда они вообще знают про него и откуда у них его номер? В голове всплыли все рассказы про загадочного мужчину-помощника. Неужели они говорили о нём? Ситуация усложнялась и нагнеталась. Оба застыли с немым шоком на лицах, встретившись взглядами. Джон даже не успел вернуть очки на глаза, застывая прямо так. Если всё это — игра Лэмптона, то они в полной заднице. Он, если быть точным. Линч ему выгоден, а он… Шокированное выражение лица сменилось на безысходное. Что, если его пытаются затащить обратно? Как бы он не хотел, противиться этому права не имеет: в руках старого манипулятора семья Линча. У обоих в головах сейчас протянулось краткое осознание: «- А-а, вот он как задумал,». — Вы чего так? Знаете его? — Аня приподняла бровь, но Асим почему-то учтиво пихнул её в бок, мрачно покачивая в руках бокал. — Это он нас и отправил, — прокашлявшись, ответил Джон и вернул очки, чтобы лучше видеть. — Какого чёрта?! Вы связались с Лэмптоном?! — А что с ним не так? Он меня и вытащил, — пожал плечами Антон. Поверить было сложно, что бывшие специальные агенты от одного тирана перешли ко второму. И даже не замечают подставы. По крайней мере, заметил её только один — Асим. Парень усмехнулся и взглянул писателю в глаза. Казалось, что единственными взрослыми в компании стали только они оба. Взгляд столкнулся с Лилей, которая мигом отвела его. Она тоже знала, к кому в руки идёт. И они просто молчали и шли? — Что не так с Лэмптоном?! — Джон не выдержал и поднялся с места. Внутри закипало нечто агрессивное и тёмное, но теперь уже отчаянное, желающее вразумить их всех. — Он манипулирует вами, а вы и рады! Он расставил камеры по дому его сестры и племянника, заставляя нас буквально идти умирать ради его цели! — он указал на Линча, сжимая второй рукой столешницу. — Подожди…- Аня отставила бокал и напряглась, смотря на него так, будто тот высказал нечто невообразимое. — Женщина и ребёнок, да? — она продиктовала адрес, и писатель разочарованно усмехнулся. — Нет-нет…он сказал, что это его знакомые. — А вы и рады ему верить, — он рухнул обратно на стул и сложил руки на груди. — Этот мудак и вас ради цели подмял. Антон, — он перевёл взгляд на друга, который, кажется, был шокирован не меньше Ани. — Знаешь, почему Сашу не высвободили вместе с тобой? — Догадываюсь, — он яростно сжал в руке вилку, хмурясь. — Вам нельзя туда. — И ты обо всё знала, — Джон устремил взгляд на Лилю. Женщина молча выдержала партию в гляделки и лишь под конец сжала в руке нож. Она была готова на всё, лишь бы спасти свою семью. Вот почему они так спокойно живут буквально на виду у Ольги. Эти двое не просто так устроились в спокойном городке и живут свою жизнь. Самое отвратительное было в том, что он до сих пор считал их семьёй, а Антон с Аней вовсе наивно полагали, что добро в мире реально. Вся эта мирная с виду посиделка превратилась в поле битвы буквально в секунду. Конечно, сражение на вилках никто устраивать не собирался, но тут и слов достаточно. — Не всё. Я знала, кто он, но ни разу не подумала о том, что это он вас сюда послал, — она убрала нож подальше и уткнулась в бокал с вином. — Так вот, кем был тот мужик, — Дэрил вздохнул и уронил голову в ладони. — Лиля, что же ты… — А что? Мне нужно было отказаться? Чтобы наши дети прятались, жили в постоянных переездах? — она развела руками и мигом допила остатки вина. Бокал со стуком приземлился на стол. — И я не жалею, как бы это эгоистично не звучало. Егор не вмешивался, он лишь слушал. Конечно, мысли подобные тоже его посещали, но теперь они приобрели другой окрас. Если Лэмптон всё заранее продумал, то что их ждёт? Он мог оставить их там, мог вызволить и оставить на время. А мог и оставить одного только Джона. Но это же глупо, так? От них вдвоём пользы больше, чем от него одного. Всё мешалось в голове и создавало неповторимый коктейль. Хотелось выйти и просто подумать, обдумать всё или сбежать. Оставить дело они не могли: Лили и Лукас под ударом, — но и продолжать было страшно. Ещё недавно всё казалось таким лёгким и обычным: они выбирались и не из таких мест, — но теперь… — Вот именно за этим я сюда и приехал, — Асим усмехнулся. — Перечить Лэмптону мы права не имеем, но и тебя просто так отпускать — это прямой путь в могилу. — Я думал ты меня ненавидишь, — Джон устало выдохнул и перевёл взгляд на друга. Тот обычно не молчал, но теперь. Мрачные мысли одолевали, кажется, всех за этим столом. Писатель протянул ему руку под столом, предлагая свою поддержку. Они обязательно поговорят и обсудят всё, но сейчас на повестке было нечто другое. — Я всё ещё не отпустил ситуацию, но я и не ребёнок, чтобы продолжать тебя винить, Джон, — Асим поставил бокал на стол. — Но и моя фраза про новую жертву не была беспочвенной. От Антона мы знаем, что газ всё ещё распыляют, потому твой новый…- он взглянул на них и вздохнул. — Друг вполне может пострадать, как и Нил. Ситуация безвыходная, но нам надо перестраховаться. Линч сжал руку напарника и вздохнул, не желая и дальше пребывать в прострации. Это их общее дело и, как бы тяжело не было, они вместе выберутся из этой непроходимости. На их стороне точно такие же, связаные обстоятельствами, люди. Они знают не меньше Джона, так что не всё ещё потеряно. Конечно, есть немаленький шанс того, что Лэмптон и это продумал, но он пойдёт до конца и добьётся своего. Они выберутся из этой непросветной тьмы вместе и иначе быть не может. Он — его лучший друг, они прошли столько вместе и связали друг друга такими узами, которые никогда уже не разрушить. — Нужно придумать план. У Лэмптона уже есть свой и мы уверенно идём так, как ему нужно. Мы должны, если не обойти его сейчас, то позже, — Егор опустил вторую руку на кисть напарника, нежно поглаживая. — Если мы не сможем выбраться все вместе, то у нас должно быть преимущество, чтобы вытащить тех, кто остался. — Это всё ещё слишком опасно. Он имеет над нами власть, — Дэрил крутил в руке вилку, порой сжимая её. — Что ему мешает натравить на нас Ольгу? — Вот именно поэтому нам нужно обдумать всё наперёд, — кивнул журналист. Было удивительно, насколько быстро атмосфера беспросветного ужаса сменилась проблеском надежды. Конечно, все понимали, что, в случае чего, предадут друг друга ради собственных ценностей, но обеспечить им безопасность — это то, зачем они здесь собрались. Обсуждать что-то сейчас было глупо: все устали, пьяны и просто-напросто не знают, что им делать. Асим мигом кинул, что идёт в душ и спать, как только Аня спросила: «-Что будем делать?». — Сейчас нам нужно всё обдумать, — кивнула Лиля. — И решить: готовы мы рисковать или нет. Джон и Линч были рады хотя-бы этому. Конечно, было прискорбно осознавать, что от той семьи, что была раньше, осталось лишь название. Конечно, Антон вполне мог пойти им на помощь, учитывая его, практически, безучастность в делах Лэмптона, но и он может отказаться. Аня вообще может потерять абсолютно весь бизнес, а Лиля с Дэрилом — спокойствие. Джон их понимал и прекрасно знал, что сам бы пошёл на подобное ради себя, будущего и Линча, но обида успела уколоть его за живое. Конечно, пока они действуют по плану, движутся в нужном направлении, Лэмптон не даст им пропасть, возлагая на них надежды. На него, в частности. Ребята расходились, задумчиво молча. Каждый думал о том, как бы им помочь и не пропасть самим. Джон бы помог им, обратись они к нему, но они не в том положении, чтобы забывать о последствиях. Один только Асим спокойно принимал происходящее: он знал изначально, что здесь будет обсуждаться. Он всегда был слишком умён. Егор пропустил Джона в душ первым, сообщив, что разберёт пока их вещи. На самом деле, хотелось посидеть в тишине и подумать. Им выделили одну комнату на двоих, решив, что спать вместе им будет нормально. И, честно говоря, это было отличное решение. Они оба, кажется, даже выдохнули, услышав, что комнат на всех по отдельности не хватит. Им было страшно оставаться наедине с собственными мыслями, хотелось обсудить произошедшее и просто помолчать лёжа рядом друг с другом. Всё в голове запуталось настолько, что даже думать о чём-то простом было тяжело. Сегодняшний день напоминал качели: начало было тревожным, потом они весело провели время, а сейчас мечтали о спокойном сне. Было лень даже подняться, когда он услышал стук двери ванной комнаты, но пришлось: чем дольше он тянет — тем меньше поспит. Растрёпанный и уставший напарник встретил его в проёме. Мокрые волосы смешно взъерошились, а очки запотели, явно мешая ему передвигаться, но Джон настолько устал, что ему всё равно. От него веяло теплом, даже жаром. На плечи капала вода с волос и буквально концентрировала на себе внимание. Только Линч решил, что сегодня его ничего уже не впечатлит, как появляется писатель. — Так ты дашь мне пройти или продолжишь стоять? — Джон зевнул и устало опёрся о стену, сложив руки на груди. Очки медленно прояснялись, и Егор утонул в этом уставшем взгляде синих глаз. Если на солнце они были голубыми, то в тени казались не естественно синими. — Линч? И Линч не выдержал, притягивая его к себе за майку, чуть ли не порвав её резким движением. Впиваясь в его губы, он даже не осознавал, насколько им мешают его очки. Горячая после душа кожа, губы с привкусом мятной зубной пасты и сильные руки на щеках — вот, что действительно завладело его вниманием. Они медленно протиснулись в комнату. Джон, поддавшись порыву, уже пробрался руками под его кофту и прижал ближе, до невыносимого близко. Егор издал тихий нетерпеливый стон и поднял его очки выше, следом опустил собственные руки на его плечи. Из головы выветрились все чувства, мысли и страхи. Единственное, что волновало их двоих — собственные тела и расстояние, в миг сократившееся между ними. Писателю ранее оставалось только мечтать о подобном стечении обстоятельств, а Линч просто брал и действовал. Оставалось только позавидовать подобной смелости. Их хватило ненадолго и вскоре отпрянул уже Джон. Он шумно дышал, возвращая мокрые очки на место. Всё внутри закипало и требовало, но Линч явно не шёл его встречать с полотенцем и набором для душа, а собственное полотенце с набором внутри давно рухнуло где-то на входе. Отрываться не хотелось, но и порыв друга казался ему столь невообразимым, что тревожно становилось от одной только мысли. Егор разочарованно выдохнул и прошёлся кончиком языка по нижней губе. Сердце сходило с ума. Он понимал, что поддался неожиданному порыву и мог перейти границы дозволенного, но один только взгляд на друга опроверг его тревожные мысли: писатель смиренно ждал, смотря на него такими же потемневшими от желания глазами, как и он сам. — Я схожу в душ и вернусь, — Егор улыбнулся и огладил его плечи. — Только попробуй уснуть. Казалось, оттаивал Джон все тридцать минут, пытаясь осознать произошедшее. Сердце всё ещё заходилось в нездоровом ритме, а на кончиках пальцев оставалось тепло с его кожи. Конечно, никаких тридцать минут он не стоял, а от силы всего минуту, тепло разгоралось во всём теле, но вскоре сходило на нет, напоминая об осени. Холод начинал пронизывать разгоряченную кожу, но ложиться под одеяло — значит уснуть. Пришлось поднять своё полотенце, вытащить из него сумочку со средствами гигиены и переложить её в походную сумку. Полотенце было оставлено на батарее. Она была широкой, так что полотенце Линча должно поместиться, но из-за этого тепла можно не ждать. Писатель не находил себе места за вечными размышлениями о чувствах. Казалось, что ничего и не произошло — настолько быстро и неожиданно это было. Радость не унималась в ответ, буквально объявляя конец его страданиям по другу. Линча не остановило его признание, не остановило прошлое — вот он, человек, который спасал его всегда. Они и так были семьёй: долгие годы вместе, почти без передышки. Какими они только и не видели друг друга, потому этот момент стал самым логичным и, что уж таить, приятным. Все мысли о разных семьях казались такими странными. Джон никогда не мог представить Линча с кем-то, как и себя, в прочем. Для него семьёй всегда был он и его родные, потому всегда становилось страшно, когда какая-нибудь девушка просила у него номерок. Но напарнику точно было хуже, если он столько лет страдал по нему в ответ, но всегда видел, как писатель проявляет интерес к бесконечному количеству женщин. Журналист правда шёл ва-банк, когда целовал его. Вода в ванной стихла. Мир погрузился в тишину на несколько долгих минут, пока Джон тенью перемещался к двери, а Линч всё ещё заканчивал в ванной. Он мраком застыл где-то в тени, ожидая, когда журналист войдёт. Голова была относительно пуста: хотелось только быть ближе, прижать, поглотить и не отпускать до утра. В прочему, не только до утра. Дверь тихо хлопнула и, пару шагов спустя, открылась дверь в их комнату. Егор даже успел удивиться, но закрытая, явно не его руками, с медленным скрипом дверь заставила расслабиться. Это был Джон, резко вспомнивший, каково это: сливаться с тенью и бесшумно двигаться. От неожиданности по телу прошла дрожь, сердце ухнуло вниз, но вернулось обратно, стоило ему увидеть знакомое, кажется, покрасневшее лицо. — Ты ме-… Договорить журналисту не дали. Писатель резким, но нежным, свойственным только ему, жестом прижался к нему, обхватил руками щёки. Долгий, растянутый поцелуй, за ним ряд более быстрых чмоков куда придётся: губы, щёки, глаза и лоб. Полотенце и сумочка были забыты где-то у входа, а скрип кровати остался не услышанным, приглушаемый тихим смешком и долгожданными вздохами. Порой нужно всего лишь дать судьбе время.